«Это актер удивительный. Необыкновенно интересный для меня. С одной стороны, желанно податливый режиссуре, с другой – любую подсказку, как и весь образ в целом, органично одухотворяющий своей индивидуальностью. Высказанной мыслью он не опустошается до конца, и эта недосказанность, вдумчивость создают впечатление неисчерпаемости внутреннего мира, снедающего его творческого зова.
Я стоял у гроба Анатолия Солоницына и говорил свое скорбное слово об этом удивительном человеке и актере…
Ненадолго мы встретились с тобой, Анатолий, - всего на один фильм, всего на одну роль – роль Достоевского. На твою актерскую долю выпала благородная и нелегкая задача.
Солоницын не принадлежал к числу тех популярных актеров, чья судьба чаще всего связана с развлекательными фильмами, где зрителям дарится смех и удовольствие отдыха, а за актером повсеместно несутся его экранные шутки и куплеты. Беззаботность не питала творчество Солоницына. Он играл роли, в которых раскрывался образ человека внутренне обремененного противоречиями, вечного и неудовлетворенного искателя правды – нравственной и эстетической.
Если Солоницын выступал в отрицательной роли, перед нами враг не только хищно-озверелый, но еще сильный умом и сложным характером – полицай в фильме «Восхождение». Не чужда была актеру резкость перевоплощения, но на экране являлась не лихость комикования, а обобщенность социальной маски.
Не забудется и мятущийся характер, пластически интересно исполненный Солоницыным в фильме «Свой среди чужих…»
Отвечая художественным устремлениям режиссера, в персонажах Солоницына ощутима вдумчивость и потенциальная значительность чувств. Не помогала ли ему порой увлекательная и поучительная страсть библиофила? Не сопутствовала ли книга жизненным наблюдениям и философичности его натуры? А еще жила в нем истинная скромность, интеллигентность, серьезность погружения в поисках художественного образа.»