Жаклин Мария Дю Пре - английская виолончелистка, признана одной из самых лучших исполнителей на этом инструменте. Манера ее игры, застенчивая и в то же время смелая,  была не только выразительна, но отличалась высокой точностью, полнотой и чистота тона. Выдающиеся музыкальные способности, ум и сердце, душа и тело - все слилось воедино и выразилось в этом таланте.

Микалоюс Чюрлёнис

По меркам великого Данте («Земную жизнь пройдя до половины…»), Чюрлёнису была суждена ровно половина срока, отпущенного человеку. Он умер в 35. Однако уникальность таланта и интенсивность творческой жизни Чюрлёниса были таковы, что позволили ему стать, во-первых, родоначальником литовской камерно-инструментальной и симфонической музыки, а во-вторых, одним из самых самобытных художников ХХ столетия. Вовсе не ставя перед собой подобной задачи (ведь человеком он был очень и очень скромным), Чюрлёнис стал живым воплощением идеальной мечты Серебряного века о великом синтезе искусств.

Сказка

Музыкальную одаренность художник унаследовал от отца, Константинаса Чюрлёниса. Тот когда-то решился свернуть с пути потомственного литовского крестьянина и выучился играть на органе. В костёле, ставшем его новым местом работы, он познакомился с немецкой девушкой по имени Адель. Её семья, христиане-евангелисты, бежала из Германии из-за религиозных преследований.

Через полвека после своей смерти она всё ещё вызывает возмущение — или восхищение. Творческая — и разрушенная, некрасивая — и гениальная, Дженис Джоплин никогда не верила, что стала звездой, но вошла в историю и музыки, и двадцатого века вообще.

Радикальная во всём — феминизме, антирасизме, индивидуализме — Дженис Джоплин родилась в своём личном аду. Именно так тогда выглядел Техас. Полный расизма, предубеждений о месте (и внешности) девочки, требований «не высовываться» и отрицанием всего нового. Вероятно, столкновение с Техасом, определившее характер и само творчество Дженис, началось ещё тогда, когда стало ясно, что она некрасива.

Современному человеку, глядя на фото молодой певицы, трудно понять, почему она, симпатичная, с ямочками на щёчках, светло улыбающаяся, считалась неказистой — но в пятидесятые, когда Дженис превращалась из ребёнка в подростка, критерии были очень строги. Или ты похожа на популярный типаж кинозвёзд (с точёным носиком — обязательно), длиннонога и умеешь краситься, или ты уродка.

Читать далее

ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО

 

Микалоюс Чюрленис за недолгие тридцать шесть лет словно прожил несколько жизней. Композитор, художник, мыслитель, педагог, гипнотизер… и несчастный, запертый в стенах психиатрической клиники. Ранимый, погруженный то в мечтания, то в глубокую депрессию, он оставил глубокий след в литовской культуре.

 

Чюрлениса относят к символистам, но его живопись вне любого направления.

 

Рай в изображении Чюрлениса.

Он родился в 1875 году в немецко-литовской семье. Его отец был крестьянского происхождения, мать происходила из семьи евангелистов, бежавших от религиозных преследований в Германии. Отец увлекался игрой на органе, и Микалоюс с шестилетнего возраста начал иногда подменять его в качестве органиста во время церковных служб. Сперва отец обучал его сам, но вскоре решил, что мальчику нужны настоящие учителя. Несколько лет Чюрленис занимался в оркестровой школе М.Огиньского, затем отправился в варшавский Музыкальный институт и окончил его с отличием. 
 

Как говорил Эрик Клэптон, «блюз — это песня мужчины, у которого нет женщины, или от которого ушла женщина». В случае с Дженис Джоплин блюз превращался в настоящий неистовый душевный стриптиз безнадёжно влюблённой женщины.

В её исполнении это была не просто песня с повторяющимися вокальными партиями. Это была, постоянно меняющаяся, калька душевных переживаний, когда жалобные мольбы переходили от тихих всхлипываний до хриплого отчаянного крика. Замшелая банальность «Любовь — это боль» обретала в исполнении Дженис такую подлинность и откровенность, что она пробирала слушателя буквально до костей.
Даже если вы не фанат традиционного блюза (как я), услышав пение Джоплин, вы не сможете его проигнорировать. Насчёт полюбить, не знаю, а вот проигнорировать — не сможете. Как говорится, откровенность — за откровенность.

Д. Джоплин:
«Все зависит от тех чувств, что уже есть внутри тебя, но которые ты пытаешься уничтожить, потому что о них не принято говорить или что-то в этом роде. Но если только ты позволишь им вырваться наружу.… В общем, это единственная причина, из-за которой я пою. Я поднимаюсь на сцену и позволяю своим эмоциям обрести свободу.
…На сцене я занимаюсь любовью с 25 тысячами людей, а потом иду домой одна».  Читать далее

Эрте — один из самых ярких персонажей художественной сцены ХХ века. Русский по происхождению и совершенно забытый в России. Им восхищались Жорж Баланчин и Энди Уорхол. Художник моды, график, автор театральных костюмов и скульптур, он остался в истории искусства ХХ столетия как ярчайший представитель стиля арт-деко.

.

Эрте — это псевдоним. Настоящее имя одного из самых успешных художников ХХ века — Роман Петрович Тыртов. Потомок старинного русского рода, берущего начало от татарского хана Тырта, он стал известен всему миру под псевдонимом Эрте, который взял, «чтобы не позорить семью».

Ради искусства Эрте пришлось отказаться от традиционной в семье карьеры военно-морского офицера: несмотря на недовольство отца-адмирала, в 1912 году Эрте уехал из Петербурга в Париж, чтобы никогда больше не вернуться в Россию.  Читать далее

Великий мим Марсель Марсо./фото:enmodetendance.eu

Он отдал сцене целую жизнь - 60 лет. Афиши его концертов пестрели эпитетами: «Чародей молчания», «Поэт тишины», «Он говорит языком сердца». Его талант настолько ярким, что те, кто хоть раз попадали на его выступления, восторженно кричали «Браво, Бип!» и навсегда оставались под впечатлением блестящей игры французского мима. Всё это про «Пьеро ХХ века» Марселя Марсо.

Детство и война

Марсель Марсо. Молодые годы./фото: hdimagegallery.net

Он родился в Страсбурге в семье эмигрантов из Польши. Его отец еврей Чарльз Мангель был достаточно зажиточным человеком. Он забивал скотину по законам кашрута, семья жила безбедно и даже могла позволить себе меценатство. А ещё у Чарльза был удивительный баритон. Мать Марселя, Анна, с ранних лет прививала мальчику любовь к искусству. Попав в кинотеатр на фильм Чарли Чаплина, маленький еврейский мальчик понял, домой возвращался фирменной походкой Чарли Чаплина. Его будущее, похоже, было определено ещё тогда.
 

Художественный вдохновитель Марсо./фото: saturdaysundayfun.com

Счастливому детству и отрочеству положила конец Вторая Мировая. Когда немцы вошли в Страсбург, семья Мангелей в считанные часы покинула город и перебралась в городок Дордонь. Сам Марсель и его брат вступили в ряды Сопротивления. Сначала он при помощи ластика и чернил правит даты рождения в паспортах еврейских ребят, чтобы их не забирали в трудовые лагеря. Когда же это не помогает, переводит группы через Альпы в Швейцарию. Тогда же он изменил и свою фамилию – с Мангель на Марсо. Во время войны Марсель спас десятки еврейских детей, но ничем не смог помочь своим родителям, которые очутились в Освенциме.

Жена Сергея Есенина, жена Всеволода Мейерхольда и актриса его театра. 3инаиду Райх называли роковой женщиной, прожившей две разные жизни: в одной — бедность и личная драма, в другой достаток, преданная любовь, профессиональный успех. И — душераздирающий крик под занавес...

Зинаида родилась в 1894-м в семье обрусевшего немца Николая Райха и бедной дворянки Анны Викторовой. Дочь разделяла убеждения отца, одного из первых социал-демократов, за что и поплатилась исключением из гимназии.

В 1917-м — год встречи с Есениным — она жила в Петрограде и служила машинисткой в редакции левоэсеровской газеты «Дело народа», была председателем Общества по распространению пропагандистской литературы. Там же была и художественная библиотека, куда часто заглядывал Сергей Есенин, — книги выдавала эсерка Мина Свирская, и все думали, что Сергей ей симпатизирует. А Зина уже собиралась замуж за его приятеля, начинающего поэта Алексея Ганина. Перед помолвкой решили съездить вместе на Соловки и дальше на север. Подруга не смогла, а Зинаида поехала.

...Черноволосая красавица прекрасно смотрится на палубе белого парохода. Ганин отошел в сторону, любуясь невестой, он не слышит, о чем говорят Зинаида и Сергей:

— Зина, это очень серьезно. Поймите же, я люблю вас... с первого взгляда. Давайте обвенчаемся! Немедленно! Если откажете, покончу с собой... Скоро берег... церковь... Решайтесь! Да или нет?!

-Да...

По дороге Сергей нарвал полевых цветов. Не помня себя, забыв про Ганина, молодые обвенчались в маленькой церкви под Вологдой.

...Они вернулись в Петроград, поселились в квартирке на Литейном и зажили вполне нормальной семейной жизнью — Есенин даже отговаривался от холостяцких попоек, мол, жену люблю, мы, брат, взрослые люди. А когда началась борьба за выживание — время было смутное и голодное, — стал хандрить... Ближе к родам Зина уехала к родителям в Орёл, а Сергей — в Москву, чтобы примкнуть к поэтам-имажинистам.

Жену не навещал, не звал и не ждал. Тогда она взяла годовалую Танечку и сама к нему приехала в комнату на Богословском, где он жил вместе с Мариенгофом. Сергей особой радости не высказал, но к дочке потянулся всем сердцем. Вскоре он велел ей уехать, сказав, что все чувства прошли, что его вполне устраивает та жизнь, которую он ведет. Зинаида не хотела верить: «Любишь ты меня, Сергун, я это знаю и другого знать не хочу...» И тогда Есенин... подключил Мариенгофа. Вывел в коридор, нежно обнял за плечи, заглянул в глаза:

— А вот чего... не могу я с Зинаидой жить... Скажи ты ей, Толя (уж так прошу, как просить больше нельзя!), что есть у меня другая женщина...

Через некоторое время поняла, что ждет ребенка, подумала, может, это и к лучшему, дети привяжут... По телефону обсудила с мужем имя — договорились, если будет мальчик, то назвать Константином. И опять никаких вестей...

Незадолго до рождения сына пришлось уехать к родителям в Орёл, и там состоялся бракоразводный процесс. Потом Зинаида Николаевна, поселившись с малолетними детьми в Москве на Остоженке в доме матери и ребенка, тяжело заболела — вначале брюшным, а затем и сыпным тифом. Выжила она чудом, угодив на некоторое время — из-за отравления тифозными токсинами — в сумасшедший дом...

 Вспоминая знаменитого артиста

Представьте себе: он начинал и всенародно прославился ещё в немом кино! Целовался с Мэри Пикфорд. Ильинский работал со Всеволодом Мейерхольдом и Константином Станиславским. С тем и другим спорил, если вопрос касался серьёзного искусства.

В 1938 году, вручая артисту премию имени себя за великолепную игру в фильме «Волга-Волга», Иосиф Виссарионович, как всегда изящно, пошутил: «Здравствуйте, гражданин Бывалов. Вы – бюрократ, и я – бюрократ. Надеюсь, мы поймём друг друга. Пойдемте, побеседуем тет-а-тет».

Через 28 лет Игорь Владимирович в числе 13-ти деятелей советской науки, литературы и искусства подпишет письмо в президиум ЦК КПСС против реабилитации Сталина. В канун Старого Нового 1987 года по тогда ещё Центральному телевидению транслировался фильм «Карнавальная ночь». Восьмидесятипятилетний Ильинский смотрел на себя, пятидесятипятилетнего, в роли Серафима Огурцова, и тихо скончался с улыбкой на устах…Читать далее

В смоленском музее Сергея Конёнкова у скульптурного портрета звезды русской эстрады начала XX века Надежды Плевицкой разговорились со смотрительницей зала. Вспомнили о бурной жизни и трагической смерти Плевицкой, до сих пор овеянной тайной.
Русская певица, исполнительница народных песен Надежда Васильевна Плевицкая, урожденная Винникова (1884-1940), блистала на подмостках России, Европы, Америки. В своей жизни она побывала и послушницей в монастыре, и танцовщицей, актрисой немого кино, литератором, но главное - она была великой певицей. Её песни слушали не только миллионы поклонников, государь Николай II восхищался её пением и называл "курским соловьём", а Фёдор Шаляпин - "моим родным жаворонком". С ней пел Собинов, ей аккомпанировал Рахманинов, ее наставлял и учил Станиславский. К книге ее мемуаров «Дежкин карогод», написанных в эмиграции, сделал предисловие А.М. Ремизов. Добившись всемирного призвания, она трагически закончила жизнь во Франции, приговоренная к двадцати годам каторжной тюрьмы.  Читать далее

Жизнь и судьба Дины Верни — это сюжет самого интересного авантюрного романа. Но пока ещё не нашелся писатель, который бы взялся за это.

В центральном 7-м округе Парижа на улице Рю де Гренель (59-61) расположен музей Майоля. Он был основан в 1995 году Диной Верни — известной французской галеристской, искусствоведом и, самое главное, музой всемирно известного художннка и скульптора Аристида Майоля. И наш небольшой рассказ о Дине — знаковой фигуре не только французской, но и мировой культуры, начнём c биографии.

Пост, посвященный Лариссе Андерсен. Именно так – Ларисса (с двумя «с») пишется имя героини статьи. Об этой удивительной женщине я прочитала несколько лет назад и хотела сделать пост уже тогда,ведь о ней мало кто знает, хоть ее жизнь – это настоящий увлекательный роман, а стихи Лариссы Андерсен – такие пронзительные и печальные… стихи об одиночестве, несмотря на увлекательную и насыщенную жизнь.  Читать далее

2 мая 2014 г. - 155 лет со дня рождения
Джерома Клапки Джерома (2 мая 1859 — 14 июня 1927)
- английского писателя-юмориста

Джером Клапка Джером (англ. Jerome Klapka Jerome, 2 мая 1859, Уолсолл, графство Стаффордшир — 14 июня 1927, Нортгемптон) — английский писатель-юморист, драматург, постоянный сотрудник сатирического журнала «Панч», редактировал с 1892—1897 годы журналы «Лентяй» (англ. Idler) и «Сегодня» (англ. To-day).

Jerome K. Jerome

Джером К. Джером родился 2 мая 1859 года в Уолсоле, небольшом городке графства Стаффордшир, центральная Англия. (Второе имя, Клапка, было дано ему в честь друга семьи Джеромов - венгерского эмигранта Дьердя Клапки). Джером был четвёртым ребенком в семье Джерома Клэпа (англ. Jerome Clapp), который позднее сменил имя на Джером Клэп Джером (англ. Jerome Clapp Jerome). Помимо Джерома в семье было ещё трое детей: дочери Паулина и Бландина и сын Милтон, умерший в младенчестве. Джером, как и его отец, был зарегистрирован по имени Джером Клэп Джером. 

"Так же, как в сумерках смешаны ночь и день, а в волнах — вода и пена, в книге неразрывно соединились два разноприродных начала. Книга — одна из окружающих вещей, один из трехмерных предметов, но вместе с тем она — символ, подобный алгебраическим уравнениям или общим идеям. В этом смысле её можно сравнить с шахматами, которые одновременно и черно-белая в клетку доска с фигурами, и почти бесконечное число возможных маневров и уловок. Ещё одна очевидная аналогия — с музыкальным инструментом, скажем, с арфой, которая привиделась Беккеру в углу гостинной и онемевший звучный мир которой напомнил ему спящую птицу. Но все эти образы — просто сопостовления и подобия: книга куда сложней. Письменные символы — отражение устных, а те в свою очередь — отражение отвлеченных понятий, снов или воспоминаний. Может быть, именно письмо делает книгу (как и верящих в неё людей) двуединством души и тела. Отсюда — многообразное удовольствие, которое нас в ней поджидает: счастье видеть, прикасаться и мыслить разом. Каждый по-своему воображает рай, мне он с детских лет представлялся библиотекой. Но библиотекой не бесконечной — в любой бесконечности есть что-то неуклюжее и необъяснимое, — а соразмерной человеку. Библиотекой, где всегда остаются ещё не известные книги (а может быть, и целые полки), но не слишком много. Короче говоря, библиотекой, сулящей удовольствие классики — и приятные тревоги находок и случайностей..."

Хорхе Луис Борхес