Княжна Нино́ или Ни́на Алекса́ндровна Чавчава́дзе-Грибое́дова (груз. ნინო ჭავჭავაძე; 4 ноября 1812 — 28 июня 1857) — грузинская аристократка, дочь поэта и общественного деятеля, князя Александра Гарсевановича Чавчавадзе (1786—1846), жена русского драматурга и дипломата Александра Сергеевича  Грибоедова (1795 — 1829).

«Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?..»

Нина Александровна Чавчавадзе-Грибоедова.

Нина Александровна Чавчавадзе родилась 04 сентября 1812 года в усадьбе Цинандали (Кахетия, Грузия) в семье грузинского поэта и общественного деятеля, князя Александра Гарсевановича Чавчавадзе (1786—1846). Ещё в ранней юности Нина отличалась необыкновенной красотой, изысканностью манер и душевной добротой. С 1822 года по 1826 год Александр Грибоедов служил в Тифлисе, часто посещал дом князя Чавчавадзе и давал его дочери уроки музыки. По возвращении из Персии в 1828 году он провёл несколько месяцев в Тифлисе. Снова посетив дом Чавчавадзе, он был поражён красотой выросшей Нины. 16 июня он решился признаться ей в любви, затем получил согласие отца.

«В тот день, – писал Грибоедов, – я обедал у старинной моей приятельницы Ахвердовой, за столом сидел против Нины Чавчавадзевой, всё на неё глядел, задумался, сердце забилось, не знаю, беспокойство ли другого рода, по службе, теперь необыкновенно важной, или что другое придало мне решительность необычайную, выходя из стола, я взял её за руку и сказал ей по-французски: “Пойдёмте со мной, мне нужно что-то сказать вам”. Она меня послушалась, как и всегда, верно, думала, что я усажу её за фортепиано, мы взошли в комнату, щёки у меня разгорелись, дыханье занялось, я не помню, что я начал ей бормотать, и всё живее и живее, она заплакала, засмеялась, я поцеловал её, потом к матушке её, к бабушке, к её второй матери Прасковье Николаевне Ахвердовой, нас благословили”. ...Когда позже Сонечка Орбелиани, давняя подруга, пыталась выведать у неё подробности того вечера, Нино смущённо опускала ресницы, теребила кончик газового шарфа и говорила тихо: «Не знаю, право же, не знаю! Как во сне!” Потом, спохватившись, найдя слова, добавляла: «Как солнечным лучом обожгло!» 

Вечером 22 августа 1828 года в тифлисском Сионском соборе состоялось венчание статского советника, кавалера Александра Грибоедова и грузинской княжны Нины Чавчавадзе. Грибоедову было 33 года, Нине — всего лишь 15.  Накануне у поэта были жестокие приступы малярии. Один из них случился во время самого венчания – выпавшее из его дрожавшей руки кольцо всех смутило. После венчания молодые отправились в имение князя Чавчавадзе в Цинандали в Кахетии и счастливо прожили очень короткое время.

7 октября 1828 года русское посольство во главе с А.С. Грибоедовым снова приехали в Персию; молодая жена сопровождала его в пути до Тебриза, уже будучи беременной и часто болея. Не желая подвергать Нину тяготам опасного путешествия и жизни на чужбине, Грибоедов в декабре 1828 года отправился в Тегеран в одиночестве, попрощавшись с женой и оставив её в городе, где она прожила несколько месяцев. Почти ежедневно писал Грибоедов в Тавриз своей юной жене: «Бесценный друг мой! Грустно без тебя, как нельзя больше… Только теперь я истинно чувствую, что значит любить. Прежде расставался со многими, к которым тоже крепко был привязан, но день, два, неделя – и тоска исчезала. Теперь – чем дальше, тем хуже. Скоро и искренне мы с тобой сошлись навек. Целую… всю тебя с головы до ног. Грустно». За две недели она получила 9 писем, они полны душевного сочувствия, нежности, любви. В одном из писем из Тегерана Грибоедов посоветовал жене возвращаться в Тифлис, так как его миссия в Персии затягивалась; при содействии отца ей удалось благополучно вернуться в Грузию. В начале 1829 года она узнала о разгроме русской миссии толпой фанатиков и убийстве мужа (что от неё пытались скрыть, опасаясь за её здоровье); это привело к преждевременным родам и смерти ребёнка – мальчика, который прожил всего несколько часов, но его успели окрестить Александром, в честь его несчастного отца.  «Свыше моих сил выразить Вам, что я тогда испытала… Переворот, происшедший в моём существе, был причиной преждевременного разрешения от бремени… Моё бедное дитя прожило только час и уже соединилось со своим несчастным отцом в том мире, где, я надеюсь, найдут место и его добродетели, и все его жестокие страдания»... 

17 июля 1829 года — через год после свадьбы — Нина Александровна перевезла прах мужа в Тифлис. Похоронила она его на горе святого Давида, на могиле поставила часовню, внутри которой скорбящая женщина, высеченная из мрамора, молилась и плакала перед распятием. На памятнике были высечены ставшие сегодня знаменитыми слова, в которые Нина  вложила всё своё великое и трепетное чувство: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?»...

Всю оставшуюся жизнь Нина Чавчавадзе-Грибоедова прожила попеременно в Цинандали и Тифлисе, продолжая носить траур по мужу и оплакивать его смерть. Нина не чуралась развлечений и балов, с удовольствием посещала музыкальные вечера, сопровождала отца и сестру на приёмах, но повсюду появлялась в трауре. Роскошные – выписанные из Парижа – гипюровые, бархатные, шёлковые, пахнущие терпкими ароматами – эти вдовьи платья вытеснили из гардероба все светлые.  На 17-м году жизни надела Нина Грибоедова чёрное платье и не снимала его 28 лет.   Замуж она больше не выходила, хотя многие достойные поклонники добивались её руки (в частности, безответно влюблённый в неё на протяжении 30 лет поэт и генерал Григорий Орбелиани).  Однако Нина знала, что не сможет более испытать ни к одному мужчине чувств, какие испытывала к своему Сандро.  Её верность трагически погибшему мужу стала легендарной ещё при её жизни;  её имя было окружено почётом и уважением тифлисцев, её называли «Чёрной розой Тифлиса».

1829—1857 годы — этот период жизни Нины весь был посвящён служению близким людям.  Её сердце откликалось на чужие беды, огромные суммы из личного состояния она тратила на благотворительность. Любой юноша-военный, которому грозила кара за служебную провинность, шёл к Нине, и она всегда помогала. Нина занялась воспитанием своей младшей сестры Софьи, выходила одну из дочерей брата Давида, которая родилась очень слабой и болезненной. Через несколько лет жена и дети Давида попали в плен к дагестанскому имаму Шамилю, который требовал за них огромный выкуп. Брат не смог собрать необходимую сумму, и Нина, не задумываясь, отдала ему всё, что у неё было.

26 января 1831 года, почти через два года после тегеранской трагедии, «Горе от ума» вышло на сцену Большого театра Петербурга, и это было лучшим подарком для неё в память о муже. С тех пор запрещённую пьесу «Горе от ума» разрешили ставить и ставят до наших дней. В августе 1832 года сонаследницами А. С. Грибоедова были признаны его жена и сестра; им же были переданы все права на «Горе от ума». Они получили небольшие средства, ибо пьесу так и запрещено было издавать, но их хватило для скромной, независимой жизни. А. С. Грибоедов, хотя бы после смерти, сумел обеспечить спокойное существование двух самых дорогих ему женщин.

В 1837 году М. Ю. Лермонтов и А. И. Одоевский, находясь в Грузии, часто беседовали с вдовой А. С. Грибоедова, ходили на могилу бессмертного творца «Горя от ума». Нина была тронута их вниманием и в знак благодарности решила подарить каждому из них по кинжалу из общей коллекции своего отца и мужа. Причём кинжал в качестве подарка был выбран «со значением» — «как символ верности долгу, чести, дружбе, светлому делу своих друзей по оружию и по лире». Лермонтов был взволнован подарком и на другой же день написал стихотворение «Кинжал». Теперь понятны клятвенно звучащие слова в «Кинжале»:

Можно представить, какое впечатление произвела на Лермонтова вдова А.С. Грибоедова, какой идеал женщины он видел в её лице. Её верность памяти мужа, твёрдость характера и высокие человеческие качества не могли не вызвать в Лермонтове восхищения и благоговения.

19 сентября 1856 года Нина Грибоедова с сестрой Екатериной Дадиани присутствовали в Москве на коронации императора Александра II. 19 сентября 1856 года по просьбе сестёр в Малом театре был специально сыгран спектакль «Горе от ума». После коронации император пригласил обеих женщин в Петербург, где Нина прожила около года.

В июне 1857 года Нина вернулась в Тифлис. В это время в Тифлисе вспыхнула холера. Она отказалась уехать из города и, ухаживая за своими родственниками, заболела сама: 25 июня 1857 года Нины не стало в возрасте 45 лет. Её похоронили рядом с горячо любимым мужем, в церкви Святого Давида, на Святой горе (Пантеон Мтацминда).

В 1879 году поэт Яков Полонский посвятил её памяти стихотворение:

Михаил Александрович Шолохов 23 июня 1961 года во время поездки в Грузию был приглашён писательской общественностью этой страны на выставку в Цинандали, посвящённую русско-грузинским связям. В книге посетителей Шолохов оставил следующую запись: «Свято храните всё то, что связано с именем Чавчавадзе, с историей Грузии, с историей трогательной любви А.С. Грибоедова. Это наша общая история издревле родственных культур, горестная и милая сердцу история ушедших в бессмертие».