Когда вы видите в кино, как люди отлично проводят время, как они напиваются, ширяются и купаются в деньгах, разве в этом есть какая-то драма? Это же тоска зеленая. Меня вот по-настоящему привлекает и захватывает война, ярость, которые царят у нас в домах. Это мне интересно, за этим я пойду в кино. И не важно, «Макбет» это или история неполной семьи. Это меня возбуждает, напоминает мне, что я человек. Стелла Адлер (звезда американского кино 1930-х, впоследствии учившая актерскому мастерству Марлона Брандо и Стивена Спилберга. — Esquire) как-то сказала, что дух разрушается и разъедается жизнью. Сколько бы лет ни длился наш земной путь, мы неизбежно приходим к потере родителей, к разводу, смерти, раку — все это отщипывает от нашего духа по кусочку. И только искусство может напомнить нам, что он у нас вообще есть.

Когда мне было лет шесть или семь, у меня была пластмассовая гитара с лицами The Beatles. Я так думаю, сейчас за нее можно было бы срубить конкретно так бабла.

Не думаю, что в Голливуде вообще понимают, что со мной делать. Когда речь заходит о романтических комедиях, мое имя наверняка оказывается в самом конце списка.

С возрастом я замечаю за собой пугающую склонность к чудовищному занудству. Я с удивлением слышу, как говорю ровно те же вещи, которые говорили мои родители: «Убери комнату. Не спорь. Помой посуду». Или идешь, бывало, мимо сортира, а там — восьмилетний сынок: «Подними стульчак! Сколько раз можно повторять? Подними стульчак!»

Я всегда говорю своим детям: «Можете сейчас меня ненавидеть, потом полюбите». Детей нужно цивилизовывать. В них сидит какая-то природная дикость, и если с ней ничего не делать, то года в 22 они придут к тебе, все покореженные, и скажут: «А ты где был, сука?»

Вся статья: http://esquire.ru/wil/gary-oldman