Жила-была российская компания Р. Компания занималась выпуском процессоров собственной разработки и, соответственно, компилятора для них. Компилятора, естественно, оптимизирующего. По ряду причин, как-то ошибки проектирования, халатность разработчиков и т.п. компилятор был не очень хорош. Задумчив, не всегда оптимален, содержал множество ошибок. Ошибки если и исправлялись, то не быстро, а зачастую приводили к новым ошибкам. Что интересно, об этом было известно всем сотрудникам компании. Были даже программисты В. и М., которые говорили, что так продолжаться не может, что компилятор надо срочно исправлять, рефакторить. Что надо менять методы управления проектом и внедрять новые технологии разработки ПО. Руководство компании их слушало, в чем-то соглашалось, но дальше разговоров дело не шло. Тут стоить отметить, что компания жила на гос. заказе - выигрывала конкурсы, не всегда, иногда выигрывал конкурент, выиграв конкурсы получала заказ и деньги на его разработку. И со своей задачей компилятор в принципе справлялся. А руководство компании было то ли слишком инертным, то ли боялось трогать что-то, что хоть как-то работает.
В умах разработчиков компании активно бродили мысли, что с таким компилятором не то что на рынок не выйдешь, но и гос. заказ скоро не сможешь выполнять, и тогда конец компании. Эти мысли бродили в умах если не всех разработчиков, то многих. Всем хотелось выйти на рынок, перестать зависеть от гос. заказа, ибо с гос. заказом больших зарплат не бывает, а жадность, как известно, родилась раньше лени.
И вот в один прекрасный день программист Н. стал рассылать остальным сотрудникам компании письма, в которых указывал на ошибки, недоработки и просто откровенную лажу в коде компилятора. Так же он писал, что компилятор ухудшается, что куроводство не правильно измеряет его производительность. Что надо сравнивать не стволовую версию с веткой, а стволовую версию на текущий день, со стволовой же версий годичной давности, а тут видно замедление. И что руководитель разработчиков компилятора и руководство компании в курсе этого, но скрывают и делают вид, что все хорошо.
Многие программисты, читая эти письма, еще больше разочаровывались в компиляторе, некоторые были готовы бежать и, если и не бить разработчиков компилятора, то хотя бы переписать его. Ибо все они как один были уверены, что уж они-то напишут лучше.
И вот в конце года, на общем собрании программистов, руководитель разработчиков отчитался о росте производительности компилятора, а руководство компании, взглянув на цифры, назвало его волшебником. Программисты недовольно загудели, стали выкрикивать разные нехорошие и, как это часто бывает в таких ситуациях, неконструктивные предложения в адрес главного разработчика. Стали устраивать собрания и митинги. Программист Н. возглавил протестное движение и выдвинул требование выкинуть совсем этот компилятор и написать новый с нуля. А этот более не использовать, да и тех, кто его разрабатывал выгнать из компании. И руководство компании тоже требовал выгнать.
Компилятор был конечно плохой, и написать новый с нуля, возможно, было бы неплохой идеей если бы не одно но: на компании были обязательства по выполнению гос. заказа, а создание нового компилятора отняло бы уйму времени, что привело бы к срыву сроков, резкому ухудшению репутации и, как результат, гарантированному проигрышу всех последующих конкурсов на разработку. Т.е. компания бы осталась без денег и компилятора. Возможно на оставшиеся деньги успели бы написать новый компилятор, быть может даже лучше старого. Но на этом бы все и кончилось. Ибо конкурсы выигрывал бы конкурент, не срывавший сроков, да и многие толковые разработчики ушли бы к нему. Да что уж говорить, из митингующих мало кто представлял как подавать заявку на конкурс, и уж тем более не знали, как заявку преподнести так, что бы она имела шансы на победу. Но эти факты митингующих не останавливали, не говоря уже о том, что ни у кого из них небыло опыта управления компанией или хотя бы отделом.
Можно было бы подумать, что программист Н. просто наивен и действительно хочет как лучше для компании, если бы не одно но. Его часто видели в компании конкуренте, он заходил в кабинет их директора, и они о чем-то по долгу беседовали. Программист Н. этого даже не скрывал, говорил что беседы с директором конкурентов только на благо компании Р. А директор конкурирующий фирмы при каждом удобном случае отзывался о Н. как о гениальном программисте, и говорил, что если бы в компании Р его бы слушали, уже бы порвали бы сам Интел. Что удивительно, многие программисты компании Р им верили.
А вот о том, чего реально хотел добиться программист Н., подумайте самостоятельно.
(c)

Сжав отчаянно кулачки, -
До предела, до посинения, -
По земле идут хомячки
В неизвестном нам направлении.

Хомячки идут неспеша,
Но уверенно, гордо, твёрдо…
И кого-то порой смешат
Их бесстрашные лица-морды.

Ночью прячутся в камышах,
Днем выходят в широко поле…
Хомячкам удалось сбежать
Из казенной клетки на волю.

Пусть слепит глаза, режет слух
Этот мир невозможно новый –
В них бушует и крепнет дух,
Боевой такой, хомячковый.

Им диктует: «Смелей держись!»
Сила воли и вера в силы.
Хомячки надкусили жизнь,
И она их ошеломила.

Хомячков нещадно несёт
В круговерть прямого эфира…
Им бы только идти – и всё!
Хоть бы по' миру, но по ми'ру!

Разорвав былое в клочки,
Неизведанной новью бредя,
По земле идут хомячки,

…Веря в то, что они – медведи!..

(с) Катя Волкова

Как говорится, хомяк расправил плечи.