голова тумки не переставала уже вторую неделю и торопила с делами, незавершенными и поэтому столь милыми. тумка решил в них непременно разобраться, потому что скоро будет некому.

ich will!
а потом покрутив ниточки на шортах добавил
Kein Mitleid Für Die Mehrheit!

башмаки стояли с каплями зеленых растений луга, где маленькие аульвы пытались обольстить тумку загадочными танцами. И все бы ничего, да только откуда то напрыгнул кислый огненного рыжего цвета, в глазах пылал пылкий пожар, тумка восхищался им, напоминавшем о старом знойном прошлом где рыжего не было, тумка тогда был совсем не гибким и не зеленоватого оттенка.тумка помедлил окрутил закружил и вот уже огонь был совсем не страшен. тумка хмыкнул опустил белую и черную руки, тряхнул зелеными волосами и снова сел слушать зазывных крошечек.

тумка бродил среди больных болью и смущенных сознанием своей болезни так долго, что даже забыл забывать необдуманные шажки на клетках игровой плоскости. А когда его встретил пес с золотыми зубами тумка у думкой не думал, что игра настолько сложна и именно поэтому правила не нужно постоянно запоминать. Пес попросил монет, но тумка съежившись изза своейважной жадности отказал ему в них и златозубый отвернувшись стал ждать следующей встречи, а тумка со всех пяточек затопал по неволшебным тропинкам вспомнив свое имя.

тумка подумал написать еще что-нибудь.

тумка часто видел , но чаще не хотел смотреть на правдоподобные подобия правды. Те же побирались мелкими пересудами, проблемками и неопределенностями.Ну вот и тумка увидел, а раз тумка увидел он начал исчезать растворяясь в бытие, впрочем часов на 6-8, в зависимости от жары.

тумка корчился от корчи, которая сновала, елозила, ластилась, играла, геройствовала, ершилась, ругалась и адиобатически раздувалась на фоновом фоне разноцветных фантиков недонастроения. потом, пОтом успакоившись тумка узнал себя и задрал юбку вверх.

Поздаровавшись со здравствующим тумка пожелал, желая переопределиться, определив ориентир.Ориентиры были разношерстными, потому что шерстели разностями, которые нельзя складывать потому что они разности.тумка загрусил, не желая расставаться ни с одной.

тумка бродил, а нога третьей третькой волочилась за ним, не давая давать окружающим кружки и закружки. тумка думал чтобы такое с ней проитворитьтворить.

Цитaты из "Пиратов Карибского Моря"

Ваше имя ... - Джек, ты либо гений, либо сумасшедший! - Это две крайности одной сущности.

все гадания на aeterna.ru

тумка нюхал мокрый снег, краснел от солнца, чихал увидев ответный взгляд, радовался ветерку и хотел много нового

правду оправдать неправдой правдоподобной уподобившись подобным - читал тумка в слух книжецу. потом приободрился и решил что не у всех правых есть на это право.

тумка вдруг поразмыслил сев на живое, которое было бредом и поэтому врезалось иголками. бред одних тумка видел и непонимал, впрочем как и они сами.бред других был незаметный и смертоносный, третьи не бредили и это также было бредом в ушах тумки

Чрезмерная мера безмерия пожиравшая тумку бушевала, тумка держал в руках лэптоп, а мимо скользили скользкие дни. только знающие видели пожар и пожарище, на котором зрела зрелость.

тумка кричал, чтобы его держали за яйца, потому что он уже чужие отпустил, взлетая, пакавал чемад'ан,чем попало под уши, вытаскивая из под ногтей, собирая с ресниц. тумку слышали, тумку прощупывали, но разжимать пальцы как впрочем и сжимать не хотели.вертись голова тумки в припадочном танце массовой истерии, играй в прятки с оргазмами мыслей.

Кашалот — самый крупный из зубатых китов. Длина самцов до 20 м, весят до 50–70 т; самки заметно мельче — до 13 м, весят до 30 т. Форма тела каплевидная.

Неестественно большая (до 1/3 длины тела у самцов), квадратная голова выделяет кашалота среди других китов. На голове находится огромная (до 6 т) подушка из спермацета. Её назначение полностью ещё не изучено; согласно одной из версий, она служит для эхолокации, согласно другой — является чем-то вроде плавательного пузыря. Левая ноздря у кашалота открывается в левом переднем углу морды, правая — скрыта под кожей. Правый носовой проход ведёт к мешковидному расширению в лобной части головы — воздушному мешку, благодаря которому кашалот может подолгу оставаться под водой. Нижняя челюсть очень узкая, короче морды, способна опускаться на 90 градусов; несёт 18–30 пар крупных конических зубов, каждый из которых весит примерно 1 кг. На верхней челюсти зубов не больше 1–3 пар, причем они нефункциональны. Строение рта позволяет кашалотам активно всасывать добычу, в зубах они по сути не нуждаются.

В отличие от большинства крупных китов, кожа на боках и спине у кашалота морщинистая. Окраска тела варьируется от серовато-бурой до чёрно-коричневой, с более светлым низом. Грудные плавники короткие и широкие, закруглённые. Спинной плавник в виде толстого и низкого горба, за ним — ещё несколько (2–6) горбов поменьше. Лопасти хвостового плавника большие, разделённые глубокой выемкой.

Кашалот обладает самым крупным мозгом среди современных животных. Его вес обычно равен 7 кг, хотя может достигать 9 кг.

не стой между АХОВОМ и КИТОМ!!! тумка не мог понять кто он.

тумка не понимал, почему все вокруг кружились и скакали вокруг снега, которого не было. снег всего лишь отражение лета, как впрочем и лето отражение хаоса.тумка затянул и выпустил, впустил и затянулся, решив, что может и он чего то ждет.

И помнится тогда со скуки,
Как арлекина из огня,
Ты вызвал наконец меня…
Гете.

Взвизгнули паутинки вибраций и моментальная рука, упорядочила утро. Он не спит, ждет этого танца колебаний. Он готовил всю ночь убийство сна, продумал все до мельчайших подробностей: как стереть память, как правильно наложить туман на глаза, как сделать их слишком чувствительными к свету, он даже пол охладил - все для вас господин, лишь бы вы почувствовали, что вы чувствуете. Он молчит и не здоровается ни с кем, пока вы в ознобе шарите по коридорам восхода солнца, иначе вокруг догадаются из тех, кто проснулся о его существовании. Он и так на волоске – вас упрекают за ваше пробуждение. Вволю веселится, задавая тон звона в ваших ушах, обращая внимание на себя в зеркале: «Эй! Ты! Угадай кто я!» Даже папироски любимых занятий оказываются в эти моменты совсем не головокружительными, теряющими смысл. Он дает, но забирает больше. Безнадежная апатия, не позволяющая вновь забыться, так обычно вы думаете, но это просто сахар в ваших глазах, без молока одни кристаллы, уж не буду распространяться, как он туда попал.
Эй! Люби меня! Ведь я это ты…
Неееет! Врешь нагло в сонные глаза, - собираю вещи, вещички, укладываю мульки в свой на ощупь знакомый карман на лямке. В голове странно-недоумевающая пустота. Она заполняет глубинные фильтры сознания и, похоже, может перепрыгивать с немытых волос на проходящих мимо, на тех которые смотрят, вдумчиво пытаясь разобраться в моих ощущениях. Меня даже радует, резко дернувшиеся брови, ресницы, уголки ртов, скорое бегство зрачков с поля боя, даже разноцветные очки их не спасают…
Мне так надоело, - в зеркале я, но чувствую, что он наблюдает из меня за мной, - давай сделку. Я живу один день твоей судьбы, а за это исполню твое желание, любое. Ну, как идет?
Молчание, белеющие зубы из замерзшего во фразе рта, ничего, НИЧЕГО!
Бреедд! Я разговариваю с зеркалом! Дерьмо, хорошо, что рядом никого нет.
Вечер, квартира, доставшая толи своей холодностью ко мне, толи обыденностью и призрачным спокойствием в расставленных книжках, немытой посуде и спрятанных только мне известно где носках. Мерцающая лампочка, закрываю форточку, отключаю питание солнечному сердцу – подготовка к переносу тела в завтрашний день завершена, все файлы в сохранности, летайте только нашими авиалиниями. Спасибо…
Колесо медленно вращалось, оно было огромнобольшим. Из центра, в котором выпуклая морда грустно скалилась, тянулись лучи заканчивавшиеся острыми. Цвет их был определен стекавшими внутренностями, брезгливо-красными, местами дрожавшими в ритме танго, чувственно отбивая каждый стук как в последний раз. Вместе с оными цепляясь за лучи-лезвия нехотя ползли и зловонные не успевшие полностью сгнить внутри продукты когда-то активной жизнедеятельности. Неподалеку от колеса в воздухе летала шутовская насмешка с черными губами. Она металась из стороны в сторону, то и дело отрыгивая новые и новые порции желчи неизвестно откуда бравшейся, ведь была только насмешка с белеющими зубами и больше ничего. Над вечнокрутящимся солнышком зияла синеватая пропасть, и раз в 52 секунды из неё свешивалось на веревках настолько пузатое насколько и глазастое тело человечка. Да так ловко свешивалось, что под аплодисменты конвульсий, вспарывало себе живот о лучики призрачной безысходности.
Пыльная, пропахшая полынью и другой степной травой дорога. Пастух идет позади стада, а подпаски по краям, следят, чтобы коровы шли стройно и не выбивались. В каждом стаде есть коровы-воровки. Именно они идут с краю, бок об бок с подпасками, и ждут, когда же мальчонка потеряет бдительность или отвернется. Если это случается, то Пеструха или Машка пантерой бросается на травку ближайшую к ней и с жадностью поедает ее, в порыве может даже мальчишку укусить. Но все грустно-выпуклые глаза, что бы проказницы ни делали беспрестанно следят за пастухом старичком, скрюченным невзгодами, с седой плешью и странными горящими спокойствием глазами. В его жилистой ручке струна, которой он можетвлиять на них, длинная и стремительная как жизнь – плеть. Щелк, щелк – вот и полетели пятна по ветру, а то, что не летает, быстро съедается другими буренками. Страх помоги, убереги молю.
Мы пролетаем над…мы пролетаем под… мы пролетаем – мы птицы незнающие, что они могут летать, посмотрите, пожалуйста, назад и вы увидите, что мы пролетаем. Сегодня вас обслуживает экипаж во главе с капитаном…
Они больны, как ты не понимаешь?! Сегодня они пришли ко мне, а завтра они поймут, что больны, - коварное лезвие блещет и просит работы, - я боюсь, и я сделаю все, чтобы излечить, Я ВРАЧ ИЛИ НЕТ!!
Лоскутки в ярости добра окрашиваются, движения точны, эмоции захлебываются, карабкаясь по снежным скалам разума, - вот здесь и здесь чуточку! Тааак, - ранения заживают, оставляя росписи иногда даже постскриптумы, улыбки не заживают, разгораясь перед смертью, осознанная улыбка над жизнью страшнее войн всех вместе взятых. Ах, как прекрасны ниточки, с их помощью можно создать смеющуюся физиономию раз и навсегда, но только снаружи, душевная улыбка либо есть, либо ты остался без подарка судьбы.
Очередь нахмуренных и серьезных до, и веселых, с кривоподшитыми кровоточащими, но зато до ушей, после – приходите к нам, и вы познаете всю сладость жизни, для вас действует спецпредл…Экран гаснет лишь розовый шум, иногда потрескивание. Оно начинает нарастать, - я не электрик я врач, ЭЙ, ну-ка почините быстро!!!
Слушаемся!
Потрескивание перерастает в гул, секунда, взрыв, ослепляющий совсем не удивлением, зато старичок, с горящим спокойствием в глазах удивляет всех, выпрыгивая из дыма со струной наготове. Щелк и один из санитаров, наконец, то понял, что боль скоротечна, а бытие еще скоротечнее. Щелк-щелк и спокойствие охватило безумием, щелк и только двое в операционной, врач и пациент.
Кто ты!? Откуда..! АААА! Я схожу С УМА!?
Я тот, кто наполняет души радостью.
Исчезни! Чур меня! Изыйди демон! – руки ищейками по столам, пальцы металлодетекторами, а вот и победитель! встречайте, - Я застрелю тебя, убирайся прочь, старик, видит Бог, застрелю! Почему ты не боишься?!
Вижу! Ты хочешь узнать, чего я боюсь? Смотри же…
Шутовская черная насмешка начинает поглощать пол под ногами стоящих, кафель исчезает, стоять негде, врач и пациент падают в темноту, такую холодную, источающую рационализм пропасть.
Темнота хорошее место для размышлений, неправда ли, - спокойствие бушует, а старик продолжает, - она позволяет надеяться на все стороны и пугает, заставляя не делать ошибок.
В свете можно увидеть конечную цель и, не задумываясь двигаться к ней!
Зато достичь нельзя, потому что ослепнешь от сияния её. Приторный вкус победы обвалится удушьем и иголочки нервов полопаются от внезапнодолгожданного расслабления.
Темнота закончилась отверстием в потолке, в котором, ухватившись струной, висели старик с горящими спокойствием глазами и перепачканный кровью хирург в сине-белом одеянии. Под ними нехотя крутилось солнце-колесо, а неподалеку отплевывалась черная шутовская насмешка.
Я понял, ты боишься забвения!
Нет, - ответил старик и отпустил конец струны. Он наткнулся на луч бритвенномрачный, но ничего не произошло.
Я боюсь таких как он, - его взор пал на насмешку ничего не понимающую испуганно хлопающую губами, - исследователей жизни, убивших страх. НА ЖРИ! – руки врача вонзились в собственную плоть и, разорвав ее, выпустили старые пастушьи внутренности, которые заполонили наперегонки все пространство.
Взвизгнули паутинки вибраций и моментальная рука, упорядочила утро. Его нет рядом, головная боль. Твердые трезвоненормальные зрачки блуждают, осмысляя панику рассудка. Встаешь босиком. Бегом, скорее, к зеркалу. Ни запахов, ни звуков, ничего – все исчезло, главное это посмотреть кто там: в зеркале.
Что случилось?! Говори со мной! Где я?
Радуйся .. – в мозгу только одно слово, стучит по окончаниям, касается памяти и жжется раскаленной искрой, - радуйся.
Чему?!
Радуйся,ты видел жизнь…
Натянутый воздух рассекают руки роботы, обеспечивая всем необходимым, - УМРИ ТЕБЯ НЕТ!, - капли на зеркале, - Я, ТОЛЬКО Я ЕСТЬ!, - свистят порезы, - ОН ЕЩЕ УЛЫб…, - хрип, бульканье безгубый оскал распоротого лица…Звон падающей стали опаски и глухой грохот уже опавшего и неупругого. Лишь в воздухе мерцает, - без страха нет радости, прощай. Пойду, покажу жизнь еще кому-нибудь, может, возрадуется.

тумка сидел, но вдруг старый ахуль бросил камень и попал по больному.прыжок, мимо, еще прыжок, но ахуль был еще и солнцем, и тумка расшиб нос.
ЛЛ чмокнула туда где было слякотно и все расставила как всегда на полочки, в блуждающем круговороте чердака.новое было завораживающим.

тумка смотрел смотрелками и давил неподавимую лыбу, зал замер, критический момент псы и грызуны в пляске.тумка ржанул и раскатился, только ЛЛ поддержала его понимая, непринимая общую духоту.

И ходили звери невиданные завидными видами, и скалились скалы камнеупругие, и ждали нежданные жадины жадные, но ворвался петух красный, расписной весь в узорах позолоченных, и крылами машет небоючаси, и клювом долбит лихоплетов да литрополых...
тумка вышел закурил. одинокая ива опять зашелестела и успокоила кольца дыма.хороший получил тумка волшебный пендель,надеясь, что так будет и дальше.

рибариба плескалась в то время пока тумка временил, а потом вдруг взорвалась мириадами осколочков-клочков осыпая и подгибая колени тумки.тумка был доволен.наркоманочка, шкет,бетховен и шустрик были рядом, руки протянуты и тумка ощущал щекотки.

тумка бежалбежалбежалбежалбежалбежалбежал, чуть было оступился но крыло вновь взмахнуло и опять бег. бег

Оставаясь в тени, тени шепчатся четче,
Создавая объем на бесплоскостной почве
Тени становились гуще, не мешая кофе с молоком, спутывая волоски памяти, концентрируясь около Него махровым халатом. Он вздохнул, вдохнул и выпустил уши побегать тропами давно не хожими, поэтому непохожими на окаменелые дороги истинной правды жизни. Жесты Его были полны жестокости, а нос настолько длинным, что смотреть в глаза Ему, приходилось только Его отражению, не людям и не зверью. Шаги Его походки омрачали расстояния, а пальцы ног лапками паука ощупывали, ощущая, направляли стопы в сторону волнения.
Он тронулся, тронув вечность за палец, отчего завибрировали звезды, что питают слабость к силе. Иссине-черное лицо Его,что было молодым несмотря на старость, выражало,не рожая, страх.Правый глаз легонько коснулся правой руки, которой не было, она расплатилась за свою правоту, и взмыл вверх.
Ветер трепал потертые поля шляпы, левую руку держал юнец, настолько же янки, насколько Он был индейцем. Зачем знал, что Он не отпустит его руку, а Он знал, что без юнца не найдет свою правую руку.
Когда Холодный Родник боролся за свою тень, лишь пчела гнева жужжала у него на языке.Непослушный, плевался тем, что шаман хранил дорожа и дорожил хранением.Брызги фраз отравили сердце Его иглами безликой немощи, отчего ноздри свирепо огласили приговор.
-Живи как все.
Но Холодный Родник обернулся змеей и сломал себе хребет.
После этого Зачем редко вспоминал деда.Зато Он вычурно ввернул образ шамана у себя в воспоминаниях, оттого и не старел.
Сегодня был особенный день, день лежащий и в прошлом и в будущем.Он жадно ловил оторванные тени и без стыда обличался в их бесформенные грани. А люди незамечали переменных и перемен, потому что есть их нужно вприкуску с перцем. Презрение Его возросло при виде будующих, а левый глаз, тот что всегда светлее другого, оказался бритвенно точен.Лоскуты теней заснежили воздух.
Вдруг одно ухо искривилось от смеха проникающего в него, хриплого, наглого и искреннего. Правый глаз метнулся и наткнулся на тощего от ветхости и иссушенного от соли бродягу.Тот сидел, уперев обе руки в землю,на заду и хохотал. Левый глаз взмахнул, но цели не достиг, тогда правый заметил, что тени у старика не было, как небыло и шрамов от ее потери, как небыло на светлой коже родимых пятен.Смех становился громче и забористей, вот уже второе ухо прискакало на свое место.
-Шаман, отвечай, кто посмел забрать твою никчемную тень, если я этого не делал?
Старик засунул палец в нос и тщательно начал изучать горизонт.
Красноватый блик сверкнул на Его коже.Он чуть было не отпустил весомое, собираясь схватить свой смит-н-вессон, но вовремя одумался.
Седая охапка рыжеватых волос колыхнулась, старик обернулся.
-Ого! У меня гости, а я тут прохлаждаюсь!Проходите, присядте, отужинайте вместе со мной.
Поток невесомой жареной рыбы ударил Его по лбу.
- Что ты мелешь!!Отвечай!
-У тишины много значений.
Извергая фонтаны яда, прожигающего листья свободных слов, Он кинулся на старика сверкая левым глазом, но споткнулся и плодом плюхнулся заковав неожиданностью юнца.
- Танцуешь с волками, умей помирать водиночкую
Старик вновь прыснул смехом.
Он встал.
-Назови себя,я хочу знать кого забудет сама пустота.
Старик встал и Он увидел два ясносветлых левых глаза на лице обидчика.
-Учение должно приходить изнутри...
Старик открыл рот и схватив челюсти разорвал себя, обнажив нажитое-огромную тень, которая правой рукой тянулась к Нему.Он отпрянул, но рука схватила Его и стала поглащать.
-Похоже Он открыл глаза, скорее принеси настой.
Взгляд уперся в потолок, огонь в центре, оленьи шкуры и лицо Холодного Родника.
-Вставай, я боялся, что духи унесли тебя за край насовсем.
-Деда,я видел те...
-Молчи, все что видел для тебя. Помни и храни, потом разберешься, а сейчас освежись и я тебя представлю при вех Сломанному Холму как моего ученика!
Он нахмурился.
-Деда, а ты бы отдал мне свою тень?
Глаза шамана налились тревожнотвердым холодом, мысли собрались в кулак.
-Бегущий В Даль, чтобы ни случилось всегда есть волк не белый и не черный, а самая большая сила это нежность.

рибариба плыви хвостом вверх.

черноночнаячерньчернелачернотойчерничрезвычайночерно тумка остановился и заснул...

тумка чувствовал, чувствуя, догадывался, догадываясь, знал, а зная не понимал. может не стоило тогда пальцем рисковать думал тумка.потом представил его таким какой он был до тумки, поежился и решил что кони есть кони.

август был прекрасен и краснел от строгих взглядов бабушек, тумка вдохнул жизнь в нежизнь и та поблагодорила его щелканьем и радостным свистом. тумка хотел немного приостановить время, но лучики ускорялись и несли с собой прохладу хладной зимы.тумка решил что непременно утонет в черных бусинах

незная незнания о погоде тумка шмыгнул в золотистожелтых крылачах на улицу.там промочив себя до слез и других тоже до слез, но умиления и осознания высоты, впрочем невысокой, тумка подумал и его мысль о рогатом тут же осуществилась - рогатый намертво встал, дальше пешком топали уже не очень довольные недовольники, вотличие от тумки. тумка расслабил мышцы и напряг ненапрягаемое физически.
до перерождения тумки оставалось 9992 часа по статистики не очень уважаемого статиста Гладвелла

тумка смотрел на мошек, вдыхал запах леса, окунал глаза в воду, описывая музыкой и стихами это у себя в голове. практически давая понять непонятливым о своей готовности принимать.но тут новенький попросил не делать ему больно и тумка с размаху залепил ему пощечину.компромис с миром заключался в отсутствии компромисов.