Продолжение о русской философии любви. Интересен русский историк и религиозный философ Лев Карсавин. Трагически у него жизнь сложилась, умер при советской власти, находясь в заключении, в приполярном лагере. Был мыслителем с широким диапазоном знаний, написал исторические работы по средневековым ересям, философские, религиозные, но изюминкой считается его работа о любви - Noctes petropolitanae. Трактат-анализ о философской, нравственной и эстетической сущности любви. Человек он был оригинальный и предисловие к работе сделал ироничным, заранее зная о нападках, поэтому напал на себя сам. )) Он любовь истолковывал диалектически, говорил о двуединстве любви, о слиянии ЛЮБВИ и любящего. Сразу вспомнился Никита Михалков в недавней Белой студии по "Культуре" и его люблю любовь ( не дословно, по сути).

"Любовь – всевластная, неодолимо влекущая стихия. Ничто не определяет извне ее, всеединую, а в себе самой она неразложима-проста, всеедино и всецелостно себя раскрывая, живая своею свободой, тожественной ее необходимости. Но я, охваченный и влекомый ею, от нее не отделимый и не отличный, так же как она свободен. Не она, Любовь, любит – я люблю; не она стремит меня – я стремлюсь. Это я определяю мой долг, себя самого терзаю и мучаю. Однако люблю я Любовью и что-то не мое, а вселенское раскрываю в стремленьи моем. Любовь, это – я; и все же она – не я. Могу не принять ее, замкнув душу мою; могу не признать очевидного для меня закона и не делать его долгом моим. Свободно и вольно согласую себя с нею и, сливаяся с ней, уже не отличаю себя. Не чувство мое Любовь! Откуда тогда ее властность и царственность, этот непобедимый закон, делаемый мною долгом моим? Откуда бытийность и мощь ее, охватывающая как стихийное стремленье вселенной? Разве я открываю дивящую меня глубь доселе неведомого? Разве измышляю я долг Любви, который меня же терзает? Нет, не чувство мое Любовь, и все же она – сам я… Любовь – дар Божий; и все-таки – я должен любить, словно Любовь – во мне и мое, словно сам я – Любовь".