Перелистывая старый дневник, наткнулась на запись, датированную 17 августа 2005 года. Это были выдержки из одного рассказа, сильно тогда меня впечатлившего (нет, не «Ночные любимцы», но из того же выпуска «Невы» за апрель 1995 года), Михаил Гаёхо, «Каменный круг». Откопала этот номер, пересмотрела цитируемый отрывок и вдохновилась на написание этого поста.
     Рассказ сей из разряда фантастики с некоей научно-мистической подоплёкой. Особо привлекли меня в нём следующие мысли:

«… зрительный образ видимого складывается не как сумма видимых точек, а большей частью компонуется из шаблонов, вынимаемых из памяти.* Глаз же, ловя фотоны, даёт импульс для коррекции образа в случае его чрезмерного несоответствия видимому».

В сноске сказано было за некоторым исключением следующее:

«Специальный термин «фрейм» происходит от английского слова frame, в числе значений которого имеются такие, как «структура», «каркас» и «рама»… Употреблённое в качестве альтернативы точному термину, слово «шаблон» использовано, чтобы подчеркнуть соответствующую особенность формирования зрительного образа с приоритетом «изнутри» над «извне»… есть мир вокруг нас и модель мира внутри (стопка шаблонов). Мысля, действуя, ощущая, мы используем и одно, и другое – в большей степени даже внутреннюю модель, что, по-видимому, имеет свою целесообразность, хотя и открывает дорогу неадекватностям и особого рода иллюзиям».

За более подробными объяснениями автор отсылает к работе Марвина Минского «Фреймы для представления знаний» ( http://lib.rus.ec/b/197320/read ). Сложноватая для моего восприятия оказалась работа, но кое-что из неё я всё-таки уяснила:

«Отправным моментом для данной теории служит тот факт, что человек, пытаясь познать новую для себя ситуацию или по-новому взглянуть на уже привычные вещи, выбирает из своей памяти некоторую структуру данных (образ), называемую нами фреймом, с таким расчетом, чтобы путем изменения в ней отдельных деталей сделать ее пригодной для понимания более широкого класса явлений или процессов…Фрейм является структурой данных для представления стереотипной ситуации. С каждым фреймом ассоциирована информация разных видов. Одна ее часть указывает, каким образом следует использовать данный фрейм, другая - что предположительно может повлечь за собой его выполнение, третья - что следует предпринять, если эти ожидания не подтвердятся…Группы семантически близких друг к другу фреймов объединены в систему фреймов…При зрительном восприятии образов системы фреймов используются следующим образом: различные фреймы соответствуют различным позициям наблюдателя, анализирующего одну и ту же сцену, а трансформации между ними отражают результаты перемещения наблюдателя из одного места в другое…Системы фреймов связаны, в свою очередь, сетью поиска информации. Если предложенный фрейм нельзя приспособить к реальной ситуации… сеть поиска информации позволяет выбрать более подходящий для данной ситуации фрейм…»

Автор рассказа объясняет вышеизложенное проще и более наглядно:

«Ведь если наш зрительный образ берётся из памяти – и берётся в общем-то первый попавшийся образ из подходящих, то на периферии внимания возможно появление различных неадекватностей, то есть случайных образов, ещё не приведённых в соответствие с реальностью. Я обнаружил это без труда и с немалым удивлением, а обнаружив, некоторое время увлечён был в общем-то странным занятием – ловил эти мимолётные, исчезающие сразу при обнаружении, образы, возникающие на краю поля зрения, - иногда причудливые, иногда забавные. Я мог видеть, к примеру, как женщина стоит в вагоне метро и некий белый прямоугольник принимается зрением за прямую юбку, образ которой добросовестно прорисован вплоть до соответствующих фасону трёх пуговиц сбоку. Этот образ существует и отчётливо виден первые доли секунды, но – внимание уже обращено на него, и он исчезает, становясь тем, чем и должен быть, - белым полиэтиленовым пакетом, который женщина держит в руке. Или как ведомая на поводке такса несколько неверных мгновений маячит в виде саночек на верёвке. А приходя на работу, я каждый раз воспринимал одно и то же пятно облупившейся краски в нише длинного коридора как свернувшуюся клубком полосатую кошку, хотя ничего особенно полосатого не было в пятне. Именно «воспринимал как», а не «принимал за», потому что не иллюзии воображения имели место, а нормальный механизм восприятия, действие которого, как я говорил уже, обычно совершается за пределами внимания…Я даже схватывал иногда тонкий момент смены картинки, когда предварительный, не соответствующий истине образ сминался в деталях, смывался, готов был расплыться в белёсое туманное пятно, которое уже не пятном оказывалось, а тем образом, которым ему надлежало быть с самого начала. Иногда происходило иначе, и он исчезал, как бы растворяясь в пустоте, погружаясь в пустоту, чёрной полыньёй проступавшую на его месте. А иногда – это касалось исключительно человеческих лиц, знакомых и незнакомых, - образ, кажется, не менялся вовсе – ни чёрточкой единой, неуловимо теряя в то же время некий признак тождественности, после чего становилось ясно: “Нет, это не Лёва идёт навстречу, а кто-то незнакомый совсем, и даже не похож нисколько на Лёву”».

     Не могу утверждать, насколько обоснованы подобные объяснения, но мне они кажутся весьма убедительными; да и работа М. Минского, на которую ссылался автор, как я поняла из отзывов, найденных в тырнете, пользуется признанием в научных кругах.
     Вот уж воистину – космос внутри нас! Сколько ни исследуют человеческую психологию, физиологию и т. п., а до сих пор столько загадок и неясностей… Насколько же велик Тот, кто создал человека – существо столь космической непознанностью!! И как же интересно всё это исследовать, изучать, копаться в тайнах и, находя ответы на одни вопросы, находить при этом десятки новых!
     Ещё одну интересную штуку вычитала в том же рассказе – сверхинформативность. И как будто раньше где-то что-то об этом слышала или, опять же, читала. Нет, скорее слышала, возможно, на языкознании в колледже: «… свойство текста, заключающееся в возможности существования различных взаимоисключающих вариантов его прочтения, или в возможности вычитывания в нём произвольного, не заложенного никак смысла. Эффект сверхинформативности определяется в равной степени свойствами текста и используемого способа его прочтения…» Интересно, какими свойствами должен обладать текст, несущий сверхинформативность, и какие существуют способы его прочтения? Попробовать бы…  Но это уже тема для другого исследования.

     Я пытаюсь увидеть источник слез и света, подхожу к зеркалу, заглядываю себе в глаза и попадаю в какой-то потусторонний, запредельный мир, настолько иррациональный, что там не возможно определить, где правая сторона, а где левая - там нет точек отсчета... Великолепное безвременье и беспространство во мне самой. Эта гиперкосмичность внушает мне такой страх, что я отшатываюсь от зеркала, уходя тем самым вглубь него; и эта ужасающая и загадочная бесконечность прячется где-то в глубине не менее бесконечного пространства внутри меня...

Серия сообщений "Мой космос":
Часть 1 - Из красной книжки. Сюрреалистичное.
Часть 2 - Подруга