Человек познается по глупым поступкам. Замужество, деньги, карьера – это стереотипы биографии. А вот глупый поступок – он всегда только твой!

Леонид Филатов "Сукины дети"

"Грех нас отделяет от людей. О своем горе, об утрате, о несчастье можно сказать, можно поделиться ими с ближним, можно получить от ближнего поддержку, можно силу получить от взаимного доверия, от того, что мы делим друг со другом этот ужас земли. Но грех нас от человека отделяет; он отделяет нас от тех, перед которыми было бы стыдно; он отделяет нас от тех, которые были сообщниками наших грехов, потому что они нам — живое и мучительное напоминание; и потому что мы знаем, что мы не только за себя, но друг за друга ответим на неумолимом суде правды и любви Господней".

Христианство указало другие ценности в мире, еще неведомые. Оно открыло вечный смысл страдания и смерти, того, что так страшило людей. Наслаждению оно противопоставило муку, радости - скорбь и смерть - жизни. Это было безумием для эллинов, дикою переоценкой всего. Но безумие победило.
/Лев Карсавин. Noctes petropolitanaе/

Э р о с противоположен а г а п е, отражает совершенно специфическую концепцию любви, классическим примером которой является платоновский "небесный эрос". Это человеческая любовь для Бога, любовь человека к Богу.
Э р о с - это стремление, настойчивое желание, вырастающее из исключительных качеств объекта; в эросе человек стремится к Богу, чтобы удовлетворить свой духовный голод путем постижения божественного превосходства. Но любовь человека к Богу, которую мы находим в Новом Завете, имеет совершенно иное значение. Здесь любовь не такая, как в э р о с е. Это не то, что не хватает человеку, а благодарность за что-либо щедрое и обильное, а именно за свойственное Богу а г а п е. Божественная любовь - а г а п е - она не имеет ничего общего с э р о с о м, с его голодом и желанием. Бог любит потому, что любовь - это сама его природа, он не приносит добро, а постоянно творит его.
/Епископ Андерс Нигрен. Агапе и Эрос/

Об этом и у священника, философа, ученого Павла Флоренского, к эросу и агапе добавляется еще ф и л и я. Эту же линию в философии любви продолжил Сергей Булгаков. Эрос познает ценности, а агапе создает их, если быть краткой.

В Липецкой прессе прочитала:

"Еще один механизм разрушения — это слова-паразиты. Я, кстати, заметила, что больше всего грешат ими слабые студенты. Знаете, почему? У них не сформирована «мыслеречь». Это понятие, которое предполагает гармонию между мышлением и речью. Так вот, когда голова соображает медленно, надо с помощью слов-паразитов замедлить и речь: «я, типа, думаю…», «я, как бы, читал…». А чему удивляться? Мыслеречь формируется прежде всего с помощью художественной литературы, а культуру чтения мы почти утратили. Еще слова-паразиты демонстрируют пустоту общения: говорить не о чем, мыслей нет, но вроде бы положено… Если эти слова отбросить, то вообще ничего не останется."

Продолжение о русской философии любви. Интересен русский историк и религиозный философ Лев Карсавин. Трагически у него жизнь сложилась, умер при советской власти, находясь в заключении, в приполярном лагере. Был мыслителем с широким диапазоном знаний, написал исторические работы по средневековым ересям, философские, религиозные, но изюминкой считается его работа о любви - Noctes petropolitanae. Трактат-анализ о философской, нравственной и эстетической сущности любви. Человек он был оригинальный и предисловие к работе сделал ироничным, заранее зная о нападках, поэтому напал на себя сам. )) Он любовь истолковывал диалектически, говорил о двуединстве любви, о слиянии ЛЮБВИ и любящего. Сразу вспомнился Никита Михалков в недавней Белой студии по "Культуре" и его люблю любовь ( не дословно, по сути).

"Любовь – всевластная, неодолимо влекущая стихия. Ничто не определяет извне ее, всеединую, а в себе самой она неразложима-проста, всеедино и всецелостно себя раскрывая, живая своею свободой, тожественной ее необходимости. Но я, охваченный и влекомый ею, от нее не отделимый и не отличный, так же как она свободен. Не она, Любовь, любит – я люблю; не она стремит меня – я стремлюсь. Это я определяю мой долг, себя самого терзаю и мучаю. Однако люблю я Любовью и что-то не мое, а вселенское раскрываю в стремленьи моем. Любовь, это – я; и все же она – не я. Могу не принять ее, замкнув душу мою; могу не признать очевидного для меня закона и не делать его долгом моим. Свободно и вольно согласую себя с нею и, сливаяся с ней, уже не отличаю себя. Не чувство мое Любовь! Откуда тогда ее властность и царственность, этот непобедимый закон, делаемый мною долгом моим? Откуда бытийность и мощь ее, охватывающая как стихийное стремленье вселенной? Разве я открываю дивящую меня глубь доселе неведомого? Разве измышляю я долг Любви, который меня же терзает? Нет, не чувство мое Любовь, и все же она – сам я… Любовь – дар Божий; и все-таки – я должен любить, словно Любовь – во мне и мое, словно сам я – Любовь".

Да, в людях мало любви. Они исключили её из своего культурного акта: из науки, из веры, из искусства, из этики, из политики и воспитания. И вследствие этого современное человечество вступило в духовный кризис, невиданный по глубине и размаху...Нельзя нам без любви. Без неё мы обречены со всей нашей культурой. В ней наша надежда и спасение.

/Иван Ильин. Поющее сердце. Книга тихих созерцаний/

Отвратительная ложь культуры, ныне ставшая нестерпимой: о самом важном, глубоко нас затрагивающем, приказано молчать, обо всем слишком интимном не принято говорить; раскрыть свою душу, обнаружить в ней то, чем живет она, считается неприличным, почти скандальным. И в повседневной жизни с людьми, и в общественной деятельности, и в литературе приказывают говорить лишь о так называемом общеобязательном, общеполезном, узаконенном для всех, приятном. Нарушение этих правил теперь называют декадентством, раньше называли романтизмом. Но все истинно великое, гениальное, святое в жизни человечества было создано интимностью и искренностью, победившей условность, мистическим обнажением самой глубины души. Ведь в интимной глубине души всегда лежит что-то вселенское, более вселенское, чем на общепринятой поверхности. Всякое новое религиозное учение и новое пророчество было сначала интимно, рождалось в интимной глубине, в мистической стихии, а потом обнаруживалось и завоевывало мир.

Николай Бердяев. Метафизика пола и любви

Есть два главных человеческих греха, из которых вытекают все прочие: нетерпение и небрежность. Из-за нетерпения люди изгнаны из рая, из-за небрежности они не возвращаются туда. А может быть, есть только один главный грех: нетерпение. Из-за нетерпения изгнаны, из-за нетерпения не возвращаются.

Общество подавляет отдельную личность в силу самой своей природы. Указывая на это, Ханна Арендт выражает удивление по поводу того, что люди часто считают, будто группа должна вести себя иначе. Современные авторы, от Райха до Фромма, негодующе говорят об обществе, выражая свой гнев с помощью таких слов, как "бюрократическое", "безжалостное", "супертехнократическое", постоянно подразумевая, что это вина общества, что мы таковы, какие мы есть. С одной стороны, это вытекает из утопизма — из ожидания, что когда мы построим общество, которое будет учить нас правильно, нам всем будет хорошо. С другой стороны, это напоминает ребенка, уговаривающего родителей, чтобы они стали более высокими или в каком-то другом отношении перестали быть такими, какие они есть. Нельзя ожидать от общества, чтобы оно было другим. Ибо общество, с одной стороны, — это мы.

/Ролло Мэй/

– Я не буду менять линолеум, – сказал он. – Я передумал, ибо мир обречен.

Шотландский психиатр, психоаналитик, философ, социолог.

Душевное здоровье сегодня, по-видимому, основывается главным образом на способности адаптироваться к внешнему миру - межличностному миру и сфере человеческих коллективов. Так как внешний мир человека почти целиком и полностью отчужден от внутреннего, любое непосредственное личное знание о внутреннем мире уже рискованно.
Но поскольку общество, не зная об этом, жаждет внутреннего, требование к людям вызвать его "безопасным" образом, таким образом, который не должен восприниматься серьезно и т. д., ужасно - как в равной степени и противоположное. Неудивительно, что перечень художников, скажем, за последние сто пятьдесят лет потерпевших крушение на этих рифах, столь велик - Гельдерлин, Джон Клер, Рембо, Ван Гог, Ницше, Антонен Арто...
Выжившие обладали исключительными качествами - способностью к скрытности, лукавству, хитрости, то есть щепетильно реалистичной оценкой опасностей, которых они избежали, - опасностей не только духовных областей, в которых они побывали, но и ненависти своих собратьев по отношению к любому, кто оказался в такой переделке.
Давайте вылечим их. Поэта, путающего реальную женщину со своей Музой и действующего соответственно... Юношу, отплывающего на яхте в поисках Бога...

Всё пройдёт. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звёзды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?

"Белая гвардия"

"Качество человека определяется тем, какой выбор он делает в трудной ситуации. И больше ничем. Всё остальное – декорация".
Из ЖЖ Б.Акунина

С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже уходят корни его в землю, вниз, в мрак и глубину - ко злу.

Россия - самая безгосударственная страна, самая анархическая. Русский народ самый аполитичный народ. Россия - страна ужасающей покорности, страна, лишенная прав личности и не защищающая достоинств личности. страна инертного консерватизма, страна крепкого быта и тяжелой плоти.

Из статьи 1918 года о "Судьбе России"

Народ, как дети, требует занимательности. Смех, жалость и ужас - суть три струны нашего воображения, потрясаемые драматическим волшебством.

Человеческий разум рождается вновь всякое утро вместе с восходом солнца. Человечество придумает машины, предложит идеи, которые пока непостижимы для нас. Человеческий разум никогда не заставят склониться, его работу не остановят, он будет крепнуть и развиваться, пока не угаснет солнце. Микеланджело рамочки от Ларки

"Те, кто будут заниматься изучением богов, должны с детства получить хорошее образование и не должны воспитываться в окружении глупых идей; они должны быть от природы добры и умны, чтобы иметь что-то общее с предметом". Древнеримский философ Саллюстий. "Касательно богов и Вселенной"

В культуре постмодерна роль представления в сущности сводится к некой пародии, - представление больше не отсылает к какому-либо "оригиналу", находящемуся вне самого себя, в "реальном" мире или человеческом сознании. Лишенный какой-либо постоянной опоры на оригинал, образ отсылает только к другим образам. Каждый образ становится пародией другого образа, который ему предшествует и т.д.

Керни. Кризис Постмодернистского образа

Сложно жить в гармонии с хаосом.

Никогда не верь своим догадкам, ибо кривое правило и прямое делает кривым.

Представим себе, что мир был бы завершен и к тому же существовала бы некая великая теория, объясняющая нам, что такое любовь, что такое мысль, что такое причина и т.д. Ведь ясно, что если бы это было так, то было бы совершенно лишним переживать, например, чувство любви. Но мы же все-таки любим. Несмотря на то, что, казалось бы, все давно известно, все пережито, все испытано! Зачем же еще мои чувства, если все это уже было и было миллионы раз? Зачем?! Но перевернем вопрос: значит, мир не устроен как законченная целостность? И я в своем чувстве уникален, неповторим. Мое чувство не выводится из других чувств. В противном случае не нужно было бы ни моей любви, ни всех этих переживаний – они были бы заместимы предшествующими знаниями о любви. Мои переживания могли бы быть только идиотическими. Действительность была бы тогда, как говорил Шекспир, сказкой, полной ярости и шума, рассказываемой идиотом. Значит, мир устроен как нечто, находящееся в постоянном становлении, в нем всегда найдется мне место, если я действительно готов начать все сначала.

"Что один Бог живёт в каждом из нас, что каждое место на земле - отечество нам, каждый человек - родственник нам и брат, что знание этого божественного единства разоблачает всякое деление на расы, народы, на богатых и бедных, на вероисповедания и партии как призрак и обман - вот точка, к которой мы возвращаемся, когда страшная беда или великая нежность открывает наш слух и делает наше сердце способным к любви." /Герман Гессе/

Из арабской философии:
- Мне сдаётся, что люди вокруг только и делают, что творят зло, а потому душа моя подсказывает отлучиться от людей.
- Не делай этого, ибо невозможно жить без людей. Вот тебе, однако, совет: живи среди них, как жил бы глухой, умеющий слышать, слепец, умеющий видеть, и немой, умеющий говорить.

Несколько лет назад читала книгу австрийского психиатра Франкла. Книга автобиографическая, в ней он рассказывает о годах проведенных узником в нацистском концлагере. Наводила порядок в своем компе и наткнулась на его цитату из книги:
"И вдруг меня пронзает мысль: ведь сейчас я впервые в жизни понял истинность того, что столь многие мыслители и мудрецы считали своим конечным выводом, что воспевали столь многие поэты: я понял, я принял истину — только любовь есть то конечное и высшее, что оправдывает наше здешнее существование, что может нас возвышать и укреплять! Да, я постигаю смысл того итога, что достигнут человеческой мыслью, поэзией, верой: освобождение — через любовь, в любви! Я теперь знаю, что человек, у которого нет уже ничего на этом свете, может духовно — пусть на мгновение — обладать самым дорогим для себя — образом того, кого любит. В самой тяжелой из всех мыслимо тяжелых ситуаций, когда уже невозможно выразить себя ни в каком действии, когда единственным остается страдание, — в такой ситуации человек может осуществить себя через воссоздание и созерцание образа того, кого он любит. Впервые в жизни я смог понять, что подразумевают, когда говорят, что ангелы счастливы любовным созерцанием бесконечного Господа".