У меня не хватит никаких сил, зато твоей похоти с безразличием хватит на нас обоих.
И опять до стены.… Жмурясь, я вытираю тыльной стороной ладони алые губы и забиваюсь в угол, на что ты подходишь и зажимаешь в ладони мои щеки и шепчешь…шепчешь, что кровь не красит мои скулы. Небрежно провозишь по полу и грубо швыряешь на кровать. А я только истошно прошу – «Я не вещь…Люби меня…умоляю.»
Господи! Как я ненавижу все эти елки! И эту, сука, зиму, выблеванную и выстраданную восьмым цветом радуги. НЕНАВИЖУ!!! И тебя ненавижу, потому что тебя нет вовсе, а мне плохо. Вслед за осенью приходит отчаяние, и на моей хрустальной коже Берлинской лазурью расплываются доказательства твоей любви.