почти все звуки - это усилия, шаги, мысли, густая боль,
это намерения, решимость, усталость, тяжесть и измученность,
мрачная сила, чистая сила, врожденная легкость и витальность, мечта, злость, вынужденное движение вперёд, смелое движение вперёд, знания -
каждая полоса звука - это что-то одно

То, что проступает, входит, вплетается в них
- голос неба
музыка из далёка, жгучая, невыносимо чистая,
песни небесного воинства,
мужей с высокими светлыми лбами,
невероятно сильных,
кремово-мраморных, но таких живых
улыбки на их больших лицах
от моих плеч идут лучи-канаты в разные стороны,
меня
поднимает
разрывает на части этот свет
неуязвимый, неостановимый
тот-что- был-здесь-всегда
тот-что-пребывает-вечно

облака рассеиваются
я вижу то-что-есть-на-самом-деле

называла это "уровень добра" или "уровень любви"
(в бесконечно далёком и всё равно таком реальном, неизбывном июне этого лета)
- когда ты наконец преодолел всю эту муть и боль и страх
проклятую привязанность
"страсти", "привязанность"
ты видишь только нестерпимо светлые, такие родные лица
и чувствуешь ту боль, что есть нежность,
ту любовь, что есть жар и свет, и ты не знаешь ничего, кроме добра, разлитого всюду
дышащего во всём, абсолютно во всём
the heart is crying
trying to find a way, any way, to release its love, to express it, to deliver it to its adressees
a longing for loving your heart out

есть моменты, когда первые звуки соединяются с небесными
и идут рядом, вместе

в конце небесное снова чуть редеет, уходит, рассеивается
остаётся земное, сильное, резкое


всё это -

моя большая борьба, борьба этого мира
мой ответ.
мои ответы.

я стою на ветру и не рассыпаюсь
не падаю
я смотрю ему в лицо
в сердце своём я знаю

я стою на ветру и не рассыпаюсь
не падаю
я смотрю ему в лицо
и я
отвечаю
ветру.