Есть такая профессия – давать другим насиловать свой мозг…
«Никогда не говорите с незнакомыми. Но что же делать, когда незнакомые сами начинают разговор?»
Эдуард Айратович массировал виски, прикрыв глаза. Только что из его кабинета вышла очередная безнадёжно худеющая клиентка. Все эти рассказы о диетах, злых мужьях-изменщиках и соседках-ведьмах жутко изматывали. И ведь не скажешь, что им просто меньше есть надо – уйдут, и не будут платить деньги. А то ещё и жалобу напишут на три листа. Поэтому приходится слушать их, слушать до бесконечности и советовать всякую чушь. Психолог тяжело вздохнул, нажимая на кнопку.
За дверью коротко, мелодично звякнуло. Около минуты никто не входил и Эдик было обрадовался, что ему выпала короткая, но такая желанная передышка, как дверь открылась и в кабинет втёк следующий посетитель. Психолог сначала решил, что уже переработал и бредит, потому что существо, подтащившее свои телеса к столу и поглотившее складками тела кресло для посетителей могло быть только галлюцинацией. Казалось, оно было воплощением ожирения, его сутью, квиттесенцией: противного розового цвета, с белыми пятнами комковатая поверхность его тела колыхалась от каждого движения, подобно желе. Тут и там свисали складки целюллитной плоти, образуя по нескольку «подбородков». Глаз, конечностей, хотя бы волосяного покрова у него не было вовсе. Весь вид существа вызывал приступы тошноты и острого отвращения. Неожиданно в теле посетителя, ближе к верхней его части, открылась пасть – было видно, что там нет зубов, но зато есть противный коричневый склизский язык, которых шевелится подобно червю.
- Человек. – Заговорило существо низким хриплым голосом, от которого Эдика передёрнуло. Он украдкой ущипнул себя за ногу под столом, но противное видение не исчезло. – Маленький человек. Мне сказали, ты можешь помочь.
- Чем могу служить? – Ответил психолог, отчаянно борясь с рвотными позывами. Пожалуй, единственное, что его останавливало, была жалость к канцелярскому набору, стоящему слишком близко – совсем новому, солидному, дорогому.
Посетитель противно булькнул, мерзко причмокнул и отвратительно шевельнул языком, подбирая капельку слизи, соплёй свисавшей из пасти.
- Я прибыл с планеты… с другой планеты. Не могу произнести её название на вашем языке. – Прохрипел пришелец, противно колыхаясь всем телом. – И застрял тут.
- Подождите, пожалуйста, - морщась, ответил Эдик. – Мне нужна примерно минута, необходимо кое-что сделать, прежде чем мы продолжим.
Он выдвинул ящик стола, достал ворох пластинок с таблетками, придирчиво выбрал одну, небольшую, покрытую голубой глазурью, и проглотил. Запить пришлось водой из стоящего в углу кулера. Эдик сел в своё кресло и закрыл глаза.
- Мы уже можем продолжить? – Прохрипел знакомый голос через минуту.
Эдик открыл глаза и почувствовал, как на голове зашевелились волосы. Пришелец не только никуда не делся, но и ни капли не изменился. Пробормотав что-то, психолог выпил другую таблетку, Которая, впрочем, так же не помогла. На третьей таблетке Эдик сдался.
- Так что вас беспокоит? – Спросил психолог, массируя виски.
- Я застрял. – Печально булькнул пришелец. – Я не могу вернуться на родную планету. Туда можно попасть только при чьей-то поддержке, но я так ужасен, что никто не может мне помочь.
- А вы не пробовали обращаться к другим людям? – Осторожно поинтересовался психолог. Может, это и настоящий инопланетянин, может, это первый контакт человека с внеземным разумом, но Эдик предпочёл бы, чтобы это существо попыталось прилететь с миром к кому-нибудь другому, кому угодно, но не к нему.
- Я обращался к разным людям, представителям правительства, другим психологам. Но они или в ужасе убегали или посылали к другим людям. До вас я уже был у десятка людей.
- А у Валентина Фёдоровича вы были? – С надеждой поинтересовался Эдик. Валька был не то чтобы врагом, но безумно раздражал своей манерой общаться.
- Был. – Посетитель растёкся шире. Через его тело стали смутно угадываться очертания кресла. – И у Михаила Игнатьевича был. И у Максима Анатольевича. И у Галины Степановы.
Эдик почувствовал, что погружается в пучину отчаяния. Это чудовище побывало везде. Его решительно некуда было послать.
За окном пронзительно громко зачирикали воробьи. Внутри у Эдуарда Айратовича всё переворачивалось, и таблетки тут были совершенно ни при чём. Самое паршивое, что избавиться от наваждения уже никак не получалось. Пришелец назвал всех психологов, которых Эдик только знал, а имена чиновников и членов правительства упорно не вспоминались. Мысли у психолога окончательно смешались. Он поморщился, растёр виски и решил пойти по самому привычному пути, а там, глядишь, и с мыслями собраться удастся.
- Так в чём ваша проблема? – Глядя в стол спросил Эдик.
- Я ужасен. Меня никто не любит. – Ответил посетитель с противным хлюпаньем, напоминающим плач. – Поэтому я не могу вернуться домой.
- И как же вы это делаете? – психолог взял ручку и начал перекатывать её между ладонями.
- Все остальные давно дома, - грустно и не в тему начал хрипеть посетитель, противно заколыхавшись. – Все уже в разгаре окукливания и почкования. А я…
Пришелец булькнул, и с самой его макушки потекла мерзкая зеленоватая слизь, то ли слёзы, то ли сопли, то ли пот. Эдик скривился. Это всё так неожиданно сильно напомнило его обычных посетительниц, что в очередной раз вызвало приступ чувства нереальности происходящего.
- Мы, наш вид, не имеем физической формы. Мы – есть разум в чистом виде. Мы свободно путешествуем между мирами. Мы не подвержены вашим болезням тела, но часто мы подхватываем болезни духа. И стоит нам заболеть, как мы теряем способность перемещения между мирами.
Эдик массировал виски. Начинала болеть голова – то ли от таблеток, то ли от всего происходящего. Чувство реальности окончательно его покинуло. Хотелось одного – прекратить этот кошмар наяву.
- Я заболел здесь. На Земле. Меня никто не любит! – Хрипел между тем пришелец и испускал волны противной зелёной слизи. Эдику даже почудился запах – неприятный, гнилостный.
- Вам так важно, чтобы вас любили? – устало спросил Эдуард Айратович, едва следя за нитью разговора.
- Конечно! – Капризно ответил пришелец. Голос из хриплого стал противно-писклявым и теперь подобно буру ввинчивался в голову. – Наш вид совершенно лишён тела. Поэтому мы придаём огромное значение чувствам.
- И кто же вас не любит? – Устало спросил психолог. Неожиданно, будто глоток свежего воздуха, к нему пришло понимание, что с ним что-то не так. Но это чувство тут же исчезло, вытесненное новым потоком писка.
- Люди. Я прибыл к вам много лет назад и с тех пор не нашёл любви. А без неё я тут застрял! – Пришелец омерзительно заколыхался всем телом. Казалось ещё немного, и у него начнётся истерика.
- А вы не можете принять другой, более человечный вид? – Эдик закрыл глаза, чтобы не видеть чудовище, пульсирующее и трясущееся перед ним. Очень хотелось заткнуть уши.
- Это как? – Притих инопланетянин.- Я не понимаю! Я существо нематериальное, я далёк от материи.
- Так как же я вас вижу?! – Взвыл в ответ Эдик. Он уже был готов на что угодно, лишь бы эта пытка прекратилась.
- Вас создаёт мой разум, - обиженно квакнул пришелец. Эдик удивлённо открыл глаза и уставился на это мерзкое существо, над которым было бессильно оружие современной фармацевтики. – Сначала меня видели как розоватое облако. Почему-то я всех пугал. От всего этого я стал проецироваться на разумы людей во всё более и более мерзком виде, пока не дошло до этого.
- А вы не можете снова стать розовым облаком и попробовать начать всё сначала? – Эдик тер ладонью затылок и поочерёдно моргал то одним, то другим глазом, в глупой надежде, что это как-то поможет.
- Нет, - мерзко пискнул монстр. – Только вы это можете. Полюбите меня! Полюбите меня! Полюбите меня!
Пришелец вопил всё громче и громче. Эдик закрыл уши ладонями, но это не помогало. Мерзкий голос ввинчивался в мозг, подобно сверлу дрели.
- Хорошо, я люблю тебя, – простонал Эдик, чтобы остановить всё это.
- Правда? – тихо пискнул инопланетянин.
- Да, - почти прорыдал Эдик, зажмурившись.
- И ты поможешь мне вернуться домой?
- Да, - психиатр почувствовал, как по щеке скатилась слеза. Терпеть уже было выше его сил.
- Хорошо, - квакнул пришелец.
Эдик почувствовал мгновенное головокружение, а в следующую секунду почувствовал, что вдыхаемый воздух раздирает его лёгкие. Он в ужасе распахнул глаза. Он был в какой-то пустыне с красным песком. В зелёном небе лениво плыли жёлтые облака. Ещё один судорожный вдох и всё начало темнеть у него перед глазами. Только облачко необычного розового цвета не тускнело, а крутилось рядом.
Пришелец был доволен – он наконец-то вырвался в той планеты, да ещё и заполучил одного из туземцев. Инопланетянин вырвал то, что люди называют душой, из агонизирующего тела Эдика и растворил в своём «теле». Пришло время окукливаться и почковаться.

Рассказ был написан для сборника рассказов про динозавров, но не прошёл в состав.

Чурсина Мария, Казакова Ольга

Те, кто случаются в тихом городе

«Каждый день мы боремся
за своё существование.
Чем яростней нас пытаются убить,
тем отчаянней мы сопротивляемся»

Мнение авторов рассказа может не совпадать с мнением персонажей

Тонкий листок, исписанный мелким почерком, пахнет странно, будто на него специально брызнули одеколоном, чтобы заглушить другой, гораздо менее приятный запах. Поезд дребезжит, трясётся, отчего буквы в письме так и норовят слиться в толстые линии, загибающиеся с правого края то вверх, то вниз. Местами на листе видны плохо затёртые кляксы. Но читать можно.
«Дорогая моя Павла. Прочитав ваше прошлое письмо, я пришёл в небольшое замешательство. Почему вы раньше не написали мне о своей маленькой проблеме? Да будет вам известно, я уже давно ищу лекарство от этой болезни, и даже добился некоторых успехов. Правда, приходится для этого использовать части одного местного ядовитого дино, что не совсем законно. Так что, надеюсь, вы не будете об этом рассказывать. Поверьте, если я найду лекарство, лучше станет всем, а если мне помешают это сделать – не выиграет никто.
Так вот, дорогая моя Павла. Бросайте всё, берите с собой вашего прелестного малыша и езжайте ко мне как можно быстрее. Я буду вас ждать. Адрес вы найдёте на конверте.
С искренней любовью, ваш Вацлав»
Павла ещё раз вдохнула запах письма. Казалось, оно пахло надеждой. Рядом, на скамейке, тихо завозился ребёнок, засунул большой палец в рот и снова уснул.
Похоже, всё складывалось почти идеально. После того, как родился Антони, денег, которые Павла зарабатывала мытьём посуды, стало не хватать. Пришлось взяться за старое.
- Мистер, ох, мистер! Как жесток мир! Вы себе не представляете. Мой малыш, мой единственный малыш так болен. А у меня нет денег на его лечение. Откуда они у одинокой матери. Ах, мистер, жить так тяжело. Не дадите мне денег на лечение малыша?
Потом было несколько разграбленных квартир, гостиничных номеров, магазинов. Никто не мог вот так просто заподозрить мать с маленьким ребёнком. И тем более никому и в голову не приходило обыскивать корзинку. Каждые две недели она переезжала из города в город, всё больше входя во вкус.
А потом везде появились листовки с её портретом и подписью: «её разыскивает полиция». Люди начали посматривать на неё с подозрением, и Павла поняла – пора залечь на дно. Да ещё эта болезнь. Письмо Вацлава с приглашением было кстати. Павла привычно потянулась почесать шею, но почувствовала пальцами пудру, прикрывающую сыпь, и остановилась.
- Извините, здесь свободно? – прозвучал совсем близко мужской голос.
Павла вздрогнула от неожиданности; будто невзначай, смяла письмо, чтобы его не могли прочитать, и только после этого подняла глаза. Напротив неё садился молодой человек лет двадцати на вид. Одет он был в чёрный деловой костюм - такие носят в больших городах - недорогой и уже затёртый на локтях, с растянутыми коленями.
Мужчина положил рядом с собой на скамейку тощий саквояж из чёрной же кожи и шляпу-котелок. У него было вытянутое лицо, из тех, что называют лошадиными, тёмные, коротко стриженые волосы, зачёсанные назад, и на щеках топорщились бакенбарды.
«Осторожнее, Павла!» – Сказала себе женщина, заглянув в глаза невольного попутчика. – «Он может быть опасен!»
- В соседнем вагоне стоит такой гвалт, что у меня едва не разболелась голова, - молодой человек виновато улыбнулся. Только сейчас Павла заметила, что у него бледное лицо и тени недосыпа под глазами. – Это ваш малыш? Едете к родственникам?
- Да. – Павла и сама не заметила, как её губы растянулись в вежливой улыбке. – К родителям в Иллинс.
- Какое совпадение, я тоже туда еду. - Попутчик пригладил волосы. Он говорил, глотая окончания и пропуская большую часть гласных.
Павла сложила и убрала письмо в конверт, а последний в сумку, стараясь не поворачивать его адресом к незнакомцу.
- Наверное, к невесте?
- Нет, нет, - мужчина хохотнул, будто услышал неплохую шутку. – Видите ли, меня послали расследовать небольшое дело.
- Так вы, стало быть, детектив? – Внутри у Павлы всё напряглось. Детективов и прочих полицейских она терпеть не могла, они везде совали свои носы, так и норовили всё испортить.
- Он самый, полиция Нью-Йорка. Фред Стоун. – Он снова пригладил волосы, наклонился вперёд и упёрся локтями в колени. – Надеюсь, родственники вас предупредили или хотя бы будут встречать?
- О чём это вы? – Павла почувствовала, как внутри всё стало замерзать от страха. Может быть, он просто хотел показать свою значимость, произвести впечатление, но ей в её настоящем положении следовало держаться как можно осторожнее. Она с трудом удержалась от того, чтобы поправить волосы. Перед отъездом она перекрасила их в чёрный цвет, да ещё и наносила каждый день специальный макияж, скрывающий характерные родинки и немного меняющий линию губ, носа.
- О, в том-то и дело, что ничего конкретного, - Фред улыбался, довольный реакцией собеседницы. Было видно, что ему не терпится поделиться этим хоть с кем-нибудь. – Больше слухов. Местному шерифу стали поступать жалобы, что пропадает скот, исчезают люди. Опять же, индейцы написали письмо президенту о том, что исчезают какие-то их священные дино, просили разобраться. И вот – дело дошло до нас. И меня послали разобраться, что там к чему.
- Ох, как страшно. - Ей не пришлось притворяться. Павла нервно облизала губы. Эти дино, о которых сказал полицейский. Городок маленький – не о них ли говорил в письме Вацлав?
- Не беспокойтесь, - Фред с довольной улыбкой откинулся назад. – Меня называют подающим самые большие надежды молодым детективом. И я сделаю всё возможное, чтобы оправдать это звание.
Тихо захныкал ребёнок. Женщина воспользовалась моментом, чтобы оборвать разговор и отвернулась, чтобы его успокоить. Какое-то время ехали молча. Поезд начал тормозить.
- Мне пора, - сказала Павла, устраивая ребёнка в корзине, ремень которой накинула на плечо. Она взяла в руки пухлый саквояж.
- Ох, позвольте я вас провожу! – Засуетился Фред, вскакивая и надевая на голову котелок. Женщина внутренне напряглась: а вдруг узнал? Иначе с чего бы такая настырность.
Он попытался взять у Павлы саквояж, но та не дала, словно случайно проскользнув мимо, к выходу из вагона. Улыбка вышла натянутой.
Они вышли вместе. Станция была пуста и казалась заброшенной. Конечно же, их никто не встречал.
- Тут никого нет, - сказал Фред, заглянув в здание вокзала.
- Вот и славно, - ответила Павла.
В нескольких милях к востоку виднелся городок, к нему она и зашагала. Деревянный настил станции скоро кончился, и началась узкая пыльная тропинка. Высоко в небе кружила хищная птица.
Солнце щедро поливало светом прерию, которая простиралась от горизонта до горизонта. Ближе к холмам, которые высились дальше, за железной дорогой, паслись какие-то травоядные дино. Но стадо было слишком далеко, чтобы рассмотреть.
- Постойте, куда вы? – Фред заметил, что его попутчица ушла, и принялся догонять, придерживая шляпу.
- В город, конечно, - огрызнулась Павла, раздосадованная тем, что детектив не желал оставить её одну.
- Это может быть опасным. Подождите меня! – Он, наконец, догнал её, хоть изрядно запыхался. – Учитывая все обстоятельства… Ваша беспечность здесь неуместна. Позвольте, я провожу вас до дома.
- Ох, не стоит, мистер детектив, - Павла едва сдерживала раздражение. – Я и сама смогу добраться. Да и что со мной может случиться посреди бела дня в таком безлюдном месте?
- Всё что угодно, - совершенно серьёзно ответил Фред и обогнал Павлу. Теперь он шёл то впереди, внимательно оглядывая местность, то рядом, пересказывая разные слухи, которые ходили об Иллинсе. Всё это не давало женщине сосредоточиться.
Она пристально смотрела ему в спину, просчитывая варианты. Молодой, упорный, напористый. Чем дольше Павла думала, как от него избавиться, тем хуже ей становилось. Прятаться негде, вести его к дому Вацлава в любом случае было нельзя. Как отвязаться от него, придумать не удавалось. А город был всё ближе и ближе. И узнать он её мог тоже в любой момент. Оставалось только одно.
Камень был на прежнем месте – надёжно спрятан под матрацем в корзине. Она подобрала его очень давно, ещё когда была девочкой и жила в Польше. Тогда на нём были странные письмена, которые почти стёрлись от времени. А ещё он был тяжёлый и удобно ложился в руку.
Павла, стараясь не шуметь, нагнала детектива. Она тихо вскрикнула и, когда Фред начал поворачиваться, ударила его камнем, целя в висок.
Мужчина упал на землю, как подкошенный, на лицо хлынула кровь. В корзине, поспешно опущенной на землю, громко заплакал ребёнок.
Руки Павлы тряслись, когда она прятала камень обратно в корзинку. Её всю колотило, когда она оттаскивала тело в кусты и прикрывала его ветками. Проверять, жив ли Фред ещё или нет, сил уже не было. Павла кое-как затёрла капли крови, попавшие ей на одежду и руки, подхватила саквояж и корзину и почти побежала в сторону города, на ходу кое-как пытаясь успокоить сына. Как же давно она не испытывала подобного ужаса. Наверное, с тех пор, как впервые попала в Нью-Йорк.
Вскоре дорога вывела её к городку. На табличке, вбитой в землю, было коряво, но старательно написано: «Добро пожаловать в Иллинс».
Городок выглядел самым обычным: двухэтажные деревянные дома, выстроившиеся вдоль двух улиц, деревянные тротуары. Оттуда, где стояла Павла, было видно вывеску над салуном «Весёлый кольт». На самой окраине стояла тюрьма – такое же деревянное здание, но в один этаж и с решётками на окнах.
Городок казался пустынным, впрочем, в такое время все были либо в шахтах, видневшихся в нескольких милях севернее, либо на фермах, расположившихся вокруг городка, либо дома и в салуне. На самой широкой улице показались двое мальчишек. Они вытащили откуда-то колесо и пытались заставить его катиться, но оно то и дело заваливалось на бок.
Павла достала конверт и сверилась с адресом: штат Канзас, город Иллинс, улица два, дом пятнадцать.
Номеров улиц нигде не нашлось, зато на каждом доме были чёрной краской нарисованы номера – так же коряво, как и на табличке у входа в город. Иллинс был небольшой, просматривался насквозь, так что Павла решила просто пройти до его конца и посмотреть, сколько домов с номером пятнадцать тут вообще есть. В свете последних событий ей не хотелось лишний раз попадаться кому-либо на глаза. Павла нервно облизала губы, опустила глаза и постаралась сделаться как можно незаметней. Она свернула на узкую улицу и быстро пошла вдоль неё, посматривая на номера домов.
Улица казалась бесконечной. Причиной на то были солнце, пекущее макушку даже сквозь шляпу, жажда или усталость. Она подняла глаза. Десятый дом, ещё только десятый, а улица всё тянется. Наконец-то она добралась до последнего дома. Номер четырнадцатый. Женщина моргнула и нахмурилась. Последний дом напротив был тринадцатым, а на другой улице дома обрывались на номере десять.
Легкая паника на секунду замутила её сознание. Одна в незнакомом городке, с кое-как затёртой кровью на одежде, с ребёнком на руках. Она поправила корзинку.
Малыш что-то долго спит. Как бы это не закончилось очень плохо.
Тут она нашла в себе силы поднять голову, оглядеться и вздохнула с облегчением. Чуть дальше, в десятке ярдов от того места, где кончалась улица, стоял ещё один дом. На одной из его стен виднелась красиво выведенная чёрной краской цифра пятнадцать.
Когда-то этот дом, видимо, был фермой. Фундамент и половина первого этажа были выложены из кирпича, остальное – из дерева. Дом окружал небольшой забор, а чуть дальше виднелось огромное здание, бывшее, видимо, когда-то хлевом. Нынешний хозяин, судя по всему, был любителем готического стиля, и старался привнести его, где только возможно: надстроил на крыше дома башенки с остроконечными шпилями, выкрасил сам дом в тёмный цвет, а бывший хлев засадил по периметру колючими кустами, которые в местном климате уже высохли до состояния мумий. Всё это было настолько в стиле Вацлава, что навевало улыбку и невольные воспоминания.
Павла едва сдержалась, чтобы не пробежать последние несколько футов до парадного входа. Вскоре она уже поднималась по трём истоптанным ступенькам на крыльцо. На дверях вместо ручек были львиные морды с кольцами в зубах. Женщина потянула за одно, за другое, но дверь была заперта. Павла зашипела от досады, пнула дверь и начала стучаться, используя одно из колец. Получалось неожиданно звонко и весело.
- Да иду уже! – Донеслось из дома. – Мой дорогой шериф, я же сказал ва…
В этот момент дверь распахнулась, едва не сбив Павлу с ног, и на пороге показался невысокий темноволосый мужчина лет тридцати на вид. Он был одет в бордовый халат и домашние тапочки. Увидев, кто так отчаянно ломился в его дом, хозяин дома в изумлении замер.
- Павла? – В глазах мужчины мелькнула искра узнавания. – О боже, Павла. Ты так быстро приехала, я…
- Так что ты там сказал шерифу? – Женщина зловеще прищурилась.
- О, это не важно, - Вацлав засуетился, отступая внутрь дома, чтобы гостья могла пройти. – Заходи, заходи скорее!
- Важно, - мрачно ответила Павла, торопливо заходя в дом и захлопывая за собой дверь. А потом, когда убедилась, что их не будут подслушивать, рассказала всё, что произошло с ней в поезде и по дороге к городу.
- Моя дорогая Павла, - сказал Вацлав, помолчав. – Не вы ли меня постоянно учили всегда, в любой ситуации сохранять спокойствие. Вот уж не думал, что мне придётся повторять этот урок так. Пойдёмте на кухню, выпьем чаю. Да и вашему малышу нужен уход.
- Но Вацлав… - начала было Павла, но её тут же перебили.
- Успокойтесь, - мужчина с интересом рассматривал содержимое корзины. Ребёнок спал, засунув большой палец в рот. – Всё будет в порядке, вот увидите. Я пошлю туда своего человека. Да и шериф… почти свой человек.
- Почти?! – Взвизгнула женщина. От этого крика проснулся и начал хныкать ребёнок.
- Ну, ну, моя дорогая. Тут и впрямь нет причин для беспокойства. – Вацлав запустил руки в корзину, выудил оттуда малыша и начал с ним сюсюкаться. – А кто это у нас проснулся? Кто это у нас так громко плачет? Серьёзно, Павла, успокойся. Ты пугаешь малыша Антони. Неужели ты думаешь, что твой… как его? Фред? Вот, Фред, первый, кого присылает полиция? Всё отработано и продумано. Я тебе покажу.
И он показал, но прежде напоил Павлу чаем и помог накормить малыша молоком.
- Сейчас! Сейчас я покажу тебе мой храм науки, - Вацлав вёл её в подвал. Пытаясь выразить обуревающие его чувства, он размахивал руками.
Они спустились по скрипучей деревянной лестнице и оказались в просторном помещении, вдоль стен которого стояли столы с колбами, ретортами и прочими штуками, которые бывают только в лабораториях, но названий которых Павла не знала. Вацлав же чувствовал себя здесь, как рыба в воде.
Рядом с лестницей стояло впритык несколько металлических столов. На одном из них лежала полуразделанная туша небольшого дино. В дальнем конце на табурете сидел пожилой мужчина и читал газету. Этот мужчина был примечателен полным отсутствием носа.
Воздух в лаборатории был тяжёлый. Здесь пахло разложением, и лекарствами, и просто застарелым запахом пота. Вся эта смесь показалась Павле знакомой, но она всё не могла вспомнить, где её ещё слышала.
- Вот! – Вацлав подхватил со стола бутылочку из тёмного стекла, заткнутую пробкой. – Смотри, моя дорогая Павла. Это очень редкий яд. А это, - он поставил бутылочку обратно на стол, взял в руки мешочек из парусины и вытащил из него горсточку круглых пилюль ядовито-зелёного цвета, - лекарство. Оно уже работает. Правда, мне пока не удалось с его помощью до конца вылечить кого-нибудь. Но думаю, это лишь вопрос времени.
Вацлав высыпал пилюли обратно в мешочек и заходил по лаборатории, взволнованно размахивая руками.
- Пройдёт ещё несколько лет и, я думаю, у меня получится! Получится вылечить первого добровольца. А потом мы начнём распространять это лекарство. Представь себе, мы победим чуму девятнадцатого века – сифилис! И это сделаю я… мы! Да, мы! Пилюли фирмы «Вацлав и компания»! Это будет потрясающе, Павла.
Эта небольшая речь была столь вдохновенна, что невольно хотелось аплодировать. Павла сдержалась. Сколько раз это уже повторялось? Пять? Десять? На её памяти у Вацлава выгорело только два таких дела, и они были не так масштабны.
- Не веришь, - заметил Вацлав с улыбкой. – Как всегда осторожна. Вот, возьми. Их надо пить три раза в день.
Мужчина достал из мешочка горсть пилюль и протянул Павле. Та, помедлив, взяла, но глотать или хотя бы благодарить не спешила. Женщину настораживал странный цвет пилюль и их запах.
- Не бойся, - Вацлав подошёл к мужчине, читавшему газету, приобнял его за плечи. – Вот Боб, наш доброволец. Он уже попробовал эти пилюли. Как видишь, он жив и чувствует себя гораздо лучше.
Боб нехотя оторвался от газеты, скользнул неприязненным взглядом по Павле и снова вернулся к чтению. Женщина ещё несколько секунд помедлила, прежде чем выбрать и проглотить одну из пилюль. На вкус лекарство отдавало горечью и мёдом.
- Вот увидишь, моя дорогая, вечером тебе станет заметно лучше! – Вацлав буквально лучился от счастья. – А теперь пойдём, я хочу показать тебе ещё кое-что.
Он подхватил женщину под руку и вывел из подвала. Павла чихнула – запах, царивший в лаборатории, казалось, пропитал её насквозь, а теперь ещё и начал щекотать ей нос.
- Да, с непривычки у всех начинает свербеть в носу после моей лаборатории, - беспечно болтал Вацлав, широко улыбаясь. – Помнится, шериф после того, как в первый раз вышел из подвала, чихнул так, что ударился о косяк и рухнул обратно. Я думал, он там убьётся.
Павла покачала головой. Сложно было сказать, врёт ли её друг или нет, но, судя по всему, в рассказе была и доля правды.
Тем временем они вышли из дома, и подошли к сараю. Внутри кто-то противно каркал, шипел и скрёбся. Вацлав забежал вперёд и распахнул перед Павлой дверь, делая приглашающие жесты.
- Смелее, моя дорогая! Смелее, - широко улыбался он.
Павла осторожно вступила в полумрак сарая, сделала несколько шагов и замерла. К стенам были прислонены крюки и палки, висели верёвки. В углу стоял непонятный агрегат со шлангом. Из пяти окон, находившихся под самым потолком, падало несколько бледнеющих столбов света.
В центре находилась огромная клетка, в которой сидело не меньше десятка динозавров самого жалкого и облезлого вида. Они больше походили на ящериц-переростков, чем на пернатых двуногих хищников, какими, видимо, когда-то являлись.
- Вот, вот они, наша дорога в бессмертие! – Вацлав выбежал вперёд и указал рукой в сторону клетки.
- Это случайно не священные динозавры местных племён? – Осторожно спросила Павла.
- Эти дикари всегда были против Науки, против Прогресса, - беспечно отмахнулся Вацлав.
- Дикари – это просто дикари, - послышался новый голос. Женщина вздрогнула и повернулась в сторону звука. Только сейчас она заметила, что в сарае они с Вацлавом не одни – к ним вразвалочку приближался невысокий мужчина лет сорока в джинсах, клетчатой рубашке, кожаных сапогах до колена и широкополой шляпе.
К его широкому кожаному поясу была прикреплена кобура с кольтом и кнут. С губы свисала самокрутка с тлеющим кончиком. Угловатое обветренное лицо не улыбалось. За спиной у него молча возникли ещё двое – смуглые, темноволосые, явные полукровки. Мужчина, остановившийся в нескольких метрах от них, меж тем продолжал:
- А вот что тут делает эта леди?
Павла почувствовала, как под взглядом этого незнакомца по телу прокатилась ледяная волна ужаса. Казалось, что он может убить её в любой момент, просто потому, что она ему не понравилась или помешала.
- Сэм, Сэм, успокойся, это свой человек, - ответил Вацлав, улыбаясь, как ни в чём не бывало. – Её зовут Павла Годай… у тебя тут всё в порядке?
- Да, - Сэм продолжал пристально смотреть на Павлу, будто пытаясь залезть ей взглядом под черепную коробку и посмотреть её мысли.
- Это прекрасно! – Ещё шире улыбнулся Вацлав, а в следующую минуту стал совершенно серьёзен. – Вот что, Сэм, мне надо с тобой кое о чём переговорить. Павла, моя дорогая, ты же оставишь нас одних ненадолго?
Женщина кивнула и поспешила отойти. Она смотрела на Вацлава, Сэма и их немых помощников-полукровок. Они о чём-то тихо и серьёзно переговорили, после чего Сэм сплюнул под ноги и ушёл в дальний конец сарая. Хлопнула дверь – видимо там был запасной выход. Вацлав же вернулся к Павле и с радостной улыбкой, будто ничего не произошло, повёл её обратно домой, беспечно болтая.
Вечером Павлу ждал ещё один сюрприз. К ним пришёл шериф. Это оказался высокий, широкоплечий мужчина неопределённого возраста, с наполовину седыми волосами. У шерифа были длинные вислые усы и свирепый взгляд.
Он беспрерывно курил, распространяя вокруг себя клубы дыма. Голос у него оказался неожиданно громкий. Ей никогда не нравились такие люди – слишком шумные, самоуверенные, будто давящие на тебя и взглядом и голосом и позой.
Павла как раз спускалась вниз, на первый этаж, когда услышала их разговор. Тогда же она и выяснила, что приезжий детектив выжил.
- Чтоб к утру тут было чисто, как в авдеевых конюшнях после Геракла! – Рычал шериф, яростно дымя. – Мы с доком продержим этого шустрика в постели самое большее до утра. И он уже скорешился с моим помощником, с этим самовлюблённым болваном, который только и мечтает, как бы меня подсидеть!
Что отвечал Вацлав, было не разобрать, поэтому Павла спустилась и подошла поближе. Мужчины стояли в прихожей. Женщина отстранённо отметила, что Вацлав так и не переодел халат и тапочки.
- А это, должно быть, та самая миссис? – шериф, прищурясь, посмотрел на Павлу. – Её тоже надо убрать. Ясно? Чтоб ни её, ни ребёнка, или кто там у неё!
- Хорошо, утром как раз всех отправим. Всё будет как обычно. – беспечно отмахнулся Вацлав. – Вот, кстати, последняя партия пилюль. Принимать как обычно.
- Ха! Давай сюда! – Шериф выхватил мешочек из рук Вацлава и спрятал его в кармане куртки. После этого он развернулся к выходу. – Чтоб к утру ничего не было!
- Конечно, можешь не беспокоиться. – Вацлав закрыл за шерифом дверь, устало вздохнул и повернулся к женщине. – Твой Фред оказался тем ещё живчиком. Сейчас он в доме у шерифа. Завтра начнёт осматривать город и окрестности. Пока он не уедет, тебе с Сэмом и динозаврами придётся пожить в убежище. Отправляться надо будет рано, как только рассветёт. Пойду, скажу Сэму.
Павла же так устала за этот полный событий день, что отправилась спать. Когда она смыла на ночь грим и пудру, то заметила, что красная сыпь на шее и щеках посветлела, да и пятна заметно уменьшились. Похоже, что лекарство всё-таки работало.
Горизонт едва начал светлеть, когда они отправились в путь в сторону холмов, видневшихся в нескольких милях к северо-западу. Ехали верхом на ездовых дино, гиппозаврах – сонных, неповоротливых и неторопливых двуногих меринах. Люди всячески понукали их и пришпоривали, но животные отказывались идти быстрее в такую рань. Одного из меринов запрягли в телегу, тяжело груженную оборудованием и припасами. Его погонял один из метисов, гиппозавр громко ворчал, будто жалуясь на судьбу, но был вынужден тянуть телегу.
Впереди телеги тащились динозавры Вацлава, из которых добывался целительный яд. Справа и слева от стада ехали Сэм и второй помощник-метис, лениво погоняя дино кнутами и не давая им разбредаться или отставать. Павла сцедила зевок в кулак, поправила корзинку с малышом и внимательнее присмотрелась к этим дино, благо солнце уже показалось над горизонтом, позволяя различать детали.
Что может быть нелепее беспёрого динозавра с бурой или серой бугристой кожей, выпученными бессмысленными глазами, свисающими изо рта тяжами слюны, который едва тащится по земле, подёргиваясь, будто кукла в руках неумелого марионеточника, волоча за собой свой хвост? Целое стадо таких абсолютно нелепых дино брело совсем рядом с её мерином. Как Павла успела узнать, их намерено лишали перьев и частично калечили, чтобы они не сбежали, не напали и чтобы местные индейцы, увидев подобных существ, не могли их узнать.
Едва Павла подумала об индейцах, как послышалось улюлюканье, и из-за небольшой рощицы выехала группа краснокожих. Их было около пяти, они ехали верхом на дино с чёрным, отливающем синевой оперением. Насколько Павла знала, этих дино туземцы называли сапа. Одеты индейцы были в кожаные штаны с бахромой по бокам, полотняные туники и мокасины, вся их одежда была расшита бисером и иглами дикобраза.
Их иссиня-чёрные волосы были заплетены в длинные косы, а на головах красовались головные уборы с одним или двумя перьями. К их сёдлам были прикреплены кобуры с карабинами, а на поясах висели топорики. Индейцы быстро взяли путников в кольцо и с улюлюканьем закружили вокруг них.
Сэм вытащил кольт и выстрелил в воздух. Стало тихо, индейцы остановились, выхватили свои карабины и направил их на ковбоя.
- Чего вам надо? – Спросил Сэм, лениво поигрывая оружием.
Вперёд выдвинулся индеец с тремя перьями в головном уборе. Сапа под ним приплясывал на всех четырёх лапах. Только сейчас Павла обратила внимание, насколько все краснокожие, что их окружили, молоды. Самому старшему из них на вид было не больше двадцати.
- Что вы делаете на нашей земле? – С каменным лицом спросил индеец.
- Это наша земля, мы её выкупили. – Сэм перебросил языком самокрутку из одного уголка рта в другой.
- Но мы всё равно имеем право по ней ходить и знать, что здесь происходит, - индеец был невозмутим.
Сэм смерил индейца презрительным взглядом и крутанул кольт вокруг пальца.
- Мы перегоняем своих дино на новое пастбище. На прежнем они траванулись какой-то травой. – Ответил, наконец, Сэм, глядя индейцу в глаза. – Теперь вы нас пропустите?
Индеец сделал знак своим убрать оружие, не сводя взгляда с ковбоя.
- Помни, мы следим за тобой, - напоследок сказал краснокожий, развернул своего сапа и вся группа отправилась в сторону Иллинса.
- Мерзкие дикари, - проворчал Сэм и добавил ещё пару непечатных слов в сторону индейцев, когда те скрылись из вида. – Вечно носятся с таким видом, будто они хозяева мира. Готов побиться об заклад, что эти сосунки отправились в салун заливаться огненной водой.
Они снова возобновили движение. В воздухе пару раз свистнули кнуты, несколько дино приглушённо заревели. Город уже давно скрылся из вида, а холмы всё никак не приближались. Солнце поднималось всё выше и уже начинало заметно припекать. Павла оглядывалась назад, опасаясь, что индейцы вернутся или из города за ними пустятся в погоню.
- Всё в порядке. - Сэм заметил, что женщина вертится в седле. Да и выговориться ему, похоже, не терпелось. – Тут часто ездят эти дикари – неподалёку их город Вак’хан. Сколько раз с ними сталкивались, всё было в порядке. Тем более что наших дино они не узнают.
- А если они расскажут шерифу? – Не могла успокоиться женщина.
- Шериф свой человек, - усмехнулся ковбой. – Он этим дикарям спуска не даст.
- Но их город рядом, если узнают там… - начала было Павла, но запнулась, услышав скептическое хмыканье Сэма.
- Дикари они и есть дикари. – Сэм усмехнулся и выпустил дым из ноздрей. – Это на востоке они могут оказать на кого-то давление. А здесь силу имеет только тот, у кого лучше оружие. И преимущество тут у нас. Я думаю, через несколько поколений все эти дикари вымрут, от болезней ли или ещё как. Эта война была проиграна с самого начала, с того самого момента, когда Господь Бог выручил в руки белого человека кольт и пушки. Все белые люди были созданы по образу и подобию Его, чтобы править всеми тварями земными, а потом Он вручил нам символы власти: святой кольт и пресвятой пулемёт.
- Какое-то странное священное писание вы цитируете, - осторожно сказала Павла. Сэм начал откровенно её пугать.
- Не странное, а самое верное, которое было написано изначально, - ответил ковбой снисходительно. – А то, которое читали вы, мисс Годай, да и все, кто живёт на востоке Америки, привезли с собой из Европы. Оттуда, где люди перебили уже всё, что крупнее кроликов и могут позволить себе быть мягче.
Павла молчала, сжимая потными ладонями поводья. Речь Сэма, противоречила всему тому, что она до сих пор знала, но, стоило признаться, его слова не были лишены некоторой странной, пугающей логики. К счастью, они вскоре приехали к месту назначения и начались хлопоты по обустройству, которые отогнали прочь всякие мысли.
Место их убежища оказалось заброшенной фермой. За небольшой рощей скрывался одноэтажный домик из рассохшихся от времени досок. В окнах не было стекол, на крыльце, ведущем к входной двери, была выломана одна ступенька. Несмотря на всё это, в домике было неожиданно чисто и сухо.
Чуть дальше нашлась конюшня, такая же старая на вид, как и дом. А перед домом располагался обширный загон. Было видно, что ему пытались придать вид старого и ни на что не годного строения, каким казались и домик и конюшня, но вышло плохо.
Толстые деревянные сваи, металлические полосы, колючую проволоку было не скрыть никак. Положение спасала разве что высокая трава, но и она была бессильна всё спрятать. Как раз в этот загон и запустили дино Вацлава. Ездовых динозавров стреножили и отправили пастись неподалёку.
После обеда Павла стала свидетельницей того, как кормят динозавров. Ради безопасности и маскировки им в своё время выдрали все зубы, поэтому нормально питаться они не могли. Метисы перетёрли несколько фунтов мяса в фарш, после чего начали вытаскивать динозавров из загона по одному и с помощью специальной машины заталкивать мясо прямо им в глотки. От этого зрелища Павла почувствовала тошноту и поспешила уйти в дом.
На ужин были бобы с мясом. Еда простая, немного тяжёлая. Зато питательная. То, что нужно после долгого, трудного дня. Но Павла не могла заставить себя взять в рот ни одного боба, ни даже кусочка мяса. Перед глазами всё ещё стояла тошнотворная сцена кормления.
- Ешьте, - сказал ей Сэм, когда это заметил. – Нам предстоит прожить здесь несколько дней. Вы не выдержите обратного перехода, если будете морить себя голодом.
Павла подняла глаза от тарелки, не в силах больше смотреть на еду.
- Скажите Сэм, неужели нельзя больше никак? – Павла говорила неуверенно, с запинками. К горлу начала подступать тошнота. – Неужели им надо выдирать все зубы, а потом вот так…
- Если мы не выдерем им все зубы, они могут нас искусать. А это верная смерть, – равнодушно отозвался Сэм, делая самокрутку и зажигая её с одного конца.
- Но это, - Павла покачала головой. – Ещё сегодня утром вы уверяли меня, что люди созданы править над всеми тварями в этом мире. Неужели мы, как цари, не можем проявить немного милосердия и жалости?
-Это возможно в любой части света, мисс Годай. - Сэм с удовольствием затянулся и выпустил дым изо рта двумя струями. Запахло табаком и ещё чем-то пряным. – Но не в этой стране. Здесь мы должны постоянно, каждую минуту показывать нашу силу, чтобы все эти твари не забывали, кто мы такие. – Он ещё раз с удовольствием затянулся и посмотрел на Павлу. Глаза у него стали немного мутными. – Ешьте.
Сэм неторопливо встал и, продолжая дымить, вышел на улицу. Павла с отвращением посмотрела на свою остывающую кашу и, с огромным трудом, впихнула в себя несколько ложек. Еда тут же попросилась обратно, но она мужественно стерпела. Остатки еды Павла выкинула в окно – кто-нибудь, да съест.
Её плохое настроение передалось и ребёнку. Этим вечером он был очень капризен, громко плакал и брыкался. Женщина всё никак не могла его успокоить.
- Да заткните вы его уже, - зло сказал Сэм. Из-за шума он не мог заснуть.
- Я стараюсь, - процедила сквозь зубы Павла.
Сэм встал и направился к женщине, но неожиданно замер, пристально глядя в окно. Он отступил к своей постели и осторожно нагнулся к брошенной тут же кобуре. Павла удивлённо наблюдала, а потом перевела взгляд на окно.
Сначала она ничего не увидела. Но потом она заметила в правом нижнем углу часть головы дино. Он пристально смотрел на ребёнка, который истошно кричал у неё на руках. Что это был за динозавр, в темноте было не разобрать.
Мир будто замер на несколько секунд, а потом динозавр прыгнул. Как по команде ещё несколько дино запрыгнули из других окон. Послышался выстрел, и динозавра, который ближе всего подобрался к Павле, отбросило назад. Отбросило, но не убило.
Несмотря на кровь, толчками вытекающую из раны в боку, дино встал, помотал головой, истошно заверещал и снова бросился в атаку. Послышались ещё выстрелы – к Сэму присоединились метисы. С помощью револьверов и кнутов они немного отогнали динозавров, после чего буквально затащили замершую в оцепенении Павлу в угол.
- Заткните ребёнка! – Яростно крикнул Сэм. Он ударил кнутом дино, который подобрался ближе всего, и метнулся к двери. Павла прижала сына к себе и от страха заплакала. Его крики стали тише. Снаружи послышалась возня, лязганье металла, и вскоре в дом вбежал Сэм с ручным пулемётом в руках.
Первой же очередью двух динозавров отбросило к дальней стене. Третий попытался наброситься на Сэма, но получил свою порцию свинца, и сломанной игрушкой упал на пол. Казалось, всё вокруг залито кровью динозавров. Сэм сплюнул прямо на пол и вышел из дома.
Метисы оживлённо переговаривались на каком-то непонятном языке. Павла сидела, прижимая Антони к груди и раскачиваясь вперёд-назад. Рассудок и способность управлять собственным телом постепенно возвращались к ней. Но той ночью она так и не заснула.
Через какое-то время в дом вернулся Сэм и, тихо матерясь, начал обуваться.
- Что… что случилось? – С трудом выдавила Павла. Ребёнок уже только тихо хныкал.
Ковбой смерил её яростным взглядом.
- Из-за этого крика дино совсем свихнулись, и несколько смогло найти лазейку в загоне. – Сэм натянул второй сапог и начал затягивать пояс. – К счастью, все они остались здесь.
Павла с ужасом посмотрела на Сэма. От этого взгляда ковбой немного смягчился.
- Не беспокойтесь, остальные не выберутся. – Он зарядил револьвер и отправил его в кобуру. – Мы сейчас починим ограду, и всё будет в порядке.
Он бросил несколько слов на непонятном языке своим помощникам и один из них отправился с ним в ночь. Второй вытащил туши мёртвых дино на улицу, после чего вернулся, чтобы сторожить Павлу. От его присутствия ей сделалось спокойнее.
Только когда рассвело, Павла решилась выбраться из дома. Сэм спал под деревом, сложив руки на животе. Рядом лежали револьвер и кнут. Один из метисов прохаживался рядом с конюшнями, поглядывая на загон с дино Вацлава.
Чуть в стороне лежали туши динозавров, напавших на них ночью. Серая бугристая кожа без единого пёрышка почему-то напоминала о жабах, беззубые рты широко раскрыты, над тушами кружат чёрные точки мух. Павла отвернулась и поспешила отойти подальше.
Проснулся Сэм. Он недовольно сощурился на солнце, зевнул и нехотя встал. После того, как он вернул оружие на пояс и запалил очередную самокрутку, ковбой погрузил туши мёртвых дино на тачку и повёз через рощу. Перед уходом он прихватил с собой ржавую, знавшую лучшие времена, лопату и бросил несколько слов помощникам.
Павла дала ему уйти вперёд, а потом последовала за ним. После ночного происшествия ей хотелось держаться поближе к ковбою и подальше от дино Вацлава – так безопасней.
Путь через рощу занял не больше пяти минут. Павла затаилась в кустарнике, наблюдая за тем, как Сэм, отойдя чуть подальше, копает яму. Динозавров он бесцеремонно, будто кучу навоза, вывалил из тачки рядом с собой.
Неожиданно послышался топот. Сэм поднял голову от ямы и увидел, что к нему стремительно приближаются двое всадников. Павла задержала дыхание от страха: в одном из них она безошибочно узнала Фреда.
Детектив был всё в том же, только несколько запылившемся костюме. Голова его была перебинтована. Детектив сидел в седле неумело, заваливаясь то вправо, то влево и судорожно хватаясь за луку каждый раз. Его спутник был Павле незнаком. Он держался в седле, как влитой и был одет так же, как и Сэм, только рубашка была не клетчатой, а однотонно-серой.
Детектив и его спутник остановились с двух сторон от ковбоя, отрезая ему путь к отступлению, и направили на него оружие. Они заговорили, но так тихо, что женщина всё никак не могла расслышать ничего, кроме интонаций – спокойный голос Сэма, снисходительный Фреда и требовательный у спутника детектива.
Неизвестно, как долго бы это продолжалось, если бы совершенно бесшумно из-за холмов не появились индейцы верхом на своих чёрных как смоль сапа. Каким образом последние, несмотря на достаточно крупные размеры, передвигались так тихо, для Павлы было загадкой.
Индейцы окружили трёх бледнолицых, и вскинули оружие – в головы бледнолицым было нацелено не менее десяти карабинов. Павла пригляделась – эти краснокожие не были юнцами, как те, которых они встретили вчера. Это были уже взрослые воины с боевой раскраской на лице.
Насколько она знала, подобные угловатые красные узоры краснокожие наносили на щёки и лоб в своей армии, это было что-то вроде погон. Видимо эти индейцы были патрульными, которые обходили вверенную им территорию. Земли белых людей тоже регулярно патрулировались, но в дела янки краснокожие вмешивались, только если нарушались какие-то договорённости или если происходящее касалось их интересов.
Вперёд выехал индеец с лицом, раскрашенным красными и синими линиями, и в головном уборе с десятком перьев. Он что-то холодно спросил, а детектив ответил ему с жаром, указывая на Сэма. Ковбой невозмутимо курил свою сигарету, пуская клубы дыма.
Индейцы вынудили бледнолицых спешиться, связали им руки верёвками, второй конец которых прикрепили к сёдлам. Мёртвых дино они погрузили на гиппозавров, и вся процессия двинулась прочь. Фред и его спутник пытались что-то доказать индейцам, но те совершенно не слушали.
Прошло много времени, с тех пор, как все скрылись из вида, солнце заметно сдвинулось по небосводу, когда Павла нашла в себе силы пошевелиться. Она подскочила. Подобрала юбки и со всех ног бросилась к домику за рощей.
Там она сказала метисам, что ей надо погулять с ребёнком, подхватила корзинку с малышом, взяла бутыль воды и быстрым шагом направилась прочь, через рощу. Она не видела больше смысла в том, чтобы оставаться в лагере. Надо было как можно скорее предупредить Вацлава и бежать с ним. Или без него.
Солнце всё выше поднималось над прерией. К птице, которая вечно кружила в вышине, присоединилась ещё одна. Они поделили небо между собой и время от времени перекрикивались или падали камнем вниз, пропадая после этого надолго.
Уже через час пути ребёнок начал плакать – ему было слишком жарко. Павла делала что могла, но всё было бесполезно. Солнце обрушивало на истосковавшуюся по дождю землю потоки света и жара. Даже шляпа едва помогала. Женщина часто останавливалась в пути под редкими деревьями, позволяя себе иногда глоток, но больше отдавая малышу. Но вот, когда солнце перевалило через зенит, и женщина уже не надеялась добраться до Вацлава живой, впереди показался Иллинс.
Павла позволила себе небольшой глоток, отдала остатки воды малышу и зашагала быстрее. Подойдя ещё ближе, она услышала крики и выстрелы. Женщина присмотрелась и увидела, что на том конце города, где стоял особняк Вацлава, двигаются фигурки индейцев верхом на своих иссиня-чёрных динозаврах.
Она помедлила с минуту. В корзине снова завозился и захныкал ребёнок. Это придало ей решимости. Павла развернулась и почти побежала в сторону железнодорожной станции. В подкладке шляпы у неё ещё оставались кое-какие деньги, хватит, чтобы сбежать.
Динозавры возникли на её пути совершенно неожиданно. Небольшие, примерно ей по пояс, песочно-жёлтые с тёмными пятнами. Шакалы. Если бы у неё была палка, они бы не посмели её тронуть. Но у неё был только камень и корзинка, а с таким арсеналом не повоюешь. Но оставался шанс убежать.
Женщина развернулась и со всех ног бросилась к городу. Они трусливы и не посмеют приблизиться к человеческому жилью. Ремень от корзины натёр и нещадно оттягивал плечо. Ноги будто налились свинцом, но она бежала.
Звери будто играли с ней, не нагоняя, но и не отставая. Она уже добралась до ближайшего дома, а они всё бежали следом. Из двери одноэтажного здания выскочил шериф и двумя меткими пинками прогнал динозавров. Павла остановилась, тяжело дыша, огляделась. Конечно, она была у здания тюрьмы. Шериф схватил её за руку и силой затянул внутрь. Дверь громко хлопнула за её спиной, отрезая свет и жар.
…Павла прислонилась лбом к холодной решётке. Ей начинало нравиться сидеть в тюрьме. Рядом Вацлав возился с малышом, они забавлялись нехитрой игрой и хихикали. Женщина перевела на них взгляд.
Вацлав вылез из своего халата и тапочек и оделся в поношенный серый костюм и кепи. Эта одежда неожиданно сильно его молодила. Павла невольно вспомнила, каким он был в момент их встречи – молодой, энергичный, амбициозный, немного мечтательный и наивный. Большие города любят пожирать именно таких – в них нет осторожности. Павла тогда взяла его под свою опеку, помогла немного освоиться. Через три месяца они разбежались каждый в свою сторону, но сохраняли возникшую связь через переписку.
- Вацлав, скажите, - Павла на секунду замолчала, собираясь мыслями. – Почему именно эти динозавры? Почему не другие? Неужели этот Сэм так на вас повлиял?
- А, он и вам рассказал свою теорию? – Мужчина широко, совершенно солнечно ей улыбнулся. – Нет, это скорее я на него повлиял. Хотя некая часть истины в его словах есть. – Он немного помолчал, о чём-то задумавшись. – Знаете, моя дорогая, на самом деле в последние годы я не знал, чем заняться. Я ставил опыты, исследовал, хватался за всё подряд, но ничто не цепляло. Я даже подумал, что начал стареть. – Вацлав рассмеялся, будто сказал что-то очень смешное. – А потом я обнаружил кое-что, что снимало симптомы сифилиса. Это меня заинтересовало. Я углубился в исследования, изучил многих животных, растения, но устойчивый эффект давал только яд этих дино. Потом шериф меня поддержал. Знаешь, он очень хотел вылечиться.
- Вацлав ты… ты… - Выдохнула Павла и замолчала на секунду, пытаясь подобрать подходящие слова. – Ну, ни капли не изменился! Неужели нельзя заниматься чем-то менее опасным?
- Но это же не интересно, - сморщился мужчина и открыл было рот, чтобы что-то добавить, как дверь тюрьмы с грохотом отворилась. Павла и Вацлав вздрогнули от неожиданности и подняли глаза на новоприбывшего.
- На выход! – Проревел шериф.
- Что? – Павла вцепилась в решётку. – Куда?
- За мной, - прорычал шериф. – Сейчас же! Я смог пустить индейцев по ложному следу, но это даст нам совсем небольшую фору. Так что поедем на лошадях. Через пять минут должен быть поезд. А теперь быстро, быстро!
Павла подскочила, рванула вперёд, но тут же остановилась, оглянувшись на Вацлава. Мужчина закинул ремень корзины на плечо, подхватил Павлу под руку и поспешил к выходу.
За тюрьмой обнаружилась конюшня с двумя самыми настоящими гнедыми лошадьми. Они меланхолично жевали овёс и лениво помахивали хвостами, отгоняя единственную, но на редкость назойливую муху. Павла знала, что лошади могут бежать дольше и быстрее любого гиппозавра, но увидев этих животных вживую, не поверила, что эти лошади так смогут.
Шериф вывел лошадей из стойла, и стало заметно, что они уже осёдланы. Павле пришлось сесть на одну лошадь с Вацлавом. Она тут же обхватила его за пояс. Шериф привязал их лошадь к седлу своей, ловко вскочил на неё и жёстко пришпорил. Животное захрапело и пустилось с места в галоп. Лошадь под Павлой совершенно неожиданно для неё начала двигаться, женщина каким-то чудом удержалась на ней.
Больше всего эта поездка запомнилась Павле свистом ветра в ушах и судорожными потугами не упасть. Её заваливало то вправо, то влево, а то и вовсе норовило отбросить назад. К счастью всё скоро кончилось. Лошади остановились у платформы, нервно перебирая копытами и фыркая. Вдалеке, за холмами, послышался паровозный гудок.
Их ждали. Стоило беглецам ступить на платформу, как на них тут же направили три карабина и два кольта. Павла невольно отпрянула назад, увлекая за собой Вацлава.
- А, это ты, щенок, - презрительно бросил шериф одному из преследователей. Павла видела его раньше – они вместе с детективом пытались поймать Сэма. Фред тоже был тут, стоял чуть в стороне. Его правая рука висела на перевязи. Двое индейцев в полной боевой раскраске стояли в разных углах платформы, а один целился из окна вокзала. – Подсидел меня таки, помощничек.
Снова послышался гудок поезда, теперь ближе. Шериф сплюнул и дёрнулся было выхватить своё оружие, но тут его помощник выстрелил. Пуля подала в доски платформы прямо у ног шерифа
- Я бы не советовал, - лениво сказал помощник шерифа, поднимая ствол кольта выше. – Вы арестованы. Бросьте оружие и поднимите руки.
- Чёрта-с-два, щенок, - шериф смотрел на своего помощника. – Чёрта-с-два я сдамся тебе и этим краснозадым дикарям!
- У вас нет выбора, - довольно усмехнулся помощник шерифа. Похоже, он уже очень и очень давно ждал этого момента.
Павла теснее прижалась к Вацлаву. Поезд показался из-за холмов и теперь стремительно нёсся в их сторону. У них оставалось не больше минуты. Снова послышался гудок. Женщина как можно незаметней запустила руку под матрац и пошарила там. Захныкал ребёнок. И ведь никто ещё ни разу не проверил детскую корзинку.
Камень появился, будто из ниоткуда, пролетел по красивой дуге и ударился о плечо Фреда. Детектив вскрикнул от боли. Помощник шерифа невольно отвлёкся на этот крик, как и индейцы. В следующую секунду шериф уже стрелял с двух рук.
Помощник упал первым с дыркой в груди. Потом закричал индеец, которому прострелили ногу. Но краснокожие опомнились и начали отстреливаться, но все, в том числе и шериф, если и попадали, то в руки или ноги. А то и вовсе мазали.
Поезд уже замедлялся у платформы, но неожиданно прогудел два раза и опять стал набирать ход. Похоже, машинисту не хотелось связываться с этой безумной компанией.
Вацлав, с неожиданной силой схватив Павлу за руку, со всей возможной скоростью рванул к поезду и успел запрыгнуть внутрь, пока тот разгонялся. Павла услышала за своей спиной яростный крик шерифа, который оборвал очередной выстрел, но оглядываться было некогда. Она прыгнула.

- Возьмите, возьмите, - говорил Дима, протягивая литки с рекламой обувного магазина.
Работа скучная и в чём-то унизительная. Не нравилось ему стоять с протянутой рукой и упрашивать прохожих забрать очередной аляпистый листочек. Ещё год назад Дима Митков мечтал о том, что поступит в институт в другом городе, и наступят для него весёлые деньки. Он поступил, но денег на жизнь было так мало, что мечты о беззаботной жизни таяли на глазах. Самой страстным его желанием было – не донести очередной взнос на обучение до кассы, а пойти в ближайший клуб и пропить, прокутить его до копейки.
- Возьмите, - протянул Митков сразу три бумажки очередному прохожему, но тот прошёл мимо.
Где-то вдалеке завыла сирена. Дима заинтересованно посмотрел в ту сторону. В небо над многоэтажками поднимался черный столб дыма. Сирена послышалась правее, там тоже виднелся дым, который с каждой секундой становился всё гуще и чернее. Где-то совсем близко послышались крики людей. Кто-то останавливался и начинал снимать происходящее на мобильник, кто-то ускорял шаг или даже переходил на бег. Дима всунул в карман пальто пробегающему мимо мужчине всю пачку листовок и побежал на звук. Им двигало в основном любопытство, да и вдруг кому-то потребуется помощь?
Люди бежали навстречу, идти против общего течения было тяжело. Но вот, наконец, улицы опустели и продвигаться вперёд стало легче. Вой сирен был всё ближе, где-то неразборчиво кричали в громкоговоритель. Дима завернул за угол очередного здания и едва удержался от того, чтобы не упасть на пятую точку.
Посреди дороги, занимая собой почти всю ширину улицы, сидел змей-Горыныч и что-то жевал всеми пятью головами. Чёрная чешуя напоминала гадючью, глаза светились зловещим красным огнём. Дима сглотнул и как можно тише попятился назад, обратно за угол. Но дракон уже заметил его и бросился вперёд. Его тело, будто плавилось, меняло очертания, размер, форму. И вот в пяти метрах за спиной у Димы уже стоит совершенно другой дракон – меньше раз в пять, изящней, чем змей-Горыныч, фигурой больше напоминающий лошадь. Впрочем, в этом существе всё равно угадывался дракон: тело было покрыто оранжевой, как пламя чешуёй, змеиные глаза светились жёлтым огнём, стоял он на когтистых лапах, а хвост заканчивался костяным жалом.
Дима попятился назад и упёрся спиной в перила очередного магазина. Дракон шёл на него, опустив голову и, как будто, ощупывая чёрным раздвоенным языком воздух. Неожиданно он заинтересованно наклонил голову, перепрыгнул через присевшего от ужаса студента и замер у зеркальных дверей магазина. Дракон поворачивался то одним боком к своему отражению, то другим, с интересом разглядывая себя. Митков воспользовался моментом и побежал со всех ног прочь.
Прятаться в дома было бесполезно, такой могучий зверь, как дракон, запросто сломает любую стену. Оставалось бежать как можно быстрее. Дима успел сделать несколько поворотов и забраться далеко во дворы, когда сверху спрыгнул дракон. Его тело удлинилось, лапы стали короче, чешуя налилась красным светом, а голова обзавелась гривой и оленьими рогами. Дракон свернулся кольцом вокруг студента, отсекая все пути к отступлению.
- Не так быстро, человек, - прорычал дракон.
Ноги у Димы подкосились, он сел. Мелькнула мысль, что у него начались галлюцинации от ужаса, раз принимает рык монстра за речь.
- До чего измельчали люди, до чего ослабли шаманы. Ты не веришь своему разуму. – Дракон сморщил в презрении морду. – Я мог бы съесть тебя и поискать другого, но, думаю, они все будут примерно как ты, если не хуже.
Диму буквально трясло от ужаса. Казалось, ещё чуть-чуть и он просто сойдёт с ума. В детстве он бредил динозаврами, потом начал мечтать о своём ручном драконе. Но он даже не представлял, что это такое. Дракон оказался воплощением запредельной силы, абсолютным, безжалостным хищником, от которого не скрыться, который жаждет лишь человеческой плоти. Эта мощь, эта жажда крови отнимали все силы, желание сопротивляться. Можно поспорить со стихией, поскольку она слепа, и не нацелена точно на кого-то. Но негде скрыться от дракона, возжелавшего тебя съесть.
- Я сохраню тебе жизнь, человек, если ты окажешь мне небольшую услугу, - Продолжал тем временем дракон и его слова, пробиваясь сквозь страх, сковавший студента, доходили до сознания. – Когда-то я, как и все живые твари, был человеком, шаманом. Одним из самых сильных. Потом я умер и родился драконом. Сейчас пришло моё время снова родиться человеком, но для этого мне надо вернуться в мир сна. Только человек, шаман, может провести туда.
- Что?.. Я не… - Дима попытался отползти прочь, но спина упёрлась в тело дракона. Студент вздрогнул. Чешуя дракона была гладкой, а под ней что-то пульсировало.
- Рассказывай. – Приказал дракон, но видя, что студент не понимает, пояснил. – Ты должен погрузить это место в сон. Для этого надо рассказать его историю, каждого камушка, каждой травинки. Каждого дома.
Дима осмотрелся. Он решительно ничего не мог рассказать ни о редкой траве на газоне, ни он домах с облупившейся штукатуркой, стоящих вокруг. Студент отрицательно замотал головой. Дракон презрительно фыркнул и снова начал меняться. Тело укоротилось, грива на голове превратилась в костяной гребень, протянувшийся вдоль хребта, тело стало зелёного цвета, а глаза засветились алым пламенем. Митков в ужасе застыл, не в силах сдвинуться с места. Он решил, что его уже тут и съедят. Но дракон прижал его передними лапами к себе, расправил могучие, закрывшие всё небо, крылья, подпрыгнул и взлетел.
Как быстро летают драконы? Оказывается очень быстро. Из города они вылетели примерно через минуту, а ещё через минуту приземлились посреди леса, на небольшой поляне. Дракон бросил Миткова на землю и снова изменил форму. Теперь это был огромный, свернувшийся в ожидании, змей с радужной чешуёй. Потрясающе красивый и уже почти не пугающий. Почему-то было сложно поверить, что такое существо может убивать людей. Дима с трудом сел, его всё ещё трясло.
- Все животные, всё вокруг живёт в мире сна, - задумчиво проговорил дракон. – И только человек начал пробуждаться. Именно поэтому только люди могут быть шаманами – посредниками между явью и сном. Я застрял в яви и для перерождения мне нужно вернуться в сон. Ты шаман, пусть тебя ничему такому и не учили. Погрузи это место в сон.
Дима облизал губы, в волнении взъерошил волосы на затылке. Страх отступил и больше не сковывал тело и разум. Но как погрузить это место в сон, он решительно не представлял. Всё, что он знал о шаманах – это то, что они ели мухоморы и плясали после этого вокруг костра с бубном. Представив себя в подобной роли, Митков невольно хихикнул.
- Расскажи. – Потребовал дракон. – Расскажи то, чего не может быть в яви.
Дима огляделся. Взгляд зацепился за камень. Тот был похож на лягушку – такой же гладкий, торчащий острым концом вверх, под углом, будто мордочка лягушки. История начала складываться будто сама собой.
«Однажды камень захотел стать лягушкой, плавать в ручье и прыгать из лужи в лужу. Он поднатужился и вырастил одну лапу. Но с одной лапой не получалось прыгать, он только заваливался на бок. Тогда камень вырастил вторую ногу, но прыгать всё равно не получалось – теперь он кувыркался. Камень вырастил ещё две ноги и, наконец-то, удалось нормально прыгнуть. Но он тут же врезался в дерево. Было очень больно, на камне появилась шишка. Он прыгнул вперёд ещё раз и снова врезался в дерево. У него появилась вторая шишка. Тогда камень расцарапал шишки лапами и у него появились глаза. Теперь он видел, куда прыгает и перестал врезаться в деревья. Мимо пролетел комар. Камень поднатужился и у него появилась пасть, но достать комара не получилось. Тогда он скрутился, раскрутился, плюнул и у него появился длинный язык. Теперь он запросто ловил комаров и мух.
«Я уже совсем как лягушка, но чего-то всё равно не хватает!» - подумал камень, немного помотал головой, и тут его осенило: «Ах, да. Точно!!!»
- Ква, - сказала лягушка».
Дракон фыркнул, как будто услышал что-то глупое или смешное, но тут же властным рыком велел продолжать. И Митков продолжил. Он рассказывал и рассказывал. Про дерево, которое захотело достать до центра Земли и про деревья, которые хотели выпить солнце. Про листья, хотевшие стать ветром и про белку, которая оседлала птицу. Время потеряло значение, даже не так – пропало. Он рассказал о каждом камне вокруг, о каждой травинке, о каждом дереве. И вот уже у всего вокруг появилась история. Можно было бы начать соединять эти истории в одну, но тут Дима испугался, что исчезнет в ней. Растворится.
Взгляд упёрся в дракона. О нём одном Дима ещё не рассказал. Он глубоко вдохнул и начал:
«Однажды Великий Дракон проснулся в своей норе с мыслью о том, что хочет охватить взглядом весь мир. Он взлетел к самому солнцу и посмотрел вниз, на землю. Дракон увидел, что мир, пока он спал, сильно изменился и, что изменения эти из-за людей. Движимый любопытством, он попытался узнать, как же так получилось, но не мог. Люди в панике разбегались от него. Тогда он решил переродиться и отправился в страну снов, где снова стал человеком».
Дима всё время, пока рассказывал, отводил глаза, но теперь робко поднял голову и посмотрел на дракона. Там, где раньше лежал змей, теперь сидел старик. Сложно было сказать, к какой расе он принадлежит – в его лице присутствовали черты практически всех рас, а кожа была смолянисто чёрной. Длинные белые волосы были забраны в высокий хвост и украшены перьями и жемчугом, одежды были расшиты сложным узором. Старик сидел, обняв ноги руками и положив подбородок на колени. Глаза его смеялись.
Такого просто не могло быть. Всё вокруг казалось нереальным: прыгали камни-лягушки. Где-то за спиной ручей радостно пел, как однажды заполнит собой весь мир. Уходили под землю или бесконечно тянулись ввысь деревья, а теперь этот старик. Студент зажмурился, а когда он открыл глаза, мир снова был нормальным. И, конечно, здесь не было ни дракона, ни старого шамана. Митков, пошатываясь, поднялся и огляделся. Он совершенно не представлял, где находится.
- Старый дурак, куда ты меня затащил?! – Крикнул Дима и ему почудился смех старика. Он помотал головой. – Смеёшься? А я вот возьму и стану шаманом, а когда умру – драконом! И я найду тебя, человека, притащу не пойми куда и заставлю рассказывать мне сказки! Вот тогда я посмеюсь.
Дима сверился с Солнцем и вошёл на север. А в ушах всё звучал смех старого шамана.

Планета Нибиру приближалась к Земле. Если честно, то тьфу, а не планета! Раза в три меньше Луны. Но уж если упадёт, то всё – конец света. А она упадёт. Года через четыре, если не раньше.
А в это время где-то в горном массиве Тибета кипела работа.
- Профессор Павлов! Вот, снова! – Взволнованный сейсмолог ворвался в палатку, размахивая распечаткой. – На этот раз сильнее и дольше.
- Отлично! – Профессор вытер салфеткой остатки яичницы с усов. – Как только землетрясения достигнут двух баллов надо будет эвакуироваться, оставив только насосы с цистернами.
Профессор нахлобучил на лысину панамку, выбрался из палатки и бодро засеменил по лагерю, придерживая объёмистый живот руками. Он зашёл в одну из центральных, самых больших палаток. Там кипела работа – бегали курьеры, печатали горы документов принтеры, кричали в телефоны и зло стучали по клавишам мужчины в спортивных костюмах, но, почему-то, при галстуках. Павлов подошёл к одному из них – худому, высокому мужчине с огромными от недосыпа мешками под глазами.
- Васенька, голубчик, - обратился к этому мужчине профессор. – Скажите, когда будет следующая поставка?
- Завтра должны привезти, если сильного ветра не будет, - сухо ответил Василий.
- А сколько тонн? – Плаксиво спросил профессор.
- Десять, - ответил Василий. Он уже начал раздражаться.
- А нужно сто! – Воскликнул профессор капризно.
- Да где я вам столько вертолётов возьму Иван Еромеич? А смеси? – Василий едва не кричал.
- Найдите уж! Хоть Америку попросите. Меня не волнует! – Профессор стал весь покраснел от злости. – Если мы эти сто тонн не достанем, то нам уже ничего и никогда доставать не потребуется! Так что хватит причитать, лучше займитесь делом!
И профессор, стукнув для острастки пару раз кулаком по столу, вышел прочь из палатки. Василий тоскливо посмотрел ему вслед, держась за голову. Выбивать столько вертолётов за раз ему ещё никогда не приходилось.
Послышался стрёкот вертолёта на горизонте. Профессор посмотрел туда, на часы, наморщил лоб и выругался. Это летел очередной проверяющий, отвертеться от которого было совершенно невозможно. Вскоре вертолёт показался буквально над лагерем – до его не было видно из-за гор.
Час спустя из лагеря выехал небольшой внедорожник. Профессор Павлов сидел рядом с водителем, тщательно пристегнувшись, и стараясь не глядеть по сторонам. Эта дорога была достаточно хорошей, накатанной, широкой, но смотреть на край-обрыв или на отвесную стену, практически нависающую над машиной, было выше сил профессора. На заднем сидении сидел молодой человек в костюме и с туго набитым бумагами дипломатом, который расположил у себя на коленях. Он с любопытным блеском в глазах вертел головой.
Машина неторопливо преодолевала поворот за поворотом, пока не подъехала к насосам. Это были гиганты, перекачивавшие белую, как молоко смесь куда-то в недра гор. Профессор быстро выскочил из машины и перевёл дух. Была бы его воля и он никогда не отправился бы в горы. Рядом встал в ожидании проверяющий.
- Вот! Вот здесь всё и происходит. – Профессор неторопливо обвёл рукой насосы с цистернами.
- Пока что всё, что я вижу, так это – бюджетные деньги, которые бессмысленно утекают под землю. Буквально.
Профессор недовольно крякнул. Он терпеть не мог объяснять то, что считал прописными истинами, снова и снова.
- Вот скажите… Степан Антонович? Степан Антонович, как умирают драконы? – Спросил профессор.
- При чём тут драконы? – Удивился проверяющий.
- При том. Ответьте. – Профессор стянул панаму, обмакнул лысину платочком и снова водрузил головной убор на место.
- Не знаю, - несколько раздражённо ответил проверяющий. – Может, потухают?
- И правильно и не совсем, профессор быстрым шагом пошёл вперёд. – Драконы существа древние и растут всю жизнь. Они появились в те времена, когда по Земле разгуливали динозавры.
- Так почему же никогда не находили их останков? – Ехидно спросил Степан.
- Может, потому что они никогда не умирали? – Не менее ехидно спросил профессор и хлопнул рукой по какой-то колонне, у основания которой струился и уходил куда-то вглубь толстый шланг.
Проверяющий чуть отошёл, моргнул пару раз и почувствовал, как внутри у него всё похолодело. Профессор стоял у огромного, в три человеческих роста, зуба. Зуб покрылся щербинками, потемнел, но всё ещё был весьма крепким на вид. Степан посмотрел по сторонам и заметил ещё зубы. Они уходили на несколько километров в обе стороны. Сверху нависал бесформенный каменный козырёк, а дальше уходила куда-то в небо тяжёлая на вид скала.
- Красавец, а? – Радостно завопил профессор и проверяющий содрогнулся. Ему показалось, что здесь слишком шумно. И громче всех шумит профессор. – Да не бойтесь вы. Мы их разбудить таким шумом не сможем.
- И-их? – С трудом выдавил из себя Степан, едва удерживаясь от панического бегства.
- Да, их тут несколько. Но мы будим лишь одного. Больше не сможем – ресурса не хватит. – Профессор ещё раз похлопал по зубу рукой и пошёл прочь. Уводя за собой проверяющего за насосы.
– Видели, какой большой? – Продолжал между тем Иван Еромеич. - Во-о-от. И еды им надо много. Пока динозавры были, всё было в порядке. Да и красавцы эти помельче были. Только они же всё время растут, жрать им всё больше и больше надо. Когда динозавры вымерли, еды стало сильно не хватать. Вот они и залегли в спячку. До лучших времён.
- И з-зачем вы их будите? – Степана всё ещё трясло.
- Как зачем? Эти твари могут летать в открытом космосе! Их обнаружили на луне и подозревают, что именно они послужили причиной катастрофы на Марсе. Ну, размножались они там, сражались за самок и вот итог. Да. Так вот, хотим мы разбудить одного голубчика и натравить его на Нибиру. Он её в клочья порвёт, все силы на это потратит и вернётся обратно – спать.
- Вы так уверены, что он вернётся спать, а не отправится кормиться?
- Конечно! Мы ему как насекомые. Блохи. Слоны ему как тараканы. А тараканами сыт не будешь. Тем боле, что сейчас большая часть еды, которую мы в него закачиваем, идёт на запуск систем организма – мышцы, сердце, лёгкие, мозг, в конце концов. Так что на прочие полёты ему мало останется.
- И вы уверены, что он порвёт Нибиру. – К проверяющему возвращался его скепсис.
- Конечно, порвёт. И устроит нам красивый метеоритный дождь. Мы туда несколько спутников запустили, которые запись их боевого рёва транслируют в определённом радиодиапазоне. А вы думали, как они в космосе открытом общаются? И ещё спутники с краской к Нибиру летят – распылять будут. Нарисуем морду злого дракона, наш голубчик и не устоит.
- Откуда вы про них столько знаете, - с сомнением спросил проверяющий.
- Ну так, мы их уже несколько лет изучаем, - гордо ответил профессор. – Ещё с советских времён, как обнаружили в горах этих красавцев. Тут, кстати, сохранились и более мелкие, ещё подвижные драконы – те ещё поганцы, если честно. Если бы они не просыпались раз в сто лет, доставили бы миру целую кучу проблем.
Степан оглянулся на зубы. Они отошли уже на сотню метров, так что скалу над зубами стало видно лучше. Метров через десять она обрывалась. А с двух сторон, по бокам её, виднелось две огромные пещеры, похожие на ноздри. Тут Степану почудилось, что зубы чуть сжались. С бесформенного козырька и скалы над ним осыпалось несколько камней, углубились трещины. Проверяющий сглотнул, развернулся и побежал к машине. Страх безотчётный, не поддающийся логическому объяснению, гнал прочь, подальше отсюда.

Дракон медленно просыпался. Впервые за долгое время в его желудке появилась еда. Дракон уже даже почти забыл что это такое. В теле заново разгоралось пламя жизни. А где-то в вышине звучал вызов. Вызов ему. Ещё немного и крылья нальются силой, лапы смогут выдержать вес тела, глаза загорятся яростным пламенем. Ещё немного и дракон ответит на вызов. И тогда от этого наглеца мало что останется.

Подари мне лучик солнца
Вместе со своей улыбкой
И возьми меня за руку –
Горяча твоя ладонь!
Поцелуй по-эскимосски,
Это будет очень мило.
Я тебе отвечу тем же
И всё станет хорошо!
Я тебе отвечу тем же
И всё станет хорошо!
(тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля и так сколько влезет напевать)

Эскимос целует кротко,
Эскимос целует нежно,
Эскимос целует жарко,
Но не мне тебя учить!
Поцелуй по-эскимосски,
Ты готов к нему, конечно!
Мы потом пойдём кататься
На весёлых горках. Хей!
Мы потом пойдём кататься
На весёлых горках. Хей!
(тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля и так сколько влезет напевать)

Отправляла этот рассказ на Дебют. Не попал даже в лонг-лист) Тут нужна будет хорошая вычитка) и финал не очень получился ИМХО) И вообще морализаторство) Хотя, возможно, я просто случайно отправила неполный вариант текста +_+Но не пропадать же добру, в самом деле)

«Доказательством того, что спонтанные перемещения между мирами не так уж редки, могут косвенно служить легенды о доппельгангерах или, как их ещё называют, мистических двойниках»

Земля.
Маринка потянулась, давая отдых затёкшей спине. Часы на компьютере утверждали, что уже три часа утра. Девушка посмотрела в окно, на котором никогда не задёргивались шторы. Начинало светать, по крайней мере небо стало из чёрного, с жёлтыми пятнами облаков, тёмно-синим. Тихо шуршал лопастями вентилятор. Где-то далеко недовольно ворчала гроза. Из-за духоты балконная дверь была открыта. Маринка поморгала, и снова вернулась взглядом к экрану компьютера. Детское время.
За стенкой всхрапнул отец. Маринка взяла кружку с давно остывшим чаем и сделала пару глотков. Палец правой руки лениво прокручивал колёсико мыши. Девушка сидела на любимом форуме. Здесь уже давно, а поэтому весьма вяло рассуждали о том, что человечество пошло по неправильному пути. И Маринка была в принципе с этим согласна. Заводы, безжалостно загрязняющие окружающую среду, разливы нефти, испытания ядерных бомб, вымирания целых видов и многое другое. Человек был повинен во всех этих бедах. Но если люди возьмутся за ум, начнут бережнее относиться к природе, откажутся от заводов и всё такое, то всё наладится. Не все, конечно, смогут, но они постепенно сами вымрут от той грязи, что постоянно производят. Они и сами немногим лучше грязи.
Дом вздрогнул от близкого удара молнии. Завизжали сигнализациями припаркованные во дворе машины. Маринка нервно покосилась на окно. Облака затянули треть неба, и продолжали наползать на спящий город. Девушка встала с кресла, потянулась и вышла на балкон полюбоваться на буйство стихии. Ей хотелось в этот момент попасть в мир, в котором нет промышленности, ядерных бомб и пестицидов. В мир, где люди живут природой. И наверняка уже раскрыли свой экстрасенсорный дар. Вот уж где точно будет здорово.
Маринка опёрлась руками о перила балкона, и вдохнула свежий воздух полной грудью. В этот момент ударила ещё одна молния, ослепляя и оглушая.

Ялмез.
Свет восковой свечи, усиленный магической линзой, стал неровным, пустив по книжной странице безумный танец теней. Марина подняла от текста уставшие глаза, и посмотрела в открытое настежь окно домашней библиотеки. Кусочек неба, видневшийся в оконном проёме, из чёрного с редкими искорками звёзд и серебристыми потёками облаков, стал тёмно-синим. Где-то, пока далеко, ворчала гроза.
Девушка растёрла ладонями лицо. Давно пора было ложиться спать, но она никак не могла успокоиться. Накануне вечером отец снова читал ей унизительные нотации. Как же, дочь известных магов, лучших специалистов в своих областях по всей стране, людей способных без особого напряжения манипулировать множеством сложнейших заклинаний… пользуется амулетами, как ребёнок или калека. Нет, она умела колдовать, но образы заклинаний, один из важнейших компонентов, позволяющих творить волшебство, не удерживались перед её внутренним взором дольше десяти секунд. Не помогали никакие тренировки и техники перестройки сознания. Так что для полноценной магической жизни ей приходилось пользоваться огромным количеством амулетов.
Чем старше становилась Марина, тем чаще ей приходилось всё это выслушивать, тем яростней была речь отца и грустнее взгляды матери. Хотелось вырваться из этого ада, но никак не получалось. Чтобы как-то отвлечься девушка практически поселилась в библиотеке.
Ветер, залетевший в распахнутое окно, перелистнул несколько страниц в книге, которую Марина читала с самого вечера. Девушка встала, потянулась, давая отдых затёкшей спине, и подошла к окну. Оно было составлено из разноцветных стёклышек. В детстве Марине нравилось смотреть сквозь него в хорошую погоду на солнечный свет. Молния ударила где-то близко, заставив стекло задрожать. Кусочек витража с тонким звоном упал на пол. Девушка почувствовала, как тоска с новой силой поднимается откуда-то из глубины, сжимая холодными тисками сердце. Как ей хотелось вырваться из всего этого. Научиться нормально колдовать. Или наоборот, попасть в мир, где магия не нужна. Мир простой и надёжный. Где не надо часами держать сложные и образующие многомерные структуры образы в голове, чтобы тебя любили и уважали.
Марина опёрлась руками о подоконник, и вдохнула свежий воздух полной грудью. В этот момент ударила ещё одна молния, ослепляя и оглушая.

Земля.
Марина очнулась в больничной палате. Стены, потолок, постельное бельё, всё было белым. Только пол был жёлтым, как показалось девушке, выложенным из тонких деревянных досочек. Рядом с кроватью, на тумбочке, стоял амулет, издающий тихие звуки, сходные по ритму с сердцебиением. От него к груди Марины тянулись плотные, тонкие верёвочки из непонятного материала. Девушка нахмурилась, пытаясь вспомнить, как здесь оказалась. Она была в библиотеке, приближалась гроза. Потом молния ударила в соседний дом. Дальше память обрывалась.
Девушка подвигала руками и ногами. Всё было на месте, и совершенно не болело. Марина села на кровати, волной накатили слабость и тошнота. Она судорожно вцепилась в укрывавшую её простыню. В этот момент дверь палаты открылась, и в комнату вошло несколько человек. Один из них, мужчина средних лет с усами-щёточкой, в белом халате, двигавшийся в палате вполне уверенно, очевидно был врачом. За ним неуверенно вошли двое – мужчина и женщина. Марина сглотнула подступивший к горлу комок. Это были её родители – оба бледные, с выражением растерянности на лицах. Поверх одежды на них были халаты, слишком большого для них размера, а потому совсем не прибавляющие уверенности. Девушка внутренне съёжилась, и приготовилась к тому, что ей сейчас прочитают очередную нотацию.
- Девушка, - громким голосом сказал врач, подходя к кровати. – Ложитесь. Вам пока нельзя вставать.
- Доченька, жива, жива, - запричитала мать, и расплакалась. Дрожащими руками женщина вытащила из кармана платок, расправила, снова смяла и начала судорожно промокать глаза. Отец, непривычно тихий, приобнял мать за плечи.
- Жива, жива, - бодро отозвался врач. – А я вам что говорил? И анализы у неё хорошие. Странно даже. Через пару дней выпишем.
- А что случилось, – тихо спросила Марина. Слова царапнули горло, так что стоило большого труда не закашлять.
- А ты не помнишь? – Отец нервно хихикнул, от чего Марина полностью уверилась, что с ним что-то не так. – В тебя ударила молния.

Ялмез.
Маринка пришла в себя в больничной палате. Впрочем, на то, что это больница, указывали только белые стены, потолок и бельё. Окон в палате не было вовсе. Рядом с кроватью стоял светло-серый столб высотою в человеческий рост, по которому сверху вниз ползли какие-то надписи и просто кривые линии. Девушка захотела его потрогать, но рука едва оторвавшись от одеяла, упала обратно. Во всём теле ощущалась сильная слабость.
Неожиданно с тихим шелестом в палате появился дверной проём, внутрь вошло несколько человек. Один из них был пожилым сухоньким мужчиной в белом халате, судя по всему – врач. Следом за ним вошли мужчина и женщина. Маринка моментально узнала в них своих родителей. И поняла, что с ними что-то не так. Отец, всегда мягкий и немного рассеянный, прожёг девушку яростным взглядом, будто она сделала что-то ужасное. Хотя, Маринка не могла себе даже представить, что она могла такого сделать, чтобы отец на неё так смотрел. Мать же стояла рядом с ним холодно, отстранённо. И ни тебе «доченька, как ты себя чувствуешь», ни слёз, никакой вообще реакции.
- Ну, что же, сударыня, - сказал врач после внимательного изучения текста, ползущего по столбу. – Всё с вами в порядке. Через пару деньков выпишем вас, а пока, уж не обессудьте, придётся вам полежать здесь.
- Вы уверены, что ничего не изменилось? – Холодно поинтересовалась мать.
- Увы, но всё осталось на прежнем уровне. Знаете, это ведь редко что меняет. – Врач немного пожевал губами, будто собираясь сказать ещё что-то. Но промолчал.
- А что со мной случилось? – Спросила Маринка, и удивилась, какой у неё слабый, чуть хрипловатый голос.
- А ты не помнишь? – Отец говорил непривычно холодно, как будто с лёгким отвращением. – Стыдно дожить до таких лет и не научиться запоминать подобные вещи. В тебя ударила молния.

Земля.
Марина всё никак не могла поверить в происходящее. Родители приходили к ней каждый день, и сидели в палате, пока их не выгоняла строгая медсестра. Ей приносили фрукты в шуршащих прозрачных пакетах, и спрашивали, не надо ли ей чего-нибудь ещё. Такое поведение родителей потрясло девушку гораздо сильнее огромного количества непонятных амулетов, необычной архитектуры зданий, видневшихся в окно больницы, странной одежды на людях и многого другого.
А через несколько дней, когда её выписали, Марина окончательно уверилась, что это не розыгрыш, не очередная техника для перестройки сознания, а она и правда попала в совершенно другой мир. Отец в тот день приехал за ней на собственном мобиле. Он не летел по воздуху на невидимых тяжах энергии, а катился на колёсах по земной поверхности. Сиденья внутри были мягкие. Было тесно и сильно пахло чем-то странным.
Ремень безопасности давил на живот, но Марина не обращала на это особого внимания. Она отстранённо смотрела вперёд, её мысли лениво и неторопливо сменяли друг друга.
- Если что-то непонятно спрашивай, - сказал отец, который, казалось, пытался посмотреть во все зеркала разом, пока машина задом выезжала с территории больницы на узкую дорогу. На перекрёстке он повернул руль влево и они поехали по другой улице.
- Хорошо, - ответила Марина и улыбнулась.
За те дни, что девушка провела в больнице, выяснилось, что она не знает очень многих вещей. Сначала она боялась это показать, девушку бросало в холодный пот от мысли, что её могут раскрыть. Но врач осмотрел её и сказал только одно слово «амнезия». Марина уцепилась в него, как утопающий хватается за спасательный круг. Да, она многое забыла из-за того удара молнией. Родителей вот помнит, своё имя, а больше ничего в памяти не сохранилось.
Ей с радостью всё рассказали. Училась в школе, оценками не блистала. Закончила техникум, работает на дому, продавая через интернет игрушки и искусственные цветы собственного изготовления. Живёт у родителей, не замужем, детей нет. Большую часть времени проводит дома, только изредка выходит, чтобы купить в магазине материалы для работы или на почту – отправить заказ. Последнему Марина огорчилась. В её мире девушку называли затворницей за то, что она практически не выходила из дома, с людьми почти не общалась. Но там на неё давили родители, там она была никем – неполноценный маг. А тут-то что? Как выяснилось, особых причин сидеть дома у Марины из этого мира не было. Ей просто нравилось проводить время в местной информационной сети.
Собственно, обо всём этом Марина и думала, пока отец вёз её домой. О чём можно спрашивать, а о чём – нет. Ведь некоторые вопросы выдадут в ней чужачку. Например, есть ли в этом мире магия? Создавалось впечатление, что ей постоянно пользуются, а вот чувства, что хоть кто-нибудь колдует, не было.

Ялмез.
Маринка всё не могла поверить, что всё это происходит с ней на самом деле. Она попала в мир магии. Люди здесь колдовали, как дышали, и девушке не терпелось самой научиться творить волшебство. Единственное, что её огорчало, так это поведение родителей. Они стали какими-то чопорными, высокомерными, холодными. Как будто чужие люди. Всякий раз думая об этом, девушка грустно вздыхала и решала, что мир магии, свободный от проблемы загрязнения окружающей среды и подобных вещей того стоит.
Нестерпимо хотелось похвастаться – напечатать обо всём в блоге. Как же, такое событие! Маринка кусала губы и, чтобы хоть как-то унять это желание, она закрывала глаза, представляла экран компьютера, клавиатуру и мышку. Девушка представляла, как набирает текст, барабаня при этом пальцами по одеялу, как по клавишам, потом представляла, что крутит колёсиком мышки, щёлкает кнопками. Потом она придумывала комментарии, которые бы ей оставили разные люди, и со злорадной усмешкой печатала ответы. Маринка опасалась, что её застанут за этим занятьем, вычислят в ней чужачку и отправят обратно. Приходилось постоянно прислушиваться, не идёт ли кто. Но её навещали так редко, что девушка успевала нафантазироваться в одиночестве и улечься вздремнуть.
Кроме врачей, её навестила один раз мать. Женщина долго смотрела на Маринку, будто пытаясь понять, кто перед ней. Девушка невольно напряглась, опасаясь, как бы её не раскрыли. Но мать тихо вздохнула и заговорила. Оказывается врачи поставили ей диагноз – потеря памяти и посоветовали родителям рассказать Маринке о её жизни в надежде, что это поможет. Так Маринка узнала, что в этом мире она была дочерью двух выдающихся магов, двух гениев. Но по иронии судьбы их дочери не перепало и тысячной доли таланта родителей. Для создания большей части заклинаний ей требовались амулеты, как какой-то калеке. Так же ей тяжело давались многие вычисления, необходимые для создания заклинаний. И всё дело было не в том, что девушка не старалась, а в том, что она не могла. Как поняла Маринка, даже человек без рук и ног был в этом мире гораздо менее беспомощным, чем человек, не умеющий колдовать. Родители стыдились её. И в то же время понимали, что сама девушка в этом мире не выживет. Так Марина стала затворницей – большую часть времени она проводила на кухне, в кабинете отца на очередном уроке или в библиотеке. Но теперь родители надеялись, что с потерей памяти её можно будет научить магии. По абсолютно другой методике, чем та, которую применяли для обучения в школах. Маринка тоже понадеялась, что так оно и получится.
Через несколько дней её выписали из больницы. За ней приехал отец на своей машине. Когда Маринка увидела этот автомобиль, она едва сдержала удивлённый возглас. Машина была очень похожа на автомобили её мира, но у неё не было колёс, а от середины капота, вдоль бортов и к центру задней части кузова шёл мерцающий гребень. Корпус машины вместо краски был покрыт мелкими переливчатыми чешуйками, как крылья бабочки на фотографии. Внутри салон оказался весьма просторным и удобным. Маринка села на переднее сиденье, рядом с местом водителя и с плохо скрываемым восторгом посмотрела в лобовое стекло. Она уже заметила, что машины здесь летали, порою забираясь на парящие острова, и ей не терпелось покататься на таком автомобиле. Отец сел на место водителя и машина ожила – послышался лёгкий шум, будто шумела под лёгким ветром листва, прямо на лобовом стекле засветились какие-то значки и шкалы. На приборной панели появились светящиеся кнопочки, рычажки и пиктограммы. Мужчина тронул несколько кнопок, потянул руль на себя, и машина взлетела.
Маринка с восторгом смотрела в окно: они пролетали мимо машин, которых было на удивление мало, мимо летающих без всяких видимых приспособлений людей, зданий необычной архитектуры, домов-деревьев, висящих в воздухе светящихся надписей. Они пролетели мимо кремля и девушка невольно вздрогнула, увидев внутри знакомые здания, абсолютно такие же, как и в её мире. Этот мир так отличался от её родного, что подобные похожести невольно пугали. Родители, теперь вот кремль. Маринка покосилась на сидящего на соседнем сиденье отца, тихо вздохнула и снова начала любоваться видами из окна. Зачем париться о такой ерунде, когда тут такое! Летающие острова, башни, гудящие от магии, люди в необычной одежде, летающие люди, огромные леса из домов-деревьев и странные животные. Обо всём можно будет подумать потом, когда они прилетят домой.
Земля.
- Всё просто, – говорил отец. – Включаешь сетевой фильтр, потом нажимаешь вот эту кнопку и ждёшь, пока компьютер загрузится.
- А, хм… процессы? Основные узлы? – Марина замолчала.
- Какие процессы? – Отец почесал затылок, глядя на компьютер. – Ну, тут от сетевого фильтра идёт электричество, от которого компьютер работает. Если ты об этом.
Марина закивала, хотя объяснение отца ей ничего не сказало. Как такой артефакт активируется, если не знаешь основных его узлов активации, запускаемых в строгой последовательности? С трудом верилось, что такие простые манипуляции могут быть вместо заклинаний-ключей.
- Дальше, - продолжал отец. – Вот у нас компьютер загрузился. Тут куча всяких значков. Чтобы запустить интернет, щёлкаем вот по этому правой кнопкой мыши и выбираем – подключить.
Марина смотрела широко открытыми глазами на все эти манипуляции. Она уже перестала понимать происходящее. Ни одного заклинания-активатора, какие-то кнопки мыши, крестики и значочки.
- Понятно? – Спросил отец, настороженно глядя на девушку.
Марина нервно облизала губы. Задавать вопросы она боялась, а очень хотелось, потому что ничего она не поняла. Марине стоило большого труда не расплакаться от своей беспомощности.
- Непонятно… - вздохнул отец. – Ну, давай сначала. Это всё сразу бывает непонятно, зато потом всё просто. Итак, сначала мы включаем сетевой фильтр…

Ялмез.
Маринка слушала тихий голос отца и тихо кипела от злости. В последнее время её раздражало всё подряд – предметы, большей частью которых она не могла пользоваться, да и понять для чего они - тоже, высокомерие родителей, запрет на выход из дома. А больше всего раздражало отсутствие компьютера и интернета. До сих пор Маринка даже не подозревала насколько они для неё важны.
- Магии требуется источник силы, - монотонно говорил отец. Он явно повторял эти слова не в первый раз и это надоело ему до чёртиков.- В большинстве случаев это внешний источник. Маг собирает окружающую его силу и направляет её для создания пространственной конструкции. В зависимости от места источники энергии различаются.
Маринка поймала себя на том, что уже не слушает. Сосредоточиться было очень сложно. Девушка моргнула. Слова, которые говорил отец, превратились в абра-кадабру. Каждое слово по отдельности имело смысл, но собираясь в фразы они превращались практически в набор ничего не значащих букв.
- А разве нету этих… как их, - Маринка наморщила лоб, вспоминая слово. Отец недовольно нахмурился. – А, волшебных палочек. Взмахнул, сказал несколько слов и всё?
- Ты, наверное, увидела, как я или мать работаем с манипуляторами тонких плетений. – Ответил отец, помолчав. – Но мы не просто машем ими и произносим несколько слов. Каждому действию предшествуют сложные вычисления, а в процессе плетения заклинания, мы удерживаем в уме всё плетение с десятком ключевых узлов. Манипулятор нужен лишь для того, чтобы мы не держали в уме ещё и входы-выходы силы, которых может быть великое множество. А если ты имеешь ввиду амулеты, то там тоже не всё так просто. В каждом по несколько узлов, которые надо активировать в некой последовательности. Если ты их не знаешь или не чувствуешь, ты не можешь ими пользоваться. Впрочем, многие из них типовые.
- А как же… - начала было Маринка и замолчала. Она неожиданно подумала, что не стоит упоминать фильмы её родного мира. Отец внимательно смотрел на неё и девушка, помолчав, нашла что сказать. – Я же раньше пользовалась амулетами. Может, начать лучше с них, чтобы я быстрее смогла…
- Нет! – С такой яростью ответил отец, что Маринка вздрогнула. – Ты рождена магом! Ты не калека! Пользоваться амулетами здоровому магу – настоящий позор!
- Раз я вас так позорю, могли бы давно уже родить ещё одного ребёнка. Уж он бы вырос нормальным магом, - прошипела Маринка после того, как к ней вернулся дар речи, после чего быстро встала и вышла из кабинета отца.
Громко хлопнула за спиной дверь. Маринка глубоко вздохнула и, что было сил, побежала к себе в комнату. Почему-то было до слёз обидно. Наверное, из-за того, что отец на неё кричал. Ненавидел её. Впервые в жизни.

Земля.
Прошла неделя. Марина научилась обращаться с домашней техникой. Она машинально заучила последовательности, в которых надо что-либо делать. Но девушка никак не могла понять, как и почему всё работает. Это постоянно приводило её в состояние растерянности. Единственное, что радовало, так это потрясающее терпение родителей.
Девушка пила на кухне чай, дешёвый, невкусный, зато обильно сдобренный сахаром, когда зазвонил мобильник. Навязчивая песенка про любовь зазвучала неожиданно громко, заставив вздрогнуть от неожиданности. Маленький приборчик, глядя на который не верилось, что обошлось без магии. Марина осторожно взяла его в руку и посмотрела на экранчик. Среди разных значков там появилось имя «Мих». Девушка моргнула. До сих пор ей звонила только мать пару раз. Потребовалось несколько мучительных секунд, чтобы вспомнить, что надо делать.
- А… алло? – Неуверенно и тихо сказала Марина, приложив мобильник к уху, как её учили.
- Привет, Маринка! Это Мих. Ты как, подруга? – Затараторил бодрый мужской голос.
- Я… это… - Девушка нервно облизала губы.
- Совсем ты это! – Мих хохотнул. – Короче, мы тут встречу одноклассников устраиваем. Всех собираем. Ты придёшь?
- Э-э-э… - Марина запаниковала. Она не привыкла, что можно куда-то уходить из дома без ведома родителей.
- Да-а, подруга, – протянул Мих задумчиво. – Совсем раскисла. Короче, ты идёшь. И возражения не принимаются. Послезавтра в полдень в нашей школе. Сто пятый кабинет. Не опаздывай. Пока!
Марина хотела возразить, даже открыла рот, но Мих уже отключился. Из трубки слышались только короткие гудки. Девушка тяжело вздохнула, нажала на кнопку с красным значком и осторожно положила телефон на стол. Чаю больше не хотелось.
Весь день она ходила по квартире, казавшейся безумно маленькой после домашнего особняка, в котором она жила в своём мире. Она брала в руки разные предметы, крутила их в пальцах, ставила на место. Всё её существо охватило небывалое волнение. Выбраться из дома, куда-то сходить, пообщаться с местными. А если её раскроют? А если она заблудится?
Вечером, когда Марина уже готова была лезть на стену, вернулись с работы родители. Они оба работали на местном заводе, так что всегда возвращались одновременно.
- Что-то случилось? – Спросила встревоженно мать, едва увидела Маринино лицо.
- Ну… - Девушка нервно облизала губы. – Меня пригласили на встречу одноклассников…
- Ой, как хорошо, - заулыбалась мать. – Из дома выберешься, свежим воздухом подышишь.
-А… как туда добраться? – Девушка почувствовала, как её что-то отпускает. Плечи расслабились, она прислонилась к стене.
- Я тебе карту после ужина нарисую, - пообещал отец, довольно улыбаясь в усы. – Тебе и правда стоит развеяться.

Ялмез.
Маринка шла по улице, постоянно оглядываясь. Всё вокруг поражало воображение. Дома-деревья, движущиеся дороги и дороги из травы, по которой так приятно ходить босиком в тени исполинских деревьев, люди, летающие на полупрозрачных крыльях, вовсе без них или в летающих машинах. Она уже узнала, что эти машины были живыми существами, которые питались солнечной энергией. Их выращивали на специальных фермах, а потом просто раздавали всем желающим абсолютно бесплатно. В этом мире вообще не было денег, болезней и экологических катастроф. По крайней мере такое впечатление создалось у Маринки. Хочешь есть? Идёшь в одну из местных столовых и ешь, что хочешь. Хочешь новую одежду? Идёшь с «магазин» и выбираешь себе какую хочешь. Люди здесь к тому же умели изменять тела, как им того хотелось, так что порою на улицах встречались странные субъекты, которых иначе, как инопланетянами и назвать-то было нельзя.
Магия была разлита вокруг щедрой рукой. Всё начиналось в ней и в ней заканчивалось. Это девушка уже успела усвоить. С тех пор, как она сюда попала, прошла уже неделя. Каждый день отец и мать усиленно с ней занимались и у Маринки уже начало получаться немного колдовать. Правда, сосредоточиться надолго на определённых образах никак не удавалось, что очень злило родителей. Сознание ещё убеждало Маринку, что вот эта искривлённая абра-кадабра и есть нужный образ, а заклинание уже распадалось. Усиленные занятия отнимали все силы. Это единственное, что отвлекало от мыслей об интернете. Маринка всё ещё была раздражительной, ругалась с отцом, пинала кровать, но эта своеобразная ломка потихоньку сходила на нет.
Сегодня ей разрешили пройти до конца улицы и обратно. Отец лично надел на девушку кулон, через который хотел помочь в случае чего. Теперь Маринка зажала висюльку в кулаке. Она как будто чувствовала, как в маленьком камушке бьётся пульс и это приводило её в восторг.
- Марина! – Послышался крик откуда-то справа. Девушка повернула голову и увидела, как к ней, прямо через текущую в даль дорогу, бежит… Мих. Здесь он тоже предпочитал синий цвет – синие рубашка и шорты, синие летние ботинки и синяя накидка на плечах. Русые волосы были убраны в длинный хвост до лопаток.
- Вот уж не думал тебя увидеть! – Мих остановился рядом с Маринкой, тяжело дыша. – Тебя ж из дома обычно не выпускают!
Девушка молча показала ему кулон. Мих, прищурившись, всмотрелся в него.
- А-а-а… ясно, - он взъерошил себе волосы жестом, который Маринка помнила ещё со школьной скамьи. Девушка невольно вздрогнула. Мих из её родного мира был слишком похож на этого. Прядка волос выбилась из хвоста и повисла у виска, остальные волосы растрепались, но ещё держались в причёске. Парень заправил выбившиеся волосы за ухо. – Слу-ушай, я тут на встречу одноклассников иду. Пять лет и всё такое. Пошли со мной, посидим, молодость вспомним.
- Эм-м… - Маринке очень хотелось сходить, проверить, у всех ли её одноклассников есть двойники здесь, но в то же время и страшно. Из-за всех этих совпадений ей иногда начинало казаться, что она не попала в другой мир, а просто её родители и знакомые устроили такой розыгрыш. Это, конечно, было чушью, но с этим чувством Маринка ничего поделать не могла. – Мне разрешили дойти только до конца улицы, а потом я должна вернуться домой.
- Да, ладно. Твои родители тебя, конечно мало куда пускали, но это уж слишком, - Мих нахмурился и снова потянулся к голове, но в последний момент опомнился и опустил руку.
- Понимаешь, - начала Маринка, - в меня неделю назад ударила молния. И я потеряла память. Заново колдовать учусь. Вот меня и не пускают никуда.
- Да, ладно! – парень вытаращился на неё, как на диковинку. – Как ты только умудрилась… вот что, пойдём на встречу одноклассников. Я беру тебя под свою опёку. Вот. И, кстати, там Игорь будет. Уж он-то обо всём этом много знает. Учится ментальной магии.
Мих ещё говорил, а уже схватил Маринку за руку и потащил за собой. Улица вскоре кончилась, они повернули на перекрёстке налево. Кулон на шее у Маринки недовольно мигнул и погас.

Земля.
Школа оказалась невысоким зданием, облицованным квадратными желтоватыми плитками. Марина немного постояла в нерешительности у открытых ворот, вздохнула и пошла дальше, во двор школы. Ей казалось, что люди избегают этого места, так безлюдно здесь оказалось. Но через какое-то время девушка сообразила, что просто все дети в школе, на уроках, а большая часть взрослых на работе. Вот и не видно никого, будто мир опустел и Марина осталась в нём единственным живым человеком.
Внутри её остановила охрана – мужчина в костюме странной окраски – разного тона серые пятна. Охранник сидел за столом, а пространство у входа было огорожено решёткой с тремя проходами-арками.
- Девушка, вы кто? – Спросил он лениво, подняв глаза от разгадываемого кроссворда.
- Я… Марина, - девушка нервно облизнула губы. Она вся напряглась, ожидая сканирующего заклинания, которое уже давно должно было пробежаться по её телу вместе с толпой мурашек.
- Нет, вы ученица? Мать? Где ваш пропуск? – Охранник скривился. Видимо ему уже давно надоело задавать все эти вопросы, и будь его воля, он бы всех, от школьников до директора школы, заворачивал обратно домой, но работа обязывала.
- Я… ну… - Марина невольно покраснела. Она растерялась и совершенно не знала что делать.
Спасла её проходившая по коридору молодая женщина.
- Мари-и-инка!!! – Закричала женщина и побежала в сторону проходной, громко цокая каблуками. – Пришла-а, а я думала Мих всё наврал. Товарищ охранник, пропустите её! Она к нам пришла, на встречу одноклассников!
Охранник скривился, махнул Марине рукой и снова уткнулся в кроссворд. Девушка прошла в ближайший проход-арку. Что-то запищало и Марина в ужасе присела. Но охранник даже не поднял головы.
- Совсем ты, милая, одичала, - деловито затараторила спасительница, приобнимая Марину за плечи и уводя её за собой вглубь школы. – И раньше тихоней была, а сейчас вообще. Слышала ты после школы больно-то из дома не выходила? Всё в интернетах, да в интернетах. Ой, а вот мы и пришли!
Они зашли через ничем особым неприметную дверь в небольшой кабинет. Там уже собралось около десятка человек. Они сидели на партах и стульях и пили чай с тортиком. Мих гордо восседал на учительском столе.
- В туалет она пошла! – Проворчал один из парней и Марина узнала в нём Игоря. Это был явно не Игорь из её мира, но он выглядел очень похоже и звали его почти наверняка так же. – Тебя как смерти ждать.
- О, а вот и Маринка! - Радостно закричал Мих. – Я же вам говорил!
Все обернулись к двери и посмотрели на девушку. Марина почувствовала себя крайне неловко. Хотелось провалиться в подвал школы. В этом не было ничего такого сложного, тем более, что пол не был укреплён от магии, но делать подобное не стоило.
- Мариночка, не стой в дверях, проходи, бери тортик! Очень вкусный! – Протянула девушка, сидевшая ближе всех к доске. Марина с ужасом узнала в ней Свету, девушку, с которой она постоянно была в паре на практиках. - Слышали, Васька женился! – Радостно сообщила она, когда Марина села напротив, удерживая кусочек тортика на листе белой бумаги, как и все остальные. Видимо из посуды удалось найти только один нож, которым торт и порезали на небольшие ровные кусочки.
- Да, ладно! – Возразил кто-то. – Его же в армию, вроде бы, забрали.
- Ага! Не откосил. Но теперь отслужил, вернулся. Слышал, он ещё в техникум поступать собрался.
- Ну, даё-о-о-от!
– Я слышала ты стала Хикки! – Светка повернулась к Маринке.
- Хикки? – Осторожно спросила Марина. Она впервые слышала такое слово.
- Ну, да, - продолжала щебетать Света. – Хикки называют людей, которые почти не выходят из дома и ни с кем не общаются.
- Эмм… - Марина снова покраснела. Она совершенно не знала, как на всё это реагировать.
- Да, ладно вам! – Мих возбуждённо замахал руками. – Вы прикиньте, её недавно молнией ударило! Она всё забыла! Амнезия!
- Ой, правда? – Света посмотрела на девушку, широко распахнув тщательно подведённые глаза. – А меня ты помнишь?
- М-м-м… ты же Света? – Неуверенно сказала Марина.
- Всё она помнит!
Марина замотала головой. Хотелось убежать куда подальше.
- Не, она реально многое забыла, - Уверенно сказал Мих.
Девушку тут же закидали вопросами. Марина молчала, чувствуя, что кровь отхлынула от лица. Что ответить? Девушка мотала головой, отвечая разом на все вопросы.
- Ой, да что мы её мучаем? – Встряла ещё одна девушка, миниатюрная, смуглая брюнетка, двойника которой в магическом мире звали Женя. – Игорь же у нас на гипнотизёра учится. Пусть он её загипнотизирует, вдруг поможет?
- Правда на гипнотизёра? – Загомонили все.
- Нет, на президента, - лениво протянул Игорь. – Попробую что-нибудь сделать, но ничего не гарантирую.
Дальше он подошёл к Марине, посмотрел ей в глаза и дотронулся до плеча. Что было дальше, девушка не помнила, по ощущениям просто моргнула. Но настроение в комнате резко изменилось. На неё смотрели то ли с благоговением, то ли с ужасом. Игорь растерянно чесал голову.
- Ты… ты правда маг? – Неуверенно спросил Мих.
Тут Марина поняла, что её подвергли местному подобию сканирования разума. Без магии, иначе она смогла бы засечь воздействие и заблокироваться. Её раскрыли. Люди вокруг начали что-то неуверенно говорить, но Марина не слышала. Сердце стучало очень громко, отдаваясь болью в голове. Прежде чем она поняла что делает, в голове сформировалась и активировалась в нужной последовательности матрица простого по сути заклинания.

Ялмез.
Маринка сидела немного в стороне ото всех, держа кружку с горячим чаем в обеих руках и внимательно вслушивалась в разговор. Вся эта ситуация совершенно выбила её из колеи. Большая часть бывших одноклассников из этого мира оказалась пугающе знакомой – те же лица, имена, манера двигаться и говорить. Даже пристрастия и привычки, вроде постукивания пальцами по столу или накручивания пряди волос на палец, были пугающе похожи.
- А слышали – Васю насмерть прокляли, - сказал кто-то.
- Вот что значит – не смог откосить от армии, - поддержала Света. Эта девушка, сколько её Маринка помнила, обожала сплетни. Впрочем, девушкой её уже назвать было сложно, за пять лет она сильно постарела и теперь выглядела лет на тридцать.
- А сейчас что, война? – Пискнула Маринка и тут же пожалела об этом. Все тут же посмотрели на неё.
- Ну, ты подруга совсем одичала, - с лёгкой насмешкой в голосе сказала Света. – Хотя, тебя родители из дома никуда не пускают. Впрочем, это даже к лучшему.
- Почему?
- А потому, что сейчас идёт война на истребление, - жёстко сказал парень, сидевший до сих пор у окна и молчавший. Маринка узнала в нём Игоря. Сглотнула. – Тысячи лет магия давала нам всё, - продолжал он монотонно, будто читал по учебнику надоевший до головной боли параграф. – Мы не знали голода, жажды. Благодаря магии у нас всегда было много места, чтобы жить в просторе. Мы забыли, что такое болезни. Но магия не поможет нарушить законы природы. Те самые, которым подчиняется каждый микроб, крыса, кошка и человек. Мы были беспечны и достигли «Пика ужаса», как какая-нибудь саранча. Пришло время платить по счетам. Все, кто использовал магию для изменения, коверкания природы, обречён. Они как грязь. Выживут только те немногие, кто готов жить вместе с природой, быть её частью.
Игорь замолчал с выражением мрачного удовольствия на лице. Видимо ему понравилось впечатление, которое он на всех произвёл.
Маринка нервно сжала кружку в пальцах. Только что бывший одноклассник озвучил ту идею, которой она жила несколько лет. Идею о том, что мир обречён, что выживут только «правильные», только те, кто будет жить минимально вредя природе. А экстрасенсорные способности? Этот мир даровал их людям давным-давно. Девушку невольно передёрнуло от неприятной мысли: в изложении Игоря идея отдавала откровенным фашизмом.
- И ты думаешь, что ты этот избранный? – Осторожно спросила она.
- Не знаю, - беспечно ответил парень. – Но я буду стараться попасть в их число.
- А… а как же другие планеты? – Неуверенно пробормотала Маринка.
- А что – другие планеты? – Встряла Света. – Мы можем туда перебраться. Часть людей. Но пока-а там всё наладится. Да и не факт, что всё не повторится. Так что пусть сейчас минует «Пик ужаса», людей останется немного. И мы начнём создавать новое, правильное общество.
- А почему ты спрашиваешь? – Снова встрял в разговор Игорь. – Ты же всегда это знала. Нам это и в школе долбили: «вот скоро уже…» и всякое такое.
- Да, она память потеряла, - Беспечно сказал Мих. – После удара молнией.
Все посмотрели на Маринку. Девушка сглотнула. В этот момент она жалела, что не может улететь в окно или телепортироваться прямо домой.
- Ой, Игорь, - неожиданно заговорила миниатюрная смуглокожая брюнетка, в которой Маринка с ужасом признала Женьку. – Ты же учился на ментального мага! Попробуй, вдруг получится.
Парень скептически хмыкнул, поставил кружку с остатками чая на стол и подошёл к Маринке. Заглянул ей в глаза и шепнул что-то. Что было дальше, она не помнила. Девушке показалось, что она просто моргнула, но атмосфера в комнате резко изменилась. Все смотрели на неё то ли с ужасом, то ли с отвращением.
- Ты… иномирянка? Это правда? – Тихо и, будто с трудом выталкивая из себя слова, произнесла Света.
Маринка поставила дрожащей рукой кружку с чаем на стол глубоко вдохнула и со всех ног бросилась прочь из кабинета. Никто не ожидал подобного, так что схватить её за руку даже не попытались. Но уже в коридоре вслед девушке полетело что-то безглазое и жуткое. Ярко сверкнул отцовский кулон на груди и безглазый ужас пропал.
Больше её никто даже не пытался остановить. Маринка выбежала на улицу, замерла на секунду. Пытаясь сориентироваться, после чего снова побежала. Дорогу до дома она запомнила хорошо.

Земля-Ялмез.
Марина шла по пространствам снов. Она искала. Где-то здесь. Кончился лес, начался серый город. Он был без единого изъяна, вроде трещин на дорогах или облупившейся краски на стенах, будто его построили целиком всего секунду назад. Марина зашла в самое большое здание и начала петлять по серым коридорам, пробираться по подвалу, потом она поднялась по лестнице. В небольшой серой зале она нашла то, что искала.
Маринка серым мелом рисовала на полу магические знаки. Марина присмотрелась и узнала символы перемещения.
- Привет, - сказала Марина.
Маринка вздрогнула всем телом и подняла голову.
- Привет…
- Почему ты рисуешь это? – Марина указала пальцем на руны.
- Меня раскрыли, - лицо Маринки сморщилось. Девушка заплакала. – Они узнали, что я иномирянка, будут теперь искать.
- Меня тоже… - Марина почувствовала, как в груди у неё всё сжалось. Она вспомнила, что зомбировала бывших одноклассников своей двойницы, почистила им память. По закону магического мира подобное было запрещено и сурово каралось. Впрочем, ослабленными формами заклинаний регулярно пользовались. Так кухонным ножом можно нарезать овощи, а можно и зарезать человека.
- Значит, ты мне поможешь? – Обрадовалась Маринка.
- В чём? – Марина нервно сцепила пальцы.
- С заклинанием перемещения. Ты поможешь мне его сотворить, мы меняемся мирами и всё налаживается. Ты маг, тебе ничего не будет.
- Хорошо, - ответила Марина и села на корточки рядом со своим двойником. На полу оказался ещё один серый мелок. Девушка взяла его и начала вычерчивать руны. – Скажи, а… в твоём мире есть магия? Законодательство, регулирующее магию?
- Нет, - Маринка подняла на собеседницу удивлённые глаза. – Никакой магии. Абсолютно скучный мир.
- Ясно, - дальше Марина работала молча, закусив нижнюю губу.
Через какое-то время, показавшееся и вечностью и одним мигом, все руны были вычерчены по необходимому алгоритму.
- Всё, теперь осталось только прочитать заклинание и запитать эту фигню энергией, - радостно сообщила Маринка, отряхивая руки от мела.
Марина хмыкнула и отошла в сторонку. Когда кто-то колдует, лучше не мешать. Девушка отстранённо отметила, что её двойницу хорошо натаскали. И сейчас она, видимо, спит на книге, открытой на нужной странице.
- Элебраз, олйол-на, импифсе! – Маринка начала медленно зачитывать по непонятно откуда взявшейся бумажке заклинание, стоя по другую сторону от начертанных рун.
Вскоре короткое заклинание кончилось, оставалось только посылать силу в одну из рун, через которую энергия распространялась по всей матрице.
Марина молчала. Вскоре она отметила, что лицо её двойницы как-то поблекло и потеряло чёткость очертаний.
- Ма… Марин, - Маринке было непривычно обращаться по имени к самой себе. – Знаешь, я как-то не очень себя чувствую. Это нормально?
Неожиданно Марина вспомнила одну вещь, настолько естественную для любого мага, что иначе уже просто и подумать не можешь, а поступить тем более. Даже во сне. Даже потеряв память. Так глубоко ей это вбили.
«Магии требуется источник силы. В большинстве случаев это внешний источник. Маг собирает окружающую его силу и направляет её для создания пространственной конструкции. В зависимости от места источники энергии различаются. Но бывают места, где внешнего источника нет. Поэтому надо быть осторожнее, ведь на заклинание пойдёт энергия тела. Любая оплошность в таком месте подобна смерти»
- Марина! – Простонала Маринка. Тело начало терять чёткость.
Только совершенно неопытный, абсолютно необразованный маг может совершить такую ошибку. У самой Марины даже мысли не возникло колдовать здесь. К тому же её двойница совершенно неопытный маг. Она не сможет остановить поток энергии, посылаемый в матрицу. И Марина не сможет ничем тут помочь.
Девушка развернулась и пошла прочь. Ещё предстояло найти место выхода из сна.
- Марина! – Понёсся ей вслед истошный вопль и девушка, не в силах это выносить, побежала.
Скоро заклинание высосет из Маринки остатки силы. Утром её найдут мёртвой, будто спящей, без единого признака внешнего воздействия. Есть законы природы, против которых невозможно пойти ни магу, никому. О них узнаёшь с болью, кровью, порою ценой многих жизней. Неизбежные ошибки, которых можно стыдиться, но которые надо исправлять, учитывать в будущем. Которые только и помогают двигаться дальше.
Марина бежала легко и свободно, а когда выбралась из бесконечного серого здания, взмыла в небо, легко и стремительно. Она – единственный маг в огромном мире, любимая дочь и полноценный человек. За такой дар можно и заплатить.

Солнце лупит,
Лупит прямо в левый глаз.
Мне бы морсу
Выпить кружечку сейчас.
Дома мама
И жена нас ждут с тобой.
Ну-ка, друг мой,
Загляни за поворот!

Припев:
Загляни за поворот!
Что там нас сегодня ждёт?
Может, рай, а, может, дно.
Ты рычи, рычи, мотор!

А сегодня
Обещали - будет дождь.
Солцне светит!
Светит в глаз и светит в бровь.
А я скалюсь,
Улыбаюсь я в ответ.
Эй! Не вижу!
Друг, что ждёт нас, мне ответь!

Припев:
Загляни за поворот!
Что там нас сегодня ждёт?
Может, рай, а, может, дно.
Ты рычи, рычи, мотор!

Напиши мне три строчки в окошко
Не "привет", "как дела", "хорошо",
А о том, как шкодливая кошка
Написала тебе письмецо,
Расскажи мне про зимнюю стужу
И про летний убийственный зной,
Про весенние солнце и лужи
И как листья шуршат под ногой.
Расскажи мне, что чувствовал утром,
Когда лёжа в постели своей
Вспоминаешь ночные полёты
На летящей стрелою метле.
Напиши мне хотя бы три строчки,
Чтоб заполнить пустое окно.
Ты молчишь. Ждёшь вопроса? Привета?
Я молчу, будто сказано всё.

Год мёртвой обезьяны

В тот день смог держался до обеда, окутывая всё вокруг жёлтым пахучим туманом. Люди и экипажи, движущиеся по улицам, казались призраками. Старый город жил своей жизнью.
Часы на башне пробили десять раз и, как будто в ответ на это, где-то пронзительно провизжал гудок, возвещая, что очередной дирижабль начал набирать высоту. Все дома были влажные, туман оседал мелкими и едкими каплями на стенах. На здании музея эти капельки скапливались в углублениях лепнины, чтобы потом стечь на мостовую тонким ручейком. В сам музей смог проникнуть не мог, но и здесь ощущался его неприятный запах.
Кетрин стояла перед витриной и, нервно кусая губы, смотрела на статуэтку обезьяны. Девушка считала её исключительно уродливой, но не могла отвести взгляд. Статуэтка была выполнена из светло-синего с белыми прожилками лазурита, вместо глаз у неё были две воронки, уходящие куда-то вглубь головы, но самое мерзкое в этой статуэтке было то, что у неё была разрублена нижняя челюсть, и из неё вываливался до самого низа узкий, белый в чёрную полоску язык. Перед обезьяной была табличка, которая гласила, что эту статуэтку нашли в южной Африке, и она предположительно является идолом какого-то забытого племени. Кетрин лично напечатала эту табличку, вместив на неё почти всю известную информацию.
Статуэтка попала в музей окольным путём, через множество рук, так что узнать о ней что-либо было достаточно сложно. Несколько лет назад статуэтка попала в их университет и Кетрин, тогда простая аспирантка, участвовала в исследовании. Они изучили статуэтку вдоль и поперёк чуть ли не с микроскопом, вели переписку с лучшими историками мира, специализирующимися на Африке, перерыли гору литературы, но нигде не нашли ни единого упоминания о чём-то подобном. Хотели даже организовать экспедицию, но поскольку район, в котором нашли идола, был неизвестен, финансировать её отказались.
Мимо прошла группа людей под предводительством экскурсовода, гомонили дети. Для этого времени суток людей было мало. Кетрин заставила себя отвернуться от витрины и окинула взглядом зал. Тусклый свет, проходящий через стеклянный потолок едва был способен осветить просторный зал, поэтому ему помогали газовые лампы. Человек в очках-гогглах с чёрными стёклами сразу бросился ей в глаза. Нижнюю часть его лица закрывал, серый, покрытый пятнами непонятного происхождения, платок; почти на самые очки была надвинута широкополая шляпа. На человеке был длинный кожаный плащ до пола, дырявый в нескольких местах. Человек стоял совершенно неподвижно и смотрел на витрину с идолом-обезьяной. Кетрин почувствовала, что задыхается от необъяснимого страха, корсет вдруг стал невыносимо тесным.
Девушка заставила себя сделать шаг в сторону, ещё один. В этот момент незнакомец вытащил из-за полы плаща пистолет с широким стволом. Кетрин увидела, как напрягся палец в перчатке, нажимающий на курок. Послышался оглушающий хлопок, звон стекла. Остро запахло порохом. Человек шагнул к витрине и сгрёб идола в охапку. Завизжала сирена. Человек повернулся, собираясь выходить, но в этот момент в зал вбежали полисмены, которые в этот день дежурили у музея.
-Стоять! Руки вверх! – Закричали они, прицеливаясь в незнакомца. – Поставьте экспонат на пол!
Человек с неожиданной скоростью закинул идола себе в сумку и метнулся к Кетрин, всё ещё стоящей неподалёку. Девушка почувствовала, как нечеловечески сильная рука сдавила ей горло. К виску прижалось ещё горячее после выстрела дуло.
-Я убью её! – Закричал незнакомец. Голос у него оказался хриплым. – Уберите пушки или я грохну её!
Дуло пистолета вдавилось Кетрин в висок. Девушка в ужасе забилась, пытаясь освободиться, но рука на её шее только слегка сжалась и Кетрин почувствовала, что сознание начало уплывать. Она пришла в себя, когда её тащили к выходу. Пистолет всё ещё был приставлен к её голове, а вот полисмены своё оружие опустили. Девушка уже не пыталась вырываться, покорно позволяя вывести себя из музея и посадить в экипаж, который стоял за углом. Похититель несколькими поворотами рычага завёл двигатель, повернул ещё несколько рычагов, назначения которых Кетрин не знала, надавил на педаль и, с достаточно высокой скоростью поехал прочь.
Девушка огляделась. Она за свою жизнь несколько раз каталась в подобных экипажах, но форма салона, все эти рычаги, педали и циферблаты выглядели иначе, будто машина была из другой, очень далёкой страны. Кетрин посмотрела за лобовое стекло и содрогнулась. Смог стал как будто плотнее, дома и прохожие смутными тенями показывались в нём, когда экипаж подъезжал совсем близко. Девушка зажмурилась и судорожно, до боли в пальцах вцепилась в сиденье. Как быстро они едут! И как он может видеть дорогу в этих своих очках с чёрными стёклами? Кетрин снова почувствовала, что задыхается. Она не в силах больше была смотреть в окна или на водителя. Вскоре девушка не выдержала и потеряла сознание.

***

Сознание возвращалось медленно, толчками, будто осторожный зверёк, который постоянно принюхивается и прислушивается, выбираясь утром из норки. Первым вернулось осязание. Девушка почувствовала, что лежит на боку на чём-то жёстком и холодном. Рук она почти не чувствовала. Кетрин попыталась шевельнуться и тут же плечи пронзила сильная боль. Девушка застонала и попыталась открыть глаза. Веки удалось разлепить с трудом, но в глазах всё расплывалось. Девушка долго моргала, пока мир не обрёл резкость. Тут она обнаружила, что лежит у голой облезлой кирпичной стены, покрытой плесенью и обрывками паутины. Кетрин попыталась перевернуться на другой бок, но плечи снова отозвались резкой и сильной болью. Девушка заскулила от ужаса и жалости к себе. Ещё никогда в жизни она не испытывала такой боли и такого унижения.
Всю жизнь, сколько она себя помнила, Кетрин всего добивалась сама, мало того, она всегда была лучшей. Чтобы чего-то добиться, необходимо было прилагать усилия, стараться, говорила мама. И до сих пор она получала всё, что хотела. В этом она переплюнула даже многих мужчин, забравшись достаточно высоко по карьерной лестнице и получив множество разнообразных наград. Но чем она заслужила ЭТО? Что она сделала не так? Кетрин начала вспоминать, каким путём она попала в такое положение. Неужели всё только из-за того, что она не смогла убежать куда глаза глядят? Что за ерунда?
Откуда-то сзади послышались шаги. Кетрин напряглась всем телом, по спине потёк противный холодный пот. До сих пор она никогда не боялась мужчин, испытывая к ним лёгкое презрение за вечное раболепие, подлизывание. Да и как их уважать, если по масляным глазкам видно, что ими управляет только похоть? Но её похититель был совершенно другим. Шаги замерли у неё за спиной. Девушка не могла повернуть голову, чтобы посмотреть, кто это и что делает за её спиной. От такой беспомощности на глаза невольно наворачивались слёзы, Кетрин с трудом удерживала их.
Послышался какой-то звук, будто что-то пилят, и плечи снова пронзила боль. В следующую секунду её руки оказались свободны. Кетрин схватили сзади за ворот платья, оттащили к стене и посадили на тюк с какими-то тряпками. Руки отозвались болью, и Кетрин не смогла сдержать слёз. Девушка опустила глаза и увидела, что запястья у неё посинели и опухли, а пальцы побелели. Девушка шевельнула руками и её накрыла новая волна боли. Чтобы хоть как-то от неё отвлечься, Кетрин осмотрелась. Она находилась в небольшой грязной тёмной комнатке, единственной мебелью в которой был тюк с тряпками, на котором она и сидела. Рядом с ней лежала сумка похитителя, из которой торчала голова идола-обезьяны. Сам похититель сидел на полу напротив Кетрин и смотрел на неё. Он так и не снял свои очки с чёрными стёклами, но девушка всё равно чувствовала его взгляд, холодный, оценивающий. Похититель стянул платок на шею и девушка впервые увидела его лицо. У похитителя был широкий подбородок, узкий рот, рядом с которым залегли глубокие складки и тонкий нос с горбинкой. Кожа у него была сухая, лицо заросло недельной щетиной белого цвета.
-Кто вы? – Спросила Кетрин дрожащим голосом. – Зачем вы меня похитили?
-Я Джереми Клемент. И вы мне совершенно не нужны. – Спокойно ответил похититель. – Мне нужна только эта проклятая обезьяна.
-Что со мной будет? – Всё внутри девушки будто смёрзлось от ужаса.
-Сегодня вечером вы отправитесь со мной в порт. – Ответил мужчина равнодушно. – Мы сядем на одно судно. Отплывём, а потом вас высадят в шлюп и вы сможете вернуться. Если справитесь с лодкой.
Кетрин едва не расплакалась снов, но на этот раз от облегчения. Её не собираются убивать. Некоторое время она просто сидела с закрытыми глазами, привалившись спиной к холодной стене, и глубоко дышала. К реальности её вернула боль в руках. Чтобы хоть как-то от неё отвлечься, девушка решила поговорить с Джереми.
-Скажите, а зачем… зачем вам идол? – Осторожно спросила она.
-Обезьяна. – Зарычал похититель. – Я должен выполнить соглашение… не смотри на меня! Не смотри на меня моими глазами, мразь! – Неожиданно взревел Клемент.
Кетрин в ужасе вжалась в стену. Что? Что она снова сделала не так? Но в следующую секунду девушка заметила, что лицо похитителя повёрнуто в сторону идола.
-Гл… глаза? – Тихо спросила Кетрин, дрожа всем телом то ли от холода, то ли от боли, то ли от страха.
Похититель посмотрел на девушку и поморщился, после чего встал и накинул ей на грудь свой плащ. Кетрин замерла, не веря в происходящее.
-Да, глаза. – Уже спокойней ответил Джереми. – Эта обезьяна, эта мерзкая тварь забрала их у меня.
-То есть вы сталкивались с идолом раньше? – В Кетрин загорелся профессиональный интерес, оттесняя страх и боль. Девушка подняла руки, которые начали потихоньку слушаться её, и постаралась закутаться в плащ.
-Это я нашёл её. – Тихо сказал мужчина.
Кетрин широко раскрыла глаза от удивления, а Джереми уже рассказывал о том, как всё случилось.

***

В тот день они решили обследовать красные скалы. Солнце только-только показалось из-за горизонта, осторожно освещая покрытые редкой порослью холмы, а лагерь уже проснулся. Они наскоро позавтракали и тронулись в путь. Надо было успеть исследовать как можно большую территорию до наступления полуденной жары. Слева и справа высились каменистые холмы. Дороги как таковой не было. Приходилось смотреть под ноги, чтобы не подвернуть ногу, неудачно поставив её на очередной камень. Солнце медленно и величественно поднималось к горизонту, окрасив окружающий пейзаж в золотистый цвет. Через два часа они нашли первую пещеру с наскальными рисунками. Дэвис прошёл вдоль стены, рассматривая сцены охоты.
-Ну и ну! – Воскликнул он, тыкая пальцем в нарисованных человечков. – Вы только посмотрите! Даже моя бабушка рисует лучше, чем эти дикари! А ведь у неё альцгеймер.
-Захлопнись, Дэвис. – Сказал Сэм, командир их отряда. – Лучше пройдись вглубь пещеры, посмотри, может, там есть что-то ценное?
Дэвис что-то проворчал, но подчинился. Вскоре он вернулся, держа в руке череп.
-Кэп, гляньте! – воскликнул он. – Там целая куча таких. Может, это были людоеды?
Сэм взял в руки череп. Кость потемнела и потрескалась от времени, нижней челюсти не было. На верхней торчал единственный большой, жёлтый от времени клык. Лоб был низкий и покатый, а глазницы – идеально круглые. Сэм присмотрелся и по спине у него пробежали мурашки. Было такое ощущение, что глаза на этом черепе высверлили буром.
-Да фигня. – Сказал Сэм, роняя череп на пол пещеры. – Это, наверное, какой-то дикарский обряд погребения.
Клемент стоял у входа в пещеру, и несколько обломков костей отлетело к нему. Одна из глазниц, казалось, смотрела прямо на него. Джереми пнул осколок черепа и тот разлетелся на мелкие кусочки, ударившись о стену пещеры.
До обеда они успели обследовать ещё несколько пещер. Черепов больше не находили, зато нашли несколько небольших фигурок из лазурита не самого лучшего качества и изделия из костей животных.
-Видимо, тут где-то есть небольшое месторождение. – Сказал Сэм, глядя, как Джереми готовит обед. – Узнать бы, где дикари добывали камень. Пусть он и паршивого качества, но чего-то да стоит.
-За фигурки мы на чёрном рынке получим гораздо больше. – Сухо заметил Клемент.
-Эй! Эй, Джереми, Сэм! Смотрите, что я нашёл. – Дэвис бежал к ним, размахивая одной рукой. Он ходил собрать ещё дров для костра, а заодно осмотреть окрестности.
-Что у тебя там? – проворчал Сэм.
-Смотрите какой! – Дэвис наконец-то подошёл достаточно близко и разжал кулак. На ладони у него извивалась жирная белая личинка с красной головой. – Я нашёл его в стволе одного дерева. Давайте кинем его в суп.
-Зачем? – Поморщился Клемент.
-Готов поспорить, дикари таких ели! – Запальчиво сказал Дэвис. – С животными здесь туго. Смотри, какой жирный! Думаю, если бросим его в суп, будет вкусно. Мне надоело жрать одну траву.
-Вот сам его и ешь. – Хмуро бросил Джереми. – Я не удивлюсь, если этот червяк ядовитый.
-Сам ты ядовитый! – Возмутился Дэвис. – Вот спорим на мою выручку, что если ты его съешь, то не отравишься!
-На всю твою выручку? – С сомнением спросил Клемент.
-Ну, на половину. – Поспешил отрулить назад Дэвис.
Клемент усмехнулся, взял с руки Дэвиса извивающегося червя и проглотил его. Вообще-то накануне он видел, как таких личинок ели обезьяны и чувствовали себя при этом очень даже хорошо. Так что про ядовитость он сказал, чтобы вытрясти побольше денег из напарника.
-Учти, половина твоей выручки моя! – Сказал Джереми и вернулся к готовке.
Дэвис растерянно посмотрел на пустую руку. Только сейчас он сообразил, что его мясо уплыло в чужой желудок. После обеда они снова принялись за обследование пещер. Клемент чувствовал себя прекрасно как никогда. Видимо, личинка пошла впрок. Они обследовали ещё одну пещеру, а во второй натолкнулись на искусно выполненного из лазурита идола. Пещера была красной и узкой и явно использовалась исключительно для обрядов. Статуэтка обезьяны стояла на возвышении, и её глаза были чуть ниже уровня глаз чёрных археологов.
Джереми рассеянно посмотрел на статуэтку. Стоило ему заглянуть в провалы где у статуэтки по идее должны были быть глаза, как Клемент почувствовал невероятную боль в глазах, отдающуюся в затылке. Он закричал, дёрнулся и потерял сознание.
Когда он очнулся, ни Дэвиса, ни Сэма, ни статуэтки обезьяны уже не было. Джереми лежал на полу красной пещеры и пытался сообразить, что же происходит. Весь мир будто светился красным светом, а на стенах пещеры проступали странные знаки. Очень хотелось пить. Клемент вспомнил, что совсем недалеко от этой пещеры они нашли источник. Вода из него текла едва-едва и была солоноватой, но это было лучше, чем ничего.

***

-Я прожил там около месяца. – Рассказывал Джереми. – Сэма и Дэвиса так и не нашёл. Они бросили меня, забрали с собой всё ценное, и уехали. Я выжил. Питался грызунами и кореньями. А ещё изучал наскальные рисунки. Они стали выглядеть иначе, будто стали почти понятным текстом. Это была история племени, жившего там около тысячи лет назад. Они поклонялись Черепахе, Носорогу и Антилопе. Их боги давали им пищу, одежду и воду. Но однажды что-то случилось. Боги бросили их и перестали отвечать на молитвы. Тогда люди обратились к шаману. Он воскурил травы и несколько дней питался специальной пищей, после чего ему пришло видение, что скоро к ним придёт новый бог, ещё более сильный, чем все предыдущие. Через несколько дней в их деревню вошла обезьяна. Она прошла в самый центр и нахально села на камень, с которого обычно говорил вождь. Как только люди это увидели, начали радоваться. У них появился новый бог.
Клемент посидел немного в молчании, будто собираясь с духом, чтобы продолжить.
-Они утопили её, вырвали ей глаза и разрубили нижнюю челюсть. После этого обработали особым составом, чтобы она не гнила, и посадили на алтарь. Со временем труп совсем иссох и рассыпался. Поэтому лучший мастер того племени сделал обезьяну из камня, а шаман переселил в него душу. С тех пор племя процветало. У них было вдоволь воды и еды. Женщины рожали здоровых детей, мужчины были непобедимы в бою. Но всё кончилось несколько веков назад, когда вместе с чужаком в их племя пришла чума. И даже обезьяна не смогла их спасти.
Кетрин поёжилась, представляя себе всё это. Она уже давно закуталась в плащ. Руки у девушки перестали болеть и теперь только зудели в тех местах, где верёвка содрала кожу.
-Так зачем вам этот идол? – Снова спросила девушка.
-Он забрал мои глаза. – Клемент снова начал злиться. – Эта проклятая обезьяна забирала глаза у каждого своего шамана. Они после этого могли проводить всякие магические обряды и видеть духов. Своего рода жертвоприношение. Эта обезьяна – древнее божество, которому давно не поклонялись. Она истосковалась по жертвам. Поэтому даже слабой, схематичной имитации обряда ей хватило, чтобы забрать мои глаза.
-То есть… из-за того, что вы съели того червяка? – Кетрин задохнулась от отвращения. На её взгляд это была самая мерзкая часть рассказа. Как вообще можно есть что-то настолько отвратительное?
-Не червяк, а личинка священного жука. – Устало поправил мужчина. – Вообще-то, его надо было готовить с кучей прочих трав, но этой мрази хватило, что я его вообще съел.
-И что теперь? Что вы собираетесь делать? – Кетрин снова содрогнулась от мысли, что кому-то когда-то приходилось есть червей, пусть и хорошо приготовленных.
-Отвезу идола в Африку, отдам какому-нибудь местному племени. Всё-таки, это достаточно сильное божество. Думаю, они будут рады. – Мужчина смотрел на идола. Глаз не было видно, но Кетрин была уверена, что Джереми смотрит именно на обезьяну. – И у нас с обезьяной договор. Я нахожу ей племя, а она возвращает мне глаза.
-Почему не здесь? – недоумённо спросила Кетрин. – Почему вы ищите кого-то в Африке, хоть здесь и ближе. Уверена, какие-нибудь люди…
Клемент засмеялся. Смех у него был хриплый, лающий. Он почему-то испугал Кетрин.
-Вы – глупая женщина. Кому здесь нужен какой-то тупой идол, кроме нескольких музеев и кучки коллекционеров. Этому миру не нужны подобные существа. – Мужчина достал из кармана брюк старые, потёртые часы на цепочке. Крышечка у них давно отвалилась, а стекло треснуло, но они ещё ходили. – Нам пора.
Клемент встал, закинул сумку на плечо, натянул платок на лицо, после чего схватил Кетрин за руку и потащил за собой. Они вышли из комнаты. За её пределами было так темно, что Кетрин в замешательстве замерла на пороге. Но мужчина не дал ей времени подумать или испугаться, он просто потащил её за собой в темноту. Казалось, что он видит всё, будто для него путь ярко освещали лампы. Вскоре началась лестница и Кетрин чуть не упала, но Джереми мёртвой хваткой вцепился ей в плечо, удерживая от падения.
«Будет синяк…» - отстранённо подумала девушка.
Она неожиданно остро ощутила, что всё вокруг – это просто сон. Странный, непонятный сон. В реальности не бывает такого, в реальности просто не может быть такого.
Джереми вытащил девушку на улицу. Ветер тут же бросил им в лица мелкие капельки дождя. Кетрин как будто отвесили отрезвляющую пощёчину. Мир моментально стал чётким и ясным. Её похитил сумасшедший. Он был чёрным археологом, проводил раскопки в южной Африке, где и сошёл с ума. Сейчас этот псих тащит Кетрин в порт, где пообещал отпустить.
Мужчина посадил девушку в экипаж, сел на место водителя, привычно завёл его и поехал. Уже стемнело, небо было затянуто тучами, которые лениво плевались мелким дождём. Где-то вдалеке начали разгораться газовые фонари. Джереми долго петлял по улицам, и ни одна не была Кетрин знакома, хоть она и прожила всю жизнь в этом городе. Если бы не башня с часами, которая угадывалась вдали, Кетрин решила бы, что они вообще в другом городе, а то и вовсе в другом мире.
Когда они подъезжали к порту, похититель забеспокоился. Он нервно сжимал руль и то и дело оглядывался назад. Под конец он прибавил хода и в порт въехал на полной скорости, отчаянно лавируя между тюками и ящиками, громоздящимися то тут то там. Когда они остановились у очередного причала, корабль, который там швартовался, уже отплыл на десяток метров. Клемент выскочил из экипажа, прижав к груди сумку. Послышался выстрел. У Джереми сдуло шляпу и лопнул ремень на очках. Мужчина вскрикнул и слегка пошатнулся. Очки упали на пристань. Брызнули в разные стороны осколки чёрных стекол. Клемент повернул голову, пытаясь рассмотреть, кто в него стрелял. И в этот момент Кетрин завизжала, как никогда в жизни не визжала. У мужчины не было глаз, только чёрные провалы, уходящие по спирали куда-то внутрь головы.
Клемент бросился вперёд и прыгнул с причала, упрямо прижимая к груди сумку. Кетрин продолжала визжать, не в силах остановиться. В распахнутую дверь машины кто-то заглянул. Девушка ощутила, как визг застрял где-то в глубине горла. На Кетрин в упор смотрело четвероногое существо из латуни. У него была вытянутая морда с острыми, отполированными до блеска клыками, красные светящиеся глаза, шарнирные суставы. Существо открыло и закрыло пасть, и Кетрин с трудом сглотнула, глядя, как движутся маленькие шестерёнки. Ещё ни разу в жизни она не видела ничего подобного. К пристани подбежало ещё одно существо, такое же, как первое, но вместо клыкастой пасти у него была пушка. Существа немного покружили по пристани, но так и не решились прыгнуть в воду.
Джереми тем временем доплыл до корабля, откуда ему сбросили трос. Мужчина ухватился за него и его затянули на борт. Существа ещё немного постояли, глядя вслед кораблю, а потом умчались прочь, почти сразу скрывшись в темноте, беззвучные, как тени.
Кетрин с трудом вылезла из экипажа и, пошатываясь, встала на причале лицом к океану, судорожно кутаясь в плащ, оставленный ей Клементом. Она находилась между двух полюсов неизвестности. За спиной была неизвестность знакомая с детства. Впереди простиралась неизвестность смутно знакомая по книгам и чужим рассказам. И в этот миг Кетрин заподозрила, что она сама тоже нечто совершенно неизведанное.

***
-Ты никуда не поедешь! – Нудела мать где-то за спиной, пока Кетрин собирала чемодан. – Этот мужчина задурил тебе голову. Я всегда говорила тебе, что им нельзя доверять.
Кетрин молча захлопнула крышку чемодана. Прошла уже неделя с тех пор, как Джереми оставил её на пристани. Кетрин тогда, наверное, ненадолго сошла с ума. В себя она пришла только тогда, когда уже стояла на пороге родного дома. Как она туда попала, девушка не помнила. Всю неделю она пыталась жить как прежде, забыть. Но почему-то всё то, что раньше наполняло её жизнь смыслом, стало только вгонять в тоску. Сидение в музее, сидение в библиотеке, написание статей на основе того, что она вычитала, бесконечный, безнадёжный, бессмысленный и кошмарно циничный флирт. Невыносимо.
-И я не даю тебе разрешения на эту поездку, моя дорогая! Слышишь? Я не благословляю тебя! – Мать уже почти кричала. Кетрин обернулась и обнаружила, что лицо у женщины покраснело.
-Мам… мне уже двадцать пять лет. – Устало сказала девушка. – Я взрослая и не нуждаюсь в твоих разрешениях. Мне нужна эта поездка, и ты меня не остановишь.
Кетрин подхватила чемодан за ручку и потащила его к выходу. Дирижабль отлетал через три часа. Она успевает. Через несколько дней она будет в Африке. Но не для того, чтобы найти Джереми Клемента. Нет. Это мерзкий, эгоистичный человек. Она отправлялась, чтобы найти саму себя.

Посвящается беготне с документами, бессмысленной и беспощадной, во имя бюрократии - великой и ужасной!!!

Бегут хомясики,
Бегут хомясики.
А вместе с ними я бегу.
Бежим же друг мой,
Бежим же милый,
Пока хомясики бегут.
Бежим же друг мой,
Бежим же милый,
Пока хомясики бегут.

Бегут хомясики,
Бегут хомясики.
А впереди лишь степь лежит.
Куда же друг мой,
Куда же милый
Среди хомясиков бежим?
Куда же друг мой,
Куда же милый
Среди хомясиков бежим?

Бегут хомясики,
Бегут хомясики.
Их путь извилист и тернист.
Беги хомясик мой,
Беги, любимый,
Пока хомясики бегут.
Беги хомясик мой,
Беги, любимый,
Пока хомясики бегут.

Я рукой приласкаю ветер.
Отзовётся он тихим вздохом
И плеснёт мне в лицо прохладой,
Полной запахом новой свободы.

А свобода пропахла липой
С тонкой ноткой из диких яблок
И вобрала в себя сирени,
Дикотравья с дождём ароматы.

А свобода дурманит разум,
Вновь и вновь пробуждая чувства.
Она делает нас моложе,
Она лечит тоску грустью.

Говорит через ветер свобода,
Через дождь она нас ласкает,
Бьёт землёй по босым пяткам,
Солнца луч в глаза посылает.

Мы – любимые дети природы,
Мы идём всё вперёд, но на ощупь,
А ведёт нас вперёд свобода,
Облегчая тяжёлую поступь.

О, хомячок души моей,
Прошу, поспи ещё немного!
Я знаю, не такой ты злобный,
Как хочешь ты казаться всем.

Ужасный взор и вопль безмерный
Оставь, пожалуйста, врагам,
За это всё тебе отдам,
Ну, а сейчас ещё не время!

Кошмар тебе, быть может, снится,
Паря над сумрачным челом,
Но ты не бойся ничего!
Твой сон уйдёт, не повторится.

Молю, ты не пугай людей
Своим моментом пробужденья.
Поспи ещё одно мнгновенье,
О, хомячок души моей!

А вообще можно петь и под стук сердца. Тонким, немного мяукающим голосом) Итак, поехали!

Ветер, ветер в небесах
Нам поёт о чудесах
Светит полная луна.

Мы танцуем здесь в ночи,
Мы встречаем новый мир,
Мы наследники дождя.

Путеводные костры
Лишь сияют нам вдали
И взмывают в небеса.

Звёзд пригоршню соберём
И сухим дождём прольём,
А пока пусть люди спят.



Тихо, тихо ручеёк
Колдовскую песнь поёт.
Чудесами ночь полна.

Сердце бьётся в такт словам
Пахнет свежестью трава,
Танцем мы живём сейчас.

Взявшись за руки кружим,
Всё ещё мы сил полны.
Исчезают смерть и страх.

Мы наследники дождя,
Мы творим здесь чудеса.
Ты теперь один из нас.

Слоники! Слоники! Розовые слоники!
Розовые слоники по небу летят!
Слоники! Слоники! Розовые слоники!
Знаться эти слоники с нами не хотят!

Вижу, вижу слоников,
Вижу, вижу розовых!
С крылышками, с хоботом
И с большим хвостом!
Слоники как шарики!
Много-много шариков!
Розовые шарики
По небу плывут!

Слоники! Слоники! Розовые слоники!
Розовые слоники по небу летят!
Слоники! Слоники! Розовые слоники!
Знаться эти слоники с нами не хотят!

Я по этим слоникам
Очень жутко розовым
Выстрелю из пушки,
Лопнут - пам-парам!!
А потом я в слоников
Дам из ружья очередь!
Но ведь увернутся
Крыльями флап-флап!

Слоники! Слоники! Розовые слоники!
Розовые слоники по небу летят!
Слоники! Слоники! Розовые слоники!
Знаться эти слоники с нами не хотят!

Я поймаю парочку
И отдам на опыты.
Пусть приносят пользу
Слоники людям!
Только б не размножились
Эти двое слоников!
Надо очень тщательно пару выбирать!

Слоники! Слоники! Розовые слоники!
Розовые слоники по небу летят!
Слоники! Слоники! Розовые слоники!
Знаться эти слоники с нами не хотят!

Ой, семпаай, семпаааай!
Не хентай меняааа!
Не хентай меняаааа!
Да в моём додзяаааа!

А в моём додзяааа!
Нет одной стены!
И увидит наааас!
Сенсей молодыыыыый!

Сенсей молодыыыый!
Он хентайщик жууть!
Захентает сааам!
Враз кого-нибуууудь!

И лежа под ниииим!
Вспомнишь ты меняааа!
Я предупреждааааал!
Не ходить сюдааааа!

Ой, семпаай, семпаааай!
Не хентай меняааа!
Не хентай меняаааа!
Да в моём додзяаааа!

Молодая Гвардия против реликтового гоминоида


Захватывающие приключения пережили этим летом сибирские молодогвардейцы. Ребята решили совершить туристический поход по тайге и труднодоступным местам, где, согласно плану Путина и Единой России, в будущем пройдет трасса Санкт-Петербург – Анадырь, которая свяжет между собой регионы нашей страны. Скептики и разные несуразные говорят, что такая трасса никогда не будет построена, а деньги разворуют. Чтобы развенчать домыслы недоброжелателей нашей страны, молодогвардейцы отправились в поход по местам будущей автомагистрали, в труднодоступные таежные районы Красноярского края.

Прибыв на реку Подкаменная Тунгуска, ребята встретились в одном из поселков с местными жителями, которым рассказали о достижениях нашей страны и планах Единой России, а также о своих собственных планах. Аборигены прослушали о достижениях страны с чувством удовлетворения. Но вот от похода по заявленному ребятам маршруту стали отговаривать.

- Нельзя ходить! Опасно! Живет там такой человек, называется чучуны. Большой-большой, дикий-дикий!

По словам местных жителей, раньше, бывало, чучуны ломал людей и оленей.

Поэтому, никто не рискует ходить в тот район. Но молодогвардейцы не поддались страху и панике. Они твердо помнили, какое важное место отведено в стратегии-2020 строительству трассы до Анадыря, и сознавали свой гражданский долг, и что никакой чучуны не должен встать на пути развития нашей страны. Ребята смело отправились в путь.

Долго ли, коротко ли, шли молодогвардейцы по дикой тайге, продирались сквозь заросли и болота, никого не встречая. Как вдруг в один день путь их пересек чей-то огромный след, похожий на человеческий. Поняли сразу ребята, что перед ними чучуны. Рядом были сломаны молодые деревья, на высоте выше человеческого роста, и согнуты показательным образом. Молодогвардейцы поняли знак.

- Таким образом он как бы намекал нам, что в данных местах он является хозяином, и лучше нам уйти.

Признаться, первое впечатление было сильным. Но молодогвардейцы быстро пришли в себя. Они вспомнили о своем предназначении, о том, что они находятся на территории России, а значит, им нечего бояться. Ведь мы сторонники Путина, сказали молодогвардейцы, за нами партия Единая Россия, подавляющее большинство избирателей нашей страны! Что по сравнению с этим значит какой-то первобытный дикарь?! Вытащив из рюкзаков флаги Молодой Гвардии и футболки с буквой Я, ребята развернули их, показывая на все четыре стороны, и стали шуметь. Это был наш ответ ломающему деревья чудовищу! Далеко по лесу раздавались звуки молодогвардейских речевок и кричалок. Ответом им была тишина. Чучуны, видимо, понял, что с нами так просто не совладать.



Не сумев сломить и запугать молодогвардейцев, дикарь решил воспользоваться темным временем суток для осуществления своих черных замыслов.

Готовясь к ночлегу, ребята разожгли костер, изготовили чум из веток и, с наступлением ночи, легли там спать. И вот, среди ночи к лагерю пришел чучуны и стал швырять песок в чум к молодогвардейцам. Ребята вышли наружу. Было слышно, как дикий человек ходил где-то недалеко, жутко свистел, хохотал, но приблизиться к огню, видимо, не решался.

Справившись с некоторым волнением, молодогвардейцы дали нападавшему достойный отпор. Весь песок, ветки и камни, которые чучуны кидал в чум, они стали с громкими и веселыми криками швырять обратно в темноту. Чучуны ярился и рычал из сумрака ночи, но сделать с храбрецами ничего не мог.

Ободрившись, ребята стали дразнить дикаря:

- Чучуны дурак! Чучуны дурак! – кричали они.

Лесное чудовище было посрамлено. Порычав и посвистев еще немного, чучуны убрался восвояси.

- Мы обосрали его морально, - гордо сказали молодогвардейцы, - А ответить он не мог, потому что говорить не умеет!

Вот так.



Наутро молодогвардейцы, посовещавшись, решили убить чучуны, так как он им не

нравился, и направились к его логову. Идя по лесу, ребята громко кричали:

- Россия! Медведев! Путин! Вместе победим!

Крики молодогвардейцев оглашали дикую тайгу, показывая, кто тут на самом деле

хозяин. Некоторые ребята громко рычали по-медвежьи, что как бы символизировало партию Медведь (Единую Россию), чобы дикий и тупой чучуны лучше понимал, кто это пришел с ним разобраться.

Но увы, поймать и убить дикого человека не удалось.

- По верхушкам деревьев ушел, собака, - говорят ребята, - С ветки на ветку прыг-скок, и только его и видели.

Чучуны оставил молодогвардейцам на память свой помет, который они обнаружили в логове. Его молодогвардейцы собрали в банку и, вернувшись в город, направили посылкой в ЮНЕСКО. И это будет очень здорово, если честь открытия реликтового гоминоида будет приписана Молодой гвардии!

Вернувшись из похода, ребята заявили, что будущая трасса в Анадырь будет построена, а тайга и лес будет вырублен. Конечно, могут протестовать экологи или даже приедет музыкант Юра. Но слушать их не надо. Если слушать каждое чучуны, которое разевает хлебало против планов руководства страны, то так мы просрем страну, сказали молодогвардейцы.

Источник: http://alena-mger.livejournal.com/9173.html

Очередное доброе, полезное дело сделали молодогвардейцы. Наши дела не всегда заметны, мы не кричим и не пиаримся на них. Просто делаем свое дело на благо России и ее граждан.

В штабе нижегородской Молодой Гвардии прошло заседание, посвященное местным вопросам жизни города. На повестку дня была поднята проблема, стоящая перед жителями Автозаводского района. Дело в том, что район буквально оккупировала шпана, гопота и хулиганье. Доходит до того, что они там установили свои правила и понятия, и хозяин там не Россия, а уголовные элементы. Они собираются, пьют на скамейках пиво и Ягу, сквернословят, пристают к прохожим с глупостями. По ночам они громко свистят и хохочут, мешая нормальной жизни граждан.

В Автозаводский район отправился молодогвардейский патруль. Дело было поздно вечером. Обстановка была тревожной. То тут, то там из темных дворов раздавался мат, хохот, бой бутылок и звуки нецензурного общения. Но ребята не испугались и смело пошли во двор.

Во дворе они увидели компанию пьяных молодых людей, которые пили из банок Ягу, лузгали семечки и громко матерились. Из припаркованной девятки громко орал Сектор Газа.

Молодогвардейцы смело подошли к гопоте, представились и потребовали: вы нарушаете право граждан России на отдых, немедленно прекратите. Шпана стала ржать и еще громче включили музыку. Молодогвардейцы потребовали выключить музыку и сказали, что Сектор Газа плохая группа, она несет идеологию разложения вместо патриотизма. Прекратите или мы вызовем милицию и вас заберут в тюрьму. Тогда хулиганы встали и направились к молодогвардейцам. Один из них достал из кармана нож. Но молодогвардейцы не испугались ни ножа, ни мерзких татуированных харь. Молодогвардеец Никита Душнюк, мастер спорта, ногой выбил нож у преступника, а потом несколькими ударами заставил его отступить. Шпана побежала в страхе. Молодогвардейцы их преследовали. Один из шпаны отстал от своих. Молодогвардейцы догнали его и запинали ногами, отобрали пиво, водку, сигареты и семечки, все выбросили в урну. Так был восстановлен покой и правопорядок на улицах.

Через два дня шпана Автозаводского района пришла к штабу Молодой Гвардии. Хулиганы признали, что были неправы и принесли отступное: пиво, Ягу и портвейн Три топора. Всего много. Молодогвардейцы пригласили гопоту в штаб. Много говорили. Рассказали о нашей великой истории и попытках отдельных сил ее пересмотреть, о подвигах героев войны, о важности стабильности и преемственности власти, роли Единой России, о модернизации, познакомили с работами Дмитрия Медведева и Владислава Суркова. На глазах молодогвардейцев проходила переоценка ценностей, менялись лица. Шпана и хулиганы поняли, что раньше они неправильно жили, не по людски. Многие говорили об этом с искренней благодарностью, что им открыли глаза. Бывшие хулиганы и гопота решили порвать с преступным прошлым, загоревшись идеями Стратегии-2020, превращения России в глобального лидера. Многие решили подать заявление и вступить в Молодую Гвардию и Единую Россию, чтобы помогать делать нашу страну лучше. Среди бывших хулиганов и шпаны вызвались желающие ехать в Сколково и делать модернизацию. В конце встречи высказалась гражданская инициатива создать из новых активистов отдельное Автозаводское отделение Молодой Гвардии, которое могло бы взять на себя функцию патрулирования улиц в своем районе и охраны правопорядка.

Спиртные напитки, принесенные автозаводской гопотой, молодогвардейцы оставили у себя в штабе. Вскоре ребятами планируется акция против алкоголизации населения, и там все это будет уничтожено.

Вот так Молодая Гвардия поработала на благо России. Она не критикует, не раскачивает обстановку, а просто работает, поворачивает людей от маргинальных идей к настоящему. Пусть это будет примером для всех!

Источник: http://alena-mger.livejournal.com/3339.html

Гражданская инициатива Молодой Гвардии: запретить в России педобира и любые его проявления. В российском сегменте интернета процветает завуалированная клевета на Путина В.В., Медведева Д.А., партию «Единая Россия». Ярким примером такой клеветы является популярный в определенных кругах интернет-персонаж в обличье медведя из мультиков, так называемый педобир.

Педобира придумали на Западе. Сначала он был просто персонажем мультфильмов, и его звали Кума-сан (кума по-японски медведь, сан – вежливое обращение). Но в недавнее время ему приписали отвратительные черты и тогда именно Кума-сан стал педобиром, что означает педомедведь, то есть занимающийся педофилией и другими вещами. Несложно понять, что превращение Кумы-сана в педобира произошло именно в то время, когда в России укрепилась государственность под руководством В.В.Путина и партии Единая Россия. Не всем это было по душе и тогда зарубежные круги решили опорочить и высмеять. Россия всегда ассоциировалась с могучим медведем. Кому неясно – фамилия нашего президента Медведев, символ партии Единая Россия медведь, и тут этот педобир. Ясно, что образ педобира специально создан и используется определенными силами для дискредитации законного правительства России. Это оскорбление нашей страны.

Название существа «педобир» тоже может быть использовано для провокаций. Так, одна из расшифровок этого имени педобир означает «Путин, ЕДиная Россия», а также созвучно с неблагозвучными понятиями «педофилия», «педерасы» и т.д. Таких двусмысленностей допускать нельзя. Тем более «Молодая Гвардия» всегда борется за чистоту родного языка.

Возмутительно, что в некоторых магазинах появилось в продаже мороженое «Мишка косолапый», на этикетке которого изображен педобир. Тут кроется очень тонкий подвох. «Педо» означает детский, «бир» по-английски пиво. Получается, «детское пиво». Нашим детям с малых лет пытаются подспудно внушить, что мороженое это детское пиво. То есть, пиво это хорошо и вкусно. Подрастая, ребенок пробует пиво и так подсаживается на алкогольные напитки. Конечно, это не продавцы виноваты. Просто сам образ педобира изначально задуман с провокационной целью, и это действует.

Надо признать, что однажды педобир ухитрился даже испортить репутацию Молодой гвардии. Дело было так. В День защиты детей 1 июня в парке проходил детский праздник, а молодогвардейцы проводили там же акцию, разъяснительную работу среди детей на тему «будь осторожен, не доверяй незнакомым людям». В смысле, чтоб остерегались и не попали случайно в лапы педофилов. Молодогвардеец Александр Балин пришел на акцию в костюме педобира, подходил к маленьким детям, заговаривал с ними и учил мерам предосторожности от встречи с педофилами. Мало того, костюм педобира он украсил партийной символикой Единой России. Это было неслыханно! Молодогвардейца Балина за руку вытащили с детской площадки, чтобы не позорился, а дети бежали следом и кричали: верните мишку! С молодогвардейцем Балиным провели разъяснительную работу в штабе. Он пояснил, что не знал вообще про существование педобира и думал, что это просто симпатичный мишка, и он понравится детям, и для этого снабдил его партийной символикой. Он думал, что это символ движения Мишки для малолетних из Единой России.

Таким образом, педобир подставил Молодую гвардию и Единую Россию, этот скандал тут же подхватили либеральные СМИ и блоггеры в своих интернетах и блогах. Нельзя терпеть такое, чтобы страдал авторитет партии!

И вообще, зачем нам, россиянам, зарубежный педомедведь, от которого не знаешь, чего ожидать? У нас есть свой, традиционный, положительный образ медведя: сказки «Теремок», «Три медведя», «Медведь липовая нога». Партия Единая Россия, наконец. Вот и давайте его прививать.

В общем налицо приемы грязных политтехнологий, методики, используемой в информационной войне против России, на разложение нашего общества, уничтожение традиционных ценностей. Надо понимать, что безобидный с виду детский мишка педобир является для нашей страны и духовных ценностей не меньшей угрозой, чем грузинский саакашизм или прибалтийские попытки пересмотра истории.

Считаем, Молодая Гвардия не должна оставаться в стороне и дать отпор таким попыткам. Мы патриотичная молодежь, готовы бороться за будущее. Педобир и подобные ему провокационные явления должен быть искоренен и осужден, а лица, его распространяющие, приговорены к срокам уголовной ответственности. За оскорбление президента, партии Единая Россия, морально-нравственные диверсии против нашего народа.



Для этих целей мы предлагаем учредить всероссийскую акцию против педобира. Провести силами молодежных движений, ярко и креативно. Пикетировать магазины, где продается печатная продукция с изображениями педобира. Продукцию можно сжигать или сжечь чучело педобира как итог акции. Необходимо также выразить свою гражданскую позицию, пикетируя офисы интернет-провайдеров, протестуя против наличия педобира в сетевом контенте. Или объявить акцию «день без интернета», чтобы в знак протеста молодежные активисты отказались от интернета на один день. Провайдеры понесут убытки и будут вынуждены выполнить наши требования. Проводить такое, пока провайдеры не искоренят педобира из сети.

С детьми проводить в школах открытые уроки, говорить, что это никакой не мишка, а педобир, он представляет опасность.

Кстати, первый успех в борьбе с педобиром уже достигнут. В конкурсе на выбор талисмана для олимпиады в Сочи неизвестные подсунули кандидатуру педобира, едущего на лыжах, и сказали, что это «медведь Петр». Утверждалось, что этот самый «медведь Петр», то есть, педобир, и улетел с московской олимпиады на воздушных шарах, и теперь вернулся. Но молодогвардейцы решительно выступили и опровергли эти выдумки. Педобиру в Сочи не бывать!

Источник: http://alena-mger.livejournal.com/5821.html

КОСМИЧЕСКОЕ СКОЛКОВО





«Кто послал вас»? – спросят марсиане,

Мы ответим: «Путина земля!»





«Мы готовы совершать прорыв, лететь в другие галактики.

Там-то, наверное, кризиса нет, и жить-то полегче будет!»

(Мария Сергеева, активистка ЕР)





В рамках федерального проекта «Фабрика смыслов» прошла интернет-конференция на тему модернизации космической отрасли, в которой участвовали молодогвардейцы из разных регионов России и приглашенные наблюдатели. В годы разрухи девяностых наука лежала в руинах, но теперь новая, возрожденная Россия ставит перед собой новые задачи космического масштаба, которые сформулировали на встрече молодогвардейцы.

Конференцию открыл Илья Духов, федеральный координатор проекта «Фабрика смыслов». В своем выступлении он обратил внимание на историю освоения космоса. К сожалению, Россия не всегда шла здесь в авангарде. Межпланетные зонды к другим планетам отправили другие страны, они же направили в космос радиопослания представителям инопланетных цивилизаций. Илья Духов вспомнил про «Вояджер», который несет на себе послание гражданам других планет, пластину с изображением людей, Земли, солнечной системы, записи звуков нашего мира. Очень обидно, что все это сделали представители других стран, а не нашей. Илья Духов предложил исправить ситуацию, дать наш, российский ответ. По его мысли, надо ознакомить инопланетян с нашей культурой. Для этого, например, можно записать программные документы "Единой России" и отправить их радиосвязью в сторону созвездия Индейца, где предполагается наличие разумной жизни. Можно направить в космос российский зонд, подобный «Вояджеру». Он понесет основную информацию о нашей стране, схему вертикали власти, начерченную Андреем Исаевым и титановую панель с портретами Путина и Медведева. Представьте себе, спустя много миллионов лет аппарат со всем этим прибудет в иные миры. Может быть, конечно, там обитают твари неразумные, но вполне возможно и наличие высокоразвитой цивилизации, и тогда они поймут, кто это явился к ним из глубин космоса.

Вы только представьте себе, говорил Илья Духов, в далеком будущем станут реальностью картины из фильма «Вавилон-5». Межпланетные станции будут созданы под эгидой «Единой России». Люди и инопланетяне с разных планет будут стремиться туда, чтобы стать космическими единороссами.

На конференции выступил и представитель Российского союза православной молодежи. Он отметил острую необходимость придать нашей экспансии в космос духовный, православный подтекст в рамках особого пути России. Для этого оратор предложил отправить на орбиту Патриарха, чтобы он там все освятил. Предложение обсуждается.

Конечно, здорово будет, если первыми людьми, установившими контакт с инопланетными гуманоидами, станут единороссы. Однако, необходимо связывать планы с реальностью. Полеты в другие галактики пока есть дело очень далекого будущего. А значит, надо обратить внимание на ближний космос. В этой связи, особо интересным объектом является Луна. Туда уже нацелились китайцы. Не следует отставать и нам, россиянам. Мыслями о грядущем освоении спутника Земли поделились на конференции молодогвардейцы.

Молодогвардеец Андрей Ракитин из Белгорода отметил важность Луны, как сырьевого источника. На Луне можно будет добывать нефть и газ, и так будет выполнена задача превращения России в энергетическую сверхдержаву, поставленную В.В.Путиным.

Молодогвардеец Ыыдын Улх-у-Жороол из республики Тыва призвал не упускать из вида научную составляющую. Высадившись на Луне, российские экспедиции смогут заглянуть на ее обратную сторону, которую еще не видел никто из людей. Может быть, там наших исследователей ожидают увлекательные приключения, новые открытия. А вдруг, там живут луножители и луножильцы, про которых писал еще Герберт Уэллс? Захватывающе.

Борис Иващенко из Пензы предложил в будущем отправлять на Луну бомжей. Там они смогут найти постоянное место жительства и решить социальные проблемы, а Россия получит сильную колонию на лунной поверхности.

Что особенно привлекает, так это то, что лунная программа даст огромный интеллектуальный всплеск в России, затребует много знаний и специалистов разных областей. Так будет побеждена безработица в нашей стране. С подготовкой технических кадров справится Сколково. Но в перспективе надо будет строить на Луне еще один инноград – космическое Сколково. Будут востребованы и гуманитарные специализации, например, политолог, специалист по пиару, маргинал-обозреватель (ведь информационные войны с оппонентами никуда не денутся), юрист по космическому праву.

Правовые аспекты прояснила член Молодой гвардии Марина Казанцева, молодой юрист. Она предложила блестящую идею, как распространить на Луну суверенитет России. Суть в том, чтобы произвести высадку в тот момент, когда Луна будет пролетать над территорией России, и тогда она будет считаться российский объект.

А молодогвардейка Инна Ермакова из Астрахани призывает смотреть выше и дальше. На ее горизонте – Марс и полеты на него. Инну занимает гипотеза о существовании на Марсе в прошлом жизни и цивилизации, и девушка готова лететь туда, чтобы искать скелеты динозавров и древние развалины. Телескоп заметил на поверхности планеты человеческое лицо, «марсианского сфинкса», и Молодая гвардия считает, что все это неспроста.

Поэтому, впереди много интересной работы. И мы готовы к космическим свершениям!

Источник: http://alena-mger.livejournal.com/7125.html