В колонках играет - Танцы минус - городНастроение сейчас - плохоеВечер тянулся, как жевательная резинка.Вышла на улицу.
На несколько минут спряталась от дождя под козырьком. Постояв пару минут в относительной безопасности, я подняла шарф и пошла к остановке. Зонт хорош лишь тогда, когда он есть. Когда я дошла до остановки, то промокла как последняя сволочь, от подошвы ботинок до макушки головы. Там я и увидела того, глаза которого источали бесконечный холод.
Который смотрел куда-то сквозь и видел что-то, понятное только ему одному. Что-то далекое и, абсолютно точно, скрытое от других. Что-то, что делало его взгляд каким-то особенным. По куполу зонта стекали струйки воды, разбиваясь о край его , превращая бледно-серую ткань в озеро, под цвет его нереально красивых холодных глаз. Меня он не замечал, как и всего прочего, что происходило вокруг. Зато он не видел и мой заинтересованный взгляд. А я изучала отточенные, слегка островатые черты его лица, прямой нос, тонкие губы, короткую стрижку, черные волосы. И этот взгляд.
Наши лица в этот момент, наверное, были похожи. Нет, не чертами. Моё лицо вряд ли могла бы претендовать на звание "Миссис Вселенная". Просто наши взгляды оба были устремлены в ничто. Он не отрываясь смотрел куда-то вдаль, а я смотрел на него, не отрываясь, не моргая и почти забывая дышать. Мой взгляд будто бы был продолжением того, что видел он. Но в какой-то миг наваждение закончилось, он опустил глаза и начал складывать зонт. Я обернулся и увидел, как к остановке подъезжал автобус. Автобус был обычным, дребезжащим, расписанным подростками. усатый кондуктор в черной кожаной куртке и кепи (это в автобусе-то), вместо серы обдав меня запахом перегара, задал извечный профессиональный вопрос - "что у вас за проезд?". Порывшись в кармане, я достала горсть мелочи, взяла криво оторванный билет, на всякий случай поискала на нем три шестерки и, успокоившись, села на свободное место. Подняв глаза я снова увидела его. Он сел через два места, лицом ко мне, и долго искал деньги. Наконец оплатив билет, он отвернулся к окну и стал рассматривать дорожки сбегающих по стеклу капель. Он смотрел на стекло, а я любовалась им. Почему-то мне было тепло от его холодного взгляда и казалось, что мы продолжаем свой путь бесконечно, без остановок, пробок и светофоров. Без кондуктора и "уступите место инвалидам с детьми". В моём воображении автобус был пуст. Приглушенный свет, скрежет колес, покачивание и он, все так же рассматривающий капельки на стекле. Наверное нам даже не нужно было бы ни о чем говорить, просто ехать в пустом трамвае куда-то в никуда.
- Автобус до конечной не идет! - объявил всем пассажирам кондуктор. Он вздрогнул. Поморщился и встал со своего места. По видимому его интересовала именно "конечная". Стоя у двери он вдруг обернулся и посмотрел на меня. Улыбнулся и вышел. Двери сурово лязгнули челюстями, и автобус с заплаканными стеклами, дребезжа всеми своими проржавевшими кишками, бодро понес меня дальше, не-до-конечной.
