Если бы меня в тот момент спросили, где именно больно, я бы не смогла ответить. Боль была большая, одна на всё тело. И был такой шок, что не было понятно, что же случилось. Просто теплая кровь текла по коже, капала на снег темными пятнами, а потом захотелось лечь… Боль стала уходить, и не хотелось двигаться…

И чем больше я теряла крови, тем спокойней мне становилось… Я знала, что если не приедет скорая, то я умру. Умру спокойно без боли. И это успокаивало - что не будет больно, что я не останусь инвалидом или калекой. Я просто спокойно умру. И страха не было. Казалось, что я просто засыпаю, медленно проваливаясь в сон. Не хотелось говорить, хотя постоянно чей-то голос о чем-то спрашивал. Было просто два варианта, либо приедет скорая, и меня вытащат из сна, либо я усну. Была четкая определенность, которой, наверное, даже не было в жизни. В жизни часто есть выбор и мы мучаемся, не зная, что выбрать, а тут всё было так хорошо понятно. Но возник один вопрос. Один, вот, как-то так всплыл вдруг в голове: «А можно ли мне умереть?» И я поняла, что я не успела попрощаться с людьми, с которыми надо обязательно попрощаться. С подругами (а одна из них очень обидчива) с мамой, с дедом, с братом. Я не погладила на прощанье кошку, а мне так нравится её мягка шерсть. С остальными можно и не прощаться, они для меня оказались не так ценны в тот момент. И прежде, чем умереть, надо попрощаться, а для этого надо постараться пока не провалиться в этот вечный сон. А значит, надо потерпеть, а потерпеть сейчас – это означало бороться. И так стало обидно, что не едет скорая, которая должна меня отсюда вытащить, чтобы я попрощалась, что аж потекли слёзы. Они текли не от боли, а от обиды. Может смерть – это то, чего как раз я и хотела, но прежде, чем сделать того чего тебе хочется, именно тебе, а ни кому-то, надо было сделать то, что надо, то что считалось вежливым и правильным – попрощаться…