Эта сладкая, чудесная тоска…

 

  Мир-Теймур Мамедов. Акварели        

 

                                                                                                                                        

                      «Баку 17 века»                                                             «Берег моря у Шихово»

 

 

История – это наука о прошлом, которое когда-то само было настоящим. Она творится в настоящем - каждый час, каждую минуту, долю секунды. И каждый миг из настоящего, в творящееся у него на глазах прошлое, часто сам того не замечая, все время входит кто-то новый, потому что навсегда войти в прошлое – удел каждого живущего на земле человека. Но человек живет не для того, чтобы войти в историю, а потому, что ему свыше была подарена жизнь. Время бежит, а он живет и не считает каждый миг своей жизни, потому что неисповедимы пути господни, и не дано ему знать, сколько лет ему отпущено всевышним. Не знает он, где пролегает временная межа, разделяющая его прошлое, настоящее и будущее, хотя поиск этих границ во все времена будет занимать многих тех, кто уже пришел или еще придет в наш удивительный мир. И его жизнь сама становится полна и интересна этими поисками.

Одни поколения людей сменяются другими, время ослабляет внутренние связи между ними, разрушает их духовные контакты. И если не помнить о них, то, подобно старой, размытой временем фотографии, сотрется память поколений, образовав ничем не заполняемые, пустые нишы. Лишь ее бессвязные клокастые обрывки придут в сновидениях каким-то чудным образом, неожиданно, случайно. Придут - и ненароком потревожат кого-то, кто очень тонко чувствует временные вековые связи и болезненно ощущает их разрыв и провал между ними.

И в душе этого «кто-то» пробудятся бессознательные, непонятные токи, вызвав чувство сладостно-чудесной тоски по чему-то незнакомому, недостижимо далекому, до конца неизведанному, непознанному. Оно может охватить человека в любом возрасте: едва начинающих познавать мир, несведущих подростков и согбенных под грузом прожитых лет почтенных старцев, мечтающих о чем-то молодых людей и кокетливых девушек, зрелых, ничему не удивляющихся мужчин и женщин. Но никто и никогда не сумеет объяснить, почему, откуда берется эта чудесная, сладкая тоска. Иногда она едва накатит легкой ласкающей волной или вдруг нахлынет огромным кипящим валом и перевернет душу. Иногда она неожиданно появится при брошенном взгляде на какую-то вещь и всколыхнет далекие воспоминания, или вдруг охватит при виде знакомого, много раз виденного или, напротив, совсем чужого, впервые встреченного лица, когда мелькнет мысль, что когда-то, очень давно, в какой-то другой жизни человек его уже видел. Иногда это томящее, сладостно-ноющее чувство придет, когда ранним утром или в ночной темноте, в дождливо-туманную или солнечную погоду, с высоты птичьего полета человек зреет волшебный вид города, в который влюблен с детства.

А его город  - эгоист. Он далеко не всегда отвечает человеку взаимной любовью: обычно и чаще всего ему до него нет никакого дела. Но иногда, вдруг став непривычно щедрым, город, словно разбрасывая скрытое от глаз богатство, внезапно открывает перед ним свой широко раскинувшийся вид. И человек видит море крыш с тысячами архитектурных деталей, черными дымоходными трубами, похожими на темные бездонные глаза чердачными окнами. (Не зря их так любят изображать живописцы и снимать кинооператоры).

И, глядя на каменно-черепичную мозаику крыш,  выложенную в ландшафте города красными, коричневыми, белыми, серыми пятнами, меняющую свой цвет от прихотливых капризов погоды, человек бессознательно начинает ощущать тайну неразрывной связи времен и свое приближение к ее разгадке. Ему кажется: еще шаг - и он вот-вот поймает ее, эту тайну, схватит ее за истаивающий во времени шлейф. Но нет - ускользая, она оставит его в неведении. И, нехотя вернув себе реалии, но, чувствуя себя обманутым, ощущая смутную горечь обиды, он все же вновь и вновь станет желать когда-нибудь еще не раз ощутить эту сладость непознанной до конца  тоски...

Тогда человек начинает понимать: совсем рядом с ним есть еще много других, ждущих своей разгадки тайн. Они хранятся во всей природе, в живых существах, населяющих землю, в каждом выстроенном и населенном людьми городе, в каждом камне стен и оснований домов и вымощенных старых мостовых. Но, прежде всего, они в душе, во внутреннем мире каждого из людей, ибо каждая жизнь – сама по себе великая загадка, тайна, которую постигнуть до конца не дано никому. Но всякий раз они, эти загадки и тайны, безмолвно кричат: «Раскройте нас! Узнайте нас!» И все же их лучше укреплять, не давая им раскрыться до конца, потому что…

Нельзя допустить, чтобы тех, кто придет и будет после нас, залил потоп бездуховности, оставив за собой руины и осколки разрушенной культуры. Надо хоть что-то сохранить после себя и донести до них. Чтобы не заплыли их тела и извилины мозга жиром всегда тупой, благодушной сытости и ленивой, равнодушной беспечности. Чтобы в трудный для них момент поисков границ между прошлым и будущим, они не погубили бы свои и чужие души, пойдя по пути наименьшего сопротивления. А такая опасность для них сегодня есть, и во всем этом безумно страшная правда. Она есть в искусственно создаваемой атмосфере животного страха перед физическим исчезновением, страха уйти и затеряться без следа в этом мире, в отчаянном стремлении выживания любыми путями и, как следствие этого, в бессмысленном разрушении и тупом забвении своих корней.

Об этом надо всегда помнить и говорить и по жизни, и во всех искусствах: любое из них само вышло из жизни и обладает целительной способностью обращать взоры людей к их глубоко скрытым в прошлом корням, возвращать их к ним. Для одних это литература, театр или живопись. Для других - фотография, которая, как никакое другое искусство, заставляет задумываться о смысле жизни и смерти. Для третьих таким искусством стали кино и телевидение – сравнительно недавние великие достижения человечества.

Почти у каждого из нас в доме навсегда заняли свои уголки полюбившиеся нам в юности произведения искусства: фотографии, картины, книги, фильмы - художественные, телевизионные и даже мультипликационные, и т.п. В наших глазах они никогда не утратят свежести первого впечатления и самоценности. С годами мы лишь все больше обнаруживаем в них дотоле незамеченные детали или ранее не высвеченные штрихи и грани, неожиданно новый, необычный поворот мысли. Кому-то из нас удается передавать, прививать любовь к ним детям, внукам, ученикам, чтобы каждое следующее новое поколение могло найти в них что-то созвучное духу своего времени, родное, близкое для себя и других.

И, возможно, для некоторых таким произведением телеискусства когда-нибудь станет (а, может, уже стала) телевизионная программа передач «Бакинские тайны с Фуадом Ахундовым». Потому что для тех, кто смотрит их, уже в заставке, выбивая призыв, жестким ритмом древних ритуалов земли Огнепоклонников бьют барабаны судьбы, чтобы быть услышанными каждой душой, достучаться до сердец, и чтобы каждое из них откликнулось на призыв: «Храните прошлое! Не разрушайте его! Помните о нем! Говорите всегда о нем потомкам!»