2. Власть.
***
Денис брел по улице, все так же одинок, как и в первые дни своей настоящей свободы. Как же он тогда был пьян. Он был одурманен этим ощущением теперь уже всемогущего земного притяжения, и радовался как дитя, понимая, что не может взлететь и обмануть закон Архимеда. Впервые за несколько сот лет почувствовать себя человеком, поверить, что ты живой, это была эйфория, взрыв эмоций, настоящий экстаз.
Из привычек прошлой жизни Денис сохранил только привязанность к ночным прогулкам и к ней…
Вначале этого не было. Жажда жить, как все обычные люди притупила все прочие чувства. Но прошло полгода, когда он случайно в интернете наткнулся на объявление об бесследно исчезнувшей из собственного дома среди ночи 15-ти летней девушки. Рядом было фото Насти. В памяти начали мелькать обрывки прошлого, прогулки, бессмысленные бесконечные разговоры. Денис знал, что она готова, он был уверен, и все шло по плану, пока не влюбился. Глупец. Он ненавидел себя за это.
«В мире нет ничего прекрасней, чем любить и быть любимым».
Он запомнил эти слова, хоть и назвал их когда-то ложью, но поверил, скрепя сердцем, поверил ей. А потом предал.
Ночь медленно и очень нехотя отступала. Денис решил, что пора возвращаться домой. Уже у подъезда его ударили по голове и он потерял сознание.
***
- Ей нет обратного пути, - беседовал с приближенным, довольный прошедшей без сучка и задорины коронацией, Кортон, - Она не идеальная правительница, но рядом с ней идеальный советник.
- Она взбалмошна и ты ей больше не указ, Кортон, помни, последнее слово теперь всегда будет за княжной, - отвечал собеседник.
- Я знаю. Но также я знаю её слабые места. Она еще не совсем понимает свое предназначение. Впереди война. Великая война. Сейчас самое время нападать, ведь Империя Тардас никогда не была столь сильна, и Царство Мертон падет при первой же серьезной атаке.
- Девочку нужно обучить. Она еще не убивала. Не забывай, в свитке говорится: «…не знавшая вкуса убийства и криков страдальца, не сможет вести за собою полки…».
- Я знаю, о чем говорится в свитке. Но у нас нет времени, чтобы верить всему, что написано рукой этого полусумасшедшего Таврия.
- Но и не стоит забывать, что Таврий предсказал смерть короля три сотни лет назад и отсутствие наследника, и обстоятельства появление княжны, - собеседник говорил быстро, с каждым словом понижая голос, видя приближение Насти.
- Привет мальчики, обо мне шушукаетесь?
- Что Вы, госпожа. Поздравляю Вас с коронацией и обретением символа власти – крыльев, - вельможа заюлил и изобразил, что-то очень отдаленно напоминающее радость, на своем лице.
- Да, да, крылья. Они прекрасны, только знаете, ребята, цвет определенно не мой. А можно черный на розовый поменять?
Правый глаз Кортона предательский дернулся. Удовлетворенная собой Настя стала разворачиваться, чтобы уйти, но неожиданно даже для себя остановилась и сказала.
- Я ведь теперь тут главная, так?
- Так, но…, - желая сгладить столь категоричную формулировку начал было Кортон.
- Желаю, чтобы эта сволочь, Декарт, был немедленно доставлен ко мне.
- Но…
- НЕМЕДЛЕННО!!!
Настя вдруг почувствовала власть. Необъятную, неописуемую, неподъемную. Она стала осознавать великую силу всего, что с ней сегодня произошло. И план мести, вынашиваемый в её душе уже 2 года, вдруг, в одно мгновение стал осуществим.
Где-то из глубины памяти всплывали слова, чувства и старое стихотворение. Настя грустила, напевая его снова и снова, но остановиться не могла.
«И было жаль, но лето снова на исходе,
И скоро осень, листья сохнут вновь.
А на кинжале остром запечется кровь.
Не стоит ничего одна любовь,
Когда война и смерть уж на пороге».
