Из новостей Дмитрий Медведев был настолько недоволен переговорами в саудовской Джидде, на которые...
"Подлость стала подвигом..." Цитаты. - (0)"Подлость стала подвигом..." Цитаты Цитаты среды На ...
Рабиндранат Тагор. "Жертвенные песни" - (1)Рабиндранат Тагор. "Жертвенные песни" Рабиндранат Тагор. "Жертвенные песни" Библейский сю...
В ожидании Настоящего...Сергей Юрский... - (1)Сергей Юрский: "Всё начнётся потом,.." Сергей Юрский ...
«Харків — незламний і дуже красивий! Міцний, як величезний дуб, якому ще жити і жити❣️» © - (1)«Харків — незламний і дуже красивий! Міцний, як величезний дуб, якому ще жити і жити❣️...
(и еще 145449 записям на сайте сопоставлена такая метка)
Другие метки пользователя ↓
Скрипка абель анютка афоризмы балет барбара бах в две строчки в одну строку верлибр весна видео виолончель война вокал гитара детская страничка дуэт живопись зима изомузыка искусство кино космос кошки лачини лев лето литература луна мои мыслишки мои ролики мои стишата музыка на огонёк народное творчество ностальгия опусы осень память политика поэзия птицы сатира скульптура собаки тагор творчество друзей телефон трио украина умные мысли фауна философия флора фортепиано фото фотомузыка цитата цитаты чудеса шедевры шопен шутка юмор
Вспоминая незабвенную Ренату Муху. |
Дневник |
* * *
НЕДОГОВОРКИ
* * *
Как-то раз у Короля
Не хватило денег для.
* * *
Один Верблюд, кипя от злобы,
Вчера ушёл в пустыню, чтобы.
* * *
Как-то раз в одной стране
Все решили больше не.
* * *
Метки: литература поэзия муха детская страничка |
Цитируем классиков. |
Дневник |
* * *
"Не понимаю, как вы вообще живете без депрессии?
Чем занимаетесь? Хохочете целыми днями?"
* * *
"Через рай порока достигаешь ада добродетели."
* * *
"Так как хуже уже быть не могло, стало лучше."
* * *
"Цитаты Гёте, кроме всего прочего,
ослепительно выделяются на фоне прозы любого писателя."
Франц Кафка
Метки: литература цитаты кафка |
Цитата из книги Дмитрия Глуховского "Метро 2033". |
Дневник |
* * *
Музыка — самое мимолетное, самое эфемерное искусство.
Она существует ровно столько, сколько звучит инструмент,
а потом в одно мгновение исчезает без следа.
Но ничто не заражает людей так быстро, как музыка,
ничто не ранит так глубоко и не заживает так медленно.
Мелодия, которая тебя тронула, останется с тобой навсегда.
Это экстракт красоты.
Я думал, им можно лечить уродство души...
Метки: цитата литература глуховский философия умные мысли |
Рабиндранат Тагор. "Жертвенные песни" |
|
Метки: литература поэзия тагор философия музыка цитаты |
В ожидании Настоящего...Сергей Юрский... |
Сергей Юрский
Всё начнётся потом,
когда кончится это
бесконечное, душное, жаркое лето.
Мы надеемся, ждём, мы мечтаем о том,
чтоб скорее пришло
то, что будет потом.
Метки: литература поэзия философия юрский цитаты |
Чингиз Aйтматов о самой страшной катастрофе... |
Метки: цитата катастрофа литература айтматов философия |
Эрих Мария Ремарк |
Дневник |
* * *
Самое сильное чувство — разочарование.
Не обида, не ревность и даже не ненависть…
после них остается хоть что-то в душе, после разочарования — пустота.
Эрих Мария Ремарк
Метки: литература цитаты ремарк умные мысли |
Эдуард Тополь о доносах... |
Эдуард Тополь, российский писатель, кинодраматург, продюсер и режиссер
19-летней архангельской студентке Олесе Кривцовой грозит 10 лет тюрьмы по 2-м уголовным статьям: о дискредитации армии и оправдании терроризма.
Она расклеивала листовки, в которых говорилось о том, что в Украине тоже живут ветераны Великой Отечественной войны, размещала антивоенные публикации в соцсетях, за что в октябре 2022 года однокурсники пригрозили ей доносом, в декабре силовики пришли к ней с обыском (один из них стоял над Олесей с кувалдой в руках и "передал привет от "ЧВК Вагнера"), а в январе местные власти возбудили против неё 2 уголовных дела, отправили под домашний арест и внесли в список экстремистов и террористов.
Метки: цитата патриотизьм литература психология психиатрия |
Памяти Леонида Енгибарова... |
Родился: 15 марта 1935 г., Москва, СССР
Посвящение легендарному Леониду Енгибарову - клоун-мим, выступавший в амплуа «грустный клоун», писатель.
Леонида Енгибарова называли «клоуном с осенью в сердце». Необыкновенно талантливый, он скончался в возрасте 37 лет от остановки сердца. Они были дружны с Владимиром Высоцким.
Леонид Енгибаров жонглирует снежками перед детьми, 1965 год
Фото Валерия ШУСТОВА
Метки: цитата литература поэзия мим енгибаров высоцкий |
Поэт о стране. Написано в марте 2014... |
Дневник |
* * *
Погода на дворе промозглая,
Стоит гриппозная весна.
Куда ты прешь, моя безмозглая,
Моя бесхозная страна?
Еще с большим трудом любимая,
Худой, видать, я патриот,
Никем пока непобедимая,
Хотя похоже, что вот-вот.
Не вражья сила закордонная,
Не злобных недругов навет,
Самой собою замордована
Сама себя сведешь на нет.
Не презирай расчета голого,
И нас, убогих, не губя,
Включи хоть раз ты буйну голову,
Или чего там у тебя.
Игорь Иртеньев
Метки: фото литература поэзия иртеньев |
Сергей Медведев – к мифу о "русской женщине": Родина-мачеха ... |
Год войны был для россии годом смерти мифов. Вернее, так: мифов, основополагающих представлений о россии. Мифа о "великой русской культуре" с её "слезинкой ребенка" и "гуманистическим пафосом", померкшим перед лицом российской агрессии. Мифа о "второй армии мира", которая предстала сборищем мародеров, садистов и необученного "пушечного мяса", бессмысленно гибнущего под началом бездарных полупьяных командиров. Мифа о "русском бунте", который сменился зрелищем рабской покорности населения, сносящего любую прихоть власти, принимающего смерть как судьбу.
Жертвой войны пал и миф о русской женщине – терпеливой страдалице, заботливой матери, преданной жене, готовой отправиться за мужем на край света. Война разрушила этот патриархальный романтический образ и предложила вместо него другой – образ циничной, прагматичной и лишенной сострадания женщины, смотрящей на мужчину как на ресурс и на способ получения благ от государства. Многочисленные свидетельства рисуют эпическую картину морального распада, равнодушия и меркантильного расчета. Тысячи девушек спешно выходят замуж за свежемобилизованных накануне отправки на фронт. Телевидение показывает ритуалы массовых венчаний в актовых залах, где священник окропляет водой целые ряды. Подчас эти люди едва знали друг друга, были лишь одноклассниками или соседями по дому, но теперь мобилизованный превращается в ценный ресурс, потенциально приносящий выплату от 3-х до 7-и миллионов рублей в случае ранения или гибели – огромные деньги, особенно по меркам небогатых регионов, и женихи, отправляющиеся на фронт, идут нарасхват. В сети есть скриншоты городских чатов, в которых девушки жалуются на "эгоизм" местных парней, уходящих на войну неженатыми.
Метки: цитата литература мифология политика культура московия |
Станислав Ежи Лец. Мудрец нашей эпохи... |
Метки: цитата литература афоризм лец сатира |
Цитата из сборника "Хроника сердца" Георгия Буркова. |
Дневник |
* * *
"Легкость, с которой мы входим в чужие страны
(или вводим туда оружие) – Чехословакия, Венгрия, Польша,
ГДР, Афганистан, Куба, Никарагуа, Китай, Вьетнам и мн. др., –
говорит о том, что Запад вооружился не зря.
Мы – профессиональные агрессоры.
И не отказались до сих пор от идеи Мирового господства,
скромно называя эту идею «Мировой революцией».
Недоразвитые и бездарные людишки продолжают терроризировать
и обирать огромную страну. И плодят, твари, подобных себе.
Это катастрофа. Потом будут клянчить подаяние. Опять корми! "
https://www.livelib.ru/book/1000443715-hronika-ser...ornik-burkov-georgij-ivanovich
Метки: литература кино мемуары бурков |
Марина Круть - Колискова. |
Дневник |
Метки: видео музыка литература бандура вокал круть украина |
Старость - не радость... Но иногда...) |
Метки: литература поэзия политиеа юмор цитата |
Запад - это не страна... |
Дневник |
Алексей Поликовский,
писатель, журналист, обозреватель "Новой газеты":
Запад — это не страна или группа стран, Запад — это направление истории.
Запад не враг. Запад не друг. Запад — это не география, это склад жизни
и система отношений, которые нужно изучать, чтобы понять, как нам влиться
в этот могучий, занимающий века и континенты процесс.
https://ava.md/2015/01/05/zapad-eto-ne-strana-ili-gruppa-stran-zapad/
Метки: литература журналистика политика философия |
"Фантазия". Фильм Анатолия Эфроса по мотивам повести И.С. Тургенева (1976) |
Дневник |
Метки: литература тургенев кино балет плесецкая смоктуновский эфрос ностальгия музыка чайковский |
ИНОГДА... |
Иногда случается, что вокруг хорошего человека собирается всякое говно. Но никогда вокруг говна не собираются хорошие люди. **** В принципе быдло присутствует в любой стране в том или ином виде. Вопрос в том, понимают ли они свою ущербность или ощущают себя хозяевами жизни. Андрей Макаревич |
Метки: цитата литература макаревич |
Сергей Довлатов. |
Дневник |
Метки: цитаты поэзия литература довлатов философия |
Из статьи Льва Толстого "Христианство и патриотизм". |
Дневник |
Метки: война патриотизьм литература толстой чернышев цитата |
Актуально и по сей день! |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
Метки: цитаты литература гюго память польша украина |
"А ценности остаются прежними..." |
Дневник |
Метки: литература жванецкий память цитата философия мудрость |
Написано задолго до войны... |
Дневник |
03.09.1941. Родился Сергей Довлатов.
* * *
"Одним из серьёзных ощущений, связанных с нашим временем,
стало ощущение надвигающегося абсурда, когда безумие
становится более или менее нормальным явлением."
Сергей Довлатов
Метки: литература довлатов цитата память |
РЕДЬЯРД КИПЛИНГ «В ПАСТИ БУРИ» |
Дневник |
* * *
Увы, пророчества сбылись —
Черна предгрозовая высь,
Звезду обманом не кори —
Надолго ночь, не жди зари.
Готовься! Грянет ураган,
И тишина сейчас — обман,
Но может статься, в свете дня
Страшнее будет западня.
Прибрежный риф преодолён,
Но не ликуй — со всех сторон,
Пока бесформенный, как мрак,
Смертельный подступает враг.
Отлив несёт нас в океан,
Но всею мощью ураган
К свободе преграждает путь,
Пытаясь наш корабль вернуть.
Катится вал, ещё один,
Почти не слышен пульс машин,
Но наконец корабль рывком
Пошёл вперёд — ура, плывём!
Плывём, всё бросив за кормой;
Всё дальше бури злобной вой,
Но знай — пока земля видна,
Свобода не обретена.
Перевод Э.Шустера
Rondo Veneziano -- La Giudecca
Метки: литература поэзия киплинг музыка фото рондо венециано фотомузыка |
Памяти Сергея Довлатова. |
Дневник |
* * *
Довлатов стал вторым русским писателем — после Владимира Набокова,
— который печатался в The New Yorker. Популярность Сергея Довлатова и, тем более,
его публикация в столь влиятельном журнале всколыхнули писательскую среду.
Курт Воннегут, сам ценивший мастерство Довлатова, не преминул
в присущей ему манере поиронизировать на сей счет в письме к нему.
"Дорогой Сергей Довлатов –
Я тоже люблю вас, но Вы разбили мое сердце. Я родился в этой стране,
бесстрашно служил ей во время войны, но так и не сумел продать ни одного своего рассказа
в журнал «Нью-Йоркер». А теперь приезжаете вы и — бах! — Ваш рассказ сразу же печатают.
Что-то странное творится, доложу я вам…Если же говорить серьезно, то я поздравляю Вас
с отличным рассказом, а также поздравляю «Нью-Йоркер», опубликовавший
наконец-то истинно глубокий и универсальный рассказ.
Я многого жду от вас и от вашей работы. У вас есть талант,
который вы готовы отдать этой безумной стране.
Мы счастливы, что Вы здесь."
Ваш коллега КУРТ ВОННЕГУТ
Метки: память литература довлатов вонненгут |
Румынский фотограф и цифровой художник Карас Ионуц. |
Дневник |
"Я не слуга и не друг, я — Кот! И гуляю сам по себе". ( Редьярд Киплинг)
Метки: фото живопись литература сказка кипплинг музыка фотомузыка фауна коты |
Цитируем Классика! |
Дневник |
* * *
В каждом человеке
в той или иной степени
противодействуют две силы:
потребность в уединении
и жажда общения с людьми.
Владимир Набоков
Метки: афоризмы умные мысли философия литература набоков цитаты |
Бестселлер от Максима. |
Вся книга поместилась на одном листе формата А4 и отображает обобщенную суть психологических исследований, знаний и опыта. Книга настолько понравилась пользователям сети, что, кажется, пора выпускать её миллионным тиражом как практическое пособие. С ней и не поспоришь: краткость – сестра таланта.
Метки: литература малогабаритная проза психология философия |
Твайла Тарп о творчестве. |
Дневник |
* * *
Одиночество — неотъемлемая часть творчества.
Самодостаточность — его полезный побочный продукт.
Твайла Тарп
Метки: умные мысли афоризмы литература балет тарп фото |
И Бог заплакал вместе с ним... Художник: Грег Олсен. |
Дневник |
* * *
В степи, покрытой пылью бренной,
Сидел и плакал человек.
А мимо шёл Творец Вселенной.
Остановившись, Он изрек:
"Я друг униженных и бедных,
Я всех убогих берегу,
Я знаю много слов заветных,
Я есмь твой Бог, Я всё могу.
Меня печалит вид твой грустный,
Какой нуждою ты тесним?"
И человек сказал: "Я - русский",
И Бог заплакал вместе с ним.
H. Зиновьев
Метки: литература поэзия религия сатира политика ольсен |
Про опасность безразличия ... |
Метки: память позиция литература философия нравственность |
Цитируем классиков. |
Дневник |
* * *
"Люди не меняются. Люди проявляются."
Виктор Шендерович
Метки: умные мысли философия шендерович литература цитата фото |
Малогабаритная проза. Том №1. |
Дневник |
Метки: литература малогабаритная проза краткость |
Мудрый Фазиль Искандер. |
Дневник |
* * *
«Человек должен быть порядочным,
это осуществимо в любых условиях при любой власти.
Порядочность не предполагает героичности,
она предполагает неучастие в подлости»
Фазиль Искандер
Метки: умные мысли литература искандер философия |
Незабвенный Фазиль Искандер. |
|
Метки: литература поэзия искандер патриотизьм память |
Виктор Шендерович и Лев Толстой. |
Толстой несовместим с сегодняшней Россией
АВТОР:
Виктор Шендерович
Буча. Ужас и непредставимый стыд для всякого, кто открыт этому чувству. И не я один, конечно, сразу вспомнил великие и страшные строки из "Хаджи-Мурата"...
Метки: литература умные мысли толстой шендерович |
Умные мысли. |
Дневник |
* * *
Человек в толпе ведет себя так, словно принял огромную дозу сильнодействующего наркотика.
Он становится жертвой того, что я называю стадным ядом.
*
Олдос Хаксли, «Возвращение в дивный новый мир»
Метки: умные мысли литература хаксли философия |
"Дьяволу я отнесу мою бедную душу." Герман Гессе. Художник: Kentaro Nishino |
Дневник |
СТЕПНОЙ ВОЛК
* * *
Я — волк степной, всё бегу сквозь пургу, ветра гул.
Под слоем снега окрестности точно уснули.
С толстой берёзы испуганный ворон вспорхнул,
Но не видать ни зайчишки нигде, ни косули.
Я так косулю люблю, как просторы бескрайние ветер.
Мне б хоть одну отыскать — не уйдёт от погони!
В зубы возьму её нежно, как-будто в ладони —
Что есть прекрасней косули ещё в этом свете?!
Я бы исполнился нежностью к ней небывалой,
Въелся бы в нежные ляжки её торопливо.
Вволю напился бы крови её светло-алой,
Чтобы потом выть всю ночь над скалой у обрыва.
Я привередлив не слишком — и заяц развеет печали.
Сладкое мясо его так в ночи согревает.
Но все и вся от меня далеко убежали.
Сжалиться жизнь надо мною совсем не желает!?
Хвост мой давно поседел и других в нём волос не осталось.
Зрение стало слабеть — знать судьбина такая.
Годы прошли, как волчица и дети скончались
И я бегу, на бегу о косуле мечтая.
Рысью трушу — хоть бы заяц попался мне в зубы,
Слушаю ветра гуденье в январские трубы.
Выпью со снегом мою раскалённую глотку,
Дьяволу я отнесу мою бедную душу.
1925 – 1926
Перевод А. Равиковича
Метки: поэзия литература гессе фауна волк |
Новогодняя метаморфоза. |
Дневник |
* * *
Часы пробили полночь - и мгновенно
стал прошлогодним снег,
что только выпал.
Uncle Sasha
Метки: живопись литература поэзия опусы чудеса малогабаритная стихопроза |
ПОТЕРИ... |
Выписки из книг: Фрэнсис Скотт Кей Фицджеральд «Ночь нежна».
"...Говорят, душевные раны рубцуются — бездумная аналогия с повреждениями телесными,
в жизни так не бывает. Такая рана может уменьшиться, затянуться частично,
но это всегда открытая рана, пусть и не больше булавочного укола.
След испытанного страдания скорей можно сравнить с потерей пальца или зрения в одном глазу.
С увечьем сживаешься, о нём вспоминаешь, быть может, только раз в году, — но когда вдруг вспомнишь,
помочь всё равно нельзя."
Художник: Рогир ван дер Вейден.
Метки: литература живопись философия потери творчество друзей память |
Учимся жить по Михаилу Жванецкому. |
Метки: литература жванецкий умные мысли философия юмор творчество друзей |
Компактный пост для меня как любителя краткости! |
|
Метки: луна музыка бетховен литература мураками творчество друзей |
Дон Кихот. Художник: Марина Дайковская. |
Дневник |
Метки: живопись акварель дайковская музыка вокал гуляев серенада литература сервантес изомузыка |
Марк Твен шутит всегда очень серьёзно! ... |
Дневник |
* * *
Единственный способ сохранить здоровье — это есть то,
чего не хочешь, пить то, чего не любишь, и делать то, что не нравится.
* * *
Хорошие друзья, хорошие книги и спящая совесть — вот идеальная жизнь.
* * *
Самый лучший способ встряхнуть себя — это встряхнуть кого-нибудь другого.
Метки: умные мысли афоризмы философия твен юмор литература |
Цитируем... |
Дневник |
"Писать – значит читать себя самого."
Метки: умные мысли афоризмы литература фриш философия |
Офелия из трагедии У. Шекспира "Гамлет". Гравюра Джона Хейтера. |
Дневник |
Метки: живопись литература шекспир гравюра музыка изомузыка |
Дэн Браун |
Дневник |
Метки: литература афоризмы умные мысли музыка фортепиано мрвица философия |
"Бусидо" Ямамото Цунэтомо. |
Дневник |
В искусстве красноречия главное — умение молчать
Бусидо́ (яп. 武士道 буси-до:, «путь воина») — кодекс самурая, свод правил,
рекомендаций и норм поведения истинного воина в обществе, в бою и наедине с собой ...
Метки: самурай афоризмы бусидо япония литература |
"И образ мира, в слове явленный…" |
Дневник |
Роман «Доктор Живаго» напечатали в 1988-м, в журнале «Новый мир» - в период только что начавшейся перестройки. Через несколько лет вышло полное собрание сочинений человека, по словам Анны Ахматовой, «награжденного каким-то вечным детством» и столь же необъяснимого, словно строки стихотворения героя романа и талантливого врача Юрия Живаго:
* * *
Но книга жизни подошла к странице,
Которая дороже всех святынь.
Сейчас должно написанное сбыться,
Пускай же сбудется оно. Аминь.
Ты видишь, ход веков подобен притче
И может загореться на ходу.
Во имя страшного ее величья
Я в добровольных муках в гроб сойду.
Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты.
130 лет Пастернаку. Автор: Владимир Вестер
Метки: литература поэзия пастернак шедевры память |
Цитируем классиков. |
Дневник |
* * *
Даже собственная одаренность и мудрость кажутся нам
бесплодными, если ощущаются только нами самими,
не проявляясь перед другими и не заслуживая их одобрения.
Мишель де Монтень
Метки: умные мысли философия литература монтень |
И я знаю таких людей!) |
Дневник |
Есть люди, которые умеют задавать лишние вопросы,
причем в самый неподходящий момент
и, как говорится, не корысти ради.
Стивен Кинг,
"Мешок с костями"
Метки: литература кинг афоризмы умные мысли философия |
Малогабаритная проза |
Дневник |
* * *
Скольжу по плоскости наклонной,
Спасибо трению - не быстро...
Uncle Sasha
Метки: литература проза философия физика в две строчки |
Вовсе необязательно... |
Метки: литература философия умные мысли психология фадеева творчество друзей юмор |
Парадокс Франсуазы Саган |
Дневник |
Метки: литература проза саган умные мысли парадоксы |
Анатолий Мариенгоф. Из книги «Это вам, потомки». |
Дневник |
* * *
Шаляпин на редкость тонко понимал литературу.
Вот он прочёл «Артамоновых»,
и что ему особенно понравилось у Горького:
«Берёзки стоят выгнанными из леса».
Это и вправду великолепно!
* * *
Меня веселит известное мнение Толстого,
кинутое им Чехову:
— Вы знаете, я терпеть не могу шекспировских пьес,
но ваши ещё хуже!
* * *
В приёмной сановника маститый NN
кладёт на язык таблетку.
Хорошенькая секретарша лукаво спрашивает:
— Министра культуры боитесь?
— Нет, — отвечает NN, — я боюсь культуры министра.
* * *
Чрезмерный пессимизм так же противен,
как и чрезмерный оптимизм.
Два дурака только разного цвета - чёрный и розовый.
* * *
Я очень сочувствовал моему коту. Ведь самое трудное в жизни ничего не делать,
а он не пишет, не репетирует, не читает газет, не бывает в кино… Бедный кот!
* * *
А вот анекдот:
Я очень люблю хорошие анекдоты.
Метки: поэзия литература мемуары мариенгоф |
Жан Поль Сартр |
Дневник |
* * *
Мир прекрасно обошёлся бы без литературы;
ещё лучше он обошёлся бы без человека.
* * *
Отличие человека от животного состоит в том,
что человек может покончить жизнь самоубийством.
* * *
Для того, чтобы сочувствовать чужому страданию,
достаточно быть человеком, но для того,
чтобы сочувствовать чужой радости, нужно быть ангелом...
Метки: литература проза философия афоризмы умные мысли сартр |
Мудрый Лис... |
Дневник |
Метки: фото фауна лиса литература экзюпери детская страничка чудеса |
" ...Я больше не играю..." |
Дневник |
* * *
Метки: фото литература поэзия иванов акмеизм |
Тонино Гуэрра: Продлевая ощущение детства, мы продлеваем жизнь... |
Дневник |
«Молодость смотрит, а старость видит.
Когда ты молод, ты ослеплен миром.
Недавно ехал в машине и увидел одну вещь,
которая меня поразила.
Это была простая чугунная скамейка.
Она была такой старой,
что на нее уже никто не садился.
Я увидел ее одиночество, стариков,
которые раньше сидели на ней.
Эти старики давно умерли и скамейка одинока.
Я сел на нее, чтобы разделить с ней одиночество.
Это одно из наслаждений старости – видеть...»
Тонино Гуэрра
Метки: фото литература искусство гуэрра умные мысли проза |
Вспоминая Тонино Гуэрра... |
Дневник |
* * *
«Необходимо, чтобы в человеке ослабли амбиции
и превосходство для того, чтобы достигнуть понимания...
Единство мира окружает нас, и все сотворено на земле
равноправно. Одним дан голос, чтобы общаться
звуками и словами, другие выражают себя цветом
и ароматом. Жить – значит, чувствовать сокрытое
дыхание и одного единственного лепестка.»
* * *
«Оставайтесь неподвижными, пусть мир движется
вокруг вас, пусть фрукты сами катятся по полу и лестнице.
Пусть все рождается ветром и перепадами тепла.
Наша конечная цель – лишь внутренняя неподвижность».
Тонино Гуэрра
Метки: фото литература искусство гуэрра философия проза |
Какая чудесная фамилия у Ирины - Говоруха! Никакой псевдоним не нужен!!! |
Ирина Говоруха. Женщина из ничего может сделать три вещи...
|
Метки: литература мудрость юмор говоруха |
Чаще всего выход там, где был вход. (Ежи Лец) |
Дневник |
Стани́слав Е́жи Лец (1909 — 1966) — выдающийся польский сатирик
еврейского происхождения, поэт, афорист XX века.
«Лец» — на идише «шут, клоун, пересмешник».
* * *
Автор может совершить самоубийство,
целясь во вкусы публики.
(Станислав Ежи Лец)
Метки: фото афоризмы умные мысли лец литература шедевры юмор сатира |
Объятия тишины... Уйти в себя ... |
Дневник |
Метки: афоризмы умные мысли философия уолш литература |
Новости культуры... |
Дневник |
Метки: чудеса стругацкие литература память |
Он любил краткость... |
Дневник |
Французский писатель Жюль Ренар прожил всего 46 лет.
Но сколько же мыслей, афоризмов принадлежит его перу!
* * *
"Бог удачно создал природу, но с человеком у него вышла осечка".
* * *
"Будьте терпимы к моей нетерпимости".
Жюль Ренар
Метки: умные мысли афоризмы литература философия ренар |
Харуки Мураками |
Дневник |
Метки: фото литература афоризмы умные мысли япония |
"Уж полночь близится, а Германа всё нет..." |
Дневник |
Метки: живопись губарев литература пушкин музыка опера чайковский |
"Тонкое искусство пофигизма" |
Дневник |
"Как сказал экзистенциальный философ Альбер Камю (едва ли под воздействием ЛСД):
«Вы никогда не обретете счастье, если будете стремиться к тому, из чего счастье состоит.
Вы никогда не вкусите жизни, если будете искать смысл жизни». Можно сказать и проще: «Не пытайтесь».
Марк Мэнсон
Читать онлайн бесплатно:
http://loveread.ec/read_book.php?id=66688&p=1
Метки: литература мэнсон философия психология |
Малогабаритная проза. (Из былого). |
Дневник |
Метки: литература малогабаритная проза карантин юмор |
Пиратство не победить! |
Дневник |
Наследники великих фантастов отказались от дальнейшей борьбы
с пиратством и опубликовали в свободном доступе
все произведения братьев Стругацких.
«Решением Марии Аркадьевны и Андрея Борисовича Стругацких
тексты АБС возвращены в свободный доступ», – написал
Андрей Стругацкий в своём аккаунте на Facebook,
признав, что пиратство в интернете победило.
Ранее они обращалась с просьбой об удалении книг к различным ресурсам,
но лишь законопослушные сайты её выполнили.
Одолеть же мириады «абсолютно незаконопослушных» ресурсов им не удалось.
Вот где выложены труды братьев, включая и ранее не опубликованные:
http://www.rusf.ru/abs/books.htm
Метки: фото литература стругацкие |
Дарио Марианелли - саундтрек из фильма "Анна Каренина", 2012. |
Дневник |
Anna Karenina - Dance with me
Dario Marianelli
Метки: музыка литература классика марианелли италия |
Малогабаритная проза |
Дневник |
* * *
"Афоризм -- это роман,
попавший, как кур в ощип."
Uncle Sasha
Метки: афоризмы философия литература малогабаритная проза |
Эмир Кустурица: «Грамотный человек исчез…» |
Дневник |
Речь Эмира Кустурицы на открытии 60-й Белградской книжной ярмарки:
http://izbrannoe.com/news/mysli/emir-kusturitsa-gramotnyy-chelovek-ischez-/
Метки: литература кустурица |
В две строчки... |
Дневник |
* * *
И снова Ночь с Бессонницей на пару
Гоняет Дрёму, словно кошка мышь...
Uncle Sasha
F. Liszt - Grand Galop Chromatique
Метки: литература поэзия в две строчки минипроза детская страничка лист музыка |
Ностальгия... "Где-то там, во времени..." Джон Барри. |
Дневник |
John Barry - Somewhere in Time
Метки: фото музыка фортепиано барри умные мысли афоризмы литература |
О роли недостатков... |
Дневник |
„Бывают люди, чьи таланты никогда бы не обнаружились,
не будь у них ещё и недостатков.“
Люк де Клапье де Вовенарг
Метки: афоризмы умные мысли философия литература вовенарг франция |
Прислушайтесь! |
Дневник |
Метки: умные мысли афоризмы философия литература карлин цитаты |
Один из гариков. |
Дневник |
* * *
Сделать зубы мечтал я давно,
обаяние сразу удвоя,
я ковбоя сыграл бы в кино,
а, быть может, и лошадь ковбоя.
* * *
Игорь Губерман
Метки: литература поэзия гарики юмор губерман |
Как мало надо для счастья!... |
Метки: поэзия умные мысли философия литература лирика творчество друзей |
Две степени свободы... |
Дневник |
Есть две степени свободы. Одна - я делаю то, что хочу.
Вторая – высшая - я не делаю того, что не хочу.
Аркадий Арканов.
Метки: афоризмы умные мысли философия литература арканов |
Позови меня... |
Дневник |
* * *
Когда ты захочешь плакать,
Позови меня...
Я не обещаю тебя рассмешить,
Но я могу поплакать вместе с тобой...
Если однажды ты захочешь сбежать,
Позови меня...
Я не обещаю уговорить тебя остаться,
Но я могу сбежать с тобой...
Если однажды ты не захочешь вообще кого-либо слышать,
Позови меня.
Я обещаю прийти ради тебя,
И обещаю вести себя тихо...
Но если однажды ты позовешь,
А я не откликнусь,
Пожалуйста, поспеши ко мне!
Вероятно в этот момент я в тебе очень и очень нуждаюсь...
Габриэль Гарсиа Маркес
Метки: фото литература маркес колумбия испания поэзия верлибр |
Демон |
Дневник |
Джон Мильтон "Потерянный рай".
Сатана спускается на землю. Художник Г. Доре
Apocalyptica - Romanze
Метки: живопись литература поэзия музыка виолончель квартет апокалиптика |
"...И в путь назначенный отбуду..." |
Дневник |
* * *
Вот скоро сдам свои дела,
И в путь назначенный отбуду.
Прощайте, не держите зла,
Я больше с вами быть не буду.
Не буду больше вас корить,
И вашу совесть будоражить.
Я жил как мог, а мог не жить,
Тогда врагов не смог бы нажить.
Тогда бы и мои друзья
Других людей друзьями были.
И женщин тех, которым я
Был люб, другие бы любили.
Пусть не был я ничей кумир,
Но, в общем, так сказать посмею,
Что без меня б был этот мир
На одного меня беднее.
Бывал я грешен, но не лгал,
И от судьбы не уклонялся.
И никого не предавал,
И от себя не отрекался.
Не то, чтобы героем был,
Но честь берег и скромный дар свой.
Народ жалел, страну любил,
Что не скажу про государство.
Я жил, как было жить нельзя,
Одним на зло, другим на зависть,
Пред сильными не лебезя,
И перед слабыми не чванясь.
Ну вот, чего еще не спел,
Уж не спою, как ни просите.
Простите, если не успел,
Покуда жил, сказать: «простите».
Владимир Войнович
Метки: поэзия литература войнович память |
Чарльз Буковски дьявольски хорош! |
Дневник |
Я обычно плох, но, когда я хорош, я хорош дьявольски.
Jerry Muligan - The Shadow Of Your Smile
Метки: фото литература буковски афоризмы умные мысли философия музыка маллигэн |
Бунтарь, эпатажный талантливый бунтарь. Но в душе... |
Дневник |
* * *
Я не был ни мизантропом, ни женоненавистником,
но мне нравилось одиночество. Хорошо сидеть
себе где-нибудь в закутке, курить и попивать.
Я всегда был лучшей компанией самому себе.
* * *
Большинство начинают вопить о несправедливости,
только когда это касается их лично.
* * *
Чарльз Буковски, «Хлеб с ветчиной»
Метки: афоризмы литература буковски |
Прикосновение к вечности...Прекрасная статья Эдуарда Тополя |
Две жизни, две смерти Исаака Иткинда
На экране коренастый, полутораметрового роста, 96-летний, с огромной седой бородой старичок, похожий на Саваофа или рождественского гнома, деловито расхаживал среди огромных деревянных и гипсовых скульптур, работал по ним резцом, и глаза его блестели живым, молодым озорством. А диктор рассказывал в это время, что Исаак Иткинд был в тридцатые годы знаменит вровень с Шагалом, Эрьзей и Коненковым и что скульптуры Иткинда стоят в музеях Франции, Западной Германии, США и... в кладовых-запасниках Русского музея в Ленинграде и Пушкинского музея в Москве.
При этом кинокамера перекочевала в музейный запасник, и тут возникла самая впечатляющая деталь этого фильма. Мы увидели двухметровую деревянную скульптуру Александра Пушкина — это был юный, тонкий, стройный, вдохновенный и, я бы сказал, сияющий Саша Пушкин на взлете своего гения. Вся скульптура была — порыв, свежесть, жизнь, поэзия. А ниже, на постаменте, камера на секунду остановилась на короткой надписи: «Скульптор Исаак Иткинд. 1871–1938». И — все. Диктор не сказал ни слова. Камера мягко ушла с этой надписи и снова показала нам жизнь Иткинда в Алма-Ате, но дальше уже весь фильм был освещен для нас смыслом этой короткой надписи: для всех музеев мира жизнь гениального скульптора Исаака Иткинда оборвалась в сталинских лагерях в 1938 году.
Спустя несколько месяцев я оказался в Алма-Ате в журналистской командировке. Красивый, как Вена, «город яблок» расположен неподалеку от китайской границы и окружен снежными пиками Памирских гор. Половина населения — казахи, вторая половина — русские, и огромное количество смешанных браков, от этого смешения на улицах полным-полно удивительно красивых девушек — с белой кожей и чуть раскосыми черными глазами...
В Союзе казахских художников мне сказали, что Иткинд болен, простужен и живет у черта на рогах — на окраине Алма-Аты в квартире без телефона. Но, глянув на мои «корочки» «Комсомольской правды», молоденькая секретарша Союза Наденька согласилась отвезти меня к нему. И вот уже такси катит в заснеженные алма-атинские «Черемушки» — жилой массив из шестиэтажных блочных «хрущоб», наспех построенных в эпоху борьбы Хрущева с катастрофическим жилищным кризисом в СССР. По дороге Надя рассказывает мне об Иткинде.
Исаак Иткинд. Юный Пушкин
В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются...
Слухи эти через какое-то время стали такими упорными, что руководители Казахского художественного фонда решили посмотреть на эти «живые фигуры из пней». Несколько известных казахских художников, в том числе художник Николай Мухин, поехали на окраину Алма-Аты, на Головной Арык. Сейчас эта улица стала проспектом Абая, а тогда здесь пасся скот.
Художники долго бродили по пустырю и, наконец, увидели то, что искали. В глиняном холме было сделано какое-то подобие землянки, узкий, как кротовий, лаз вел в глубину норы. Возле этого лаза валялись пни и куски дерева, еще только тронутые резцом деревообработчика. Но художники — люди профессиональные — уже по этим первым наметкам поняли, что сейчас перед ними откроется нечто незаурядное.
Они подошли к лазу, ведущему в глубину землянки. Оттуда доносилось легкое постукивание молотка по резцу. Кто-то из художников нагнулся, крикнул в нору: «Эй!» Маленький, седой, 73-летний старик выполз из землянки. Он плохо слышал и ужасно неграмотно говорил по-русски — у него был чудовищный еврейский акцент. Но когда он назвал художникам свою фамилию, они вздрогнули.
Исаак Иткинд. Умирающий Пушкин
Перед ними стоял Исаак Иткинд — скульптор, который еще 8–10 лет назад был в СССР так же знаменит, как сегодня во Франции знамениты Марк Шагал и Пикассо. О нем писали тогда чуть ли не все газеты, с ним дружили знаменитые писатели и режиссеры — Максим Горький, Владимир Маяковский, Сергей Есенин, Всеволод Мейерхольд, Василий Качалов, его опекали столпы советской власти — нарком просвещения Анатолий Луначарский и первый секретарь Ленинградского обкома партии Сергей Киров. А выставки его скульптур были событием в культурной жизни довоенной России.
Теперь этот Иткинд, чье имя стало для них хрестоматийным еще в их студенческие годы, жил в какой-то кротовьей норе, голодал, питался корнями и подаянием и... создавал скульптуры.
— Почему? Как вы здесь оказались? — спросили художники.
— Меня арестовали в 37-м году и сослали сначала в Сибирь, потом сюда, в Казахстан. Теперь меня выпустили из лагеря, потому что я для них уже очень старый. Но выпустили без права возвращения в Москву. Они сказали, что мне дали пожизненную ссылку...
— За что вас посадили?
— За то, что я враг народа, японский шпион. Я продал Японии секреты Балтийского военного флота, — ответил Иткинд и спросил с непередаваемой еврейской интонацией: — Ви можете в это поверить?
Конечно, они не могли поверить в то, что этот всемирно знаменитый скульптор, этот маленький гениальный гном с чудовищным еврейским акцентом — японский шпион и что он хоть что-то смыслит в военных секретах Балтийского флота. Но в 1944 году в СССР к людям, объявленным сталинским режимом «врагами народа», относились как к прокаженным. Поэтому в жизни ссыльного «врага народа» и «японского шпиона» Исаака Иткинда ничего не изменилось. Разве что один из посетивших его тогда художников — Николай Мухин — осмелился все же влезть в его нору и вытащил из землянки большую деревянную скульптуру.
Лицо фашизма. Дерево, корень, березовая кора. 1961 год
Это был эскиз «Смеющегося старика» — скульптуры, которая через два десятка лет станет одной из самых знаменитых работ Иткинда.
— Мы заберем ее в музей нашего Фонда, можно? — сказали художники Иткинду. Иткинд разрешил, они погрузили скульптуру в машину и увезли, чувствуя себя почти героями — ведь они взяли в музей скульптуру у «врага народа»!
«Иткинд стоял у входа в землянку и махал нам вслед рукой», — рассказывал впоследствии Николай Мухин. Он прожил в этой землянке еще двенадцать — вы слышите: двенадцать! — лет. Лишь изредка и тайком навещал его Николай Мухин, снабжал кой-какими деньгами...
Затем была смерть Сталина, XX съезд партии, реабилитация миллионов «врагов народа». Иткинда к тому времени снова забыли напрочь. Да и кто станет годами заботиться о сосланном старике, когда вокруг такое творится — послевоенная разруха, затем новая волна арестов 1948 года. Даже только за общение с ссыльным «врагом народа» могли дать десять лет лагерей...
Как он жил эти годы, чем, и жил ли он вообще — этого никто не знал и не интересовался... Поэтому, когда зимой 1956 года в Алма-Атинский государственный театр пришел бездомный, маленький 85-летний старик, никто не опознал в нем знаменитого скульптора Иткинда. В том, 1956 году, таких оборванных стариков, только что выпущенных из сибирских и казахских лагерей, были сотни тысяч. Часть из них рвалась из Сибири в свои родные города, в европейскую часть России, в Москву, в Ленинград, в Киев — к детям, к женам, к родственникам. Но еще десятки тысяч уже никуда не спешили: у них не осталось в живых никого из родных, их забыли, бросили или предали в свое время их жены и дети...Такие бродили вокруг бывших мест своего заключения или ссылки и искали тут работу. И все они, по их словам, были до ареста знамениты.
Жертва фашизма
В Алма-Ате их было в тот, 1956 год наводнение. Из карагандинских шахт, из медных рудников Джезказгана, из лагерей Актюбинска...
Маленький, бездомный, похожий на гнома старик упросил директора Алма-Атинского театра взять его на работу рисовать декорации и размалевывать задники. Он сказал, что теперь, когда с него сняли звание «врага народа» и запрет жить в больших городах, он все равно не поедет в Москву или Ленинград — не к кому. А здесь, в Казахстане, он уже привык, обжился. И директор театра принял его на должность маляра с окладом 60 рублей в месяц и даже предоставил ему «жилье» — топчан под театральной лестницей, где обычно грелась у печки театральная вахтерша Соня Ефимовна...
Два года старик лазил по театральным стремянкам, размалевывал задники и декорации для спектаклей по эскизам местного художника. А в свободное от работы время бродил по окрестностям Алма-Аты и на попутных грузовиках и самосвалах приволакивал в театральный подвал огромные пни и коряги. Вскоре все алма-атинские водители грузовиков знали, что в городском театре есть какой-то старый чудак, который за деревянную корягу или пень дает три рубля на бутылку водки. Само собой, пни и коряги стали прибывать в театр чуть не со всего Казахстана.
И по ночам Исаак Иткинд, вооружившись резцом, молотком и стамеской, спускался в подвал и принимался за работу. Никто не мешал ему, никто, кроме вахтерши театра Сони Ефимовны, не слышал стука его молотка по резцу. И только через два года новый молодой художник театра заглянул в подвал и ахнул: здесь стояли два десятка уникальных деревянных скульптур, сделанных наверняка крупным, если не великим мастером.
Иудей, замученный инквизицией
Художник спросил у старика, как его фамилия, и вспомнил, что слыхал эту фамилию в художественном институте на лекциях по истории советского изобразительного искусства. Конечно! Это же была знаменитая в тридцатые годы тройка скульпторов по дереву — Коненков, Эрьзя и Иткинд. Коненков жив, он стал академиком, Эрьзя умер, а Иткинд...
Так в Казахстане «опять» нашли Исаака Иткинда.
Молодые художники Алма-Аты потянулись в театральный подвал поглазеть на воскресшую из мертвых знаменитость. Молодой и деятельный казахский поэт Олжас Сулейменов и еще несколько известных писателей и художников стали хлопотать, чтобы старика приняли в Союз художников, а затем... затем к Иткинду пришла слава. Правда, слава местного, казахского, масштаба.
То было время освоения целинных земель. Хрущев объявил, что через двадцать лет СССР догонит и перегонит Америку по производству зерна, молока и мяса на душу населения. Особую роль в этой гонке он отвел освоению диких целинных земель Казахстана, куда были брошены несколько миллионов молодых рабочих и миллиарды рублей. По замыслу Хрущева целинные земли Казахстана должны были накормить Россию хлебом. И поэтому здесь как грибы стали расти новые города и поселки — Целиноград, Павлодар, Семипалатинск.
Хрущев не скупился на деньги для этих городов, в них возникали даже свои музеи и художественные галереи. Составителями коллекций и выставок для этих музеев были молодые искусствоведы, выпускники Московского и Ленинградского художественных институтов. Они-то, узнав о воскресшем Иткинде, и скупали у него скульптуры для своих музеев. Затем Иткинда приняли в Союз художников Казахстана, он получил премию ЦК Ленинского комсомола Казахской республики и — даже! — двухкомнатную квартиру на окраине Алма-Аты.
Мудрец. Дерево. 1958 год
Конечно, эта борьба казахской молодой интеллигенции за Иткинда имела свой подтекст. Мол, русские в Москве погубили великого скульптора, а мы, казахи, спасаем его для истории! И они действительно его спасали, они его буквально вытащили из-под черной лестницы, наградили премией и переселили в человеческую квартиру. Более того, они добились, что городской военный комиссариат разрешил Иткинду устроить мастерскую в подвале-бомбоубежище того дома, где он получил квартиру. И они сняли о нем фильм...
Тут мой гид Наденька прервала свой рассказ и сказала, что надо бы купить бутылку сладкого вина — Иткинду хотя и 96 лет, но рюмку сладкого вина он выпьет с удовольствием. И вообще, сказала Надя, старик любит, когда к нему приезжают с вином и молоденькими девушками.
— Два месяца назад, — продолжала она с улыбкой, — Иткинд попал в больницу с воспалением легких. Я приехала навестить его и стала помогать медсестре везти его на кровати из палаты в рентген-кабинет. У него была температура 39,2°, но — представьте себе! — когда он по дороге в коридоре больницы открыл глаза и увидел, что его кровать катят две молоденькие девушки, что-то зашевелилось под простыней — там, знаете, ниже живота...
Конечно, я остановил такси у магазина, купил бутылку вина, а потом мы еще минут двадцать ехали по заваленным снегом алма-атинским улицам...
Но вот мы у Иткинда. В холодной двухкомнатной квартире, на кровати у окна лежал совсем даже не седобородый Саваоф, а безбородый, с редкой седой шевелюрой старичок, очень похожий не то на беса, не то на домового с картины Врубеля «Пан». Это и был Иткинд. Его ворчливая и неряшливо одетая жена — та самая бывшая вахтерша театра Соня Ефимовна, — недружелюбно косясь на молоденькую Наденьку, поставила чай...
Иткинд в раю
Но Иткинд, увидев Наденьку, словно воспрял над постелью. Его глаза тут же засветились, помолодели, морщинки на круглом, как печеное яблоко, лице заиграли. Он взял Надю за руку, усадил возле себя на кровать и сказал ей все с тем же сильным, неизжитым еврейским акцентом:
— Вчера мне привезли прекрасное дерево! Ой, какое дерево! Ой! Идем, я покажу, оно на улице под снегом. Если ты будешь мне позировать, я сделаю из него скульптуру «Весна»! Идем! Идем!
И несмотря на наши протесты, встал, надел ватник и брюки, сунул ноги в валенки и повел нас во двор. Там он буквально с вожделением ходил по снегу вокруг толстенной пятиметровой деревянной коряги, приговаривая:
— Ви видите? Нет, ви только посмотрите, какое замечательное дерево! Ой, какое дерево! Надя, ты будешь мне позировать? Это будет «Весна», настоящая! Ой, какую я сделаю «Весну»! Ой, какую!
Затем он повел нас в подвал-бомбоубежище, и я увидел здесь метровую, из гипса, голову Максима Горького; тридцатилетнего, из дерева, Александра Пушкина, десяток разнокалиберных деревянных девичьих торсов с единым названием «Весна» — воздушных, словно летящих, и... почти метровую, из гипса, голову Ленина.
Иткинд в бесконечности. Бронза. 1966 год
Тут я не удержался, спросил:
— Вы лепите Ленина?! ВЫ?! После того, что почти тридцать лет отсидели?
— Да, — сказал он. — Но у меня еще не получается так, как я хочу...
И я стал приезжать к Исааку Иткинду каждый вечер, не забывая прихватить с собой бутылку сладкого вина, а также Надю или какую-нибудь другую молоденькую девушку. Пригубив вино и остро, молодо поглядывая на смазливую гостью, Иткинд охотно и подробно рассказывал мне свою жизнь, и я записывал, понимая, что записываю уникальный роман, достойный пера Лиона Фейхтвангера или Стефана Цвейга.
...Исаак Иткинд родился 9 апреля 1871 года в хасидском местечке Сморгонь Вильненской губернии. Его отец Яков был хасидским раввином, и Исаак, конечно, пошел по стопам отца — разве могло быть иначе в семье наследственных хасидских раввинов? Он окончил ешиву, стал, как и отец, раввином, но, когда ему исполнилось 26 лет, ему в руки случайно попалась книга о знаменитом в то время скульпторе М. Антокольском. В этой книге были иллюстрации, и среди них — фотографии известных горельефов Антокольского «Портной» и «Вечерний труд старика». Иткинд тут же узнал в этих стариках своих местечковых знакомых — точно такой же портной был у них в Сморгони, и точно так же другой старик, высунувшись в окно, щурился при вечернем свете, чтобы в лучах закатного солнца продеть нитку в иголку...
Эта книга, которую он читал по слогам, поскольку она была издана на русском, не давала покоя Исааку. Оказалось, что знаменитый Антокольский, который потрясал зрителей такими мощными скульптурами, как «Иван Грозный», «Спиноза» и «Христос перед судом», этот самый Антокольский — тоже еврей, больше того, земляк Иткинда, из Вильно. Молодой раввин не находил себе места...
А в это время в местечке завершалась очередная маленькая местечковая драма: местный богач Пиня, владелец скобяного магазина, выдал наконец замуж свою единственную дочь горбунью Броню.
— О, это была очень длинная история, — рассказывал Иткинд. — Никто не хотел жениться на Броне — такая она была уродка. Она была меньше меня ростом и горбунья, вы можете себе представить. Пиня давал за нее очень большое приданое, но даже приказчики в магазине Пини, которые могли за грош продать черту душу, и те отказывались от Брони. Но был у нас в Сморгони грузчик Хацель. Богатырь, как говорят русские. Он поднимал два куля с мукой. Бревно в десять пудов взваливал на плечо и один тащил куда надо. Но — шлимазл. Вы знаете, что такое шлимазл? Дети кричали ему на улице: «Ханцель! Я тебе дам две копейки! Сделай коня!» И Ханцель, который зарабатывал в два раза больше других грузчиков, становился на четвереньки, дети залезали ему на спину, и он катал их по местечку, как конь. Не из-за денег. А потому что никому не мог отказать. Он был больше, чем добрый, он был шлимазл. И вот когда все местечковые женихи отказались от Брони, ее отец Пиня пришел к Ханцелю. И Ханцель не отказал Пине. И была свадьба. И молодые шли по местечку —огромный, в два метра ростом, Ханцель и маленькая горбунья Броня. Я видел, как они шли по улице. Я не знал, смеяться мне или плакать. Я сидел и ни о чем не думал. Просто мял в руках глину и опомнился только тогда, когда на столе передо мной оказались фигурки этих молодых — Ханцеля и Брони.
После этого я совсем потерял голову. Я бросил синагогу и уехал в Вильно. Я хотел учиться на скульптора, но нашел себе только работу ученика переплетчика. Через два года я вернулся в наше местечко, но наши хасиды уже считали меня почти гоем — ведь я бросил религию, я потерял Бога. Больше того, я лепил из глины людей, а это запрещено еврейской религией, никто не имеет права делать то, что делал Бог... Вы не устали?
— Нет, мы не устали, мы слушаем...
— Все-таки давайте выпьем еще по рюмочке... Красавица, вы будете мне позировать?..
Хасиды Сморгони считали его отщепенцем, изгоем. Старики плевались, проходя мимо его дома. Но однажды к ним в дом вошел их местный писатель Перец Гиршбейн. Он молча осмотрел скульптуры Иткинда и ушел. А через несколько дней в газете появилась статья Гиршбейна. Он писал о том, что в Сморгони живет самородок, который создает шедевры.
И те самые хасиды, которые оплевывали калитку дома Иткиндов, послали по местечку выборного. Выборный ходил из дома в дом, показывал неграмотным ремесленникам газету со статьей об Иткинде и собирал деньги, чтобы «этот шлимазл Исаак» мог поехать учиться «на настоящего скульптора». И он уехал — сначала в Вильно, в Вильненское художественное училище, а потом в Москву.
— Евреям тогда было запрещено жить в больших городах, тем более в Москве, — рассказывал Иткинд. — Только молодые еврейки, если они регистрировались в жандармерии как проститутки и получали «желтый билет», могли жить в Москве. И поэтому тогда было много молодых еврейских девушек, которые формально регистрировались как проститутки, а сами шли учиться в институт или устраивались на работу.
Но каждые полгода им нужно было проходить перерегистрацию в жандармерии. И тогда они съезжали с одной квартиры, находили себе комнату в другом районе Москвы и шли в другой полицейский участок, как будто они только что приехали и хотят стать проститутками. Вот у этих девушек я и жил — то у одной, то у другой — и пошел сдавать экзамен в Московское художественное училище живописи, ваяния и зодчества.
Известный профессор, скульптор-монументалист Сергей Волнухин, чьи работы до сих пор украшают Москву и Питер (например, памятник русскому первопечатнику Ивану Федорову в самом центре Москвы, у Кремля), дал Иткинду экзаменационное задание — изваять скульптуру женщины. Никогда до этого Иткинд не видел голую натурщицу: откуда им взяться в Сморгони? Но молодой раввин преодолел и это «препятствие». Два месяца он жил, где попало, скрываясь от полиции, и через два месяца представил свою работу профессору.
— Волнухин ничего мне не сказал. Он вызвал фаэтон, погрузил мою скульптуру в этот фаэтон и повез ее к Максиму Горькому. Горький уже тогда был знаменитым писателем. И Горькому так понравилась моя работа, что он сел в этот же фаэтон, и они вдвоем с профессором поехали к московскому градоначальнику. Они просили этого градоначальника разрешить мне жить и учиться в Москве. «Еврей — талантливый художник?! Не может быть! — сказал им этот градоначальник. — Евреи могут быть талантливы в коммерции, это я понимаю. Но не в искусстве!» И он отказал самому Горькому, вы представляете? Но я остался в Москве — нелегально. Днем я работал слесарем, ночью лепил, и жил то здесь, то там, и скоро стал знаменитым, правда! Потому что Горький ходил везде и говорил: «Иткинд, Иткинд, Иткинд...» И он сделал меня знаменитым. Люди стали покупать мои работы, даже Савва Морозов купил мои работы! У меня были выставки, меня приняли в Союз художников. А потом была революция. Ой, как я обрадовался! Ведь теперь я мог свободно жить в Москве, без разрешения полиции — полиции уже не было! Правда, скоро начался голод. Ну и что? Все равно я очень много работал. Я сделал тогда свои лучшие вещи — «Мой отец», «Раввин», «Тоска», «Талмудист», «Цадик», «Еврейская мелодия», «Каббалист»... Сорок две мои скульптуры были в 1918 году на моей персональной выставке в еврейском театре «Габима».
Брат Теодора Рузвельта приезжал тогда в Россию, он был на моей выставке, а потом пришел в мою мастерскую и купил все работы, какие были в мастерской. Он звал меня в Америку, тогда было очень просто уехать в Америку. Он сказал, что в Америке я буду очень знаменитый, и буду зарабатывать миллионы. И вы знаете, что я ему ответил? Я сказал ему, что другие художники могут уезжать в Америку, потому что они и при царе были в России людьми. А я при царе был человеком только до шести вечера, а после шести вечера меня мог арестовать любой полицейский. А сейчас, когда революция сделала меня человеком и после шести вечера, разве я могу уехать? Так я ему ответил... А голод? Что голод! Когда начался настоящий голод, Максим Горький выхлопотал для меня у наркома Луначарского профессорский паек — талоны на сушеную воблу и хлеб. Правда, когда я пришел в Цекубу [16] , там надо было заполнить какую-то анкету, а я не умел писать по-русски. Конечно, комиссар не мог поверить, что профессор не умеет писать по-русски. Они решили, что я жулик, и посадили меня под арест. Но потом им позвонил Луначарский, и меня освободили и дали мне паек...
Следующие двадцать лет были, пожалуй, самыми счастливыми в жизни Иткинда. Это не значит, что они были безоблачными. В голодные послереволюционные годы он голодал, потому что обменивал свой профессорский паек на гипс и дерево.
В 1926 году у него открылось кровохарканье, и по совету Михоэлса — великого еврейского артиста, которого впоследствии по приказу Сталина убили агенты КГБ, Иткинд уехал на юг России, на Черное море, в Симферополь. Здесь он тоже скитался без крова и перебивался временными заработками и мелкими гонорарами. Но он много работал, он сутками не выходил из своей мастерской на чердаке какого-то дома, внизу которого по прихоти судьбы находилось Симферопольское отделение ГПУ — так в те годы называлось КГБ. На этом чердаке он сделал уникальную, потрясающую зрителей своей мощью скульптурную композицию «Погром».
В 1930 году в «Красной газете» появилась огромная статья об Иткинде, журналист писал: «Я видел у скульптора фотографию „Погрома“ — огромной скульптурной группы, погибшей во время пожара в его мастерской. Это в самом деле потрясающей выразительности вещь. Выставленная на площади, она могла бы силой художественного воздействия делать больше в борьбе с антисемитизмом, чем десять тысяч логических и моральных доводов против нее...»
И это была не единственная статья об Иткинде, их было много, и все они были увенчаны вот такими драматическими заголовками: «Голодный скульптор», «Почему голодает скульптор Иткинд?», «Художник, которого нужно поддержать», «Вызываю советскую общественность»...
Но даже при таких заголовках, кричащих со страниц советских газет о том, что голодает великий скульптор, — это была слава, признание.
В 1937 году в России отмечали столетие со дня гибели Александра Пушкина, убитого на дуэли. Эрмитаж объявил конкурс на лучшую скульптуру Пушкина. На выставке были представлены сотни работ.
Первую премию получили три скульптуры Иткинда — «Юный Пушкин», о которой я уже рассказывал в начале этой главы, «Александр Пушкин» — поэт в последние годы своей жизни и «Умирающий Пушкин» —простая и феноменальная работа: голова умирающего поэта на подушке. Эту работу не передать словами! Вы видите лицо человека, который уже успокоен смертью — закрыты глаза, мертвенно распрямились морщины на лбу, и только уголки губ еще терзает жуткая боль... Боль и горечь...
— Когда я работаю, — заметил Иткинд, — я думаю: это будет мое самое лучшее. А закончу — и мне уже не нравится. Думаю: надо было сделать не так, а так. Но умирающий Пушкин — это было очень хорошо! Потому, что я его понял, я понял, как он умирал, как мучился. Я лепил его лицо и сам плакал. Я думал, что сам заболел. Жена испугалась, послала за доктором... Слушайте, я так долго живу, так долго... Я каждое утро просыпаюсь, открываю глаза и удивляюсь: неужели я еще жив? Я думаю, что должен обязательно попасть в рай — ведь там будет много обнаженной натуры и райского дерева. Мне их всегда так не хватало на земле. И будет сколько угодно свободного времени. Но вы знаете, я все равно боюсь умереть. Я прожил почти сто лет, а все равно боюсь. Знаете почему? А вдруг рядом со мной похоронят старушку лет восьмидесяти — и я всю вечность должен лежать с ней?! А? Это сейчас у меня жена старая, только на тридцать лет младше меня, — вы же видели ее, это Соня, которая в театре вахтершей работала. Ей ничего не нужно — только деньги, деньги! Старая потому что! А тогда, до ареста, до 37-го года, у меня была молодая жена, 26 лет ей было, ой, какая красавица, ой! Журналистка! Мне было 66 лет, а ей 26, вы представляете?! Даже сорок, а не тридцать лет разницы, но это было совсем другое дело. Как она меня любила, ой как любила! Она же за мной в Сибирь поехала, в лагерь. Через проволоку хлеб мне давала... А потом умерла от тифа. Здесь, в Казахстане...
И Иткинд, только что смеявшийся над смертью, голодом, раем и адом, тихо сел на пень, старую узловатую деревянную корягу, и, казалось, слился с ней, сам стал скульптурой вечности. И только руки его —маленькие, темные, крепкие руки — почти машинально бродили по узлам и суставам этой живой для него коряги, нащупывали в ней что-то — то, что завтра оживет под его резцом для всех...
Я смотрел на его руки, и он перехватил этот взгляд.
— Жалко, что я больной и не могу работать. Я не могу не работать. Тут недавно умер один режиссер. Он раньше часто приходил ко мне, и я видел, что он скоро умрет. Потому что ему уже не давали работать. Режиссер — это очень плохая профессия. Один не можешь работать. А у меня очень хорошая профессия, никто не может отнять у меня работу.
Вы знаете, почему я выжил в тюрьме? Они арестовали меня, посадили в Петропавловскую крепость, в подвал, в одиночку, и восемь месяцев следователь КГБ бил меня каждый день, даже выбил мне барабанную перепонку в левом ухе. Все требовал, чтобы я написал, что я японский шпион и какие секреты Балтийского флота я продал в Японию. А я не мог это написать, потому что я не умел писать по-русски. И тогда они меня снова били, и снова... Вы знаете, как я выжил? Я выжил потому, что у меня очень хорошая профессия. Они давали мне один кусочек черного хлеба в день. Утром давали кусочек хлеба — на весь день. Но я не ел этот хлеб до ночи. Я целый день лепил из этого хлеба фигурки. Только вечером перед сном я ел этот хлеб. Назавтра они меня снова били, но хлеб все-таки давали, и поэтому я мог целый день лепить и не думать о них. Понимаете, я о них не думал! Они меня пугали, а я не думал о страхе, я лепил. А те, кто думал о них целый день, те писали им сами на себя, признавались, что они шпионы или замышляли Сталина убить. И тогда их сразу расстреливали. А я ничего не написал, и меня отправили в Сибирь, в лагерь. Там мне было совсем хорошо — я работал на лесоповале, и вокруг было много дерева, и я мог по ночам резать по дереву и делать разные скульптуры, и снова не думать о страхе. Конечно, когда умерла моя жена, про меня все забыли, даже сын. И стало уже не так хорошо. Особенно когда отослали сюда, в Казахстан. Здесь за дерево нужно было платить...
Я слушал Иткинда и пытался представить себе тот путь, который прошел этот маленький великий старик из девятнадцатого века в двадцатый. Из еврейского гетто в Вильненской губернии, из раввинов местечковой синагоги — к нелегальной жизни у московских проституток. А потом с высот славы — в каменные подвалы Петропавловской крепости, самой знаменитой русской тюрьмы, где еще в восемнадцатом веке сидели царские преступники. Восемь месяцев каменной сырой одиночки, каждый день — избиения и кусок черного хлеба на весь день. И дальше — сибирские и казахские лагеря, полное забвение всеми на 30 лет. 30 лет — это же целая жизнь!..
В том же 1967 году, когда я познакомился с Иткиндом, на Западе вышла и стала международным бестселлером книга «Папильон» — мемуары французского каторжанина Генри Чаррьери. В книге были описаны приключения и муки Папильона в каторжных тюрьмах во Французской Гвинее, его героические попытки бежать с каторги. Как и Иткинд, Папильон тоже отсидел однажды несколько месяцев в темной каменной одиночке, получая лишь кусок черного хлеба на весь день. И — как Иткинд! — он не съедал этот хлеб утром, а делил его на части, чтобы продержаться на этом хлебе весь день. Конечно, он не был скульптором и не лепил из этого хлеба фигурки, у него была другая страсть, которая помогла ему выжить, — мечта о побеге и мести французскому прокурору, который послал его на каторгу.
Эту книгу перевели почти на все языки мира, были проданы миллионы экземпляров этой книги в твердой и мягкой обложке, критики и читатели сравнивали Папильона с графом Монте-Кристо, и в Голливуде сделали по этой книге фильм с Энтони Куином в главной роли.
Исаак Иткинд прошел сквозь те же испытания, что и Папильон, но не в тропиках Французской Гвинеи, а в сталинских тюрьмах, в сибирских и казахских лагерях. Он попал на эту каторгу не молодым здоровяком, как Папильон, а 66-летним. Выжить и победить КГБ ему помогли не мечты о побеге и мести, а его призвание. Практически, все эти 30 лет он так и был в побеге от них — от следователей, от палачей, от страха, от сталинского террора. Он бежал от них к куску хлеба, из которого мог лепить, к коряге и пню, из которых он создавал скульптуры, живя даже под землей, как крот...
Он был свободен — от социализма, тоталитаризма, сталинизма. И теперь он рассказывал мне об этом так просто и буднично, как мог бы, наверно, сыграть только Энтони Куин, если бы он знал о существовании Исаака Иткинда...
— А теперь в Алма-Ате мне снова стало совсем хорошо жить, — сказал мне Иткинд. — У меня теперь очень много дерева — вы видите?
Мы сидели с ним в его «мастерской» — в холодном бомбоубежище, Иткинд был в валенках и телогрейке, но я видел, что он и вправду доволен тем, что у него есть, — так любовно смотрел он на деревянные колоды, пни и коряги, которые лежали вокруг нас на полу его мастерской и там, на улице, под снегом, — лежали, ожидая его рук и резца.
— Да, мне здесь очень хорошо. У меня много дерева и много работы придумано. Ко мне приходит молодежь, смотрят, как я работаю. И ко мне приходят евреи из синагоги, и я диктую им на идиш свою книгу. Книгу о смысле жизни. Ведь в жизни во всем есть смысл. Например, когда у женщины рождается ребенок, у нее появляется молоко, правда? Ни раньше, ни позже. Все в природе имеет свой смысл и все правильно придумано. И мне нужно работать. Человеку нужно работать, делать свое дело — в лагере, в тюрьме, все равно. Тогда он живет — это тоже природой придумано. Или — Богом... Да, я сейчас много думаю о природе и о Боге, еврейском Боге, от которого я бежал семьдесят лет назад...
Исаак Иткинд, знаменитый скульптор, чьи работы стоят в лучших музеях мира, а также в музеях Семипалатинска, Павлодара, Целинограда, Алма-Аты и лежат в подвалах ленинградского Русского музея, Эрмитажа и московского Пушкинского музея, стал после своего девяностолетия членом Союза советских художников и получил звание «Заслуженный деятель искусств Казахской Советской Социалистической Республики». Он умер в Алма-Ате 14 февраля 1969 года, в возрасте 98 лет. Я надеюсь, что старые евреи Алма-Атинской синагоги сохранили продиктованную Иткиндом перед смертью книгу о смысле жизни.
Р.S. Недавно, в марте 2011-го, в Москве я встретился с Аркадием Наумовичем Иткиндом, профессором экономики и внуком Исаака Иткинда. Мы сидели в «Пирамиде» на Тверской, пили зеленый чай, говорили о его великом деде и о том, что надо бы сделать фильм — полнометражный документальный фильм о великом скульпторе ХХ века Исааке Иткинде, фильм, который должны увидеть не только в России, но и во всех цивилизованных странах. И еще нужно вытащить из запасников его работы, собрать их в одну передвижную выставку и повезти по миру. И тогда, я уверен, у Исаака Иткинда появится третья жизнь, вечная...
Эдуард Тополь
Метки: литература искусство скульптура иткинд мемуары |
Страницы: | [2] 1 |