Сегодня мне приснился страшный сон.
Из того, что помню, были скитания по этажам - коридорам, я искала кабинет для дизайнеров-фрилансеров, боялась наткнуться на урок физкультуры. Встретила кого-то, меня стали приглашать переводить какой-то преподавательнице танцев, а я отказывалась.
Потом нашла за одной из похожих высоких дверей архитекторский магазин, и хотя я не его искала, мне захотелось остаться там на подольше и сразу там что-то понадобилось. Я старалась не палиться перед продавщицой в том, что я давно забила на архитектуру и, как почти десяток лет назад, кайфовала в процессе выбора чертёжного картона в рулонах, проверяла его ногтем, удивлялась новому ассортименту.
Потом там появилась Лерочка и мы о чём-то говорили, а потом куда-то пошли вместе.
Дальше не помню, образы стремительно покидают меня.
Дальше - слякотные дворы, улицы, которые надо переходить, я спешу домой, зная, что за мной следит маньяк, он рядом, он мне что-то говорит о том, что я от него никуда не денусь. И я вижу этого маньяка - маленького мальчика, злого и уверенного в том, что я принадлежу ему. Он заходит передо мной в подъезд, за ним мама и какой-то родственник, вроде дедушка - маленький монгол в грязном народном костюме с острой шапочкой, с глазами-щёлочками, говорящий речь о том, что они со мной собираются сделать. От этого родственника - все маньяческие идеи. По его получается, что меня надо наказать за гордость. Дверь подъезда закрывается, я радуюсь тому, что я от них избавилась, но речь монгола продолжается, и пока я иду по слякотным улицам в сторону метро, мне в голову незаметно втыкаются иглы по типу швейных, которые я пачками вынимаю из волос. Они втыкаются глубоко, но без боли, и я стараюсь побыстрее добраться до метро, где есть крыша над головой и иглы меня не достанут.
Почти у самого метро в меня врезается молодой человек, похожий на актёра, игравшего Друда и "Блистающем мире", и от этого столкновения у меня запутываются наушники, точнее, они зацепляются за что-то на одной стороне улицы в то время как я оказываюсь на другой. Я недоумеваю - как это длины провода моих наушников хватает на то, чтобы дважды пересечь улицу. Молодой человек извиняется, помогает мне, и решает меня больше не отпускать, я протестую, но он начинает меня ласкать, заводит в метро, и прямо на экскалаторе крайне бурно меня целует.
В метро мы видим группку девушек, которые в лосинах тренируют какой-то танец, и на них натыкаются пассажиры.
Молодой человек продолжает делать мне хорошо, и мои истосковавшиеся по мужской ласке груди балдеют.
Но когда мы добираемся домой, молодой человек испаряется, потому что там какая-то родственница говорит, что папа умер. Никаких особых чувств я по этому поводу не испытываю. Смерть не имеет смысла. С другой стороны я понимаю, что надо выполнять какие-то социальные обязанности. Я поселяю родственницу у себя, выделяю ей кровать и оказывается, что недавно я ещё кого-то хоронила, и за мной следить приезжала какая-то другая родственница, которая спала со мной в одной комнате, и мне это было неудобно, поэтому эту родственницу я направила в третью комнату, так как во второй должен был помещаться покойник. По ходу я показываю свою кровать, односпальную с красным смятым покрывалом, вполовину короче любой нормальной кровати, на ней можно спать только калачиком. Это была вроде моя трёхкомнатная квартира. И вроде как по тону событий меня молчаливо обвиняют в том, что я виновата в смерти отца.
Я еду встречаться с матерью, и уже всё летнее, высохшая длинная трава. Мама спрашивает меня - как это так может быть, что папа умер под забором так, что его наблюдали все соседи. Маме позвонили и сказали, что папа умер, и она сама его до сих пор не видела, поэтому я тихо уверенна, что это всё ложь или ошибка. Я пытаюсь понять - от чего умер папа, не имея достаточного количества информации, иду за мамой, а вокруг летают перья. Я пытаюсь высмотреть и ухватить самые симпатичные, про себя возмущаюсь мол как мама может так спешить, если мне надо собирать перья? Желанием собрать перья я так же отдаляю момент встречи с мертвецом, хотя и осознаю, что папа чуть ли не до сих пор лежит под забором, что он один без поддержки в любом случае, но я на всякий случай не очень хочу знать правду.
В смерти отца по умолчанию все обвиняют меня, а я удивляюсь, что ничего особого не чувствую и вообще верить отказываюсь, пока его не увижу. Причём "под забором" имеет конкретное значение конкретного места нашего забора.

Бля, кода-то у меня был сон про кошку, и он сбылся.

Несколько дней назад меня разбудило требовательное мяуканье. Моя белая кошечка просилась на улицу. Я, подпрыгивая на холодном полу, выпустила её. С тех пор её никто не видел.
К вечеру я начала беспокоиться. Она стала чуть самостоятельнее, чем была в первые дни, и днём гуляла сама, но вечером приходила ко мне в домик. Днём ещё хозяин принёс откуда-то рыбу, звал "кыс-кыс-кыс", но кошка не откликнулась и хозяин выкинул рыбу за забор собакам. Куда кошка могла запропаститься - непонятно. На следующий день я походила по двору, но никаких следов маленького белого мяукающего тельца не нашла. Она просто исчезла, как исчезла в своё время Тигрёна. И я снова, как год назад, мучаюсь от ощущения того, что я не всё сделала, что могла, что бы спасти свою кошку.
С другой стороны год назад, когда на даче пропала Тигрёна, я знала, что мама уже оббегала всё, что возможно, и что обыскивать то, что уже обыскано, бесполезно. А сейчас - разве эта кошка была моей? Я ничего не могла ей предложить, что бы она была моей. Нам бы всё равно пришлось бы расстаться, так или иначе. Я не в том положении в Москве, что бы отвечать ещё за чью-то жизнь. Я никогда не смогу наверное ответить на вопросы о том, было ли отсутствие более активных поисков предательством, куда делась маленькая белая кошечка и каково ей сейчас. Но я точно не испытываю облегчения от исчезновения непрошеной ответственности и, чёрт подери, безумно скучаю.

Мы были знакомы дней пять, и чуть меньше я постоянно ловлю себя на том, что прислушиваюсь к ночным шорохам и фиксирую внимание на любом белом предмете, попадающемся мне на глаза.
За те несколько дней, что она была рядом, я пережила столько, что мало с кем из людей удалось бы пережить так много.

Впервые я увидела её почти краем глаза - в окне промелькнула дочь хозяина - Раиса, - держа что-то на груди и поглаживая это пальцем. Факт появления кошака во дворе меня не особо взволновал - мало ли. Тем более, что местные кошачьи, как и кошачьи вообще мало со мной общаются.

Я даже не помню - в тот ли день или на следующий я её впервые увидела. Я курила, а хозяйка выходила из дома, и под ногами у неё болталось что-то грязно-белое и крошечное. Я подошла рассмотреть котёнка, активно исследовавшего двор, и первое, что бросилось мне в глаза - непропорционально длинные задние лапки, покрытые не слишком густым белым пушком.
Я так же не помню - как впервые её погладила и когда начала фотографировать. Просто забавный котёнок исследует мир - всё в порядке вещей. Кто-то из родственников хозяина нашёл её, загнанную собаками на поленницу, и принёс Валерию. Она оказалась на удивление ручная, дала себя погладить и пошла дальше, потом ещё и ещё. Она не протестовала, когда я брала её на руки, просто громко урчала и мяукала, просто что-то сообщая.
Потом, вечером, когда я присела на лавочку покурить, она забралась ко мне на колени, урча, и я почувствовала ответственность за эту крошку. Из темноты на нас смотрели другие коты, она переставала урчать, я шептала ей, что всё будет хорошо, и она снова начинала урчать. У неё были большие розовые грязные уши, затёкшие почти бесцветные глазки, розовый носик, обрамлённый тёмными сопельками и еле заметное рыжее пятно между ушами среди грязно-белой шёрстки. Она постоянно чихала и мяукала хрипло.
Когда я собралась спать, уже переоделась, я услышала за стеной звуки борьбы, вылетела на улицу, и увидела котёнка с взпушённым тощим хвостом. Я взяла её на руки - вдоль спинки у неё было два грязных пятна. Хозяин увидел меня, в рубашке и колготках, растрёпанную, в окно, вышел на улицу, и я вручила ему котёнка со словами мол боевая растёт кошка.

Первое, что я увидела с утра, когда вышла на улицу - была мяукающая кошачья мордочка, торчащая из-под крыши старого дома. Как она забралась на чердак - хрен знает. Животное вылезало наполовину из-под крыши и залезало обратно. Я забралась на завалинку и извлекла её из-под крыши. С этого момента кошка стала бегать за мной. Она тёрлась о мои ноги, урчала и мяукала. Очень быстро у неё обнаружились способности по вскарабкиванию на высоту. Например - на мои колени. В один прекрасный момент она напросилась ко мне в домик. Я её не сразу пустила, но она так отчаянно мяукала, что у меня сердце сжалось. Она шустро забралась ко мне на кровать, потом на колени, свернулась клубочком и стала засыпать. Засыпала она забавно - громко урчала, заснув, переставала урчать, но, стоило только чему-нибудь потревожить её сон, как тут же раздавалось громкое урчание на те секунды, пока она не засыпала снова.
Я снимала её с колен, а она тут же забиралась обратно. Потом научилась вскарабкиваться на плечо. Ей там очень нравилось. Она урчала всё время рядом со мной. Когда я сидела за ноутом, она забиралась ко мне на шею или на грудь, кароче хозяйничала на мне по полной.
В итоге она заснула у меня на кровати. Мило так свернулась в клубочек. Я не стала её выгонять - только сказала хозяевам, что она у меня. По ходу дня хозяин сказал, что она будет расти уличной кошкой и ночевать на улице. Я не стала спорить и навязывать ему свои методы воспитания кошачьих - это ведь не моя кошка. На закате хозяин закинул её обратно на чердак, что бы она там жила.

Блин, вот сейчас я сижу, рыдаю, и понимаю, что променяла бы все свои мечты на то, что бы это трогательное создание вернулось ко мне. Я умоляю в пустоту:"Вернись! Вернись! Ну пожалуйста!" - а пустота отвечает шагами чужих котов по крыше и шорохами за дверью, которые не имеют объяснимого источника.

Вечером пошёл дождь. Я вышла на улицу, а она сидела перед моей дверью и мяукала. Я попыталась закинуть её обратно на чердак, но пока я спускалась по лестнице, она уже одолела пару ступенек вниз, и рисковала шмякнуться с высоты. Я спустила её на землю - раз она уже однажды самостоятельно спустилась с чердака, то и снова это сделает. Пока я шла в туалет, она бежала за мной, но на пол пути забежала под расставленный на дворе шифер, и оттуда плакала. Когда я возвращалась, дождь шёл уже довольно сильный, и я слышала кошачий плач. Брать к себе чужого больного котёнка не хотелось, тем более что одну блоху у неё я уже раздавила, и я курила под козырьком, пытаясь придумать предлог отдать животное хозяевам в дом, но окна у них уже не горели. Под шифером её точно оставлять не надо было, я вышла под дождь и позвала её. Она выбежала не сразу, и прибежала ко мне через дождь так отчаянно плача, что сердце моё облилось кровью. Она же и так простужена была, а на улице холодно, мокро, негде спрятаться, да и она так урчала у моих ног, что я сдалась и пустила её в домик. Ей не на кого было надеяться, кроме меня, не откуда было ждать помощи. Она сразу же пробежала на кровать, и улеглась на меня. Это была первая ночь, когда я не сразу заснула на Ольхоне. Я несколько часов лежала, замерев, и ощущение ответственности за крошечную жизнь, мирно спящую рядом, не покидало меня. Она как-то мешала, но я не могла обвинить её. Я наполовину боялась её случайно раздавить, а наполовину ещё что-то, неосознанное до сих пор.

С утра пораньше я отправила её на улицу, но в первый же перекур она вернулась ко мне. Я плюнула на всё и позволила ей распоряжаться собой. Она всё меньше чихала, ушки я ей чуток почистила, носик и глазки очищались. Она урчала не переставая, и я уже начала привыкать к её запаху. Она забиралась ко мне на плечо и наблюдала за тем, что я делаю или спала у меня на коленях. Когда я ходила в туалет, она хвостом бежала за мной через двор. Она была абсолютно беззлобна и отказывалась понимать, что мы - два разных существа. Она просто выбрала меня и оказывалась со мной расставаться. Следующую ночь она спала под одеялом в районе моего живота. Я снова боялась шелохнуться. Вечером перед этим я разговаривала с Тенем, и он сказал: "Не смей привозить домой котёнка!" И я думала - что же делать, ведь она так ко мне привыкнет, а я в один прекрасный момент уеду, и её с собой не возьму. Пришли уже мысли о том, что она так может и пол России пересечь в поисках меня. И если так будет - я не смогу её в Москве оставить. Я поймала себя на попытке придумать ей имя, но остановила себя - это ведь не моя кошка, и моей она стать не могла.

На следующий день я обнаружила у неё торчащего из попы глиста. Это было уже слишком. Хозяин сказал, что через неделю должен приехать ветеринар. Я перестала брать её на руки и объясняла ей, что это временно, что она просто на карантине, и моё отношение к ней не изменилось, что через неделю я снова буду брать её на руки и всё будет по-прежнему. Она всё поняла. Она перестала на меня карабкаться, просто сидела на крыльце хозяйского дома и смотрела, ожидая, что я её позову. Но я не звала, и она не шла ко мне, хотя раньше бежала ко мне, только завидев меня. Мне было безумно тяжело её видеть одной. Когда я ходила мыться, она сидела так же на крыльце бани и так же не побежала за мной. Я шла, не оглядываясь. Эту ночь мы провели порознь. Я мучилась от того, что ничем не могу помочь этому крошечному существу.

На следующий день я услышала, как старшая дочь хозяйки сказала самой хозяйке: "Ну избавьтесь от неё!" - потому что кошка вроде как что-то закапывала на грядке. То, куда она на самом деле ходила в туалет, было загадкой. Я разозлилась. Мне стало так горько оттого, что это безвинное беззащитное существо в самом начале жизни уже никому не нужно, от него уже хотят избавиться. И ему не на кого надеяться. Слёзы навернулись на глаза. В тот день у неё из попы уже ничего не торчало, и я позволила ей забраться на себя. Я решила, что за те полтора месяца, что я останусь на Ольхоне, хозяева вряд ли решаться её выгнать, а за это время они друг к другу привыкнут, и она станет самостоятельнее. Я просто помогу ей подрасти, а потом уеду восвояси. Тем более не факт, что она сохранит свою привязанность ко мне. Я подумала, что всё, что я могла от неё подхватить, я уже подхватила, так что дальнейший контакт хуже не сделает. С этого момента мы почти не разлучались. Я выгоняла её на несколько часов на улицу набираться самостоятельности, а потом запускала обратно.
Она ходила по клавиатуре, грызла провода, лазила в мусорку, очень забавно воевала со шторами и одеялом - она цеплялась за них передними лапками, подтягивала задние, впивала в них зубы и так болталась - на зубках и четырёх лапках. Она вскарабкивалась на стены домов и когда охотилась за жучками, передние лапки поджимала под себя, выпрямив из вдоль тельца. Получалась не кошка, а торпеда. с ушами. Спала со мной под одеялом или на одеяле, когда я сидела за ноутом. Мешалась у меня под ногами, когда я делала махи, лежала между дверью и порогом на полоске света - видимо там было очень хорошо лежать, но это приносило риск быть раздавленной дверью. Я оставляла ей упавшие кусочки паштета. Внимательно за всем наблюдала, и стоило мне посмотреть на неё, как бежала ко мне. Я наложила на неё руки и попробовала её полечить. Может мне показалось, но с этого момента она стала активнее - покусывала мою руку и драла её задними лапками, которые были на удивление сильны.
Она была не очень игрива - видимо из-за болезни, быстро теряла интерес к предмету охоты. Была неуклюжа, всё время рисковала откуда-то шлёпнуться, цепляясь за всё крошечными коготками. Не очень грациозна, не очень много вылизывалась. В ней всё было в меру. А самое главное - она всё понимала, как любой много переживший ребёнок, она несла в себе крошечную светлую мудрость. Она точно знала когда я смотрю на неё. Она была беззлобна и абсолютно бесстрашна. Она даже не реагировала, когда я тихонько шлёпала её по мордочке, что бы отвадить от мусорки. Она была так легка, что с трудом удерживала равновесие, когда я её гладила. Я чувствовала, что она знает больше меня и точно понимает что и зачем делает. С ней я почему-то всё время вспоминала бабушку и Тигрёну - две мои самые большие потери, два самых близких и безвозвратно ушедших существа.
"фяФФФФПРТФЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬ И" - это единственная фраза, которая от неё осталась. Она прошлась лапками по клавиатуре, когда я переписывалась с Тенем.
А ещё - я всё-таки была её человеком. Мне хочется верить, что она выбрала меня не просто так, и одновременно хочется верить, что она привязалась ко мне только потому что я - единственная, кто отнёсся к ней непредвзято. Я так и не решилась придумать ей имя. Я радовалась, что она крепнет и всё больше гуляет сама. Она же кошка.
Но это было первое в моей жизни существо, которое столь безоговорочно мне доверяло. Она не ожидала подвоха, она точно знала, что я буду с ней. Она была удивительная, самая удивительная кошка из всех, что я встречала. Абсолютно чистая, абсолютно добрая, и я рада, что согрела несколько дней её маленькой жизни своим теплом. Я никому и никогда так сильно не была нужна. Сейчас я понимаю, что я вообще никому не нужна, только капельку себе. А ей я была нужна. Только я, и больше никто. Со временем бы это изменилось, наверное, но кто знает, может быть моё сердце бы взбунтовалось, и я бы привезла её домой. Мы были абсолютны друг для друга. Она ждала меня, она знала меня лучше меня самой. У неё не было ничего, кроме собственного человека, кроме отчаянной защитницы, которая сама себя обеспечить не может, но котёнка собой прикрыть могла бы. Ещё чуть-чуть, и я бы была готова рад неё на всё. Я не могла её обидеть. Я так старалась к ней не привязываться, но теперь её отсутствие вызывает во мне то, что не могло долго вызвать ничто - слёзы. Она была живее многих мне знакомых людей, и умнее, и добрее.

Господи, верни мне эту крошечную беленькую жизнь! Если ты послал мне ангела - скажи, зачем?
Одно из самых прекрасных существ в моей жизни пришло из неоткуда и ушло в никуда. И вот я снова одна, совсем одна. И я умоляю пустоту вернуть мне громко мяукающий белый островок жизни... Ни одна исполненная мечта ничего не значит, если нет существа, которое тебе безоговорочно доверяет и если тебе некого защищать.

Я верю, что кошки не умирают - они уходят прямо в небеса.

Ох, я устала и хочу спать, ведь я никогда не ложилась здесь так поздно, но очарование ночи, ощущения того, что с потрясающим по красоте звёздным небом меня разделяет лишь тоненькая крыша лёгкого домика, да и непонятки с тем, как часто я теперь смогу появится в интернете, заставляют сидеть и, словно бы из забытья, писать.

Я не могу читать уже даже - слова неинтересны и предложения не ложатся в память, что бы сложиться в смысл, но писать, словно очарованная, могу.

Время назад (что-то вроде заклинания).
Не хочу ничего вспоминать, но нежелание забывать сильнее.

Меня провожали Тень и Аннхен. Я не могла поверить, что не увижу своего драгоценного ещё долго-долго, но старалась об этом не думать. На прощанье он попросил не ввязываться в истории. Аэроэкспресс тронулся. Я молилась, что бы не опоздать на самолёт. Меня охватила паника, что я на час позже приеду, чем надо. Слушала музыку, старалась себя успокоить. Не верила, что сейчас полечу и что лечу впервые одна.
Пролетела до стойки регистрации, сунула неприветливой регистраторше паспорт. До конца регистрации оставалось ещё более получаса. Мне отдали паспорт и талон, а чемодан отправился по ленте куда-то далеко, я размашистой походкой шла в сторону выходов с задорным ощущением победы под рёбрами. Два зеленоватых хвоста, полный рюкзак и балахон вокруг пояса. Забавное я, наверное, зрелище.
В автобусе, вёзшем нас до самолёта, на меня пялились военные - трое срочников с лихими надеждами, а пара офицеров в синей форме - с тихим интересом. От них веяло стабильностью и благородством. Я смотрела вперёд, через лобовое стекло, туда, где по своим законам жил аэропорт.
На удивление мне досталось место у окна, соседнее было вообще свободно, через него сидел пожилой армянин с пожелтевшими белками глаз, его семья сидела через проход, и оттуда на меня часто падал ревнивый взгляд зрелой пышной армянки.
За ними сидели срочники и постоянно на меня пялились. Я смеялась и слушала музыку. Они раз окликнули меня, но как-то невежливо, и я сделала вид, что не заметила.
Я вообще всё время пялилась в окно - там расстилалась моя бесконечная родина, мой любимый вселикий край. Я почти не замечала приближения стюардесс, даже когда не слушала музыку. Я полностью поглощена была рассматриванием гор, рек и городов. И дико стыдно было за то, что на географии нас учили какой-то фигне, а не тому где находятся те или иные реки и горы.
Ещё я несколько раз засыпала и потом пыталась понять - проспала я Урал или нет, и что за города светятся под нами, что это за река огромная расходится на два рукава - Обь это с Иртышом или Двина?
МЫ почти моментально пролетели ночь. С моей стороны красноватой пеленой землю накрыли сумерки, словно слой красного тумана под нами, а мы летели на ним, как над чем-то вещественным, лежащим на земле. Потом стало совсем темно, а с другого борта самолёта начал пробиваться рассвет, и пробивался он три часа. Когда я только увидела ало-апельсиновое солнце, я так запрыгала на сиденье, пытаясь его разглядеть в противоположных окнах, что срочники начали прыгать, пытаясь ловить мой взгляд. Я старательно их игнорила.
И вот через пять часов полёта я заметила среди рассветных сумерек под крылом самолёта какие-то странные облака. Это были горы с серенькими деловитыми хребетиками и белыми склонами, сахарными червячками расположившиеся на тёмной земле.
Затем - аэропорт, в котором мне пришлось переодевать джинсы в туалете, Иркутск, в котором оказалось совсем не так холодно, как я ожидала. Точнее этот холод оказался не страшным. Маршрутка, в которой иные законы, чем в наших, вокзал, на который мне было не надо, но водитель маршрутки не пожелал сообщить когда автовокзал, поэтому я оказалась на конечной. Оттуда - на трамваях до автовокзала, там поиск ещё одной маршрутки - уже до Ольхона.
Пять часов пыталась спать под книжку. Заснуть толком не получалось уже сутки как. На остановке в Баяндае лежал мокрый снег, а мне было не особо холодно, особенно с горячим чаем в руках. Я просто была сурово и легко счастлива тем, что еду в сторону того места, в котором хочу оказаться.
Первый видимый кусочек Байкала, переправа. Я вышла из маршрутки и стала на колени в мокрый песок. Просила принять меня, дать мне кров, пищу и работу. Низкий поклон, паром, и... я ступила на землю Ольхона, на тот самый конец дороги, на котором обещала вернуться. Я была счастлива его узнать, была счастлива видеть его простоту и пустоту.
Ещё с час узнавания дорогих сердцу пейзажей, и меня встретил Артур, поселил меня в домике, в котором мы спали последнюю ночь на Ольхоне с Хвостиком. Тут была перестановка, организован маленький кинотеатр, а меня положили спать а сиденье от жигулей.
Я оказалась на своём месте.
Знаете, я, пожалуй, отправлюсь всё-таки спать. У нас три часа ночи, а мне рано вставать. Я хоть и потеряна, но дело делать буду пока оно не мешает моим делам. Люблю писать, но что бы писать завтра надо лечь спать сегодня.

Кальяна хватит ещё на один протокол, но я собой уже и так довольна - 12 отличных протокольчиков. Тем, конечно, ещё десятка на четыре, потому как пока пишется один, рождается ещё три темы, но ближайшие четыре дня мне есть, что кушать. Правда "есть кушать" только в смысле протоколов, но я с утра еду на дачу, а потом на хлеб с майонезом денег точно хватит.
Часа в два ночи у меня случился выход в том виде, в котором от меня давно ничего не отваливалось - я вдруг поняла, что хочу услышать конкретную песню со словами "I Am Not Afraid" - забила в поиске, нашла Эминема, послушала, меня ударило, голова сладко закружилось, перед глазами зарябило. Всё. Я снова бодра и решительна.
Я буду жить!

И мы разошлись, и затихли в углу:
Что ж, пьяные были и бреши в полу.
Рассвет не настал, только кончилась ночь-
Нет, что ты, я просто хотела помочь!

Конечно, конечно - мы просто друзья,
Рискнуть нашей дружбой ни разу нельзя!
Ты будешь чужое, я буду ничьё -
Какое же всё-таки мы дурачьё!

Ещё не начавши, придумал конец.
Не верю, испугана, против - пиздец.
Отмазки, причины, два тома воды -
Кругом виновата и жажду узды.

Рассвет не настал, просто начался день:
Тебе на работу, а мне - в свою тень.
Ты будешь чужое, я буду ничьё -
Какое же всё-таки мы дурачьё!
______________________________
июнь-2августа2013

Итак, сейчас половина четвёртого ночи, и я очень надеюсь встать в шесть или хотя бы в семь. Выгруз окончен, одним висящим на мне неделю делом меньше.
Когда-нибудь это всё будет хернёй, но сейчас это всё нужно, и не мне одной.
Занавес.

Я, срываясь и уходя в приключения и маятники, борюсь за порядок в деятельности.
Пыталась выйти из режима амёбы, вставая в шесть утра. С Тенюшкой под боком это всё-таки сложновато. В пятницу-таки удалось, но в итоге я заснула где-то посередь дня, и мне приснилось, что Тени нет рядом. Это был кошмар. Потом оказалось, что это явь. Тень смылся, не сообщив мне. Я, вместо того, что бы по привычке затаить обидку, написала смс на тему что и почему мне не понравилось. Вчера он сказал, что так больше не случится. Эскизы ремонта мне окончательно надоели. До кучи в четверг вечером сучилось самое ожиданное - мама оказалась платить и решила, что заплатить смогу я. Начались взаимные обвинения. Кинув трубку, я чуть не сломала кулаком шкаф. Тенюшка обнял.
Спустя несколько минут позвонил папа, и спокойно, чуть ли не извиняясь сказал, что лучше бы нам с мамой помириться. Это впервые не было принуждением. Он просто объяснил своё положение, и даже не просил. Просто поделился мудростью, как когда-то делала бабушка. И я поняла, что извинения в этот раз не ущемят меня. Это будет зрело. Я позвонила, и ещё час потратила на попытки успокоить маму. Она не доверяла, я сатралась её ни в чём не обвинять, и в итоге она успокоилась, резко, по обыкновению своему, перейдя на тему событий-цветочков. Ещё я попросила папу не попрекать меня больше деньгами, и он вроде понял.
В пятницу это дополнилось разговором с тётей, и я выяснила, что тётя у меня более, чем адекватная, и многие её странные поступки вполне объяснимы, если знать её жизнь. Мы с ней оказывается и вправду пипец похожи, особенно судьбой.
За пару заходов сделала папе обтравку.

...Зато медетировать было в кайф. Особенно на своих мантрах.
А с утра я обнаружила папу, и поняла, что расправа грядёт. Расправа пришла вечером, и после этого разговора я уже даже не знаю, что может быть для меня мотивацией к работе, потому как угрозы вызывают только желание на них нарваться. О да, костромские братки, прийдите, увидьте, как мы живём, пожалейте нас и дайте нам денег. "Тусуемся...!" - знал бы ты, папа, где я живу и чем я питаюсь! И всё это, что бы только никто не вспоминал при мне про МГСУ и заплаченные за меня деньги.
Вот только что поняла - долго со мной шла такая мечта: попросить родителей выствить мне счёт, упороться по работе, оплатить его и больше с ними не видеться. Когда начала работать поняла, что для такой моральной калеки, как я, счёт этот в пару миллионов примерно неподъёмен, и единственное, что я могу - это его не увеличивать.
Ясен пень, меня попрекали долгами. Ясен пень, от этого захотелось убиться об стену и больше ничего. Ещё мстить. И мечта эта вот сейчас всплыла.
А до этого я гребла траву, и чётко вспоминала, почему я так не люблю ездить на дачу. Там трава. Я стояла над каждой кучкой как зомби из "Войны Миров Z" в состоянии дрёмы. Это было безумно тоскливо - сгребать траву в кучки на жаре. Мерзкое марево вокруг, мерзкое марево в голове.
И на это ушло несколько часов. А потом за эти несколько часов, за которые я теоретически могла бы что-то успеть, я получила пиздюлей, и опять позволила попрекнуть себя деньгами. Если бы это был не мой отец, он бы получил тяжёлым предметом по голове. А так... я просто поняла, что примером для меня никто служить не будет и безолаберность вобщем довольно взаимна.

Теперь буду это как колыбельную повторять.

Я безнадёжна, а посему
Буду просто ждать, когда
За мной придут костромские братки,
Свернут мне шею, выпустят кишки,
И всё это закончится.
Я буду лежать, безразличная ко всему,
Так и не полюбив деньги,
Зато буду танцевать со звёздами.
Может, напоследок пожалею,
Что ещё раз не увидела Тень,
А он вообще ни о чём не узнает,
Ведь никто из моих близких
Не знает, как он мне дорог,
А Дашу и Анку порежут со мной.
И никто не расскажет ему,
Что в последние свои четыре секунды
Она улыбалась,
Ведь боль ей давно не страшна,
Ведь боль проходит,
А отпечаток взгляда в ореховых глазах - нет.
Но, хрипя, она всё-таки надеялась,
Что её Воин случайно прибудет,
Что её Дракон случайно поспеет,
Перещёлкает всех когтистой лапой
И, накрыв её большим тёмным крылом,
Прорычит: "Опять ты, глупышка, с утра ничего не ела!"

"Такой разбитой я тебя ещё не видел," - Тень обнимал меня, я рыдала. Подъезд. Ночь. Летняя тишина московского дома.
Сначала перебирала в голове Раминкину жизнь и очень хотела всю её выложить Тени, но как-то не получалось, а потом я ощутила дикое желание двинуть на дачу, к дедушке.
И тут я поняла: деньги мне нужны в первую очередь для того, что бы быть рядом с теми, с кем я хочу, с любимыми.
Ещё пара месяцев...
Но я могу снова не успеть.
...........................
Я вдруг осознала - чем я отличаюсь от Даши. МНЕ ЕСТЬ ЗА ЧТО БОРОТЬСЯ. Я люблю многих, и я любима многими - это живое и настоящее. Мне есть ради чего жить, мне есть ради кого жить. И я рвусь в ним, поэтому я так сильна.
..........................
А потом я объясняла Тени, как хорошо, что меня дёрнуло двинуть к нему, что он ничуть не бессилен, что он много для меня делает, и он сказал, что я на самом деле - очень счастливый и богатый человек. И добавил что мол завидовать он давно перестал и т.д. И тут я рассмеялась. Всё оказалось так просто - ведь я совсем-совсем не умею завидовать, и такое простое слово "зависть" не могло прийти мне в голову!. Тенюшка - гений!
И цену я себе узнаю только вот-вот недавно, и факт того, что мне завидуют, не мог прийти мне в голову.
А теперь пришёл. И всё стало смешным-смешным.

Моя больная фантазия столкнула на одной кухне меня, Тень и Зверёныша.
Три демона на девять квадратных метров - это пиздец.
По ходу моя тёмная сторона рвётся наружу и хочет поиграть с кем-нибудь.
Сладкий азарт.
И почему мне вспомнился Зверёныш?
Аж передёргивает.
Напоминание о том, кто я есть на самом деле?
Напроситься на встречу, что ли?

Выгуливаю свою тёмную сторону на просторе тесной ночи.

Горячая вода безнадёжно отрубилась пополудни, и проскочить в ванную успела только Даша. В кошельке после поездки к Фёдору остался рубль, сигареты заканчивались. Понедельник, блин.
Опосля Бабочек я отправилась к Тени с корыстной целью помыться, сидела у него в одной рубашке, выкладывала всякую гадость. Чудо какое-то: когда я рассказываю Тени о событиях - я их действительно сливаю. В итоге я освободилась от кучи мучившей меня всю неделю фигни. А потом мы легли спать. Слово "спать" можно смело закатывать в кавычки, ибо список изнасилованных мною людей в ту ночь благополучно достиг круглой циферки, что нереально подняло мне самооценку. Причём всё произошло настолько прекрасно и естественно (как и всё, что происходит со мной в последнее время), что все мои фоновые страхи на тему "ах-ах, как же оно будет, после году без фантазии, со всеми случившимися на заднем плане изменениями, я же кривая, косая, неумёха *подзатыльник от Ярика*" - оказались полной хернёй. Я в кой-то веки чувствую себя на уровне. Уверенно, блин! В это вообще кто-нибудь может поверить?! *толпа альтер-эго закачала головами*.
Вобщем выползли из кроватки мы сильно не с утра. Я попёрлась напрямую в Бабочки, и меня захватила музыка. Захватила як пипец. Где-то по дороге объявился Николай и предложил приехать к нам в гости. Я созналась про одинокий рубль и то, что уже второй день клянчу у Даши на сигареты.
В итоге в среду приехал Николай с пакетищем еды и с порога сунул мне в лапку четыре тыщи. Я так охренела, что даже не много отпиралась. Не, я, конечно, запрашивала денег, но не таким же образом! Итак, если я вдруг не писала, Николай отозвался на мои запросы в космос. Я спрашивала - почему так зла на Хвостика, и получила ответ в форме "я уже два часа залипаю на твою аватарку, хз почему."
Я посмотрела на него, на смешного такого, неуверенного в себе, и тут осознала всю пропасть между мной 2,5 года назад - забитой, перепуганной, и собой сейчас... Вся ситуация оказалась настолько смешной, настолько простой... Итак, отношения с Николаем - с чистого листа, ибо я уже сосем другой человек и прошлые оценки не актуальны. Он же видимо ожидал увидеть меня ту, старую, и настолько не знал, что делать со мной нынешней, что пытался и так, и так вернуть меня в привычную модель, а я, получив все ответы, просто расслаблялась под кальян, предоставив Даше собеседника. Они онанировали, я пускала дым в небо, пару раз словила ощущение Бога, потом они мне надоели, и я их затроллила, потом мы с Дашей затроллили Николая, он сделал мне профессиональный массаж, который, надо сказать, ни по ощущениям, ни по эффекту, ни в какое сравнение не идёт с тенюшкиными покусонами, и я мирно вырубилась рядом с ним. И никакого желания что-либо возобновлять у меня не было. Не, он в чём-то прикольный, но в целом я малясь в шоке от того, что когда-то а него запала. Хотя тогда никого лучше я не встречала...
Итак, у нас была еда, у меня были деньги - полный вперёд. Я рисовала Феникса - работа идёт, вдохновение приходит легко и стабильно.
В четверг двинулась к Теке, лёгкая и свободная. Мы пошарились по магазину, я вернула ей косарь, что должна была с последней поездки на сноуборде. Ещё один разрыв с Хвостиком, хотя мне не так уж и нужны разрывы - я спокойно пользуюсь оставшимися от него вещами, вообще заряд на него отовсюду почти изчез, на бабищу его ещё остался, но и там тает. Я вообще плохо помню, кто это. Упоминаю о нём без подспудных эмоций, скучаю только по коту Петьке - вот кого бы зацеловала!
Мы с Текой пошли кушать, я уминала блин и типичный крабовый салат - это были эпичные деликатесы, потом мы пошли в местный Баскин Роббинс, и там внезапно обнаружились морожинки "зелёный чай" и три вида лимонной морожинки! Это было восхитительно!
Дома Тека накормила меня ещё и шоколадной морожинкой, потом помыла меня со всякими вкусными штучками, мало того, что дико приятно, когда тебя моют, так ещё и кожа стала бархатной, а волосы - шёлковыми. До кучи я позволила себя накрасить, и всё это под беседы. Я узнавал её, занудную, капризную и охрененную. Люблю.

А на пятницу у меня были планы. Пугающие и важные. Я должна была отвоевать себе опены. В качестве авангарда моральной поддержки был вытащен Копейкин. Точнее, это он меня вытащил с формулировкой: "Верба, я хочу заняться с тобой танцем без контрацепции при людях!))"
И я решилась.
Только вот в четверг, приехав от Теки я обнаружила в квартире Торкве. Торкве - это всегда прекрасно, но я была настроена порисовать и оставила их с Дашей на козырьке наедине, уйдя в наушники и рисунок. Легла я в четыре утра, и далее около часа вежливо слушала аудиоспектакль о проблемах Даши и Торкве. Но где-то около пяти в этот спектакль добавились новые герои - судя по звукам мимо козырька шли три товарища, и один из них после непродолжительной беседы забрался по трубам на козырёк, заявив, что в прошлом он был хулиганистый и за что-то отсидел. Два других товарища протопали на козырёк через квартиру. Я лежала и понимала, что в случае чего до ножей добраться не смогу. Разговаривали они громко, даже соседка наехала. В итоге к шести не выдержала уже я. Матюгнувшись, я встала и выбралась на козырёк. Через десять минут гости смылись, а я, крайне злая, села разгребать дела, осознавая, что Даша практически рассказала всему району, что у нас по ночам дверь открыта, нас трое беззащитных девушек и что самая дорогая вещь в этой квартире - мой ноут. Даша с Торкве тем временем, прихватив остатки спирта и спальник, смылись подальше от меня гулять. Вернулись они около десяти, узнала я об этом, когда внезапно появившаяся сбоку от увлечённо рисующей меня Даша, сообщила, что к ней пришла ученица.
Злость моя от того, что Даша перед занятиями целую ночь не спала и бухала, прокачалась неипово.
Я послала всё нах и ушла в дела и музыку, собираясь, объяснила, что причина моей злости отнюдь не в том, что я не спала ночь.

Я уже думала, что за все предыдущие чудеса пришла расплата, особенно когда выяснилось, что на оговоренное с Копейкиным место встречи я приехала на два часа раньше. Зато успела поспать и понять, что выгляжу я охрененно, ибо такого количество взглядов на себе я не ловила никогда. Побегала по остановившемуся экскалатору, выспалась на лавочке, просыпаясь от мыслей, что могу проспать свою остановку. К появлению Копейкина так стабилизировалась, что даже не особо обрадовалась встрече с ним. В кой-то веки кто-то обнял меня крепче, чем я.
Дальше чудеса вернулись - мы покушали в Сабвее, о чём я мечтала три дня как, я согрелась, наклеела себе скоч на грудь, и мы оказались на танцполе под приятную беседу.
Я была готова к чему угодно, но не к тому, что произошло дальше. Я думала, что вечер будет похож на войну с собой, с тоской, со зрелищем Хвостика в обнимку с его страшенной бабищей, что я буду кривая, тупая, сбиваться и косячить, опозорюсь и пойду топиться в речке.
Но я с первого по последнее движение танцевала так, что ощущение полноценности возникло сразу и не покидает меня до сих пор. "Я почувствовала себя полноценной партнёршей!"- сказала я потом и, судя по еле заметной реакции, Копейкин понял, о чём я. Я вернулась. Некоторые вещи я делала круче, чем до четырёх месяцев паралича. Я почти не косячила, и я была великолепна. Я даже пожалела, что Хвостика там не было - я выглядела и танцевала так, что он небось язык бы свой сожрал. Танцпол снова моё место силы - только ближайший месяц нужно чётко заручаться партнёрами.
До кучи к нам приехал Тень, я выплеснула на него по дороге домой все новости и успокоилась. Мы две ночи отсыпаемся, мне тепло и уютно, вчера даже наступило внезапное желание пойти погулять. Мы выгуливали собаку и я несла какую-то чушь, и это было мило и естественно. Тень живёт у нас посреди комнаты и ведёт себя как полный кошак (Котинка), ест, спит, никому не мешает, даёт себя чесать и балдеет, до кучи моет посуду и даже полочки в ванную присобачил сегодня. Я, как всегда в его присутствии, прихожу в стабильность и умиротворение, это заметно по реакции на все рядовые события.

После этого ряда чудес хочется ещё - это всё ведь далеко не совпадение. Это я чуток прокачала хотелку. Это я призвала. Всё работает.

А теперь подайте мне кучу бабла и шикарного негра!

Итак, меня вызвали на козырёк и потребовали развода. Я спустила всё с расслабону. Ну реально нехрен всё так драматизировать. В предыдущем посте ошибка - я потупила за компом, потом прилегла на пять минуточек к Тени, и проснулись мы через четыре часа, я выспалась-таки, но Даша за это время куда-то свалила. Тогда я и сделала Тени раскладку, он меня успокоил, и мы вместе поехали. Он - домой, я - к Юле. А в предыдущий вечер на козырьке я увидела истинного Тенюшку - от кхала Дрого этот товарищ отличается только полным простоем духа. Воин, защитник под маской шута - зачем?! Очень грустная ситуация, будто он не в то время родился, не в том месте живёт, не в той вселенной может быть.

Снова опоздала - на этот раз из-за дождя, поскольку мокнуть без зонтика не хотелось. Спина болела, Юля была какая-то замученная, но по ходу действа, с новыми идеями и их реализацией, Юлины глаза всё больше и больше разгорались. Под конец, несмотря на то, что краска явно содержала подвох, дала вообще не тот оттенок, мы уже веселились по полной. Обожаю, когда у Юли горят глаза!
Итак, вместо холодного зелёного мы получили травянистый оттенок, который внезапно оказался таааким классным! И сама стрижка, и окрас, и устаканившаяся на фоне свадьбы полная половая самоиндентификация - всё это вылилось в безумно лёгкий женственный образ, и я прочувствовала, как естетсвенно координируются во мне эпичная женственность и хардкор. И это так круто - быть девочкой! А с Юлей дальше эксперименты будем ставить - Крейзи Колору я больше не доверяю.

Одно плохо - закончили извращаться над моей шевелюрой в час ночи, и я застряла на Тверской, не попав на последний поезд на Сходню.
Вышла на улицу. Москва. Лёгкая. Музыка.
Позвонила Даше, сообщила холодному голосу, где я, решила топать не знаю куда. Даша спросила, не приходила ли мне в голову гениальная мысль взять попутку. Мне было лень. Тем не менее я села в первую попавшуюся машину - серебристый джип, с водителем-извращецем, любителем ножек. Через минуту я решила брать курс на Марьину Рощу. Всегда лучше ехать к мужчине, когда влипаешь в приключения. Итак, за возможность три минуты целовать мои ножки, милый товарищ довёз меня до Рощи, одновременно ведя машину и целуя мои ножки, лежавшие у него на плече. Я развалилась на заднем сиденьи и поддерживала дружественную атмосферу, упорно называла его на "вы" и улыбалась Москве.

Антеюшка накормила меня картошкой и бутербродом из горького сыра и чёрствого хлеба, меня вообще вся эта обстановка напрягает, но об этом когда наберусь духу или когда надо будет ещё поговорим - сейчас явно не стоит метаться. Сердце глухо, и у меня есть все шансы выйти в поголовный плюс, если не буду трепыхаться. А вот когда мы улеглись, часа два с Тенюшкой мы нагло не давали друг другу спать - я совершенно не могла сопротивляться соблазну. Тем более, что, став девочкой, я стала всё чувствовать гораздо тоньше, и очень хотелось знать, чем всё закончится. Два часа на пике возбуждения без особой боли - такого со мной кажись никогда не было. Только ласка, только страсть - это как много-много шикарного вискаря) И никаких членов не надо)

Ну естесно встали мы не в шесть утра)
Я доехала до дома, и словила тот мерзкий парализующий мандраж, который всегда убивал дни перед концертами. Я кое-как собралась, заблудилась по дороге, спасало только ощущение единства с миром и лёгкость себя.
До кучи Даша заявила, что она со мной заочно развелась. Спустя сутки я поняла, что это предательство и довольно грязный ход в иерархических войнах. Я в лёгком ступоре, и мне нужно становиться ещё жёстче, чем я решила за день до того. С другой стороны ощущение начала войны убивает. Мне нужен Тень, Тень-воин, Тень-защитник, но я боюсь и перед ним оступиться и запустить всё в какую-нибудь не ту степь. Не хочу показывать слабость. И в Антеюшкином положении оказаться не хочу, каким бы оно не было.

Я проспала нахрен институт, я долго собиралась, в итоге пришла Дашина сестра Юля с тортиком, после чего я забила вообще на всё. Мы отправились в парк аттракционов. Выяснилось, что через речку от нас Речной Вокзал, накатила ностальгия - я и Семён Андреевич, когда всё было хорошо, у нас был фотоаппарат, солнце и ничего больше не было нужно.
Между девчёнками сначала чувствовалось странно - столько сестёр в одном помещении, а потом меня приняли в семью - так у меня стало а три сестры больше. Мы обкатали все аттракционы, типичные такие, детские, но когда компания хорошая - любой аттракцион превращается в доставляющий. Мы истошно визжали на детской американской горке что-то типа "Мы не хотим умирать! Мы ещё слишком молоды!" и т.п., таранили друг друга на машинках и лодках, провожали Дашу в кабинку виртуальной реальности, распевая траурный марш и по полной оторвались на батуте. Я увидела на весах цифру в 49,5 кг, что привело меня в шок. Закончилось всё массовым потреблением сахарной ваты.

Дома Даша вызвонила друзей, и мы поехали купаться, я в один заход поняла, что долго плавать не могу - какими бы божественными не были ощущения, тело не тянет далёких заплывов. Я быстро вылезла, что бы не околеть и наблюдала за тем, как Даша, аки русалка тусовалась на дереве на другом берегу. Обе мы плавали в естественном одеянии. Лес, река, тишина - хорошо. Особенно после нескольких глотков спирта с колой. Потом дашины друзья достали коньяк, чудесный совершенно коньяк, к нам подтянулась Даша, и тут мы с ней чётко прочувствовали, что она - муж, а я - её жена. Причём данный факт воспринимался аксиомой. Через 15 минут в машине мы решили пожениться. Было ровно девять вечера.

Дома мы начали думать над обрядом. Анка - за священника, был вызвонен малясь шокированный Тень, на саму церемонию приехали Лерочка, Танечка и Денис.
И вот Даша с Анкой отправляются на место, а я начинаю истерически метаться в домашнем одеянии по квартире и абсолютно эпично паниковать. Тень сидит и вселяет в меня умиротворение. В отношениях с Тенью я пока не собираюсь разбираться, но вполне возможно это мероприятие свершилось в основном как предлог его увидеть. Неожиданный новый макияж, новая с первого раза получившаяся причёска, чёрный с белым и красным мамин сарафан, тонкие стринги, которые всё откладывала до особого случая, смущённый взгляд... В два ночи мы шли по улице Свободы, я дописывала клятву. Нас встретил Денис, и Тень провёл меня по взлётно-посадочной полосе из свечек, Димочка стоял на столе и слушал мою длинную прекрасную клятву, мы обменялись кулонами: Даша повесила на меня единорога, а я на неё - синий камушек, который Тека купила мне давным-давно в Коломенском. Мы распили спирт из одной чашечки и скромно поцеловались. Потом я обернулась к своим друзьям и как-то виновато сказала, что немножко вышла замуж, и всё было как-то правильно, легко и совсем не страшно и не больно. Приключение. Были фейерверки, которые остались с ФБ, Анка сделала огненный дождь, фанта со спиртом, потом кальян на пенках между лавочек в сквере у дома. И они были рядом, мои Вселенные. Они. Неугомонно тянет к Ним. В Реутов?! Странное осознание - любимые. Ощущение Вселенных в груди. Волшебное. Любовь.
Я проводила их к открытию метро. Было ясное утро.

Смешное мероприятие. Получившееся мероприятие. А что дальше?
Даша завалилась спать на мой матрац, заняла там слишком много места, и, помучавшись несколько минут, я отправилась курить. Обнаружила на полу Тень, стала уговаривать его лечь на кровать, когда мне это удалось, поняла, что на полу на пенке очень прикольно, потом увидела подушку - и меня пробило, ведь тогда, в 2008-ом, эти подушки лежали на бабушкиной кровати. И воспоминания нахлынули, я разрыдалась, Тень меня успокоил, и мы вместе уснули. А желания спать с Дашей не было. По ходу реализовалась моя модель представлений о замужестве - само мероприятие эпично, а дальше - бе. И постоянный поиск защиты. Когда нужно успокоится, мне стал нужен Тень. Я до конца ему не доверяю - ситуация с Антеюшкой меня напрягает, отсутствие потока информации о событиях его (что обусловлено их отсутствием) тоже, да и ещё пара пунктов.

В понедельник было смешно. Непонятно, что произошло. У меня - от Даши отторжение. Тень остался, я убиралась с его помощью, все тупили, когда Даша ушла на репу, выложила Тени раскладку видения ситуации и метаний. В итоге сделала вывод, что надо не оглядываться на Дашины косяки и идти вперёд.
Спали с Дашей, что меня уж совсем не порадовало. Не выспалась, вскочила в семь утра, за мной подорвались все. Через пару часов Даша вызвала меня на козырёк и потребовала развода. Всё ей не нравится. Рукалицо.

Она не хочет спать - она хочет действий.