Жизнь и деятельность … Николая  Мартемьяновича  Чукмалдина  продолжает  вызывать повышенный интерес не только историков и краеведов, но и специалистов других отраслей знаний.

Много материала о Н.М. Чукмалдине можно найти в архивных  документах,  различных  публицистических  и  научных  статьях, сохранившихся  воспоминаниях  современников,  его  автобиографической книге «Мои воспоминания». 

 Особый интерес, на наш взгляд, представляют сведения о Чукмалдине, сохранившиеся в устных рассказах его земляков – старожилов села Кулаково Тюменского района Тюменской области.  

В результате … экспедиций, предпринятых  в 2005-2006 гг.,  был  собран  обширный  материал, представленный меморатами 14 информантов с возрастным диапазоном от 65 до 90 лет. Воспоминания старожилов относятся к двум поколениям: первые – те, кто знает рассказываемые истории из уст своих родителей, вторые – из воспоминаний  своих  бабушек. 

Примечательно,  что  все  информанты являются коренными жителями села Кулаково, где они всю жизнь жили и живут (за  исключением А.Ф.  Лысова и  А.М.  Пимнева,  проживающих в г.

Тюмени). 

Собирали  информацию  также  жительницы  с.  Кулаково.  Тексты записывались  в  ситуации  непринужденной  беседы,  в  естественной обстановке,  сопровождались  взаимной  заинтересованностью (рассказать – узнать), что побуждало информантов к высокой степени открытости.

Повествования информантов «привязаны»  к  реальным  историческим событиям, к определенной личности – Н.М. Чукмалдину.

Сюжеты меморатов  строятся,  в  основном,  на  воспоминаниях  о  подвижнической  деятельности купца-мецената ( строительство  в  Кулаково  церкви,  школы  с  парком  и прудом).

Вторая сюжетная линия – воспоминания о захоронении Чукмалдина в склепе построенной им церкви. 

Дошедшие до наших дней устные народные свидетельства привлекают пристальное  внимание,  так  как  могут  быть  полезными  для  сравнения  с историческими  источниками  или  для  уточнения  и  дополнения  известных фактов биографии Н.М. Чукмалдина.

Об искренней любви Н.М. Чукмалдина к своей малой родине писали и пишут как его современники (историк П. Головачев, публицист С. Шарапов),  так  и  современные  исследователи ( Л.Г.  Беспалова,  С.П.  Заварихин,  А.С. Иваненко, С.Н. Кубочкин и др.) [1].

 

Действительно,  Николай  Мартемьянович  до  конца дней заботился  о своих  односельчанах,  делал  все,  что  мог,  и  помощь  свою  осуществлял  с присущей ему большой энергией и широтой  [2].

Мечтою его жизни было поднять свое родное гнездо материально и духовно.

Он построил чудесную каменную двухэтажную школу для крестьянских детей.

Около школы разбил большой  красивый  парк  и  устроил  пруд. 

Заботясь  о  духовном  развитии  жителей деревни, построил прекрасную каменную церковь в древнерусском  стиле, ставшую последним его подарком односельчанам [3]. 

 

Все благодеяния Н.М. Чукмалдина, как яркое свидетельство истинной благотворительности и неустанной заботы о процветании родной  деревни, представлены в Приговоре Кулаковского и Гусельниковского соединенного Сельского Схода от 20 февраля 1901 г., хранящемся в Тюменском областном архиве. 

В то же время этот документ более чем столетней давности является свидетельством горячей, искренней народной любви к своему благодетелю.

О  высоких  моральных  качествах  Николая  Мартемьяновича,  о  его безмерной  помощи  односельчанам  говорили  все  информанты. 

Приведем примеры.

«Николая  Мартемьяновича  Чукмалдина  в  деревне  все  уважали.  Больно  хороший  был человек. Для деревни много добра сделал. Школу построил для крестьянских детей, только  учитесь.  А  клуб  старый  был  ремесленным  училищем.  Очень  хотел  Николай Мартемьянович,  чтобы  дети  учились  деревообрабатывающему  ремеслу.  Говорили,  что много деревне помогал продуктами, теплой одеждой» (И.С. Битюкова).

 

«Сестра  мамы,  моя  тетка,  кока,  как  раньше  называли,  Валентина  Ивановна Кузнецова рассказывала, что училась она в школе при Чукмалдине. Приходили тогда дети в  школу  и  там  переодевались  в  форму. 

У  всех  белые  рубашечки,  у  девочек – голубые юбочки, у  мальчиков – синие  брюки. У каждого ученика свой  шкафчик.  Все  проходили санитарную обработку, были чистыми, причесанными. Домой шли – опять свое  одевали.

Детей в школе кормили. Утром – чай, всегда с сахаром, после занятий кормили обедом. У каждого  ученика  были  специальные  доски,  на  которых  писали  графитом.  Учебники  в школе  были,  но  домой  их  детям  не  давали.  Кока  закончила 3 класса,  считалось,  как 7 классов нынешних» (З.А. Лазарева).  

«Отец  наш (1887 г.р.)  был  грамотный.  Учился  в  школе  у  Чукмалдина.  В  школе детям  выдавали  зимнюю  одежду – пальтишки,  пимы,  шапки,  чтобы  бедняцким  детям было в чем ходить зимой заниматься.

Еду давали, кормили. Сам Николай Мартемьянович редко  бывал  в  деревне,  за  него  все  делали  его  люди.  Когда  же  Чукмалдин  приезжал, всегда  переодевался  в  простую  крестьянскую  одежду,  чтобы  не  выделяться  среди жителей» (А.М. Пимнев).

С  большим  уважением  и  почитанием,  переданным  от  старших младшим поколениям («тятя говорил», «бабушка Евлампия рассказывала»),  информанты (Т.Д. Завьялова,  З.А. Лазарева, И.С. Битюкова) повествуют о том, как жители д. Кулакова высаживали парк около школы, ухаживали за каждым  деревцем,  за  что  получали  по  гривеннику.

«Садовая»  тема встречается в рассказах и других информантов.

Например: «Сад наш первое место по области занимал. Высаживали его сами жители по проекту купца Чукмалдина. Раньше сад  всегда чистым был,  ухоженным. Везде скамеечки,  грибочки.  Посмотришь, красивые пары  сидят.  В  саду  и  собрания  проводили,  и  праздники  все  отмечали,  и  сабантуи устраивали. Приезжал духовой оркестр из города. Раньше сад огорожен был полностью.

А сейчас никому не нужен. Весь кустарником да бурьяном зарос. Как жалко сад-то наш, как жалко!  Любили  мы  сад,  каждый  вечер  туда  ходили  по  аллеям  погулять,  с  милым  на лавочке посидеть» (А.И. Ерухина).

Построенная  Н.М.  Чукмалдиным  в  Кулаково  церковь  всегда привлекала  внимание  исследователей.  В  опубликованных  исторических материалах,  в  частности,  у  В.  Поротникова,  мы  находим  следующие сведения: «Церковь возводилась в 1897-1901 гг., названа в честь и во славу святого  Николая  Чудотворца.  Построили  церковь  по  типу «трапезных»,  с пятиглавым храмом и шатровой колокольней. Выглядела она внушительно и нарядно [4].

Поставленная на прочном базальтовом фундаменте, сложенная из отборного красного кирпича (как это было принято  на рубеже XIX-XX вв.), с ажурными позолоченными крестами, украшенными граненым цветным стеклом, церковь стала главной достопримечательностью, наполняя округу густым колокольным звоном во время православных праздников и служб.

С возведением церкви деревня Кулакова стала именоваться селом Кулаково [5].

В воспоминаниях старожилов церковь также занимает особое место. С нескрываемой  гордостью  кулаковцы  рассказывают: «Церковь  сильно  красивая была. Все расписано: и стены,  и потолок. Купола и кресты огнем на солнце горят, глаза слепят (И.А. Завьялова).

В церкви у нас так же было красиво, как в центральной, в городе. А как пели! Как обедня всегда хорошо проходила! (Т.Д. Завьялова).

Роскошный дубовый резной  иконостас  из  Москвы  был  привезен ( Е.Г.  Жерновникова). 

От  дороги  к центральному  входу  в  церковь  была  высажена  аллея  из  белой  сирени.  Слева  росла красивая  аллея  из  пихт.  Кругом – тополя.  Церковь  со  всех  сторон  была  обнесена канавами, вода в них всегда чистая, как слеза (З.А. Лазарева).

Все чинно кругом, ухожено, тротуарчики  из  каменных  плиток,  цветы  на  клумбах (А.А.  Снопова).

У  церкви  ограда  хорошая – высокий  кирпичный  фундамент,  железные  решетки.  Столбы  у  церковной ограды кирпичные, покрашены светло-зеленой краской, сама ограда белого цвета. Стояла  метров в 15-20 от дороги. Перед  оградой всегда чистая поляна. В церковном дворе так же чисто, сирень кругом посажена. Иногда сторож, Прокопий Федотович Пимнев, разрешал  там поиграть. Раньше часов-то не было. Зазвонили колокола, все знают, что 12 часов. При пожарах  звонил  колокол,  и  когда  в  последний  путь  сельчан  провожали.  Руководил   церковным  хором  Павел  Петрович  Лысов,  дядя  мой.  Нашел 3-4 девочки,  голоса  у  них звонкие, пели хорошо. При службе стояли справа от алтаря (А.Ф. Лысов).

В большие праздники священнослужители ходили по деревне. Зайдут в дом, песни поют,  святой водой  освящают (Е.Г. Жерновникова).

В  Пасху всегда шествие по деревне было. Мальчишки – два брата Лысовых, Александр и Василий, Михаил Носырев – несли иконы.  Другие  несли  крест  и  икону  Божьей  Матери.  Священник  знал  к  кому  в  дом заходить.  К  староверам,  к  неверующим  не  заходили  (а как же семья самого Н.М.? – пр.авт.).  Крестьяне  насыпали  в  тарелки зерновой  хлеб  всех  родов,  который  освящался  священником  для « благодарнейшего посева». Все обязательно подавали священнику яйца и стряпню. Тем, кто нес иконы, тоже подавали. Крестьяне выносили  священнослужителям  ведро зерна, высыпали  в телегу,  на которой  сидел  церковный  староста.  В  крайнем  доме  на  горе  у  Лазаревых ( Лесиных) священник всегда обедал (А.Ф. Лысов)».

Анализируя  данные  мемораты,  мы  выявили,  что  зафиксированные  в них сведения,касающиеся помощи Чукмалдина родной деревне, не только подтверждают известные  опубликованные  материалы, но и  дополняют их.

Так,  в  частности,  в  рассмотренных  нами  исследовательских  работах,  не встречается информации о том, что в школе у детей была введена форма; что Чукмалдин переодевался в  крестьянскую одежду; не наблюдается наличия описания внутреннего убранства церкви, церковного двора и ограды.

Освящение церкви  в  Кулаково было  назначено  на 9 мая 1901 г.,  но состоялось немного раньше, 5 мая 1901 г.

Здоровье  Н.М.  Чукмалдина  подтачивал  неизлечимый  недуг.  После операции в Берлине, окончившейся благополучно, наступило ухудшение, и 15 апреля 1901 г. он скончался [6].

Утром 3 мая в особом траурном вагоне тело  Николая  Мартемьяновича  прибыло  в  Тюмень… 

К деревне Кулакова похоронная процессия подошла к 5 часам вечера…

… На  руках  и  несли  гроб  по  деревне  до  церкви (около 3 километров), бросая на дорогу вереск и выстилая ее красными дорожками. 

Вдове покойного, Александре Ивановне Чукмалдиной,  крестьянами деревни Кулакова  были  поднесены  хлеб-соль  и  выражено  глубокое  сожаление  о постигшем ее великом горе [7].

 

…Не  стало  Николая  Мартемьяновича,  но  остались  плоды  его любвеобильной  души.  Многие  из  его  земляков  с  чувством  глубокого сожаления  восприняли  кончину  своего  гуманного  односельчанина  и искренне,  от  всего  сердца,  желали « вечной  памяти»  и « мира».  Николай

Мартемьянович  Чукмалдин  был  похоронен  в  особой  часовне,  склепе, находящемся с левой стороны храма.   

С чувством неподдельной любви и благодарности односельчанину  и благодетелю своему, с не заживаемой болью утраты повествуют кулаковцы о захоронении Н.М. Чукмалдина.  

«Рассказывали, когда  Николая  Мартемьяновича  везли  из  Тюмени  в храм,  дорогу красными  коврами  выстелили.  Мужики  сами  впряглись  вместо  лошадей  и  до  самой деревни на себе тянули воз с гробом. Вот какое уважение было у людей к этому человеку!

А  позади  катафалка  ехал  специальный  воз  с  добром.  Все,  кто  стоял  вдоль  дороги, получали  какое-нибудь  подаяние.  Если  женщина – платок,  фартук  или  отрез  на  кофту, если мужчина – отрез на штаны или рубаху. Даже после смерти  людей из своей деревни не забыл» (И.С. Битюкова). 

«В склепе, где он почивал,  стены  были  обшиты  зеленым  сукном,  висел большой красивый ковер. Гробница стояла посередине на специальном постаменте, над ней висела лампадка.  По  обе  стороны  от  гроба  лесенки.  Можно  было  к  самому  гробу  спускаться.

Сама гробница была черного цвета, а в ней хрустальная призма. Он лежал там, как живой.

Было  чудно,  любопытно  смотреть  на  него,  и  трепетно  на  сердце.  Люди  много  о  нем говорили хорошего. В хрустальном гробу тело обрамляли красивые восковые цветы, они казались живыми. Создавалось впечатление, что он просто устал и спит, а люди из любви украсили его постель цветами» (А.А. Снопова).

«Возле  церкви  был  пристроен « приклад»,  как  его  называли.  Заходила  я  туда примерно в 1918 г. По лестнице можно было спуститься под пол в небольшое помещение. Стены  там  были  обиты  темным  сукном. 

На  высоком  пьедестале  стоял  металлический гроб.  Он  был  до  половины  закрыт  стеклом.  Николая  Мартемьяновича  было  видно  по грудь. Он лежал, как спал. Глаза закрыты. Все удивлялись, что тело сохранилось. Учитель наш кулаковский, Сергей Степанович  Кузнецов, говорил, что  из гроба  выкачали  воздух, потому  тело  и  не  разрушается.  Тятенька  мой  работал  в  то  время  в  деревне  старостой. Часто  нас  в  склеп  водил,  где  почивал  Николай  Мартемьянович. «Кланяйтесь,  девки, великой доброты человек был», - всегда говорил он нам» (И.С. Битюкова).

«По рассказам матери своей помню, что гроб в церкви стоял, что уважали Николая Мартемьяновича  все,  кланялись  ему.  Только  на  большие  праздники - Рождество, Крещение,  Пасху - гроб  открывали.  Вот  тогда  люди  могли  на  своего  кормильца посмотреть, отчего имели особую благодать» (А.В. Пономарева). 

«На  Николу  идем  все  к  обедне.  Народ  собирается  с  батюшкой  идти  к  Николаю Мартемьяновичу.  Открывают  западню,  двери  там  тоже  на  замке.  Впереди  батюшка, следом  псаломщик  с  кадилом.  В  усыпальнице  большие  лампы  горят,  светло.  Обедня проходит. Люди кланяются своему благодетелю, дары возлагают. Опять все закрывается до следующего праздника» (Ф.А. Суворова).

*** 

Однако  не  всем  нравилось  такое  отношение  народа  к  Н.М. Чукмалдину.

К тому же государство взяло курс на уничтожение церквей с целью ликвидации инакомыслия в его религиозном варианте. Нашлась и в Кулаково небольшая группа людей, решивших разрушить церковь. 

«Когда громили церковь, один залез снимать кресты, да сорвался, повис на веревке. После этого, говорят, три дня лежал, думали, умрет. Семья его жила бедно-бедно. Ленивыми были, не любили работать» (А.Ф. Лысов).

«Когда  рушили  церковь,  снимали  колокола  и  кресты,  я  принесла  домой  стеклышко переливающееся,  бабушка  меня  за  это  крапивой  набила,  сказав,  что  грех  это  большой» (Н.И.

Жбенева).  

«Церковь  разгромили.  Хотели ее  вообще с  лица земли стереть, несколько раз  взрывали, ничего  у  них  не  получилось.  Кирпичная  кладка  слишком  прочная  оказалась,  навеки  строили, кирпич клали на яичном растворе. А лаз в склеп, где лежал Чукмалдин, взорвали» (З.А. Лазарева). 

«Подземелье  в  церкви  было,  лазили  мы  туда.  Когда  церковь  пытались  взорвать,  она немного села. Дверь в склеп, где лежал Чукмалдин, с трудом приоткрыли, хотели посмотреть, что там. В склепе стоял только постамент,  на  стенах ничего не было. Церковь долго  пустая стояла, открыта была. Одно время, где центральный вход, в коридоре бензин хранили, а в самой церкви хлеб сушили» (А.М. Пимнев).

«Все, кто принимал участие в разгроме церкви, никто своей смертью не умер: кто сгорел, кто утонул, кто повесился. Все, нехристи окаянные, Богом наказаны!» (И.А. Завьялова).

«Церковь открытая стояла. Мы с ребятишками лазили в склеп. Там ничего не было, только серые стены. Кузнецу в церкви сделали, когда совхоз организовали» (Л.И. Гусельникова).

О  разорении  святыни  рассказывали  почти  все  информанты.  Когда разоряли  и  рушили  храм,  они  были  детьми,  это  событие  поразило  их воображение  и  осталось  одним  из  ярких  воспоминаний. 

У  одних информантов основным мотивом рассказа выступало описание разрушения церкви,  сбрасывания  колоколов ( З.А.  Лазарева,  А.Ф.  Лысов);  у  других - божественное  возмездие  нарушителям ( И.А.  Завьялова).  У  большинства информантов  разрушение  храма  оказывалось  лишь  эпизодом  в повествовании о прошлом.

Так,  сопоставляя  исторические  факты  с  фактами  рассказов информантов, обнаруживается, что воспоминания старожилов с. Кулаково не противоречат истории, а дополняют и расширяют исторические сведения.

В зафиксированных  меморатах  описываются  события  широко  известные,  но наряду с этим указываются факты, не встречаемые в архивных материалах или других источниках.

В частности, ни в одном проанализированном нами документе  нет  информации  о  том,  что  за  похоронной  процессией  ехал специальный воз с добром для раздачи подаяний жителям деревни. 

Таким  образом,  можно  отметить  следующее  явление:  традиции бытования фольклора, в частности меморатов и фабулатов, живы в Кулаково и сегодня.

Народная память, запечатленная в фольклоре, не только дополняет и расширяет исторические сведения, но и указывает на факты, не известные ранее. 

Подводя  итоги экспедиции,  можно  сказать,  что  собран достаточно  интересный  материал,  который  может  лечь  в  основу  новых исследований и новых открытий.

Немаловажное значение имеет и материал, дополняющий  известные  ранее  сведения,  что  позволяет  более  полно обрисовывать действительную картину событий, связанных с именем Н.М. Чукмалдина.

Информанты:

Завьялова Таисия Дмитриевна, 1918 г. р., м. р. и м. ж. – с. Кулаково Тюменского района Тюменской области.

Ерухина  Антонида  Ивановна, 1933 г. р.,  м.  р. и м. ж. – то же.

Лазарева  Зоя Александровна, 1937 г. р.,  м.  р.  и м.  ж. – то же.

Гусельникова Лариса Ильинична, 1940 г. р., м. р. и м. ж. – то же.

Пимнев  Алексей  Михайлович, 1926 г.  р.,  м.  р.–  с.  Кулаково  Тюменского  района Тюменской области, м. ж. – г. Тюмень.

Лысов  Александр  Федорович, 1918 г.  р.,  м.  р. – то же.

Суворова  Феавдотья  Абрамовна, 1921 г.  р.,  м.  р. – Красногорки,  Исетского  района Тюменской  области,  м.  ж – с.  Кулаково  Тюменского  района  Тюменской  области (прожила в селе 60 лет).

Жерновникова Елизавета Григорьевна, 1922 г. р., м. р. и м. ж. – с. Кулаково Тюменского района Тюменской области.

Жбенева  Нина  Ивановна, 1928 г.  р.,  м.  р.  и  м.  ж. – то же.

Пономарева Александра Васильевна, 1937 г. р.,  м. р.  и  м.  ж. – то же.

Минулина Анастасия Ивановна, 1918 г. р., м. р. и м. ж. – то же.

Завьялова  Ираида  Александровна, 1925 г.  р.,  м.  р.  и  м.  ж. – то же.

Битюкова Ираида Степановна, 1911 г.  р., м. р.  и м. ж. – то же.

Снопова  Анфиса Алексеевна, 1923 г.  р., м.  р. и м. ж. – то же.

  

А.А. Дильман (с. Кулаково), И.П. Горбачева (Тюмень) – Чукмалдинские чтения - 2010

 

 

Серия сообщений "Тюменский уезд - Чукмалдин Н.М.":
Часть 1 - Николай Чукмалдин: история крестьянского сына - Ст.Белов
Часть 2 - Живое наследие купца Чукмалдина - Дм.Иванов
...
Часть 16 - Книги из собрания Чукмалдина 1 - В.А.Чупин
Часть 17 - Книги из собрания Чукмалдина 2 - В.А.Чупин
Часть 18 - Н.М. Чукмалдин в воспоминаниях земляков-старожилов
Часть 19 - Воссоздание и популяризация мемориального наследия Чукмалдина