Рассказ был написан для сборника рассказов про динозавров, но не прошёл в состав.

Чурсина Мария, Казакова Ольга

Те, кто случаются в тихом городе

«Каждый день мы боремся
за своё существование.
Чем яростней нас пытаются убить,
тем отчаянней мы сопротивляемся»

Мнение авторов рассказа может не совпадать с мнением персонажей

Тонкий листок, исписанный мелким почерком, пахнет странно, будто на него специально брызнули одеколоном, чтобы заглушить другой, гораздо менее приятный запах. Поезд дребезжит, трясётся, отчего буквы в письме так и норовят слиться в толстые линии, загибающиеся с правого края то вверх, то вниз. Местами на листе видны плохо затёртые кляксы. Но читать можно.
«Дорогая моя Павла. Прочитав ваше прошлое письмо, я пришёл в небольшое замешательство. Почему вы раньше не написали мне о своей маленькой проблеме? Да будет вам известно, я уже давно ищу лекарство от этой болезни, и даже добился некоторых успехов. Правда, приходится для этого использовать части одного местного ядовитого дино, что не совсем законно. Так что, надеюсь, вы не будете об этом рассказывать. Поверьте, если я найду лекарство, лучше станет всем, а если мне помешают это сделать – не выиграет никто.
Так вот, дорогая моя Павла. Бросайте всё, берите с собой вашего прелестного малыша и езжайте ко мне как можно быстрее. Я буду вас ждать. Адрес вы найдёте на конверте.
С искренней любовью, ваш Вацлав»
Павла ещё раз вдохнула запах письма. Казалось, оно пахло надеждой. Рядом, на скамейке, тихо завозился ребёнок, засунул большой палец в рот и снова уснул.
Похоже, всё складывалось почти идеально. После того, как родился Антони, денег, которые Павла зарабатывала мытьём посуды, стало не хватать. Пришлось взяться за старое.
- Мистер, ох, мистер! Как жесток мир! Вы себе не представляете. Мой малыш, мой единственный малыш так болен. А у меня нет денег на его лечение. Откуда они у одинокой матери. Ах, мистер, жить так тяжело. Не дадите мне денег на лечение малыша?
Потом было несколько разграбленных квартир, гостиничных номеров, магазинов. Никто не мог вот так просто заподозрить мать с маленьким ребёнком. И тем более никому и в голову не приходило обыскивать корзинку. Каждые две недели она переезжала из города в город, всё больше входя во вкус.
А потом везде появились листовки с её портретом и подписью: «её разыскивает полиция». Люди начали посматривать на неё с подозрением, и Павла поняла – пора залечь на дно. Да ещё эта болезнь. Письмо Вацлава с приглашением было кстати. Павла привычно потянулась почесать шею, но почувствовала пальцами пудру, прикрывающую сыпь, и остановилась.
- Извините, здесь свободно? – прозвучал совсем близко мужской голос.
Павла вздрогнула от неожиданности; будто невзначай, смяла письмо, чтобы его не могли прочитать, и только после этого подняла глаза. Напротив неё садился молодой человек лет двадцати на вид. Одет он был в чёрный деловой костюм - такие носят в больших городах - недорогой и уже затёртый на локтях, с растянутыми коленями.
Мужчина положил рядом с собой на скамейку тощий саквояж из чёрной же кожи и шляпу-котелок. У него было вытянутое лицо, из тех, что называют лошадиными, тёмные, коротко стриженые волосы, зачёсанные назад, и на щеках топорщились бакенбарды.
«Осторожнее, Павла!» – Сказала себе женщина, заглянув в глаза невольного попутчика. – «Он может быть опасен!»
- В соседнем вагоне стоит такой гвалт, что у меня едва не разболелась голова, - молодой человек виновато улыбнулся. Только сейчас Павла заметила, что у него бледное лицо и тени недосыпа под глазами. – Это ваш малыш? Едете к родственникам?
- Да. – Павла и сама не заметила, как её губы растянулись в вежливой улыбке. – К родителям в Иллинс.
- Какое совпадение, я тоже туда еду. - Попутчик пригладил волосы. Он говорил, глотая окончания и пропуская большую часть гласных.
Павла сложила и убрала письмо в конверт, а последний в сумку, стараясь не поворачивать его адресом к незнакомцу.
- Наверное, к невесте?
- Нет, нет, - мужчина хохотнул, будто услышал неплохую шутку. – Видите ли, меня послали расследовать небольшое дело.
- Так вы, стало быть, детектив? – Внутри у Павлы всё напряглось. Детективов и прочих полицейских она терпеть не могла, они везде совали свои носы, так и норовили всё испортить.
- Он самый, полиция Нью-Йорка. Фред Стоун. – Он снова пригладил волосы, наклонился вперёд и упёрся локтями в колени. – Надеюсь, родственники вас предупредили или хотя бы будут встречать?
- О чём это вы? – Павла почувствовала, как внутри всё стало замерзать от страха. Может быть, он просто хотел показать свою значимость, произвести впечатление, но ей в её настоящем положении следовало держаться как можно осторожнее. Она с трудом удержалась от того, чтобы поправить волосы. Перед отъездом она перекрасила их в чёрный цвет, да ещё и наносила каждый день специальный макияж, скрывающий характерные родинки и немного меняющий линию губ, носа.
- О, в том-то и дело, что ничего конкретного, - Фред улыбался, довольный реакцией собеседницы. Было видно, что ему не терпится поделиться этим хоть с кем-нибудь. – Больше слухов. Местному шерифу стали поступать жалобы, что пропадает скот, исчезают люди. Опять же, индейцы написали письмо президенту о том, что исчезают какие-то их священные дино, просили разобраться. И вот – дело дошло до нас. И меня послали разобраться, что там к чему.
- Ох, как страшно. - Ей не пришлось притворяться. Павла нервно облизала губы. Эти дино, о которых сказал полицейский. Городок маленький – не о них ли говорил в письме Вацлав?
- Не беспокойтесь, - Фред с довольной улыбкой откинулся назад. – Меня называют подающим самые большие надежды молодым детективом. И я сделаю всё возможное, чтобы оправдать это звание.
Тихо захныкал ребёнок. Женщина воспользовалась моментом, чтобы оборвать разговор и отвернулась, чтобы его успокоить. Какое-то время ехали молча. Поезд начал тормозить.
- Мне пора, - сказала Павла, устраивая ребёнка в корзине, ремень которой накинула на плечо. Она взяла в руки пухлый саквояж.
- Ох, позвольте я вас провожу! – Засуетился Фред, вскакивая и надевая на голову котелок. Женщина внутренне напряглась: а вдруг узнал? Иначе с чего бы такая настырность.
Он попытался взять у Павлы саквояж, но та не дала, словно случайно проскользнув мимо, к выходу из вагона. Улыбка вышла натянутой.
Они вышли вместе. Станция была пуста и казалась заброшенной. Конечно же, их никто не встречал.
- Тут никого нет, - сказал Фред, заглянув в здание вокзала.
- Вот и славно, - ответила Павла.
В нескольких милях к востоку виднелся городок, к нему она и зашагала. Деревянный настил станции скоро кончился, и началась узкая пыльная тропинка. Высоко в небе кружила хищная птица.
Солнце щедро поливало светом прерию, которая простиралась от горизонта до горизонта. Ближе к холмам, которые высились дальше, за железной дорогой, паслись какие-то травоядные дино. Но стадо было слишком далеко, чтобы рассмотреть.
- Постойте, куда вы? – Фред заметил, что его попутчица ушла, и принялся догонять, придерживая шляпу.
- В город, конечно, - огрызнулась Павла, раздосадованная тем, что детектив не желал оставить её одну.
- Это может быть опасным. Подождите меня! – Он, наконец, догнал её, хоть изрядно запыхался. – Учитывая все обстоятельства… Ваша беспечность здесь неуместна. Позвольте, я провожу вас до дома.
- Ох, не стоит, мистер детектив, - Павла едва сдерживала раздражение. – Я и сама смогу добраться. Да и что со мной может случиться посреди бела дня в таком безлюдном месте?
- Всё что угодно, - совершенно серьёзно ответил Фред и обогнал Павлу. Теперь он шёл то впереди, внимательно оглядывая местность, то рядом, пересказывая разные слухи, которые ходили об Иллинсе. Всё это не давало женщине сосредоточиться.
Она пристально смотрела ему в спину, просчитывая варианты. Молодой, упорный, напористый. Чем дольше Павла думала, как от него избавиться, тем хуже ей становилось. Прятаться негде, вести его к дому Вацлава в любом случае было нельзя. Как отвязаться от него, придумать не удавалось. А город был всё ближе и ближе. И узнать он её мог тоже в любой момент. Оставалось только одно.
Камень был на прежнем месте – надёжно спрятан под матрацем в корзине. Она подобрала его очень давно, ещё когда была девочкой и жила в Польше. Тогда на нём были странные письмена, которые почти стёрлись от времени. А ещё он был тяжёлый и удобно ложился в руку.
Павла, стараясь не шуметь, нагнала детектива. Она тихо вскрикнула и, когда Фред начал поворачиваться, ударила его камнем, целя в висок.
Мужчина упал на землю, как подкошенный, на лицо хлынула кровь. В корзине, поспешно опущенной на землю, громко заплакал ребёнок.
Руки Павлы тряслись, когда она прятала камень обратно в корзинку. Её всю колотило, когда она оттаскивала тело в кусты и прикрывала его ветками. Проверять, жив ли Фред ещё или нет, сил уже не было. Павла кое-как затёрла капли крови, попавшие ей на одежду и руки, подхватила саквояж и корзину и почти побежала в сторону города, на ходу кое-как пытаясь успокоить сына. Как же давно она не испытывала подобного ужаса. Наверное, с тех пор, как впервые попала в Нью-Йорк.
Вскоре дорога вывела её к городку. На табличке, вбитой в землю, было коряво, но старательно написано: «Добро пожаловать в Иллинс».
Городок выглядел самым обычным: двухэтажные деревянные дома, выстроившиеся вдоль двух улиц, деревянные тротуары. Оттуда, где стояла Павла, было видно вывеску над салуном «Весёлый кольт». На самой окраине стояла тюрьма – такое же деревянное здание, но в один этаж и с решётками на окнах.
Городок казался пустынным, впрочем, в такое время все были либо в шахтах, видневшихся в нескольких милях севернее, либо на фермах, расположившихся вокруг городка, либо дома и в салуне. На самой широкой улице показались двое мальчишек. Они вытащили откуда-то колесо и пытались заставить его катиться, но оно то и дело заваливалось на бок.
Павла достала конверт и сверилась с адресом: штат Канзас, город Иллинс, улица два, дом пятнадцать.
Номеров улиц нигде не нашлось, зато на каждом доме были чёрной краской нарисованы номера – так же коряво, как и на табличке у входа в город. Иллинс был небольшой, просматривался насквозь, так что Павла решила просто пройти до его конца и посмотреть, сколько домов с номером пятнадцать тут вообще есть. В свете последних событий ей не хотелось лишний раз попадаться кому-либо на глаза. Павла нервно облизала губы, опустила глаза и постаралась сделаться как можно незаметней. Она свернула на узкую улицу и быстро пошла вдоль неё, посматривая на номера домов.
Улица казалась бесконечной. Причиной на то были солнце, пекущее макушку даже сквозь шляпу, жажда или усталость. Она подняла глаза. Десятый дом, ещё только десятый, а улица всё тянется. Наконец-то она добралась до последнего дома. Номер четырнадцатый. Женщина моргнула и нахмурилась. Последний дом напротив был тринадцатым, а на другой улице дома обрывались на номере десять.
Легкая паника на секунду замутила её сознание. Одна в незнакомом городке, с кое-как затёртой кровью на одежде, с ребёнком на руках. Она поправила корзинку.
Малыш что-то долго спит. Как бы это не закончилось очень плохо.
Тут она нашла в себе силы поднять голову, оглядеться и вздохнула с облегчением. Чуть дальше, в десятке ярдов от того места, где кончалась улица, стоял ещё один дом. На одной из его стен виднелась красиво выведенная чёрной краской цифра пятнадцать.
Когда-то этот дом, видимо, был фермой. Фундамент и половина первого этажа были выложены из кирпича, остальное – из дерева. Дом окружал небольшой забор, а чуть дальше виднелось огромное здание, бывшее, видимо, когда-то хлевом. Нынешний хозяин, судя по всему, был любителем готического стиля, и старался привнести его, где только возможно: надстроил на крыше дома башенки с остроконечными шпилями, выкрасил сам дом в тёмный цвет, а бывший хлев засадил по периметру колючими кустами, которые в местном климате уже высохли до состояния мумий. Всё это было настолько в стиле Вацлава, что навевало улыбку и невольные воспоминания.
Павла едва сдержалась, чтобы не пробежать последние несколько футов до парадного входа. Вскоре она уже поднималась по трём истоптанным ступенькам на крыльцо. На дверях вместо ручек были львиные морды с кольцами в зубах. Женщина потянула за одно, за другое, но дверь была заперта. Павла зашипела от досады, пнула дверь и начала стучаться, используя одно из колец. Получалось неожиданно звонко и весело.
- Да иду уже! – Донеслось из дома. – Мой дорогой шериф, я же сказал ва…
В этот момент дверь распахнулась, едва не сбив Павлу с ног, и на пороге показался невысокий темноволосый мужчина лет тридцати на вид. Он был одет в бордовый халат и домашние тапочки. Увидев, кто так отчаянно ломился в его дом, хозяин дома в изумлении замер.
- Павла? – В глазах мужчины мелькнула искра узнавания. – О боже, Павла. Ты так быстро приехала, я…
- Так что ты там сказал шерифу? – Женщина зловеще прищурилась.
- О, это не важно, - Вацлав засуетился, отступая внутрь дома, чтобы гостья могла пройти. – Заходи, заходи скорее!
- Важно, - мрачно ответила Павла, торопливо заходя в дом и захлопывая за собой дверь. А потом, когда убедилась, что их не будут подслушивать, рассказала всё, что произошло с ней в поезде и по дороге к городу.
- Моя дорогая Павла, - сказал Вацлав, помолчав. – Не вы ли меня постоянно учили всегда, в любой ситуации сохранять спокойствие. Вот уж не думал, что мне придётся повторять этот урок так. Пойдёмте на кухню, выпьем чаю. Да и вашему малышу нужен уход.
- Но Вацлав… - начала было Павла, но её тут же перебили.
- Успокойтесь, - мужчина с интересом рассматривал содержимое корзины. Ребёнок спал, засунув большой палец в рот. – Всё будет в порядке, вот увидите. Я пошлю туда своего человека. Да и шериф… почти свой человек.
- Почти?! – Взвизгнула женщина. От этого крика проснулся и начал хныкать ребёнок.
- Ну, ну, моя дорогая. Тут и впрямь нет причин для беспокойства. – Вацлав запустил руки в корзину, выудил оттуда малыша и начал с ним сюсюкаться. – А кто это у нас проснулся? Кто это у нас так громко плачет? Серьёзно, Павла, успокойся. Ты пугаешь малыша Антони. Неужели ты думаешь, что твой… как его? Фред? Вот, Фред, первый, кого присылает полиция? Всё отработано и продумано. Я тебе покажу.
И он показал, но прежде напоил Павлу чаем и помог накормить малыша молоком.
- Сейчас! Сейчас я покажу тебе мой храм науки, - Вацлав вёл её в подвал. Пытаясь выразить обуревающие его чувства, он размахивал руками.
Они спустились по скрипучей деревянной лестнице и оказались в просторном помещении, вдоль стен которого стояли столы с колбами, ретортами и прочими штуками, которые бывают только в лабораториях, но названий которых Павла не знала. Вацлав же чувствовал себя здесь, как рыба в воде.
Рядом с лестницей стояло впритык несколько металлических столов. На одном из них лежала полуразделанная туша небольшого дино. В дальнем конце на табурете сидел пожилой мужчина и читал газету. Этот мужчина был примечателен полным отсутствием носа.
Воздух в лаборатории был тяжёлый. Здесь пахло разложением, и лекарствами, и просто застарелым запахом пота. Вся эта смесь показалась Павле знакомой, но она всё не могла вспомнить, где её ещё слышала.
- Вот! – Вацлав подхватил со стола бутылочку из тёмного стекла, заткнутую пробкой. – Смотри, моя дорогая Павла. Это очень редкий яд. А это, - он поставил бутылочку обратно на стол, взял в руки мешочек из парусины и вытащил из него горсточку круглых пилюль ядовито-зелёного цвета, - лекарство. Оно уже работает. Правда, мне пока не удалось с его помощью до конца вылечить кого-нибудь. Но думаю, это лишь вопрос времени.
Вацлав высыпал пилюли обратно в мешочек и заходил по лаборатории, взволнованно размахивая руками.
- Пройдёт ещё несколько лет и, я думаю, у меня получится! Получится вылечить первого добровольца. А потом мы начнём распространять это лекарство. Представь себе, мы победим чуму девятнадцатого века – сифилис! И это сделаю я… мы! Да, мы! Пилюли фирмы «Вацлав и компания»! Это будет потрясающе, Павла.
Эта небольшая речь была столь вдохновенна, что невольно хотелось аплодировать. Павла сдержалась. Сколько раз это уже повторялось? Пять? Десять? На её памяти у Вацлава выгорело только два таких дела, и они были не так масштабны.
- Не веришь, - заметил Вацлав с улыбкой. – Как всегда осторожна. Вот, возьми. Их надо пить три раза в день.
Мужчина достал из мешочка горсть пилюль и протянул Павле. Та, помедлив, взяла, но глотать или хотя бы благодарить не спешила. Женщину настораживал странный цвет пилюль и их запах.
- Не бойся, - Вацлав подошёл к мужчине, читавшему газету, приобнял его за плечи. – Вот Боб, наш доброволец. Он уже попробовал эти пилюли. Как видишь, он жив и чувствует себя гораздо лучше.
Боб нехотя оторвался от газеты, скользнул неприязненным взглядом по Павле и снова вернулся к чтению. Женщина ещё несколько секунд помедлила, прежде чем выбрать и проглотить одну из пилюль. На вкус лекарство отдавало горечью и мёдом.
- Вот увидишь, моя дорогая, вечером тебе станет заметно лучше! – Вацлав буквально лучился от счастья. – А теперь пойдём, я хочу показать тебе ещё кое-что.
Он подхватил женщину под руку и вывел из подвала. Павла чихнула – запах, царивший в лаборатории, казалось, пропитал её насквозь, а теперь ещё и начал щекотать ей нос.
- Да, с непривычки у всех начинает свербеть в носу после моей лаборатории, - беспечно болтал Вацлав, широко улыбаясь. – Помнится, шериф после того, как в первый раз вышел из подвала, чихнул так, что ударился о косяк и рухнул обратно. Я думал, он там убьётся.
Павла покачала головой. Сложно было сказать, врёт ли её друг или нет, но, судя по всему, в рассказе была и доля правды.
Тем временем они вышли из дома, и подошли к сараю. Внутри кто-то противно каркал, шипел и скрёбся. Вацлав забежал вперёд и распахнул перед Павлой дверь, делая приглашающие жесты.
- Смелее, моя дорогая! Смелее, - широко улыбался он.
Павла осторожно вступила в полумрак сарая, сделала несколько шагов и замерла. К стенам были прислонены крюки и палки, висели верёвки. В углу стоял непонятный агрегат со шлангом. Из пяти окон, находившихся под самым потолком, падало несколько бледнеющих столбов света.
В центре находилась огромная клетка, в которой сидело не меньше десятка динозавров самого жалкого и облезлого вида. Они больше походили на ящериц-переростков, чем на пернатых двуногих хищников, какими, видимо, когда-то являлись.
- Вот, вот они, наша дорога в бессмертие! – Вацлав выбежал вперёд и указал рукой в сторону клетки.
- Это случайно не священные динозавры местных племён? – Осторожно спросила Павла.
- Эти дикари всегда были против Науки, против Прогресса, - беспечно отмахнулся Вацлав.
- Дикари – это просто дикари, - послышался новый голос. Женщина вздрогнула и повернулась в сторону звука. Только сейчас она заметила, что в сарае они с Вацлавом не одни – к ним вразвалочку приближался невысокий мужчина лет сорока в джинсах, клетчатой рубашке, кожаных сапогах до колена и широкополой шляпе.
К его широкому кожаному поясу была прикреплена кобура с кольтом и кнут. С губы свисала самокрутка с тлеющим кончиком. Угловатое обветренное лицо не улыбалось. За спиной у него молча возникли ещё двое – смуглые, темноволосые, явные полукровки. Мужчина, остановившийся в нескольких метрах от них, меж тем продолжал:
- А вот что тут делает эта леди?
Павла почувствовала, как под взглядом этого незнакомца по телу прокатилась ледяная волна ужаса. Казалось, что он может убить её в любой момент, просто потому, что она ему не понравилась или помешала.
- Сэм, Сэм, успокойся, это свой человек, - ответил Вацлав, улыбаясь, как ни в чём не бывало. – Её зовут Павла Годай… у тебя тут всё в порядке?
- Да, - Сэм продолжал пристально смотреть на Павлу, будто пытаясь залезть ей взглядом под черепную коробку и посмотреть её мысли.
- Это прекрасно! – Ещё шире улыбнулся Вацлав, а в следующую минуту стал совершенно серьёзен. – Вот что, Сэм, мне надо с тобой кое о чём переговорить. Павла, моя дорогая, ты же оставишь нас одних ненадолго?
Женщина кивнула и поспешила отойти. Она смотрела на Вацлава, Сэма и их немых помощников-полукровок. Они о чём-то тихо и серьёзно переговорили, после чего Сэм сплюнул под ноги и ушёл в дальний конец сарая. Хлопнула дверь – видимо там был запасной выход. Вацлав же вернулся к Павле и с радостной улыбкой, будто ничего не произошло, повёл её обратно домой, беспечно болтая.
Вечером Павлу ждал ещё один сюрприз. К ним пришёл шериф. Это оказался высокий, широкоплечий мужчина неопределённого возраста, с наполовину седыми волосами. У шерифа были длинные вислые усы и свирепый взгляд.
Он беспрерывно курил, распространяя вокруг себя клубы дыма. Голос у него оказался неожиданно громкий. Ей никогда не нравились такие люди – слишком шумные, самоуверенные, будто давящие на тебя и взглядом и голосом и позой.
Павла как раз спускалась вниз, на первый этаж, когда услышала их разговор. Тогда же она и выяснила, что приезжий детектив выжил.
- Чтоб к утру тут было чисто, как в авдеевых конюшнях после Геракла! – Рычал шериф, яростно дымя. – Мы с доком продержим этого шустрика в постели самое большее до утра. И он уже скорешился с моим помощником, с этим самовлюблённым болваном, который только и мечтает, как бы меня подсидеть!
Что отвечал Вацлав, было не разобрать, поэтому Павла спустилась и подошла поближе. Мужчины стояли в прихожей. Женщина отстранённо отметила, что Вацлав так и не переодел халат и тапочки.
- А это, должно быть, та самая миссис? – шериф, прищурясь, посмотрел на Павлу. – Её тоже надо убрать. Ясно? Чтоб ни её, ни ребёнка, или кто там у неё!
- Хорошо, утром как раз всех отправим. Всё будет как обычно. – беспечно отмахнулся Вацлав. – Вот, кстати, последняя партия пилюль. Принимать как обычно.
- Ха! Давай сюда! – Шериф выхватил мешочек из рук Вацлава и спрятал его в кармане куртки. После этого он развернулся к выходу. – Чтоб к утру ничего не было!
- Конечно, можешь не беспокоиться. – Вацлав закрыл за шерифом дверь, устало вздохнул и повернулся к женщине. – Твой Фред оказался тем ещё живчиком. Сейчас он в доме у шерифа. Завтра начнёт осматривать город и окрестности. Пока он не уедет, тебе с Сэмом и динозаврами придётся пожить в убежище. Отправляться надо будет рано, как только рассветёт. Пойду, скажу Сэму.
Павла же так устала за этот полный событий день, что отправилась спать. Когда она смыла на ночь грим и пудру, то заметила, что красная сыпь на шее и щеках посветлела, да и пятна заметно уменьшились. Похоже, что лекарство всё-таки работало.
Горизонт едва начал светлеть, когда они отправились в путь в сторону холмов, видневшихся в нескольких милях к северо-западу. Ехали верхом на ездовых дино, гиппозаврах – сонных, неповоротливых и неторопливых двуногих меринах. Люди всячески понукали их и пришпоривали, но животные отказывались идти быстрее в такую рань. Одного из меринов запрягли в телегу, тяжело груженную оборудованием и припасами. Его погонял один из метисов, гиппозавр громко ворчал, будто жалуясь на судьбу, но был вынужден тянуть телегу.
Впереди телеги тащились динозавры Вацлава, из которых добывался целительный яд. Справа и слева от стада ехали Сэм и второй помощник-метис, лениво погоняя дино кнутами и не давая им разбредаться или отставать. Павла сцедила зевок в кулак, поправила корзинку с малышом и внимательнее присмотрелась к этим дино, благо солнце уже показалось над горизонтом, позволяя различать детали.
Что может быть нелепее беспёрого динозавра с бурой или серой бугристой кожей, выпученными бессмысленными глазами, свисающими изо рта тяжами слюны, который едва тащится по земле, подёргиваясь, будто кукла в руках неумелого марионеточника, волоча за собой свой хвост? Целое стадо таких абсолютно нелепых дино брело совсем рядом с её мерином. Как Павла успела узнать, их намерено лишали перьев и частично калечили, чтобы они не сбежали, не напали и чтобы местные индейцы, увидев подобных существ, не могли их узнать.
Едва Павла подумала об индейцах, как послышалось улюлюканье, и из-за небольшой рощицы выехала группа краснокожих. Их было около пяти, они ехали верхом на дино с чёрным, отливающем синевой оперением. Насколько Павла знала, этих дино туземцы называли сапа. Одеты индейцы были в кожаные штаны с бахромой по бокам, полотняные туники и мокасины, вся их одежда была расшита бисером и иглами дикобраза.
Их иссиня-чёрные волосы были заплетены в длинные косы, а на головах красовались головные уборы с одним или двумя перьями. К их сёдлам были прикреплены кобуры с карабинами, а на поясах висели топорики. Индейцы быстро взяли путников в кольцо и с улюлюканьем закружили вокруг них.
Сэм вытащил кольт и выстрелил в воздух. Стало тихо, индейцы остановились, выхватили свои карабины и направил их на ковбоя.
- Чего вам надо? – Спросил Сэм, лениво поигрывая оружием.
Вперёд выдвинулся индеец с тремя перьями в головном уборе. Сапа под ним приплясывал на всех четырёх лапах. Только сейчас Павла обратила внимание, насколько все краснокожие, что их окружили, молоды. Самому старшему из них на вид было не больше двадцати.
- Что вы делаете на нашей земле? – С каменным лицом спросил индеец.
- Это наша земля, мы её выкупили. – Сэм перебросил языком самокрутку из одного уголка рта в другой.
- Но мы всё равно имеем право по ней ходить и знать, что здесь происходит, - индеец был невозмутим.
Сэм смерил индейца презрительным взглядом и крутанул кольт вокруг пальца.
- Мы перегоняем своих дино на новое пастбище. На прежнем они траванулись какой-то травой. – Ответил, наконец, Сэм, глядя индейцу в глаза. – Теперь вы нас пропустите?
Индеец сделал знак своим убрать оружие, не сводя взгляда с ковбоя.
- Помни, мы следим за тобой, - напоследок сказал краснокожий, развернул своего сапа и вся группа отправилась в сторону Иллинса.
- Мерзкие дикари, - проворчал Сэм и добавил ещё пару непечатных слов в сторону индейцев, когда те скрылись из вида. – Вечно носятся с таким видом, будто они хозяева мира. Готов побиться об заклад, что эти сосунки отправились в салун заливаться огненной водой.
Они снова возобновили движение. В воздухе пару раз свистнули кнуты, несколько дино приглушённо заревели. Город уже давно скрылся из вида, а холмы всё никак не приближались. Солнце поднималось всё выше и уже начинало заметно припекать. Павла оглядывалась назад, опасаясь, что индейцы вернутся или из города за ними пустятся в погоню.
- Всё в порядке. - Сэм заметил, что женщина вертится в седле. Да и выговориться ему, похоже, не терпелось. – Тут часто ездят эти дикари – неподалёку их город Вак’хан. Сколько раз с ними сталкивались, всё было в порядке. Тем более что наших дино они не узнают.
- А если они расскажут шерифу? – Не могла успокоиться женщина.
- Шериф свой человек, - усмехнулся ковбой. – Он этим дикарям спуска не даст.
- Но их город рядом, если узнают там… - начала было Павла, но запнулась, услышав скептическое хмыканье Сэма.
- Дикари они и есть дикари. – Сэм усмехнулся и выпустил дым из ноздрей. – Это на востоке они могут оказать на кого-то давление. А здесь силу имеет только тот, у кого лучше оружие. И преимущество тут у нас. Я думаю, через несколько поколений все эти дикари вымрут, от болезней ли или ещё как. Эта война была проиграна с самого начала, с того самого момента, когда Господь Бог выручил в руки белого человека кольт и пушки. Все белые люди были созданы по образу и подобию Его, чтобы править всеми тварями земными, а потом Он вручил нам символы власти: святой кольт и пресвятой пулемёт.
- Какое-то странное священное писание вы цитируете, - осторожно сказала Павла. Сэм начал откровенно её пугать.
- Не странное, а самое верное, которое было написано изначально, - ответил ковбой снисходительно. – А то, которое читали вы, мисс Годай, да и все, кто живёт на востоке Америки, привезли с собой из Европы. Оттуда, где люди перебили уже всё, что крупнее кроликов и могут позволить себе быть мягче.
Павла молчала, сжимая потными ладонями поводья. Речь Сэма, противоречила всему тому, что она до сих пор знала, но, стоило признаться, его слова не были лишены некоторой странной, пугающей логики. К счастью, они вскоре приехали к месту назначения и начались хлопоты по обустройству, которые отогнали прочь всякие мысли.
Место их убежища оказалось заброшенной фермой. За небольшой рощей скрывался одноэтажный домик из рассохшихся от времени досок. В окнах не было стекол, на крыльце, ведущем к входной двери, была выломана одна ступенька. Несмотря на всё это, в домике было неожиданно чисто и сухо.
Чуть дальше нашлась конюшня, такая же старая на вид, как и дом. А перед домом располагался обширный загон. Было видно, что ему пытались придать вид старого и ни на что не годного строения, каким казались и домик и конюшня, но вышло плохо.
Толстые деревянные сваи, металлические полосы, колючую проволоку было не скрыть никак. Положение спасала разве что высокая трава, но и она была бессильна всё спрятать. Как раз в этот загон и запустили дино Вацлава. Ездовых динозавров стреножили и отправили пастись неподалёку.
После обеда Павла стала свидетельницей того, как кормят динозавров. Ради безопасности и маскировки им в своё время выдрали все зубы, поэтому нормально питаться они не могли. Метисы перетёрли несколько фунтов мяса в фарш, после чего начали вытаскивать динозавров из загона по одному и с помощью специальной машины заталкивать мясо прямо им в глотки. От этого зрелища Павла почувствовала тошноту и поспешила уйти в дом.
На ужин были бобы с мясом. Еда простая, немного тяжёлая. Зато питательная. То, что нужно после долгого, трудного дня. Но Павла не могла заставить себя взять в рот ни одного боба, ни даже кусочка мяса. Перед глазами всё ещё стояла тошнотворная сцена кормления.
- Ешьте, - сказал ей Сэм, когда это заметил. – Нам предстоит прожить здесь несколько дней. Вы не выдержите обратного перехода, если будете морить себя голодом.
Павла подняла глаза от тарелки, не в силах больше смотреть на еду.
- Скажите Сэм, неужели нельзя больше никак? – Павла говорила неуверенно, с запинками. К горлу начала подступать тошнота. – Неужели им надо выдирать все зубы, а потом вот так…
- Если мы не выдерем им все зубы, они могут нас искусать. А это верная смерть, – равнодушно отозвался Сэм, делая самокрутку и зажигая её с одного конца.
- Но это, - Павла покачала головой. – Ещё сегодня утром вы уверяли меня, что люди созданы править над всеми тварями в этом мире. Неужели мы, как цари, не можем проявить немного милосердия и жалости?
-Это возможно в любой части света, мисс Годай. - Сэм с удовольствием затянулся и выпустил дым изо рта двумя струями. Запахло табаком и ещё чем-то пряным. – Но не в этой стране. Здесь мы должны постоянно, каждую минуту показывать нашу силу, чтобы все эти твари не забывали, кто мы такие. – Он ещё раз с удовольствием затянулся и посмотрел на Павлу. Глаза у него стали немного мутными. – Ешьте.
Сэм неторопливо встал и, продолжая дымить, вышел на улицу. Павла с отвращением посмотрела на свою остывающую кашу и, с огромным трудом, впихнула в себя несколько ложек. Еда тут же попросилась обратно, но она мужественно стерпела. Остатки еды Павла выкинула в окно – кто-нибудь, да съест.
Её плохое настроение передалось и ребёнку. Этим вечером он был очень капризен, громко плакал и брыкался. Женщина всё никак не могла его успокоить.
- Да заткните вы его уже, - зло сказал Сэм. Из-за шума он не мог заснуть.
- Я стараюсь, - процедила сквозь зубы Павла.
Сэм встал и направился к женщине, но неожиданно замер, пристально глядя в окно. Он отступил к своей постели и осторожно нагнулся к брошенной тут же кобуре. Павла удивлённо наблюдала, а потом перевела взгляд на окно.
Сначала она ничего не увидела. Но потом она заметила в правом нижнем углу часть головы дино. Он пристально смотрел на ребёнка, который истошно кричал у неё на руках. Что это был за динозавр, в темноте было не разобрать.
Мир будто замер на несколько секунд, а потом динозавр прыгнул. Как по команде ещё несколько дино запрыгнули из других окон. Послышался выстрел, и динозавра, который ближе всего подобрался к Павле, отбросило назад. Отбросило, но не убило.
Несмотря на кровь, толчками вытекающую из раны в боку, дино встал, помотал головой, истошно заверещал и снова бросился в атаку. Послышались ещё выстрелы – к Сэму присоединились метисы. С помощью револьверов и кнутов они немного отогнали динозавров, после чего буквально затащили замершую в оцепенении Павлу в угол.
- Заткните ребёнка! – Яростно крикнул Сэм. Он ударил кнутом дино, который подобрался ближе всего, и метнулся к двери. Павла прижала сына к себе и от страха заплакала. Его крики стали тише. Снаружи послышалась возня, лязганье металла, и вскоре в дом вбежал Сэм с ручным пулемётом в руках.
Первой же очередью двух динозавров отбросило к дальней стене. Третий попытался наброситься на Сэма, но получил свою порцию свинца, и сломанной игрушкой упал на пол. Казалось, всё вокруг залито кровью динозавров. Сэм сплюнул прямо на пол и вышел из дома.
Метисы оживлённо переговаривались на каком-то непонятном языке. Павла сидела, прижимая Антони к груди и раскачиваясь вперёд-назад. Рассудок и способность управлять собственным телом постепенно возвращались к ней. Но той ночью она так и не заснула.
Через какое-то время в дом вернулся Сэм и, тихо матерясь, начал обуваться.
- Что… что случилось? – С трудом выдавила Павла. Ребёнок уже только тихо хныкал.
Ковбой смерил её яростным взглядом.
- Из-за этого крика дино совсем свихнулись, и несколько смогло найти лазейку в загоне. – Сэм натянул второй сапог и начал затягивать пояс. – К счастью, все они остались здесь.
Павла с ужасом посмотрела на Сэма. От этого взгляда ковбой немного смягчился.
- Не беспокойтесь, остальные не выберутся. – Он зарядил револьвер и отправил его в кобуру. – Мы сейчас починим ограду, и всё будет в порядке.
Он бросил несколько слов на непонятном языке своим помощникам и один из них отправился с ним в ночь. Второй вытащил туши мёртвых дино на улицу, после чего вернулся, чтобы сторожить Павлу. От его присутствия ей сделалось спокойнее.
Только когда рассвело, Павла решилась выбраться из дома. Сэм спал под деревом, сложив руки на животе. Рядом лежали револьвер и кнут. Один из метисов прохаживался рядом с конюшнями, поглядывая на загон с дино Вацлава.
Чуть в стороне лежали туши динозавров, напавших на них ночью. Серая бугристая кожа без единого пёрышка почему-то напоминала о жабах, беззубые рты широко раскрыты, над тушами кружат чёрные точки мух. Павла отвернулась и поспешила отойти подальше.
Проснулся Сэм. Он недовольно сощурился на солнце, зевнул и нехотя встал. После того, как он вернул оружие на пояс и запалил очередную самокрутку, ковбой погрузил туши мёртвых дино на тачку и повёз через рощу. Перед уходом он прихватил с собой ржавую, знавшую лучшие времена, лопату и бросил несколько слов помощникам.
Павла дала ему уйти вперёд, а потом последовала за ним. После ночного происшествия ей хотелось держаться поближе к ковбою и подальше от дино Вацлава – так безопасней.
Путь через рощу занял не больше пяти минут. Павла затаилась в кустарнике, наблюдая за тем, как Сэм, отойдя чуть подальше, копает яму. Динозавров он бесцеремонно, будто кучу навоза, вывалил из тачки рядом с собой.
Неожиданно послышался топот. Сэм поднял голову от ямы и увидел, что к нему стремительно приближаются двое всадников. Павла задержала дыхание от страха: в одном из них она безошибочно узнала Фреда.
Детектив был всё в том же, только несколько запылившемся костюме. Голова его была перебинтована. Детектив сидел в седле неумело, заваливаясь то вправо, то влево и судорожно хватаясь за луку каждый раз. Его спутник был Павле незнаком. Он держался в седле, как влитой и был одет так же, как и Сэм, только рубашка была не клетчатой, а однотонно-серой.
Детектив и его спутник остановились с двух сторон от ковбоя, отрезая ему путь к отступлению, и направили на него оружие. Они заговорили, но так тихо, что женщина всё никак не могла расслышать ничего, кроме интонаций – спокойный голос Сэма, снисходительный Фреда и требовательный у спутника детектива.
Неизвестно, как долго бы это продолжалось, если бы совершенно бесшумно из-за холмов не появились индейцы верхом на своих чёрных как смоль сапа. Каким образом последние, несмотря на достаточно крупные размеры, передвигались так тихо, для Павлы было загадкой.
Индейцы окружили трёх бледнолицых, и вскинули оружие – в головы бледнолицым было нацелено не менее десяти карабинов. Павла пригляделась – эти краснокожие не были юнцами, как те, которых они встретили вчера. Это были уже взрослые воины с боевой раскраской на лице.
Насколько она знала, подобные угловатые красные узоры краснокожие наносили на щёки и лоб в своей армии, это было что-то вроде погон. Видимо эти индейцы были патрульными, которые обходили вверенную им территорию. Земли белых людей тоже регулярно патрулировались, но в дела янки краснокожие вмешивались, только если нарушались какие-то договорённости или если происходящее касалось их интересов.
Вперёд выехал индеец с лицом, раскрашенным красными и синими линиями, и в головном уборе с десятком перьев. Он что-то холодно спросил, а детектив ответил ему с жаром, указывая на Сэма. Ковбой невозмутимо курил свою сигарету, пуская клубы дыма.
Индейцы вынудили бледнолицых спешиться, связали им руки верёвками, второй конец которых прикрепили к сёдлам. Мёртвых дино они погрузили на гиппозавров, и вся процессия двинулась прочь. Фред и его спутник пытались что-то доказать индейцам, но те совершенно не слушали.
Прошло много времени, с тех пор, как все скрылись из вида, солнце заметно сдвинулось по небосводу, когда Павла нашла в себе силы пошевелиться. Она подскочила. Подобрала юбки и со всех ног бросилась к домику за рощей.
Там она сказала метисам, что ей надо погулять с ребёнком, подхватила корзинку с малышом, взяла бутыль воды и быстрым шагом направилась прочь, через рощу. Она не видела больше смысла в том, чтобы оставаться в лагере. Надо было как можно скорее предупредить Вацлава и бежать с ним. Или без него.
Солнце всё выше поднималось над прерией. К птице, которая вечно кружила в вышине, присоединилась ещё одна. Они поделили небо между собой и время от времени перекрикивались или падали камнем вниз, пропадая после этого надолго.
Уже через час пути ребёнок начал плакать – ему было слишком жарко. Павла делала что могла, но всё было бесполезно. Солнце обрушивало на истосковавшуюся по дождю землю потоки света и жара. Даже шляпа едва помогала. Женщина часто останавливалась в пути под редкими деревьями, позволяя себе иногда глоток, но больше отдавая малышу. Но вот, когда солнце перевалило через зенит, и женщина уже не надеялась добраться до Вацлава живой, впереди показался Иллинс.
Павла позволила себе небольшой глоток, отдала остатки воды малышу и зашагала быстрее. Подойдя ещё ближе, она услышала крики и выстрелы. Женщина присмотрелась и увидела, что на том конце города, где стоял особняк Вацлава, двигаются фигурки индейцев верхом на своих иссиня-чёрных динозаврах.
Она помедлила с минуту. В корзине снова завозился и захныкал ребёнок. Это придало ей решимости. Павла развернулась и почти побежала в сторону железнодорожной станции. В подкладке шляпы у неё ещё оставались кое-какие деньги, хватит, чтобы сбежать.
Динозавры возникли на её пути совершенно неожиданно. Небольшие, примерно ей по пояс, песочно-жёлтые с тёмными пятнами. Шакалы. Если бы у неё была палка, они бы не посмели её тронуть. Но у неё был только камень и корзинка, а с таким арсеналом не повоюешь. Но оставался шанс убежать.
Женщина развернулась и со всех ног бросилась к городу. Они трусливы и не посмеют приблизиться к человеческому жилью. Ремень от корзины натёр и нещадно оттягивал плечо. Ноги будто налились свинцом, но она бежала.
Звери будто играли с ней, не нагоняя, но и не отставая. Она уже добралась до ближайшего дома, а они всё бежали следом. Из двери одноэтажного здания выскочил шериф и двумя меткими пинками прогнал динозавров. Павла остановилась, тяжело дыша, огляделась. Конечно, она была у здания тюрьмы. Шериф схватил её за руку и силой затянул внутрь. Дверь громко хлопнула за её спиной, отрезая свет и жар.
…Павла прислонилась лбом к холодной решётке. Ей начинало нравиться сидеть в тюрьме. Рядом Вацлав возился с малышом, они забавлялись нехитрой игрой и хихикали. Женщина перевела на них взгляд.
Вацлав вылез из своего халата и тапочек и оделся в поношенный серый костюм и кепи. Эта одежда неожиданно сильно его молодила. Павла невольно вспомнила, каким он был в момент их встречи – молодой, энергичный, амбициозный, немного мечтательный и наивный. Большие города любят пожирать именно таких – в них нет осторожности. Павла тогда взяла его под свою опеку, помогла немного освоиться. Через три месяца они разбежались каждый в свою сторону, но сохраняли возникшую связь через переписку.
- Вацлав, скажите, - Павла на секунду замолчала, собираясь мыслями. – Почему именно эти динозавры? Почему не другие? Неужели этот Сэм так на вас повлиял?
- А, он и вам рассказал свою теорию? – Мужчина широко, совершенно солнечно ей улыбнулся. – Нет, это скорее я на него повлиял. Хотя некая часть истины в его словах есть. – Он немного помолчал, о чём-то задумавшись. – Знаете, моя дорогая, на самом деле в последние годы я не знал, чем заняться. Я ставил опыты, исследовал, хватался за всё подряд, но ничто не цепляло. Я даже подумал, что начал стареть. – Вацлав рассмеялся, будто сказал что-то очень смешное. – А потом я обнаружил кое-что, что снимало симптомы сифилиса. Это меня заинтересовало. Я углубился в исследования, изучил многих животных, растения, но устойчивый эффект давал только яд этих дино. Потом шериф меня поддержал. Знаешь, он очень хотел вылечиться.
- Вацлав ты… ты… - Выдохнула Павла и замолчала на секунду, пытаясь подобрать подходящие слова. – Ну, ни капли не изменился! Неужели нельзя заниматься чем-то менее опасным?
- Но это же не интересно, - сморщился мужчина и открыл было рот, чтобы что-то добавить, как дверь тюрьмы с грохотом отворилась. Павла и Вацлав вздрогнули от неожиданности и подняли глаза на новоприбывшего.
- На выход! – Проревел шериф.
- Что? – Павла вцепилась в решётку. – Куда?
- За мной, - прорычал шериф. – Сейчас же! Я смог пустить индейцев по ложному следу, но это даст нам совсем небольшую фору. Так что поедем на лошадях. Через пять минут должен быть поезд. А теперь быстро, быстро!
Павла подскочила, рванула вперёд, но тут же остановилась, оглянувшись на Вацлава. Мужчина закинул ремень корзины на плечо, подхватил Павлу под руку и поспешил к выходу.
За тюрьмой обнаружилась конюшня с двумя самыми настоящими гнедыми лошадьми. Они меланхолично жевали овёс и лениво помахивали хвостами, отгоняя единственную, но на редкость назойливую муху. Павла знала, что лошади могут бежать дольше и быстрее любого гиппозавра, но увидев этих животных вживую, не поверила, что эти лошади так смогут.
Шериф вывел лошадей из стойла, и стало заметно, что они уже осёдланы. Павле пришлось сесть на одну лошадь с Вацлавом. Она тут же обхватила его за пояс. Шериф привязал их лошадь к седлу своей, ловко вскочил на неё и жёстко пришпорил. Животное захрапело и пустилось с места в галоп. Лошадь под Павлой совершенно неожиданно для неё начала двигаться, женщина каким-то чудом удержалась на ней.
Больше всего эта поездка запомнилась Павле свистом ветра в ушах и судорожными потугами не упасть. Её заваливало то вправо, то влево, а то и вовсе норовило отбросить назад. К счастью всё скоро кончилось. Лошади остановились у платформы, нервно перебирая копытами и фыркая. Вдалеке, за холмами, послышался паровозный гудок.
Их ждали. Стоило беглецам ступить на платформу, как на них тут же направили три карабина и два кольта. Павла невольно отпрянула назад, увлекая за собой Вацлава.
- А, это ты, щенок, - презрительно бросил шериф одному из преследователей. Павла видела его раньше – они вместе с детективом пытались поймать Сэма. Фред тоже был тут, стоял чуть в стороне. Его правая рука висела на перевязи. Двое индейцев в полной боевой раскраске стояли в разных углах платформы, а один целился из окна вокзала. – Подсидел меня таки, помощничек.
Снова послышался гудок поезда, теперь ближе. Шериф сплюнул и дёрнулся было выхватить своё оружие, но тут его помощник выстрелил. Пуля подала в доски платформы прямо у ног шерифа
- Я бы не советовал, - лениво сказал помощник шерифа, поднимая ствол кольта выше. – Вы арестованы. Бросьте оружие и поднимите руки.
- Чёрта-с-два, щенок, - шериф смотрел на своего помощника. – Чёрта-с-два я сдамся тебе и этим краснозадым дикарям!
- У вас нет выбора, - довольно усмехнулся помощник шерифа. Похоже, он уже очень и очень давно ждал этого момента.
Павла теснее прижалась к Вацлаву. Поезд показался из-за холмов и теперь стремительно нёсся в их сторону. У них оставалось не больше минуты. Снова послышался гудок. Женщина как можно незаметней запустила руку под матрац и пошарила там. Захныкал ребёнок. И ведь никто ещё ни разу не проверил детскую корзинку.
Камень появился, будто из ниоткуда, пролетел по красивой дуге и ударился о плечо Фреда. Детектив вскрикнул от боли. Помощник шерифа невольно отвлёкся на этот крик, как и индейцы. В следующую секунду шериф уже стрелял с двух рук.
Помощник упал первым с дыркой в груди. Потом закричал индеец, которому прострелили ногу. Но краснокожие опомнились и начали отстреливаться, но все, в том числе и шериф, если и попадали, то в руки или ноги. А то и вовсе мазали.
Поезд уже замедлялся у платформы, но неожиданно прогудел два раза и опять стал набирать ход. Похоже, машинисту не хотелось связываться с этой безумной компанией.
Вацлав, с неожиданной силой схватив Павлу за руку, со всей возможной скоростью рванул к поезду и успел запрыгнуть внутрь, пока тот разгонялся. Павла услышала за своей спиной яростный крик шерифа, который оборвал очередной выстрел, но оглядываться было некогда. Она прыгнула.