Украинский конфликт. В связи с ним настоящей угрозой для Запада являются возможные последствия финансового кризиса, который могут спровоцировать его собственные санкции против России.

Пока кризис на Украине становится все глубже и глубже, США и ЕС соревнуются друг с другом в том, кто введет более болезненные санкции в отношении России. Москва, в свою очередь, мстит Западу, запретив ввоз продуктов питания и сельскохозяйственной продукции из США и ЕС. Но по-настоящему опасно для Запада не это, а возможные последствия финансового кризиса, который может разразиться из-за его собственных антироссийских санкций.

Давайте вспомним, как случился финансовый кризис в России в 1998 году. Тогдашний президент Борис Ельцин в августе заявил: «Девальвации (рубля) не будет — твердо и четко». Но всего через три дня рубль обвалился, а вместе с ним и весь российский финансовый рынок. Начался стремительный отток капитала из страны, российское правительство было вынуждено реструктурировать собственные долги, а экономика погрузилась в глубокую рецессию.

Хотя Россия в то время, с точки зрения мировых финансов, играла сравнительно небольшую роль, кризис в этой стране повлек за собой серьезные последствия. Хуже всего пришлось Аргентине: события в России спровоцировали недоверие инвесторов ко всем развивающимся странам, что спустя четыре года привело к аргентинскому дефолту. Но от российского финансового кризиса пострадали даже США и Европа: крах крупного хедж-фонда Long-Term Capital Management заставил тогда опасаться за выживание многих других финансовых институтов.

Рецессия, куда ни глянь

Примечательно, что нынешние финансовые проблемы имеют кое-что общее с описанным выше болезненным опытом. Аргентина, с технической точки зрения, является банкротом, американские и европейские финансовые структуры нервничают, а Россия обещает, что санкции против нее не приведут к печальным последствиям для ее экономики. Примечательны также твердые заверения российского президента Владимира Путина, что его страна легко перенесет западные санкции.

Вполне возможно, что он выдает желаемое за действительное. Потому что на самом деле перекрытие доступа на западный рынок капитала для большинства крупных российских банков сократит не только количество этих банков, но и объем всей российской экономики. А решение российского Центрального банка повысить налоги с целью поддержки рубля может привести к серьезному ужесточению условий кредитования как предприятий, так и домохозяйств, что, в свою очередь, вызовет рецессию национальной экономики в этом и следующем году.

Финансовая стабильность под угрозой

Проблема финансовых санкций заключается в том, что никто точно не знает, к каким последствиям они могут привести, особенно если учесть огромный размер российской экономики. Если они окажутся еще более эффективными, чем предполагалось, то они могут поставить под угрозу финансовую стабильность во всем мире.

Ограничения для российских банков, введенные в Европе и США, являются довольно умеренными. Банки по-прежнему имеют доступ к финансовым рынкам, могут покрывать свои краткосрочные потребности в ликвидности, а также всегда могут положиться на ЦБ. Но может получиться так, что инвесторы не будут испытывать «аппетита к риску» и выведут из страны огромные средства. Хотя у России весьма умеренный внешний долг, значительные резервы в иностранной валюте и гораздо более сильная, чем в 1998 году, экономика, она может и не удержать инвесторов у себя, если те вдруг поддадутся панике.

Огромные «дыры» в капиталах европейских банков

Европейские банки успели за минувшие годы раздать кредитов российским банкам и предприятиям на 200 миллиардов евро. Кроме того, им принадлежит значительная часть российских государственных облигаций, и это делает их позиции довольно уязвимыми. К тому же нельзя исключать, что в ходе стресс-тестов, запланированных на ближайшие месяцы, в капиталах крупных банков обнаружатся огромные «дыры». В Европе, которая только что оправилась от глубокой рецессии, из-за этих проблем легко может случиться новый обвал, особенно если учесть тесные связи еврозоны с Россией в таких областях как торговля и энергетика.

Таким образом, проблема состоит в том, что никто точно не знает и не понимает особенностей взаимосвязи между российскими и европейскими банками и рынками.

Финансовые санкции против России, во-первых, не имеют четкой направленности, во-вторых, не ограничены по времени и, в-третьих, как-то не совсем правдоподобны. Еще одна проблема заключается в том, что введение санкций, которые нельзя оперативно отменить, снижает вероятность того, что Россия захочет вернуться за стол переговоров. Это особенно актуально в ситуации, когда угроза ужесточения финансовых санкций недостаточно правдоподобна с учетом связанных с ними рисков для финансовой стабильности Европы и США. Процесс восстановления доверия участников рынка довольно долог и болезнен, о чем свидетельствует опыт России от 1998 года и Аргентины от 2002 года.

Ввести санкции против энергетики

Более удачным решением могли бы стать такие санкции против реального сектора российской экономики — энергетики, добычи полезных ископаемых или армии. Даже если их эффективность проявилась не сразу, они были бы четко направленными, но при этом ограниченными по времени и правдоподобными. Лишь таким образом США и Европа смогли бы контролировать и регулировать собственное влияние на правительство и на экономику России. Если они не хотят рисковать глобальной финансовой стабильностью в этой «русской рулетке», которую они затеяли против Путина, с их стороны было бы умнее изменить свою санкционную стратегию.

Источник

США, Евросоюз и НАТО осудили решение Москвы отправить конвой камазов в Луганск без согласия Киева и без международных наблюдателей, призвав Россию передумать и отказаться от эскалации конфликта.

"Это нарушение суверенитета и территориальной целостности Украины. Россия должна немедленно вывести свою технику и персонал с территории Украины. В противном случае ей придется заплатить еще большую цену и оказаться в еще большей изоляции", - сказал на брифинге в Вашингтоне пресс-секретарь Пентагона Джон Кирби.

Европа выразила озабоченность односторонними действиями Москвы.

"Мы настоятельно призываем Россию пересмотреть это решение", - сказал Себастьян Брабан, пресс-секретарь еврокомиссара по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон.

"Это явное нарушение границ Украины. И это идет вразрез с предыдущими договоренностями между Украиной, Россией и Международным Комитетом Красного Креста (МККК)", - сказал он.

Генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен осудил переход "так называемого гуманитарного конвоя" через границу Украины без согласования с властями страны.

"Это способно лишь углубить кризис в регионе, который Россия сама и создала, и который она продолжает разжигать", - говорится в заявлении Расмуссена.

Он предупредил, что дальнейшая эскалация конфликта усугубит международную изоляцию России и выразил озабоченность концентрацией военной силы на российской территории у границы с Украиной.

"Мы также наблюдали передачу большого количества вооружений, включая танки, бронемашины и артиллерию, группам сепаратистов на востоке Украины", - говорится в заявлении генсека НАТО.

Россия отрицает вооружение сепаратистов и объясняет стягивание сил к границе повышенной бдительностью в связи с боевыми действиями на Украине у ее рубежей.

Украина сочла прорыв трех десятков российских грузовиков через границу "прямым вторжением" со стороны России и обвинила Кремль в подготовке провокации, пообещав со своей стороны не применять силу против гуманитарного конвоя. Москва заверила, что хочет побыстрее довезти груз и избежать "инцидентов".

ЕС похвалил сдержанность Киева и готовность украинских властей к переговорам для предотвращения дальнейшей эскалации кризиса, добавив, что оказание Россией гуманитарной помощи должно соответствовать международному праву и соглашениям с Украиной.

"Это, в частности, подразумевает отправку всех необходимых деталей относительно помощи и гарантий обеспечения безопасности сотрудникам и машинам МККК на весь период проведения операции, поскольку МККК не приемлет вооруженных эскортов", - сказал представитель Эштон.

Источник

Что скоро произойдет с армянскими олигархами

Дорогие наши власти и олигархи, впрочем, это одно и то же. Я вам рассажу, что произойдет с вами скоро. Кстати, интересно, что в одной из своих статей я писал, что армянские олигархи будут обобраны более крупными финансовыми акулами. Через несколько дней после публикации был арестован Левон Айрапетян — российский олигарх армянского происхождения.

Начнем с вопросов. Вы задумывались над тем, почему мировые олигархи устанавливают законы о недопустимости грабежа и о недопустимости нечистой, ворованной собственности? Ведь ясно, что мировые олигархи сами являются самыми большими грабителями народов и недр во всех странах. Конечно же, подобные законы не будут применяться к мировым олигархам (двойные стандарты), но они в полной мере будут применены к армянским олигархам при удобном случае. И этот случай надвигается — это мировой хаос с запланированными войнами и планами значительного сокращения населения во всех непривилегированных странах. Очень скоро мы увидим этот хаос в полной силе.

В случае Армении первыми жертвами этого хаоса будут армянские олигархи. Почему. Очевидно, что местные олигархи попытаются спасти «свои» деньги, положив их в банки мировых олигархов. Но в условиях хаоса эти деньги будут немедленно отобраны как «нечистые» деньги; согласно законодательству любой «демократической» страны, это ворованные деньги. В условиях хаоса никто не будет канителиться и выяснять, что есть что: деньги наворованные, и все. Это знают все. (Политолог Сергей Кургинян говорит, что мировым олигархам отобрать деньги у местных олигархов все равно, что у ребенка конфетку отобрать). С другой стороны, вряд ли кто захотел бы оказаться на месте армянских олигархов, когда наступит этот хаос: фактически, «наши» олигархи осуществляли геноцид армянского народа в постсоветское время.

Уверен, что очень скоро все армянские олигархи будут обобраны. Предлагаю олигархам мысленный эксперимент. Дорогой олигарх, представь себе, что ты мировой олигарх, и в твой капкан залез какой-то олигарх из какой-то маленькой страны с 10 миллиардами. Ну, скажем, положил деньги в твой банк. Ты знаешь, что он своровал их. Разве ты не применишь к нему все возможные свои рычаги и угрозы судами, чтобы обобрать его (у вас, олигархов, это же весьма принято, вам и убить-то ничего не стоит). Ну, конечно, ты отберешь у него все. А вдобавок, чтобы он и его дети не скулили («отдайте нам назад деньги»), ты убьешь и его, и его потомство. Правда? Ну, конечно, правда. Так как, ты думаешь, что может помешать ему обобрать тебя и даже убить тебя и твоих домочадцев? Он же оставит тебя без копейки. Если это будет в России, будет еще хуже: от тебя мокрого места не оставят.

А если ты, дорогой олигарх, не найдешь консенсус с армянским народом, то и здесь от тебя мокрого места не останется: ты же совершил геноцид народа, ты навредил каждому, его родителям, детям, внукам, и за это отвечать придется. И будь уверен, каждый, перед тем как умереть в хаосе, расправится с тобой.

Надеюсь, воспитательная работа проделана, и ты, дорогой олигарх, все понял. А теперь, в чем состоит моя программа твоего спасения.

Проект минимизации потерь или проект спасения

(Вместо предисловия. Константинополь пал под ударами турок потому, что византийские олигархи, вместо того, чтобы поддержать своего царя, продолжали красть у него. Первое, что сделал турецкий султан после взятия города, обезглавил всех этих олигархов и насадил их головы на копья для всеобщего обозрения).

Сегодня власти Армении ведут преступную политику по отношению к народу. Они рады вытолкнуть народ из Армении. Причины ясны. Изгнанные армяне будут посылать деньги в Армению, а также (как четко сформулировал бывший премьер, а ныне посол Армении в США Тигран Саркисян) ослабнет революционная ситуация.

Сейчас мы уже фактически в состоянии войны, и нужно в корне поменять проводимую преступную политику. Возможно, мы еще будем иметь возможность действовать год или два. За это время можно многое сделать.

Идея проекта вкратце состоит в следующем. Мы уже в хаосе и, фактически, в войне, которую, ну, никак не могут «вытянуть» наши воровские власти и олигархи, разбазарившие, разворовавшие и раздарившие чужим страну; власти, которые осуществляли и осуществляют геноцид народа. По справедливости, эти власти надо было судить и установить другую, истинно народную власть. Между тем, было бы разумно избежать большого кровопролития в связи судом над властями и олигархами. Надо найти консенсус с ними и использовать деньги олигархов для минимизации потерь, которые нас ожидают. При этом, предполагается, что это будет сделано с соблюдением понятий справедливости и великодушия, свойственными армянам.

Основная идея проекта заключается в установлении новых взаимоотношений между криминально-олигархическим сообществом и народом на законной основе. Вообще, криминально-олигархическое сообщество заслуживает самого сурового наказания. Но в условиях хаоса и фактически войны было бы разумным установить консенсус между народом и этой олигархией с тем, чтобы использовать возможности олигархии для спасения, в том числе, и спасения самих олигархов (положение которых самое опасное, хотя они этого пока не понимают).

Сейчас нам необходимо быстро поправить то, что наши криминальные власти и олигархи старательно разрушали. Более того, скоро возникнут новые задачи в связи с тем, что в условиях повсеместного хаоса и голода может значительно увеличиться число армян, которые захотят вернуться назад. Значит, нужно подготовиться к резкому росту количества рабочих мест и к переделу в землепользовании. Также необходимо быстро переориентировать науку на войну. Чтобы минимизировать потери народа во время хаоса, сейчас, крайне срочно, надо стать народом тружеником, воином, ученым.

В частности, нужно сделать следующее. Касательно подготовки к голоду и создания новых рабочих мест нужно: закупить (пока не поздно) и складировать большие партии зерновых, бобовых, масла; закупить большое количество скота; закупить все, что понадобится в трудных условиях и что еще возможно (в частности, большое количество изоляционных материалов для постройки теплоэкономных домов и утепления используемых в настоящее время строений, строительства новых теплоэкономных, компактных коровников; все это очень важно в условиях хаоса, когда энергетика и газоснабжение окажутся проблематичными); закупить новые, высокоэффективные инструменты и довольно дешевые малоформатные сельскохозяйственные машины и средства переработки и хранения сельскохозяйственной продукции (сейчас на Западе продается огромное количество новых малоформатных орудий труда, неимоверно облегчающих труд); изменить водопользование в сторону получения максимального суммарного продукта (сейчас водопользование является частью олигархической собственности со всеми вытекающими вопиющими последствиями).

Далее надо усилить сельское хозяйство (особенно в приграничных районах, районах неполивного земледелия и Арцахе), поощряя переезд туда части безработных жителей Еревана и других городов. Чтобы сделать привлекательным такой переход, нужно будет существенно обновить инфраструктуры (школы, Интернет и так далее). Нужно еще предусмотреть возможное расширение обрабатываемых угодий, которые понадобятся для беженцев армян.

Касательно научно-технической и промышленной подготовки к войне. Срочно нужно будет модернизировать малую металлургию с тем, чтобы начать производство малой сельскохозяйственной механизации. Это также понадобится для создания малогабаритного вооружения (в том числе дешевых беспилотных самолетов разового пользования или управляемых снарядов), которые намного более точно поражают цели, чем артиллерия.

Нужно создать новый комитет по науке и технике (нынешний комитет по науке состоит сплошь из преступников, которых надо просто судить; я не имею в виду младший персонал). Нужно пересмотреть все военные научно-технические разработки (зная руководителей, можно уверенно сказать, что большинство разрабатываемых в настоящее время проектов, — блеф).

Первое, что сделает новый комитет, это организация мозговой атаки с целью выдвижения предложений по поддержке военного потенциала страны и создания нового оружия. Для этого можно сначала организовать ежедневные сборы и общение различных групп ученых (физиков, механиков, инженеров, математиков, биологов, химиков). Не может быть, чтобы подобные мозговые атаки нескольких тысяч армянских специалистов не привели к удивительным результатам и проектам. Наиболее разумные предложения надо будет немедленно поставить на проверку. (Кстати, мало кто обратил внимание на то, что идею мозговой атаки практиковал, фактически, Сталин, содержа ученых в лагерях, в довольно хороших условиях и поощряя их научно-техническое творчество. Многие идеи, возникшие там, были применены впоследствии, во время войны и позже). Нужно срочно создать или реформировать конструкторские бюро и вовлечь в работу уже безработных, грамотных инженеров и конструкторов (в том числе пожилых).

Есть еще сотни других вещей, которые также необходимо сделать, но остановимся на этом.

Для всего этого нужны большие финансовые вложения (пока деньги не превратились в бумажки). Деньги взять неоткуда: даже зарубежные армяне не помогут (из-за недоверия к нашим властям вследствие их бесконечного воровства). Но деньги есть у армянских олигархов.

Таким образом, выбора нет. Либо народ Армении найдет консенсус с местными олигархами, использует деньги этих олигархов и сделает необходимые шаги по минимизации потерь, либо погибнем все вместе (олигархи падут первыми, где бы-то они ни были — в Армении, на Западе или в России). Это, так сказать, общая идея.

Очень важны детали. Именно — как прийти к консенсусу, как законодательно закрепить его, как использовать эти деньги и, наконец, как гарантировать олигархам, проявившим готовность сотрудничать с народом, определенное возмещение. Здесь могут быть варианты, могут быть также неучтенные детали, которые прояснятся по ходу дела.
Мое предложение касательно консенсуса следующее.

Первое. Все средства олигархов, которые немедленно вкладываются в спасительные проекты, народ будет считать собственностью данного вкладчика олигарха (несмотря на то, что все знают, что это ворованное у народа богатство). Таким образом, снял олигарх из «тени», скажем, 10 миллионов, вложил во всенародный проект свои «грязные» деньги — народ будет считать их «чистыми» деньгами, которые являются собственностью данного олигарха. Нужно будет подкрепить это соответствующими законами. Это очень важно. (Данное предложение позволяет олигархам иметь определенный капитал, признанный народом легитимным или чистым. А они сами станут чуть ли не героями, если протянут в критическую минуту руку помощи своей стране).

Второе. Все припрятанные «свободные» средства олигархов (ворованные у народа деньги), которые не будут заявлены (согласно пункту 1), подлежат конфискации с соответствующим уголовным преследованием по законам военного времени.

Третье. Все работающие предприятия олигархов, дающие продукцию, остаются пока собственностью олигархов, но все доходы должны направляться на спасение народа. Сейчас уже не время для обогащения: речь идет о спасении народа. В дальнейшем эта собственность может быть частично оставлена тем олигархам, которые будут себя вести как добропорядочные граждане, имеющие вклад во спасение народа. Это должно и будет учтено народом.

Четвертое. Ставится ограничение на земельные владения. Один человек не может владеть более чем 10 гектарами земли. Все излишки (более 10 гектаров) изымаются как государственная собственность. Если на таких излишках имеются постройки или предприятия, то их собственник должен стать арендатором земли, на которой стоят эти постройки или предприятия. Таким образом появится огромное количество «свободных» денег, которые можно будет пустить на отмеченные необходимые приготовления к худшим временам и войне.

Теперь, как осуществить это. Предвижу высокомерно-скептическое отношение к данному проекту: «Вот ты что-то предлагаешь, а власти и олигархи наплюют на твой проект. Ну что ты им можешь противопоставить?»

Ответ очень простой. Все знают, что власти и олигархи осуществили геноцид народа. С другой стороны, народ не знает, что делать. Сейчас все говорят о революции и о наказании властей и олигархов. Вместе с тем, народ понимает, что революция может привести к большому кровопролитию, К тому же, война на пороге (если уже не началась). Все это сковывает народ и откладывает революцию.

Теперь есть новый проект (бескровного спасения). И если народ активно включится в осуществление этого проекта (другой-то идеи нет!), то возможно, дело сдвинется. С другой стороны, у властей уже нет денег на функционирование государства, и продавать уже практически нечего. Это неминуемо приведет к коллапсу власти.

Так что, если власти проанализируют ситуацию, то они поймут, что предложение это — их единственное спасение и что все остальные варианты приведут их к краху. (Кстати, то, что премьер-министр Овик Абрамян сейчас предлагает вывести деньги олигархов «из тени», это также что-то, типа данного предложения, но урезанное и слабое в сотни раз. Цель Абрамяна получить средства для функционирования государства, не обижая при этом олигархическую «братию». Это не может решить необходимые задачи, в лучшем случае это даст возможность отложить крах на несколько месяцев. Без контроля народа и новых отношений между народом и олигархией ничего не получится).

Таким образом, есть определенные сильные мотивации для осуществления данного проекта (хотя бы с некоторыми видоизменениями).

Очень важно, что в данном предложении есть конкретные конструктивные требования. (Это не сравнить с требованиями Левона Тер-Петросяна, типа, «Серж (Саргсян) уйди, потому, что ты плохой»). Другим положительным моментом является то, что власть не может сказать: мы слабая страна, от нас ничего не зависит, поэтому мы ничего и не делаем. Это совсем не так. Если мы осуществим данное предложение, мы не будем слабой страной: мы станем довольно самодостаточной страной, которой будут завидовать многие другие.

Теперь надо, чтобы народ принял предложенную идею и начал движение за осуществление этой идеи. Здесь есть конкретные требования, которые власть должна будет или принять, или отклонить, или дать другие предложения такого же типа. Других возможностей нет! Если народ встанет на площадях, а тысячи организаций будут слать запросы в правительство с этим предложением, власть вынуждена будет что-то ответить. Как все понимают, у власти нет ответов. Если народ проявит решимость, власть будет вынуждена или принять этот проект (возможно, с некоторыми модификациями), или должна будет, вдобавок к геноциду, еще и наплевать на народ. Но вставший с колен народ уже не поставить снова на колени!

Я специально не расписываю детали организации этого процесса, так как есть много вариантов, к тому же, сюда немедленно будут внедрены перевертыши и включатся амбициозные политики и политиканы, которые никогда и ничего не примут, если это исходит не от них. Здесь тоже будет определенная борьба за лидерство в процессе. Однако сейчас в Армении уже много людей, которые понимают, что происходит на самом деле, и, надеюсь, они подскажут, как действовать дальше.

Нашим лозунгом должно стать — всякий, кто попрал достоинство гражданина и его права, является врагом! (Сюда входят те, кто прикарманил народную собственность: парламентарии, пишущие геноцидальные законы; власти, ставящие на высокие посты явных воров и дилетантов; олигархи, разворовывающие страну; перевертыши, расстреливающие в упор предпринимательство, науку, образование, медицину и т.д.).

Источник

Два американских медицинских работника, заразившиеся вирусом Эбола в Либерии, полностью излечились и были выписаны из больницы.

33-летний врач Кент Брэнтли, выступая на пресс-конференции в Атланте, поблагодарил всех, кто поддерживал его молитвами. 59-летняя Нэнси Райтбол была выписана во вторник.

Брэнтли и Райтбол работали миссионерами в христианской благотворительной организации Samaritan’s Purse. После заражения Эболой три недели назад их доставили в США на лечение.

В результате эпидемии Эболы в странах Западной Африки умерли уже более 1300 человек.

«Сегодня чудесный день», — сказал Брэнтли на пресс-конференции в университете Эмори.

«Я счастлив быть живым, нормально себя чувствовать и снова быть в кругу семьи. Я никогда не думал, что окажусь в подобной ситуации», — добавил он.

Он сказал, что не думал о Эболе, когда переезжал в Либерию в октябре.

Экспериментальное лечение

После вспышки эпидемии Эболы в Западной Африке семья Брэнтли вернулась в США, а сам он продолжил оказывать помощь больным. Первые симптомы болезни он почувствовал 23 июля.

По словам Брэнтли, он девять дней лежал в постели, и его состояние ухудшалось. 1 августа он был доставлен в Атланту самолетом.

Врачи решили выписать миссионера, убедившись, что он не представляет угрозы для окружающих.

Муж Нэнси Райтбол сообщил, что она излечилась от вируса, но болезнь ее очень ослабила.

Семья Райтбол решила в ее интересах покинуть больницу без привлечения прессы.

Официально одобренного средства лечения от вируса Эбола не существует. Врачи вылечили Брэнтли и Райтбол с помощью экспериментального метода Zmapp. Лекарство ранее не применялось при лечении людей, и пока неясно, стало ли оно главным фактором в выздоровлении миссионеров.

Zmapp также использовался при лечении испанского миссионера, который все же умер, а также трех либерийских медработников, у которых были отмечены признаки улучшения состояния.

Между тем, ЮАР запретила въезд на свою территорию людей, едущих из стран, пострадавших от вспышки вируса. Исключение будет сделано только для граждан Южно-Африканской республики.

В столице Либерии Монровии полиции пришлось применить огнестрельное оружие и слезоточивый газ против демонстрантов, протестовавших против установления карантинной зоны в одном из районов. Жители района недовольны установкой колючей проволоки, из-за которой, по их словам, они не могут отправиться за продуктами и попасть на работу.

Источник

Канцлер Германии Ангела Меркель впервые посетила Ригу в 2006 году во время саммита НАТО. Прогулка по городу «согрела мое сердце», «чувствую, что здесь меня искренне ждали», говорила она. В тот раз визит состоялся после звучавших на протяжении месяцев упреков балтийцев, поляков и украинцев в адрес политиков Германии за то, что они идут по стопам довоенного нацистского министра иностранных дел Иоахима Риббентропа и «продают» их России.

Минувшие восемь лет были историей иллюзий и мышления на уровне пожеланий. Вряд ли многие в 2006 году могли предвидеть экономический кризис 2008 года и вторжение России в Грузию, а тем более то, что тогда еще даже не начатая США «перезагрузка» отношений с Москвой закончится войной Владимира Путина против Запада за восстановление империи. Латвия взахлеб наслаждалась плодами благосостояния докризисных лет, а в повестке дня совещания лидеров стран-членов НАТО в Риге фактически был только один вопрос — Афганистан. (Германия осталась сдержанной по отношению к призывам партнеров принять участие в боевых операциях самой важной на тот момент миссии альянса).

В ходе нынешнего визита Меркель в Ригу внимание СМИ было обращено на «базы НАТО», которых вроде бы не будет, и на российское эмбарго на произведенные в Европейском союзе продовольственные продукты, возникшие из-за которого убытки нужно как-то компенсировать.

Однако самым важным сигналом этого визита был сам визит, к тому же, он состоялся за две недели до поездки президента США Барака Обамы в Таллин, запланированной перед саммитом НАТО в Уэллсе в начале сентября, главным вопросом которого будет новая стратегия НАТО против угрозы со стороны России для послевоенного расклада в сфере безопасности в Европе. Лидеры сильнейшего в военном смысле государства-члена НАТО — США — и самого влиятельного в экономическом смысле государства ЕС — Германии — недвусмысленно дают понять, что не допустят в Балтии повторения украинского сценария.

Это правда, что Германия сразу после начала агрессии России на Украине пыталась не допустить «милитаризации внешней политики», как высказался в апреле министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер. И Меркель настаивала на том, что кризисы в Европе нужно урегулировать только дипломатическими средствами, и она по-прежнему регулярно созванивается с Путиным. Без результатов, но все же продолжаются переговоры глав МИДов Германии, Франции и Украины с министром иностранных дел России.

Однако именно позиция Германии позволила ЕС в конце июля ввести намного более жесткие санкции против России, которые, к тому же, были согласованы с новым этапом санкций со стороны США. Правительству Меркель удалось убедить очень влиятельное лобби крупных компаний своей страны, что такие санкции необходимы. А в Риге канцлер сказала, что 5-й параграф Североатлантического договора — о том, что нападение на одну страну-член альянса считается нападением на всех, — не только «на бумаге», и «мы сделаем все необходимое для обеспечения гарантий того, чтобы НАТО в случае возникновения сложностей в Латвии могло немедленно прийти на помощь».
С 20 августа немецкие боевые самолеты патрулируют воздушное пространство Балтии, и Меркель в Рите подчеркнула, что НАТО должно создать силы быстрого реагирования, которые смогут вмешаться, если Россия попытается повторить в Балтии украинский сценарий.

Сказанное Меркель о том, что НАТО не планирует размещать в Балтии на постоянной основе войска союзников, не является мнением только Германии, и в этом нет ничего нового. США также хотят придерживаться соглашения между НАТО и Россией от 1997 года о неразмещении на постоянной основе в новых странах-членах альянса значительного количества боевых подразделений. То, что Россия нарушила как условия этого соглашения об уважении послевоенных границ в Европе (нарушила еще в 2008 году вторжением в Грузию), так и ряд других соглашений, нельзя считать причиной для того, чтобы и Запад выбросил в мусорник всю систему международных договоров.

Постоянное размещение больших сил НАТО в непосредственной зоне досягаемости российских ракет «земля-земля» и в радиусе действия ракет «земля-воздух» нежелательно также с военно-тактической точки зрения. Зато командующий силами НАТО в Европе генерал Филипп Бридлав объявил о планах существенно укрепить военную базу в Щецине (Польша), а в Балтии и в других странах региона разместить запасы военных резервов, которые в случае кризиса смогут использовать дополнительные силы. В свою очередь, постоянное присутствие подразделений союзников в Балтии будет обеспечено проведением военных учений в порядке ротации.

Базы НАТО в Латвии уже есть — это все объекты Национальных вооруженных сил. Тем не менее, и Бридлав, и генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен, и представители правительства США постоянно подчеркивают то, что Меркель повторила в Риге: государства Балтии должны создать инфраструктуру, которая позволит быстро принять значительные силы союзников.

Расходы Латвии на собственную безопасность сейчас не достигают 1% ВВП. Вместо того, чтобы жаловаться по поводу «баз НАТО» и гадать, почему Обама едет не в Латвию, а в Эстонию, которая выделяет на оборону установленные НАТО 2% ВВП, следовало бы взяться за отложенную в сторону домашнюю работу в сфере безопасности.

Меркель в начале марта во время телефонного разговора с Обамой произнесла ставшую теперь легендарной фразу о том, что Путин утратил связь с реальностью. Западным политикам нелегко признать, что они ошиблись в оценке фундаментальных рисков. Однако агрессивный империализм Кремля — это реальность, которую нельзя игнорировать. Визит в Латвию канцлера Германии подтвердил, что она эту реальность хорошо осознает.

Перевод: Лариса Дереча.

Источник

В этой статье говорится о мировом хаосе, запланированном мировыми олигархами, который с некоторыми отличиями касается многих стран, особенно постсоветских. Пережить этот хаос и преодолеть его последствия в одиночку не сможет ни одна страна, даже Россия. Скоро потребуется определенная консолидация патриотических сил в разных странах для противостояния геноцидальным планам. Поэтому я эту статью адресую всем патриотическим силам в различных странах.

Что произошло в 1990-х

Мало кто понял, что на самом деле произошло в 1990-х. А произошло следующее. Советский Союз проиграл «холодную» войну и, как обычно бывает после войны, произошел передел мира: Союз развалился на ряд стран, а социалистические страны восточной Европы получили новый статус. Победителем в этой холодной войне были не США, как принято думать, а мировая олигархия. Именно мировой олигархии достались все основные трофеи войны: богатства России, стран бывшего СССР и соцлагеря потекли широкой рекой в карманы мировых олигархов и их ставленников, таких, как Ельцин, Березовский, Гусинский и т.д. Народам всех этих стран (без спроса) была навязана криминально грабительская система, в эти страны были внедрены руководители «антигосудаственники» (для которых государство –это пирог, а их функция — раздать этот пирог наивыгодным для себя образом), а также, что опаснее, были внедрены «перевертыши». В результате деятельности антигосударственников и перевертышей эти народы оказались разграбленными, обнищавшими и неспособными к какому-либо сопротивлению. Фактически, все отмеченные страны оказались колониями мировых олигархов (включая, в первую очередь, Россию), и в этих странах осуществлялся геноцид: остановлены производства, на минимуме сельское хозяйство, разрушены наука и образование, сильно возросла смертность и т.д..

Но самым главным достижением мировой олигархии в ее планах мирового господства было то, что во всех отмеченных странах появилась местная армия мировой олигархии в лице все тех же «руководителей» и перевертышей.

Что произошло далее

До поры до времени конвейер мировых олигархов работал исправно, выкачивая интенсивно богатства порабощенных стран. Ситуация дала сбой, когда Путин произвел некоторое перераспределение собственности (не затрагивая при этом интересы мировых олигархов, продолжавших свой грабеж). Путинская Россия (хоть и будучи сама колонией) захотела сама быть «вторым центром», который может контролировать некоторые из стран. Это удалось: существенная часть богатств в таких странах стала собственностью российских олигархов (с помощью российской политики). Это еще мировые олигархи могли как-то терпеть. Но затем вдобавок Путин заговорил о национальной идее: это было самое крамольное (согласно Бжезинскому) и противоречащее планам мировой олигархии.

В планах мировой олигархии «русские» должны были стать безмолвными рабами. Тогда начался уже второй этап «холодной войны» (которую опять же мало кто заметил на фоне улыбок и договоров Путин-Обама). Именно мировая олигархия подожгла костер на Украине, который она долгое время заготавливала. Сейчас этот второй этап «холодной войны» близится к развязке и, скорее всего, закончится поражением Путина. Это значит, что скоро наступит новый передел мира и собственности (по крайней мере, на Украине и окрестностях).

Теперь нас ждет мировой хаос

Недавно Рокфеллер (один из лидеров мировой олигархии) объявил: «Все уже готово для нашего мирового господства. Остается создать подходящий мировой хаос, и народы мира примут наш правопорядок (т.е. наше господство)». Рокфеллер фактически заявляет (признает, что «все уже готово»), что во всех странах, подлежащих хаосу, власти этих стран уже подконтрольны мировой олигархии, то есть, либо они непосредственно куплены мировой олигархией, либо на них уже имеется компромат, так что, они будут делать то, что им прикажет мировая олигархия. С другой стороны, это означает, что во все эти страны внедрены «перевертыши», которые поставили финансовую систему этих стран в зависимость от мировой олигархии. После этого можно делать все, что угодно с этими странами. Для мировых олигархов это уже как задача для первоклассника!

Теперь мы уже своими глазами видим, что мировой хаос начался. Многие политологи утверждают даже, что началась Третья мировая война. (Не будьте наивны и не ожидайте, что война — это обязательно бомбовые удары и танковые сражения. Манипуляции финансами могут поразить страны намного эффективнее.)

Самое ужасное в планах олигархии — это запланированное сокращение населения в условиях хаоса. Многие политологи пишут о трети или даже двух третях населения в странах типа Армении, которое должно исчезнуть в последующие 20 лет. (С некоторыми отклонениями это верно также для бывших соцстран Восточной Европы. Около 30 миллионов граждан этих стран, самого активного детородного возраста, работают на рабских условиях в развитых странах и не могут позволить себе иметь детей. В результате 3-4 пары имеют лишь 1-2 ребенка. То есть, лет через 40 потомство составит где-то около 5-6 миллионов. Если учесть, что дети и внуки этих людей также будут проблемными в экономическом смысле, то можно ожидать, что через 80 лет потомство составит лишь пару миллионов. Сравните 30 и 2. Добавьте сюда сокращение населения внутри (причины те же, что в Армении, и пропорции сокращения похожи), и вы получите сокращение много большее, чем треть населения. Вот вам сокращение населения, вот вам хаос в действии!).

Но это еще не самое худшее. В условиях запланированного хаоса (запланированные локальные войны и конфликты, блокада, разруха сельского хозяйства, криминально-олигархические власти) начнется повсеместный голод. Страны типа Армении, экономики которых под каблуком олигархическо-финансовой системы, не смогут наладить организацию сельского хозяйства — им просто не позволят сделать это.

Это приведет к гражданской войне или противостоянию во всех постсоветских странах. Значит, будет еще большее падение деторождаемости и сокращение населения в христианских странах. В отдельные страны (как Армения) потечет «помощь» в виде модифицированных продуктов и, как благотворительность, будут практиковаться повальные принудительные инъекции (после которых сильно повысится смертность и прекратится деторождаемость).

Недаром же мировые олигархи разрушили науку повсеместно и насадили (как известно, во многих странах) свои органы, контролирующие качество продукции и медикаментов. Потом и это прекратится. Наступит момент, когда всякие демократические и человеколюбивые заявления или акции прекратятся. Более крупные страны (Россия, Украина, которым невозможно помочь продуктами, поскольку население очень большое) будут вынуждены существенно и срочно пересмотреть свою сельскохозяйственную политику и таможенно-пошлинную торговлю в отношении сельхозпродукции. Весьма вероятны революции по переделу собственности и установлению социально справедливого общества и планового хозяйства.

В таких условиях ситуация Армении будет наихудшая. Это почти очевидно. Достаточно перечислить некоторые из негативных сторон: несправедливое общественное устройство; криминальные власти; сильная армия перевертышей (возможно, в процентном отношении, даже более сильная, чем в России); блокада; военное противостояние; небольшой биопотенциал для жизнеобеспечения и, вдобавок ко всему, резкое сокращение финансовых переводов армян (на которых держится сегодня бюджет Армении), которое неминуемо наступит в условиях общего хаоса.

Казалось бы, в настоящих условиях самое разумное — совершить революцию и создать действительно народное правительство. Но вспомним, что это именно то, за что бьют сегодня Россию. Повторим, по планам мировой олигархии, ни одна страна не должна иметь правильное правительство, не подчиненное мировым олигархам. Так что, мировые олигархи сделают все, чтобы подобную революцию утопить в крови. Это также не устроит Путина, который (по крайней мере, до недавнего времени) имел власти Армении как «мелочь в кармане».

Так что же, ложиться и помирать? Нет, шанс еще есть. И даже, возможно, Армения выйдет из этой ситуации значительно окрепшей, если народ сделает то, что предлагается ниже.

Не нужно объяснять, что криминально-олигархическое сообщество — это преступники, притом преступники, совершившие фактически геноцид народа, уничтожившие все хорошее и продолжающие уничтожать. Со времени «свободы» единственная грандиозная «трудовая активность» заключалась в том, что первый президент дал сварочные аппараты в руки народа и велел распилить все инженерные сооружения Армении, чтобы продать металл, который стоил в тысячи (может быть, в десятки тысяч) раз меньше, чем эти сооружения. Тогда это приписывалось неопытности и непониманию размера наносимого вреда. Но теперь-то мы знаем, что за всем этим стояли планы мировой олигархии.

Затем пошла вопиющая безнравственная приватизация. В течение одного дня весь народ обнищал, а кто-то стал богатеем. Тогда это комментировали так: обманули нашего аспирантика Багратяна (экс-премьер-министр Армении Грант Багратян, — прим. ред.) эти московские акулы Чубайс и Гайдар (приватизаторы России), но теперь-то мы знаем, что за ними стояли мировые олигархи с их геноцидальными планами.

Затем вдруг оказалось, что все недра Армении оказались собственностью каких-то лиц, зарегистрированных в каких-то офшорах. Более того, оказалось, что правительство Армении подписало какие-то документы, и теперь Армения не имеет право даже спросить, а сколько стоит на самом деле то, что вывозится из страны. И еще подписали другие документы, согласно которым эти собственники не будут платить даже за экологический ущерб и отравление народонаселения.

Далее распределили доходные дела между собой и оставили народ без всякого дохода. Остановили все производства и распродали (на самом деле, раздарили, кому хотели, корпуса и территории), раздали землю, оставив при этом крестьян без механизации. Президента Академии наук, гениального ученого Виктора Амбарцумяна заменил на этом посту бывший премьер-министр Фаддей Саркисян, который ни минуты в своей жизни не занимался наукой. И все время говорили, что это правильно, что так надо, потому что у нас, наконец, столь желанный капитализм.

Итог олигархических игр. Армянский народ потерял трудовые навыки, производства и сельское хозяйство в убогом состоянии, наука и образование расстреливаются в упор, медицина недоступна народу, высшее образование недоступно народу, повсеместно засилье выскочек, народ голосует за 10 долларов, более миллиона армян покинуло родину и не менее полумиллиона умерло значительно раньше отпущенного ему Создателем времени. Последнее можно приравнять к убийству нескольких сотен тысяч людей. Это геноцид. На каждого олигарха при таком пересчете приходится десятки тысяч убитых. По любым законам (божественным и человеческим) народ имеет право сейчас судить такие власти и таких олигархов.

Но можно также пойти другим путем и сказать: братья, бес попутал, или времена были такие! Можно попытаться понять, что вся эта дьявольская каша была заварена другими и с другими целями. Можно понять, что были те, кто просто воры (ну, трудно не красть, когда все крадут), а были те, кто прекрасно знал, что он делает и как он убивает народ. А между ними огромная разница: просто воры — это святые по сравнению с ворами-перевертышами.

(Продолжение следует).

Источник

Министры иностранных дел Германии, Франции, России и Украины пытаются договориться о прекращении огня на востоке Украины. Попытки тщетны. Бои в Донецке и Луганске тем временем ужесточаются. Тем не менее, президент Украины Петр Порошенко и российский лидер Владимир Путин намерены встретиться 26 августа в Минске. В ближайшие дни решится вопрос, выльется ли уже идущая скрытая российско-украинская война в открытую войну между Россией и Украиной.

Киев сделал ставку на военное решение

Получить информацию с мест трудно, обе стороны конфликта сознательно вбрасывают дезинформацию, дипломаты прячутся за обтекаемыми фразами. В общественном восприятии размываются основные факторы, определяющие ситуацию. Вот один из их: руководство Украины в конце июня сделало ставку на военное решение конфликта в Донецке и Луганске. После целого ряда провалившихся попыток урегулирования у президента Порошенко по внутриполитическим мотивам просто не оставалось иного выбора. А после катастрофы малазийского «Боинга», сбитого, судя по всему, сепаратистами, которых поддерживает Москва, в мире усилилось понимание этой политики.
В перемирии, которое лишь заморозило бы нынешнюю ситуацию и предоставило сепаратистам передышку, украинское руководство сейчас не заинтересовано. Киев явно поставил задачу занять ко дню независимости Украины 24 августа Донецк и Луганск, даже ценой еще большей гуманитарной катастрофы. На следующем этапе Киев, скорее всего, попытается взять под контроль всю границу с Россией.

Москва до сих пор делала ставку на дестабилизацию

Через находящиеся под контролем сепаратистов пограничные пункты идет постоянный приток оружия и боевиков из России. Москва делает все возможное, чтобы дестабилизировать ситуацию на востоке Украины. Кремль не хочет возвращения Донбасса под контроль Киева. Российское руководство преследует целый ряд целей: ослабить неугодное ей новое руководство в Киеве, создать некое сепаратистское образование между Украиной и Россией. Это образование стало бы буферной зоной к политически ориентированной на Запад Украине. Одновременно оно могло бы стать залогом в торгах о политическом будущем Украины.

Но самое позднее после катастрофы малазийского «Боинга» стало ясно, что Москва играла ва-банк. США и Евросоюз ввели санкции, которые в долгосрочной перспективе могут нанести существенный ущерб России. На такую жесткую реакцию Москва явно не рассчитывала. Москва второпях ввела ответные санкции, которые в итоге гораздо больнее ударят по собственному населению, чем по производителям продовольствия в Европе. Тот факт, что члены Таможенного союза Белоруссия и Казахстан, до сих пор отказываются поддержать эти санкции, демонстрирует, насколько непродуманной является российская политика.

Быть миру или войне — выбор Путина

Кремль стоит на перепутье. Он может усилить поддержку сепаратистов и, если им все-таки будет грозить полное поражение, под предлогом гуманитарной катастрофы на востоке Украины открыто ввести на Украину свои войска. Этот курс нашел бы поддержку среди российских политических элит, во всяком случае, националистических кругов и военно-промышленного комплекса. Все они уповают на то, что изоляция от мирового рынка приведет к возрождению российской промышленности благодаря накопленным нефтедолларам.

В качестве альтернативы президент Путин мог бы лишить сепаратистов поддержки и взять курс на деэскалацию. Но на это он пойдет только при условии, что Украина и Евросоюз позволят ему сохранить лицо. Открытое поражение крайне опасно для Путина. Внутриполитические последствия могут оказаться даже опаснее, чем открытая война с Украиной, ведь российская пропаганда могла бы преподнести ее как миротворческую миссию.

Намеченная на 26 августа встреча в Минске между Путиным и Порошенко в присутствии ведущих политиков ЕС — это проблеск надежды на дипломатическое решение. 23 августа, до решающей дуэли в Минске, в Киев впервые с начала украинского кризиса прибудет с визитом Ангела Меркель (AngelaMerkel). Эта поездка показывает, что канцлер ФРГ понимает, насколько высоки ставки.

Источник

Экономическое развитие стран замедляется, военное напряжение в разных точках земного шара растет. Несмотря на это, рынки капиталов остаются в стабильном состоянии: за последний месяц рынок акций (согласно мировым показателям) несколько сократился, а рынок облигаций (согласно все тем же мировым показателям) незначительно вырос. Для того, чтобы понять, от чего зависят такие изменения, нужно определить внутренние и внешние факторы воздействия на рынки капиталов.

Начнем с внешних. Военное напряжение имеет значение, если становится причиной негативных экономических явлений, таких как, например, более высокие цены на нефть во время конфликтов на Среднем Востоке или резкое падение российского спроса на иностранные продукты и сильное сокращение предложения сырьевых товаров опять же со стороны России. В первом случае негативное событие — это сокращение предложения нефти, не уравновешенное использованием стратегических запасов и значительным производством Саудовской Аравии (Саудовская Аравия в самом деле является так называемым «компенсирующим производителем», который сможет стабилизировать цену на нефть, увеличивая или уменьшая ее предложение). До сих пор негативных последствий этого положения пока не наблюдалось, ведь, несмотря на напряжение на Среднем Востоке, цена на нефть все равно остается относительно стабильной.

Во втором случае очень показательно сокращение спроса на зарубежные товары со стороны России. В целом российский спрос на продукты из Европы довольно скромен. Поэтому лучше сказать, что его сокращение значимо лишь в отношении отдельных отраслей производства, в целом же спрос остается низким. Если смотреть на ситуацию с точки зрения российского предложения, вряд ли объемы экспортируемого Москвой газа сократятся, потому что именно благодаря доходам от продажи сырья россияне в состоянии оплачивать свой собственный импорт. Вот и ответ на вопрос, почему, несмотря на кризис на Среднем Востоке и в Восточной Европе, на рынках капитала до сих пор не случилось ничего из ряда вон выходящего.

Теперь рассмотрим внутренние факторы. Рынки капитала с некоторых пор стали несколько отклоняться от нормы. Обычно когда растут цены на акции, цены на облигации снижаются, и наоборот. Акции растут, когда в обществе наблюдается экономический подъем (увеличиваются объемы продаж, показатели EBITDA ( аналитический показатель, равный объёму прибыли до уплаты налогов, расходов на амортизацию и процентов по кредитам — прим. пер. ) и, наконец, доходы). Цены на облигации во время экономического подъема, наоборот, снижаются (Центробанк повышает процентные ставки, чтобы остудить экономику. Из-за более высоких ставок стоимость облигаций падает). В обратном порядке это тоже работает: если экономика пребывает в состоянии кризиса, акции сдают позиции, в то время как цены на облигации растут, потому что Центробанк урезает процентную ставку.

В США сейчас наблюдается экономический подъем, однако вместо того, чтобы падать, цены на облигации растут. В Европе же в настоящий момент застой, однако рынок акций лишь вырос с середины 2012 года, когда президент Европейского центрального банка Марио Драги (Mario Draghi) пообещал «спасти евро любой ценой». Учитывая исторически сложившуюся зависимость, в США цена на облигации должна была бы падать, тогда как в Европе рынок акций должен был бы находиться в неустойчивом положении, однако этого не происходит.

Ко всему этому добавляется тот факт, что доходность несколько отклоняется от нормы. Возможен такой вариант, что Европа пребывает в экономическом упадке, но уровень доходов там еще ниже, чем ожидалось. Как можно объяснить, что доход от немецких ценных бумаг достигает лишь 1%? Если уровень инфляции достигает 2% — в чем и заключается цель Центробанка — владельцы этих ценных бумаг будут терять по 1% в год, то есть 10% каждые 10 лет. Конечно, их можно продать. Но и в этом случае придется понести некоторые потери.

Оправдание для рассеянных инвесторов

В общем говоря, облигации с их низкой, а иногда и вовсе нулевой доходностью, и в США, и, особенно, в Европе дисконтируют рынок, который некогда называли «японским»: для него характерны медленные темпы развития, низкие уровни инфляции, если не дефляции. Акции, напротив, дисконтируют рынки, находящиеся на стадии экономического развития. Коэффициент цена/прибыль выражает стоимость единицы прибыли компании. Если он высок, то проценты значительно вырастут, и наоборот. Американские и, в меньшей степени, европейские акции обладают высоким коэффициентом. Раз они противоречат друг другу — один из рынков реагирует на экономический рост, а другой нет — какой из них прав, а какой движется в неправильном направлении?

Вкратце смысл таков: кризисы на Среднем Востоке и на Украине до настоящего времени слабо повлияли на финансовые рынки, которые кажутся сплоченными, но в то же время противоречат друг другу. В связи с этим некоторые могут сделать неправильные выводы. Нынешние политические и военные кризисы могут стать оправданием для тех инвесторов, которые оказались на «неподходящем» рынке: владельцы акций продают их под предлогом того, что кризис может внезапно «выйти из-под контроля», а владельцы облигаций, чтобы оправдать нездоровую цену на финансовые активы, утверждают, что на самом деле кризис не настолько опасен.

Источник

25 лет назад, 23 августа 1989 года латыши, выстроившись в «Балтийский путь» протяженностью в сотни километров, недвусмысленно заявили всему миру, чего хочет наш народ. Тогдашний президент США Джордж Буш-старший, канцлер ФРГ Гельмут Коль, президент Франции Франсуа Миттеран могли что угодно говорить советскому лидеру Михаилу Горбачеву о территориальной целостности СССР и ее неприкосновенности, это уже не имело никакого значения. Латышский народ сказал свое слово. Слово, которое нельзя было игнорировать. Тогда за нами было решающее слово. По-настоящему.

Те, кто разглагольствует, что судьба государственной независимости Латвии (а также Литвы и Эстонии) была решена во время встречи Рейгана и Горбачева в Рейкьявике или когда-то еще, просто игнорируют факты. Хотя США и некоторые другие государства формально не признавали инкорпорацию Латвии в состав СССР, лидеры западных стран больше всего боялись, что после развала коммунистической системы может произойти развал СССР. У этого страха была ясная и рациональная основа. Территориальные изменения любого государства общество воспринимает очень обостренно, и дезинтеграция государства может привести к крайне неприятным последствиям. В особенности, если это тоталитарное государство с более чем 10 000 ядерных боеголовок. Возможность развала СССР мировые аналитики видели в очень мрачных и даже кровавых тонах, поэтому Запад обещал Горбачеву всяческую поддержку в сохранении территориальной целостности страны.

Но 23 августа 1989 года заставило мировых лидеров понять, что время, когда они могли решать судьбы малых народов, прошло. Какой бы мир ни конструировали некоторые «большие», им надо считаться с желанием малых народов. У латышей было свое желание. Желание иметь свое государство. Это желание мы продемонстрировали 14 июня 1987 года у Памятника свободы, 7 октября 1988 года на Большой эстраде Межапарка, 23 августа 1989 года во время «Балтийского пути», в январе 1991 года на баррикадах в Риге, и результатом этого желания стал закон от 21 августа 1991 года о восстановлении государственной независимости. Энергетика этих событий по-прежнему позволяет поддерживать идею о латвийском государстве, несмотря на то, что численность населения сокращается, и живая сила народа утекает. Как долго этот заряд времен Пробуждения будет обеспечивать энергетический потенциал нашего государства и народа, никто не может сказать. К сожалению, мощность этого заряда иссякает.

Что это означает? Простой пример. Сейчас из-за агрессивной политики соседней страны угроза независимости нашего государства больше, чем когда-либо за последние 20 лет. Главным в политике является словесный сигнал. Недавно Латвию (так же, как и в 2010 году — перед выборами) с кратким визитом поселила канцлер Германии Ангела Меркель. Это был ясный сигнал: я, Ангела Меркель, поддерживаю правящие в Латвии силы. Правящие это так и восприняли и старались не задавать Меркель затруднительных вопросов. Но какой сигнал получила Меркель от латышского народа? Дали ли Меркель на какой-либо демонстрации понять, что латышский народ чувствует угрозу и будет благодарен, если Германия протянет руку помощи для укрепления нашей безопасности? Выступили ли политические силы Латвии с единым призывом к Меркель и другим лидерам НАТО? Ничего подобного не было. Было стандартное предвыборное мероприятие. И несколько острых вопросов о присутствии НАТО задали Меркель немецкие журналисты. Меркель ответила на эти вопросы в соответствии с теми сигналами, которые она получила от латышского народа. А именно: мы (латыши) очень довольны всем, что вы, дорогая госпожа Меркель, делаете для нас, и спасибо вам за это. В старинные времена еще бы и руку поцеловали.

В том случае, если бы народы Балтии в 1989 встретили 50-ю годовщину пакта-Молотова Риббентропа с такой же активностью, как сейчас они встретили Меркель (и в скором времени встретят в Таллине Обаму), то наши народы никогда не обрели бы то, что обрели, — независимость. Тогда в Вашингтоне, Бонне и Москве все были бы уверены, что балтийцам много не надо. Больше колбасы в магазине и ежевечерний сериал по телевизору. Это нам бы и дали. Под каким флагом — неважно. Однако тогда латыши, взявшись за руки, стали нацией, которая не просит, а требует. То, на что мы были способны тогда, во время «Балтийского пути», вселяет уверенность, что латышский народ может собраться с духом и сможет собраться с духом. Хочется верить.

Перевод: Лариса Дереча.

Источник

Ответ на этот вопрос противоречив, так как в современных условиях происходит сложное взаимодействие в мировой системе, являющейся продуктом глобализации. Изоляция страны в нынешних условиях предполагает движение в обратном направлении. Глубокая взаимозависимость современного мира делает политику изоляционизма вещью дорогостоящей и практически невыполнимой.

Тем не менее, можно предположить, что, маленькие страны, учитывая размеры и экономический потенциал, наверное, можно было бы наказать и изолировать. Но сделать это в отношении России невозможно.

Действительно, каким образом можно наказать Россию, которая имеет громадный политический, экономический и общественный вес в мире?

В этом случае политика изоляционизма повлечет за собой множество негативных рисков как для страны, в отношении которой вводятся санкции, так и для тех стран, которые их вводят.

Достаточно посмотреть на поведение европейских лидеров, пытающихся с одной стороны наказать русских за их недостойное поведение в отношении Украины, и в то же время сделать так, чтобы санкции в отношении Москвы их не затронули.

Мы являемся свидетелями растущей поляризации позиций ведущих мировых игроков – Соединенных Штатов, России, европейских стран, Китая – по отношению к горячим точкам на планете.

Необходимо иметь в виду, что любой передел мира или попытка изменить современную конфигурацию мира военным путем ведет к усилению противостояния держав, угрожает безопасности мира.

Арабская весна и особенно вмешательство международного сообщества в урегулировании ситуации в Ливии с санкции Совета Безопасности ООН чуть более 3- х лет назад, казалось, предвещали начало новой эры сотрудничества. Однако ошибки, допущенные в Ливии, сделали невозможным повторения сценария в Сирии.

Более того, гражданская война в Сирии стала той разделительной чертой между Россией и Западом, за которой последовало российская аннексия Крыма, ухудшение ситуации на Украине, кровавая израильская военная операция в секторе Газа, а также попытки Китая силовым путем решить территориальные споры с соседями в Южно-Китайском море.

Складывается впечатление, что распространение конфликтов является частью спирали развития современного мира со всеми вытекающими негативными последствиями.

Именно в этом контексте необходимо рассматривать санкции США и ее союзников в отношении России. На первый взгляд может показаться, что это локальный конфликт. Но от его разрешения, от того какую позицию займут главные мировые игроки, в первую очередь США и Россия, будет зависеть судьба многих других региональных конфликтов.

Сейчас в мире раздается немало голосов с призывом проводить в отношении России политику сдерживания. Такая политика, по мнению ее сторонников, приведет Россию к изоляции и застою, и, в конце концов - к капитуляции Москвы.

Следует напомнить, что в годы холодной войны политика сдерживания не смогла заставить Советский Союз отказаться от распространения своего влияния на планете и установления коммунистических режимов по всему миру.

Было бы безумием считать, что в насилии содержатся какие-то рациональные идеи, которые могут положительно повлиять на международные отношения.

Не надо думать, что нынешняя волна противостояния сравнима с расцветом холодной войны. Отсутствие политического воображения ведет к устаревшим парадигмам. Сотрудничество, а не конфронтация – вот что привело к стабильным международным отношениям в последние десятилетия.

Источник

Несмотря на прогнозы Кристины Киршнер, за последнее время Аргентина превратилась в шахматную фигуру в мировой геополитическое игре вследствие жесткого противостояния между Россией и США.

16 июня прошлого года, в обстановке споров вокруг меморандума, заключенного между Ираном и Аргентиной, президент Аргентины написала в своем «Твиттере»: «Как президент (40 миллионов аргентинцев) я сказала им, что не позволю, чтобы наша Аргентина стала шахматной фигурой в геополитической игре великих держав».

Через год и два месяца после этой фразы, реальная политическая жизнь продемонстрировала нечто совершенно противоположное: преднамеренно или нет, но Аргентина оказалась в ловушке раздоров между Москвой и Вашингтоном.

События последних дней показывают, что «геополитическая шахматная игра великих держав», если использовать терминологию президента Аргентины, поставила страну в непростое положение в связи с санкционной политикой.

На прошлой неделе президент РФ Владимир Путин распорядился ввести годичный запрет на импорт продовольственной продукции из США, ЕС, Канады, Австралии и Норвегии. Это были ответные меры Москвы на санкции Запада в связи с конфликтом на Украине.

Прямым следствием этого обмена санкциями между великими державами стало обращение РФ к Аргентине, Уругваю и Бразилии с просьбой об увеличении поставок продовольственной продукции в РФ, чтобы таким образом компенсировать отказ от закупок на Западе. Согласно расчетам, что Россия откажется от закупок продовольствия в США и ЕС на сумму приблизительно 18 миллиардов долларов, рассчитывая приобрести его Аргентине и других южноамериканских странах.

Во вторник представительная делегация высокопоставленных аргентинских лиц во главе с Деборой Джиорджи (Débora Giorgi) и министром сельского хозяйства Карлосом Касамикелой (Carlos Casamiquela) приступила в Москве к переговорам о заключении новых торговых соглашений.

В правительстве считают, что Аргентина увеличит на 20-30% поставки в России мясомолочной и иной сельскохозяйственной продукции. Речь идет о том, чтобы воплотить в жизнь то, что заявил российский президент, когда месяц назад посетил Буэнос-Айрес: Кристина Киршнер является «самым важным стратегическим партнером в Латинской Америке».

Таким образом, Буэнос-Айрес оказался непосредственно вовлеченным в хитросплетения геополитической игры, главными участниками которой выступают Москва, Вашингтон и Брюссель. Но российско-аргентинские отношения охватывают гораздо более широкий круг вопросов, чем поставки продовольствия: это и сотрудничество в области атомной энергетики и строительство гидроэлектростанций в аргентинской Патагонии с участием российского капитала.

В своем противостоянии с США и другими мировыми державами Россия готовится к очередному пакету санкций в ответ на эмбарго на импорт продовольствия. Один известный российский дипломат заявил газете La Nación, что в Москве ожидают американских санкций на поставку товаров военного назначения и замораживания банковских счетов состоятельных российских бизнесменов. Сможет ли Аргентина заменить поставки товаров военного назначения? «Мы пока об этом не думали», — сказал дипломат, но тут же напомнил о тесных связях между министерствами обороны Аргентины и России. Аргентина подписала соглашение о покупке российского арктического судна и намерена при проведении арктических исследований активно взаимодействовать с российскими службами обеспечения.

В этой атмосфере возврата к временам холодной войны особое значение приобретает судебная тяжба аргентинского правительства с американскими хедж-фондами, или фондами-стервятниками, как их принято называть в Аргентине.

Во вторник Киршнер сделала еще один шаг в своей тяжбе с Вашингтоном. Она не только призвала США решить вопрос о погашении задолженности хедж-фондам в Международном суде в Гааге, но и выдвинула законопроект, предусматривающий возобновление обмена долговых обязательств и переместить юрисдикцию рассмотрения вопроса об оплате долга из Нью-Йорка в Буэнос-Айрес. Это решение может вызвать острую дискуссию в связи с возможным нарушением международного права. В США выражают надежду, что до крайности дело не дойдет, и сотрудничество между двумя странами в борьбе против терроризма и наркоторговли будет продолжено.

Нравится это Кристине Киршнер или нет, но Аргентина оказалась вовлеченной в мировую геополитическую игру. И непонятно, какой фигурой она является. Возможно, пешкой. Максимум — ладьей. В любом случае ясно одно: нынешний внешнеполитический курс правительства привел к тому, что страна превратилась в еще одну разменную фигуру в противостоянии великих держав.

Источник

В прошлом июне на саммите в Калифорнии президент США Барак Обама и президент Китая Си Цзиньпин пообещали укреплять доверие между двумя странами. С тех пор, в дополнение к уже существующим форумам — таким, как Стратегический и экономический диалог, в котором участвуют высокопоставленные дипломаты и чиновники из экономических министерств, были созданы новые официальные площадки для взаимодействия (в частности, министерства обороны двух стран недавно объявили о начале диалога в военной сфере). Однако, несмотря на эти усилия, взаимного доверия в обеих столицах — и в странах в целом — по-прежнему нет, а вероятность случайного или даже намеренного конфликта между Соединенными Штатами и Китаем, судя по всему, лишь растет. С учетом того, как дорого может стоить такой конфликт обеим сторонам, его предотвращение — одна из самых важных внешнеполитических задач на ближайшие годы и десятилетия.

Факторы, подрывающие взаимное доверие, вполне очевидны. Впечатляющий экономический рост, который Китай переживал в последние десятилетия, привел к мощным сдвигам, кардинально изменившим ситуацию в Восточной Азии в областях экономики и безопасности. Китайское экономическое чудо позволяет Пекину увеличивать свой военный потенциал и политическую роль в регионе и за его пределами. Китайские лидеры и влиятельные эксперты упорно настаивают, что подъем Китая будет мирным и не представляет угрозы ни соседям, ни существующему международному политическому и экономическому порядку. Однако многие члены мирового сообщества по-прежнему встревожены и скептически относятся к этим заявлениям. Они отмечают, что история и теория международных отношений изобилуют примерами конфликтов, выросших из столкновений между господствующей и усиливающейся державой.

Последние действия Китая — от агрессивных флотских операций в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях до одностороннего провозглашения зоны идентификации ПВО вокруг островов Дяоюйдао (которые в Японии называют островами Сенкаку) в Восточно-Китайском море — только укрепляют этот скептицизм. Вдобавок американских военных аналитиков все сильнее беспокоят модернизация китайских вооруженных сил и доктрина «прекращения доступа/блокирования зоны» (A2/AD), которую они считают плохо завуалированной попыткой сделать так, чтобы Соединенные Штаты не могли эффективно отстаивать свои интересы и поддерживать союзников в западной части Тихого океана.

В то же время команда Обамы активно продвигает собственный проект стратегической переориентации — «азиатский поворот». Администрация уверяет, что таким образом она хочет лишь укрепить региональную стабильность ради общего блага и не намерена сдерживать Китай или угрожать ему. Однако в Китае ей мало кто верит — особенно в кругах военных чинов и специалистов по национальной безопасности. Китайцы тоже знакомы с историей и теорией международных отношений и делают вывод о том, что Соединенные Штаты, как и большинство господствующих держав ранее, намерены поддерживать свою гегемонию и будут стараться препятствовать подъему Китая и искать у соперника уязвимые места. Доказывая злонамеренность Америки, они ссылаются на рост американского оборонного потенциала — в частности, на развитие региональной ПРО и на расширение баз в Австралии, на Гуаме и в Сингапуре, — а также на недавние военные учения и рекогносцировку вблизи от китайской территории. Вдобавок Китай беспокоит сохранение альянсов в сфере безопасности, созданных во времена холодной войны, а новую американскую концепцию «воздушно-морских боевых действий», по мнению китайских военных, можно объяснить только стремлением сдерживать Китай угрозой превентивного обезглавливающего удара.

На фоне неопределенности, окружающей будущую ситуацию с безопасностью в Азии, действия каждой из сторон можно понять и оправдать как предохранительные меры на случай будущей враждебности или агрессии другой стороны. Однако подобное мышление, вполне рациональное в краткосрочной перспективе, способно в конечном итоге лишь усилить взаимное недоверие и сделать будущий конфликт неизбежным. Именно поэтому для обеих сторон так важно максимально быстро решить эту классическую для сферы безопасности дилемму.

Чтобы предотвратить ненужные конфликты, в первую очередь необходимо уменьшить вредоносное влияние заблуждений. Особенно опасны две противоположные ошибки. Первая из них предполагает, что одна из сторон видит угрозу там, где ее нет. Вторая ошибка, напротив, предполагает неверие в то, что другая сторона готова отстаивать свои интересы. Это означает, что и перед Вашингтоном, и перед Пекином стоит практическая задача: развеивать ложные страхи, одновременно сохраняя фактор сдерживания (что требует убедительных угроз в тех случаях, когда сторона готова их осуществлять). История и теория учат нас, что в таких случаях полезными бывают четыре инструмента: сдержанность, обоюдность, прозрачность и хладнокровие.

Сдержанность помогает не предпринимать действий, которые могли бы способствовать укреплению безопасности, но выглядят угрожающими для соседей. Обоюдность предполагает адекватную реакцию на действия другой стороны — в данном случае сигнал о том, что проявленная сдержанность не была воспринята как слабость и что она будет встречена аналогичными шагами, а не попытками ей воспользоваться. Прозрачность помогает избавляться от опасений и убеждаться, что за миролюбивыми жестами другой стороны не скрываются враждебные намерения. А хладнокровие помогает предотвращать эскалацию кризисов и способствует переходу к сдержанности, обоюдности и прозрачности. К счастью для обеих сторон, существует ряд практических мер в области национальной безопасности, которые Вашингтон и Пекин могут предпринять, чтобы задействовать эти инструменты для укрепления доверия и снижения риска конфликта.

Обычные вооружения

С точки зрения Вашингтона, опасения вызывают быстрый и устойчивый рост китайских военных расходов и сопровождающее его развитие современных неядерных вооружений, способных состязаться с американскими. Однако бесспорно то, что даже по самым высоким оценкам китайские военные расходы сейчас составляют не более 200 миллиардов долларов в год или примерно 2% от ВВП, что в три раза меньше, чем военные расходы США (600 миллиардов долларов в год или 3,4% от ВВП). При нынешних темпах роста военный бюджет Пекина сможет догнать американский не раньше 2030 года, и даже тогда Соединенные Штаты будут сохранять преимущество — у них останутся огромные запасы современного оружия, многолетний боевой опыт, а также союзники и партнеры, тратящие в настоящее время на оборону около 400 миллиардов долларов в год.

Тем не менее если Китай хочет развеять тревогу международного сообщества и дать понять, что он стремится лишь к законной самообороне и не намерен угрожать соседям и играть мускулами, он может предпринять ряд конструктивных шагов. Так как мощь США не фокусируется на одной Азии и распределена по всему миру, можно с уверенностью сказать, что Китай сумеет обеспечить себе необходимые возможности для самообороны, выйдя на уровень расходов, который будет вдвое ниже, чем у Соединенных Штатов. Таким образом, снизив в ближайшие годы темпы роста военного бюджета, Китай доказал бы, что его цель — не полный паритет, а только самооборона. Он также может ограничить поставки в войска таких видов вооружений, как противокорабельные баллистические ракеты большой дальности, массовые закупки которых заставляют усомниться в заявлениях Китая о том, что он приветствует военное присутствие США в западной части Тихого океана. Помимо этого Китай мог бы повысить прозрачность своего военного бюджета и подробнее прояснить цели своей доктрины «A2/AD».

Соединенные Штаты, в свою очередь, могли бы продемонстрировать Китаю, что модернизация американских вооруженных сил не угрожает законным интересам Пекина в сфере безопасности. Разумеется, на это указывает сам факт сокращения военного бюджета США. Однако Вашингтону не следует этим ограничиваться. В частности он мог бы прояснить цели своей концепции воздушно-морских боевых действий, сменив ее название на «концепцию воздушно-морских операций», перестав фокусироваться в Азии на флоте и авиации и убрав наиболее агрессивные черты доктрины, напрямую угрожающие превентивным ударом по китайским командным центрам и стратегическим силам в случае начала конфликта. Чтобы данные изменения в доктрине вызывали больше доверия, Соединенным Штатам следует ограничить закупки высокоточных стратегических ракет большой дальности и стратегических бомбардировщиков — то есть вооружений, которые в больших количествах способны стать серьезной угрозой для Китая. Развертывая неядерные силы, не нацеленные на превентивный удар (для этого, в частности, имеет смысл дополнительно укреплять базы и снижать уязвимость частей в случае возможной атаки), Вашингтон мог бы затормозить гонку вооружений между США и Китаем и снизить риск перерастания кризисов в конфликты.

От космоса к киберпространству

Самой известной мерой по укреплению доверия во времена холодной войны были соглашения по контролю над стратегическими вооружениями, которые — несмотря на ряд связанных с ними проблем — в конечном счете помогали Москве и Вашингтону стабилизировать ситуацию и сдерживать гонку оборонительных и наступательных вооружений. Однако по ряду причин официальные договоренности такого типа не слишком подходят для современных американо-китайских отношений, а в некоторых случаях могут оказаться так и просто контрпродуктивными. Тем не менее стороны могли бы предпринять в сфере особых вооружений ряд шагов, способных смягчить взаимные подозрения и снизить вероятность случайной или поспешной эскалации конфликта.

Возьмем, например, космос. Так как Соединенные Штаты серьезно зависят от спутников и в гражданских, и в военных делах, в Китае определенно думают над тем, как нейтрализовать те преимущества, которыми американские военные пользуются благодаря превосходству в космосе. При этом если Соединенные Штаты сочтут, что их спутникам что-то угрожает, зависимость от космоса вынудит их действовать максимально быстро и грубо. Для проверки фактов и попыток разрешить кризис дипломатическим путем у них просто не будет времени. Соответственно крайне необходимы меры, способные повысить безопасность космических активов Вашингтона. Если со временем Пекин нарастит свой космический потенциал, ему это тоже понадобится. Абсолютную безопасность в космосе, конечно, гарантировать невозможно, так как любой управляемый гражданский спутник по определению способен уничтожить другой спутник. Однако если стороны смогут договориться, скажем, о «запретных зонах» вокруг спутников, можно будет сформулировать нормы поведения, оправдывающие применение силы для самозащиты и позволяющие подобным действиям не выглядеть провокацией. Тут опять-таки важно хладнокровие, так как Соединенным Штатам придется компенсировать неминуемую уязвимость космических и воздушных систем их числом.

Кроме того, Соединенные Штаты и Китай могут заключить договор, в идеале распространяющийся и на другие страны, который будет запрещать столкновения и взрывы, вызывающие появление космического мусора на высоте более 1 000 миль — в зоне, где обычно находятся спутники, выведенные на низкую околоземную орбиту. На этой орбите уже сейчас слишком много обломков, что может сильно осложнить деятельность в космосе в будущем. Так как испытания систем противоракетной обороны обычно проходят на меньшей высоте, подобное соглашение принесет много пользы и практически не будет создавать сторонам неудобств. Стороны также могут договориться не разрабатывать или не испытывать специальные противоспутниковые средства и оружие класса «космос-земля». Разумеется, если подобные системы нельзя будет испытывать, это не предотвратит их появление, однако и Китай, и Америка будут меньше на них рассчитывать и с меньшей охотой вкладывать в них деньги, так как их эффективность будет неясной, а дестабилизирующие последствия от разработки — очевидными.

В том, что касается ядерных вооружений, особенно важна сдержанность. В частности, именно сдержанное поведение Китая убеждает Америку в оборонительной направленности его ядерной доктрины. Точно таким же образом сдержанная политика Вашингтона в вопросе о развертывании больших количеств перехватчиков баллистических ракет, способных лишить Китай возможности нанести ответный удар, убеждает в оборонительных намерениях США уже Пекин. Даже без формальных договоренностей подобная сдержанность способна укрепить доверие, которое станет еще крепче, если обе стороны ратифицируют Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний и подчинятся предусматриваемому им режиму верификации.

Данные меры могут быть дополнены соглашениями о прозрачности, такими, как режим «открытого неба», укрепляющий взаимное доверие к той сдержанности, которую проявляют стороны. Этот режим может быть основан на соглашении о взаимном праве совершать перелеты над территориями друг друга, заключенном в начале 1990-х годов Соединенными Штатами и Россией, а также прочими странами НАТО и бывшего Варшавского договора. Оно затрагивает примерно сотню полетов в год. Государства неплохо умеют защищать свои наиболее ценные тайны от таких перелетов, поэтому о реальных угрозах для национальной безопасности речь не идет. Подобный договор мог бы снизить недовольство Пекина регулярными разведывательными полетами американской авиации у китайских берегов. Более того, количество подобных полетов можно даже несколько сократить, как уже предлагал бывший советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский (Zbigniew Brzezinski). Эту идею необходимо всерьез рассмотреть, особенно если Китай выразит готовность пойти на ответные шаги и также повысить прозрачность.

Кроме того, много проблем связано с киберпространством. Как и в случае с космосом высокий уровень зависимости Соединенных Штатов от киберинфраструктуры делает их уязвимыми и подталкивает Вашингтон к тому, чтобы быстро реагировать на любую атаку — возможно даже в тех случаях, когда ее источник трудно установить со всей достоверностью. К тому же США сейчас много говорят об «активной защите» этой инфраструктуры, что может подразумевать готовность Вашингтона к агрессивным действиям, направленным на нейтрализацию возникающих угроз. С этим в свою очередь связана опасность ответных действий другой стороны и эскалации конфликта.

Есть множество оснований считать, что ни Вашингтон, ни Пекин не будут нацеливаться на киберинфраструктуру друг друга, если не сочтут, что находятся на грани большого конфликта. Как минимум, определенную гарантию от неожиданной атаки дает взаимная экономическая зависимость сторон. Однако другие стороны, в том числе такие негосударственные игроки, как террористы и хакеры, вполне способны симулировать подобную атаку в надежде спровоцировать кризис или войну. Таким образом, Соединенным Штатам и Китаю необходимо договориться о расследовании «анонимных» кибератак и о расширении прозрачности, — а также о надежных гарантиях того, что обе стороны будут избегать ударов по гражданской инфраструктуре. Хладнокровие особенно важно в киберпространстве, так как чем больше стороны будут снижать свою уязвимость для внезапных ударов, тем больше у них будет оставаться времени на то, чтобы понять, что произошло на самом деле, и снизить риск непреднамеренной эскалации.

Региональные конфликты

В ближайшее время наиболее вероятные перспективы прямого военного столкновения между Соединенными Штатами и Китаем по-прежнему будут связаны с растущей напряженностью в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. У США имеются обязательства в сфере безопасности перед Японией и Филиппинами — двумя странами, у которых есть территориальные споры с Китаем. Вдобавок США активно отстаивают базовые навигационные права в регионе, что в прошлом декабре едва не привело к столкновению между американским крейсером Cowpens и кораблями китайского флота. Все это может втянуть Вашингтон в конфликт, несмотря на то, что у самой Америки нет территориальных претензий к Китаю. Эти проблемы вряд ли решатся в ближайшее время. Реальные интересы, стоящие на кону, невелики, и многие из этих конфликтов можно было бы легко разрешить при наличии соответствующей взаимной доброй воли. Однако все заинтересованные стороны, судя по всему, опасаются, что любые уступки и любые проявления сдержанности будут восприняты как слабость и лишь спровоцируют оппонентов на более агрессивное поведение. В таких условиях мы должны еще более активно искать способы, которые позволят нам предотвращать возникновение кризисов и смягчать уже возникшие противоречия.

КНР могла бы частично развеять опасения соседей относительно своих намерений, приняв предложенный Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии кодекс поведения для Южно-Китайского моря. Если Пекин ограничит свои воинские контингенты и согласится на процедуры, снижающие опасность возникновения случайностей и ошибочных суждений, заявления Китая о мирном характере его планов будут вызывать больше доверия. Аналогичные процедуры следует обговорить в связи с островами Дяоюйдао/Сенкаку. В этой области менять политику необходимо в основном Пекину. В других областях — таких, как согласованное с Россией сокращение наступательных ядерных сил, — бремя ответственности лежит уже преимущественно на Вашингтоне.

Также необходимо создать более действенные механизмы для прямой связи между американским и китайским командованием в случае кризиса. С 1998 года политическое руководство двух стран связывает «горячая линия», однако контактов между американскими и китайскими вооруженными силами крайне мало — у Пекина они вызывают опасения. Военно-морское соглашение, также восходящее к 1998 году, говорит о взаимных консультациях и о повышении прозрачности, однако не диктует конкретных правил поведения. Вероятно, имело бы смысл создать официальную «горячую линию» между американскими и китайскими военными по образцу той, которая существовала между США и Советским Союзом. Как минимум необходимо расширить сеть контактов между военным руководством двух стран, чтобы облегчить быстрое взаимодействие в кризисных ситуациях.

Как обеим сторонам, так и другим региональным игрокам, вероятно, также стоило бы заключить соглашение о морских инцидентах, аналогичное тому, которое действовало между Вашингтоном и Москвой во времена холодной войны. Оно должно будет затрагивать не только военно-морские силы, но и береговую охрану, а также, возможно, и торговые суда. Обе стороны неминуемо — и по праву — будут продолжать свою разведывательную деятельность, однако с ней может быть связано намного меньше рисков. Это соглашение должно будет гарантировать, что корабли не будут слишком близко подходить друг к другу, что действиям авиации с авианосцев не будут чинить препятствий и что подводные лодки не будут всплывать на поверхность и предпринимать иные потенциально рискованные действия.

Если говорить о региональных проблемах, то хотя новая Корейская война выглядит маловероятной, события, которые происходят на полуострове в последние годы (развитие ракетной и ядерной программ Северной Кореи, гибель южнокорейского корвета «Чхонан» и обстрел в 2010 году острова Енпхендо), напоминают о сохраняющемся риске эскалации конфликта. Если новые провокации или коллапс Северной Кореи приведут к кризису, вполне возможно, что Соединенные Штаты и Китай будут вовлечены в конфронтацию, которая может повлечь за собой трагические последствия. Соответственно, имеет смысл принять сейчас практические меры, чтобы подготовить почву для скоординированной реакции на возможный будущий кризис.

Как минимум обе стороны могли бы заверить друг друга, что их планы на случай кризиса (в том числе планы по обеспечению безопасности северокорейских ядерных материалов и по восстановлению политического порядка) направлены на стабилизацию и не представляют угрозы. Нежелание Пекина говорить о таких вещах, связанное с боязнью оскорбить Пхеньян, можно преодолеть, начав дискуссию на неофициальном уровне — устами ученых и отставных чиновников. Пекину также следует признать, что после объединения полуострова именно Сеул будет решать, останется ли в Корее американский воинский контингент. Вашингтон, в свою очередь, должен будет гарантировать Пекину, что этот контингент (если Сеул все же решит его сохранить) будет меньше нынешнего и будет базироваться не севернее, чем сейчас. Кроме этого Сеул и Вашингтон должны быть готовы позвать Китай на помощь в случае, если возникнут любые непредвиденные обстоятельства — по крайней мере, если они возникнут в северной части Северной Кореи.

Хотя напряженность в отношениях между Китаем и Тайванем в последние годы снизилась, остров остается для Пекина и Вашингтона камнем преткновения. Отчасти это связано с тем, что КНР официально не отказалась от идеи воссоединить Тайвань с континентальным Китаем силой, а отчасти с тем, что Соединенные Штаты продолжают продавать оружие Тайбэю. Определенные трения, бесспорно, выглядят неминуемыми, так как между интересами сторон существуют фундаментальные различия. Тем не менее обоюдные опасения можно несколько уменьшить. Для этого Пекин должен продемонстрировать, что он намерен добиваться объединения мирным путем, введя определенные ограничения на модернизацию вооруженных сил и прекратив военные учения, направленные на то, чтобы воздействовать на Тайвань угрозой ракетных ударов или блокады. Между тем Вашингтон должен гарантировать, что он будет продавать Тайбэю исключительно оборонительные вооружения, и продемонстрировать готовность ограничить эти поставки, если Китай серьезно и необратимо изменит свою угрожающую политику в отношении Тайваня.

К счастью, обе стороны уже идут к этому. Тем не менее усиление Пекином своих ракетных войск и вероятные ответные действия Вашингтона, который может помочь Тайваню укрепить противоракетную оборону, способны привести к новому витку эскалации конфликта. Впрочем, есть шанс, что итогом, напротив, станут взаимные попытки развеять опасения. Китай мог бы поспособствовать этому, сократив число развернутых ракет.

Больше сигналов, меньше шума

Для того, чтобы отношения между США и Китаем стали стабильными, необходимо, чтобы обе стороны ясно обозначили, где для них в действительности проходят красные линии, а также дали понять — хотя бы приблизительно — какую цену они готовы уплатить, если потребуется отстаивать эти границы. При этом ни демонстрировать решимость, ни успокаивать нельзя только на словах. Для этого требуется проявлять волю и способность воплощать угрозы в жизнь.

Таким образом, Вашингтону следует дать Пекину понять, что Америка готова защищать не только свою территорию и свой народ, но и своих союзников, а иногда и своих друзей, с которыми у нее нет официальных договоров. Политика администрации Обамы была с самого начала отчасти направлена именно на это, однако ее необходимо развивать и продвигать вперед, не позволяя импульсу затихнуть. Безусловно, «демонстрировать решимость» не значит «давать прямой военный ответ на каждую провокацию». Иногда наилучшим выходом бывают несиловые варианты действий — санкции или пересмотр соглашений. Полезны могут быть и переговоры, направленные на поиск выходов из кризиса. Как именно в каждом конкретном случае лучше действовать, зависит от множества факторов, в том числе от того, насколько хорошо Вашингтон способен координировать свои действия с союзниками и партнерами. Тем не менее важно как можно раньше и как можно понятнее разъяснить Пекину: есть некие черты, которые он не сможет пересечь безнаказанно.

В свою очередь, Соединенным Штатам необходимо понимать и уважать готовность Китая защищать — в том числе силой, если это необходимо, — свои жизненно важные национальные интересы. В тех случаях, когда эти интересы определены должным образом, подобное поведение соответствует законному праву на самозащиту, установленному 51-й статьей Устава ООН. С учетом исторического прошлого Китая, который нередко страдал от вторжений и актов агрессии, вполне понятно, что он сейчас предпринимает ряд шагов, чтобы продемонстрировать миру свою решимость. Проблема заключается в том, что в последние годы Пекин постоянно расширяет список «ключевых» интересов и ведет себя агрессивно, превращая сравнительно мелкие и рядовые споры в источник потенциально опасных конфликтов и излишне рискованных взаимных «проверок на прочность». Пекину следует признать, что такое поведение постепенно подрывает легитимность и убедительность его более значимых претензий, посылает противоречивые сигналы и идет вразрез с его собственными долгосрочными интересами.

Отношения между США и Китаем, судя по всему, сейчас достигли переломного момента. В Америке уходит в прошлое давний межпартийный консенсус по вопросу о строительстве конструктивных отношений с Китаем. Китайцы тоже все с большим пессимизмом отзываются о перспективах отношений с Соединенными Штатами. При этом фаталистическое отношение США к подъему Китая способно привести как к безропотному принятию новых реалий, так и к яростным попыткам отстоять прежнее положение. Оба эти варианта выглядят бесперспективно и не обещают ничего хорошего. Между тем отношения, построенные на принципах стратегического диалога и решимости, могут открыть перед обеими сторонами многообещающие перспективы, не ставя под удар ни американские, ни китайские законные интересы. Фактически речь идет о том, чтобы заменить надежды на возникновение взаимного доверия подходом «доверяй, но проверяй». Он намного надежнее классических методов страховки, так как позволяет снизить вероятность возникновения непреднамеренных провокаций и обострения ситуации. Если нам повезет, этого будет достаточно, чтобы избежать полномасштабного конфликта — то есть добиться того результата, к которому следует стремиться благоразумным людям с обеих сторон.

Источник

После крушения Советского Союза модно было утверждать, что единственный фактор, откладывающий неизбежный крах Коммунистической партии Китая – стремительный экономический рост страны. Коммунистическая идеология уже дискредитирована, говорили сторонники этой идеи, однако пока экономический пирог продолжает увеличиваться в размерах, жители страны будут закрывать глаза на глобальные проблемы системы и просто брать свой кусок. Но что если рост будет прерван, скажем, глобальным финансовым кризисом, крушением системы международной торговли и массовыми увольнениями на китайских фабриках? Музыка тут же остановится, бал-маскарад подойдет к концу, и Дженнифер Коннелли наконец вырвется из лабиринта, выстроенного для нее Дэвидом Боуи. Образно говоря.

Только вот ничего этого не произошло. В последние месяцы 2008 года китайской экономике пришлось пережить именно такую катастрофу. Падение уровня доверия и слом всей мировой финансовой системы привели к массовым отменам заказов. Учитывая хрупкость внутренней экономики, уже ослабленной несколькими месяцами попыток правительства КНР охладить перегретый рынок недвижимости и остановить рост уровня инфляции, это был тяжелый удар для китайской промышленности. В конце января 2009 года, когда вся страна готовилась к китайскому Новому году, были уволены десятки миллионов китайских рабочих-мигрантов. Они вернулись в провинцию, провели праздник с семьей и стали ждать времени, когда худшее останется позади.

Тем временем воротилы из высшего руководства КНР начали волноваться. Такого масштабного кризиса в мировой экономике не было с 30-х годов прошлого столетия. Китай поспешно ответил обширным комплексом мер по стимулированию экономики: этот подход повысил уверенность китайцев в своих силах, но его оказалось недостаточно, чтобы создать рабочие места для уволенных рабочих, а также для миллионов выпускников университетов и молодых гастарбайтеров, обеспечивавших приток рабочей силы на городские рынки труда в течение уже несколько десятилетий. В начале 2009 года китайское руководство уже открыто волновалось о проблеме сохранения социальной стабильности в китайской глубинке.

По китайским стандартам (пусть по сравнению с остальным миром все было еще неплохо) экономика КНР действительно переживала в 2009 году не лучшие времена. Реальный рост ВВП страны замедлился, составив меньше 10% – самый низкий показатель почти за десять лет. В связи с этим китайские «медведи» вышли из спячки, заполонив собой СМИ и экраны телевизоров и предсказывая крушение китайского рынка рабочей силы, а также экономический и политический кризис.

Вместо этого произошел взрывной рост рынка рабочей силы.

В течение следующих двух лет руководство Китая обрушило на страну бесконечный поток банковских кредитов, предоставив деньги для строительства несметного числа новых муниципальных жилых комплексов, реализации смелых идей по модернизации инфраструктуры, а также, по ходу дела, воплощения в жизнь совершенно фантастических и нелепых проектов. Рабочие-мигранты стали стекаться к миллионам новых рабочих мест, созданных на стройках, или возвращаться на фабрики, где спрос, последовавший за инвестициями, вновь заполнил книги заказов. В первые месяцы 2010 года рабочих мест стало больше чем людей, ищущих работу – ситуация, впервые сложившаяся с начала века, когда Китай вступил в этап бурного экономического роста, завязанного на активное потребление ресурсов. Мы называем это явление панда-бумом (поскольку у этого милого существа есть привычка ежедневно съедать бамбука примерно на 10-15% своей массы). Внезапно в 2010 году развитие китайской промышленности стала сдерживать не нехватка заказов, а нехватка рабочих рук.

В горячке момента тяжело было разобраться, что же именно уберегло страну от катастрофы. Может быть, это обширный комплекс мер по стимулированию экономики вытянул страну из положения на грани крушения? Или же кризис каким-то неожиданным и фундаментальным образом трансформировал китайский рынок рабочей силы? Сегодня, благодаря возможности взглянуть на те годы с некоторой дистанции, мы видим, что трансформация рынка труда начался задолго до кризиса.

Потерянный рай (социалистических работодателей)

Структура китайского рынка труда изменилась – и продолжает изменяться – куда быстрее, чем того ожидал Пекин.

В ходе экономического бума начала века все основные факторы, определяющие жизнь рынка рабочей силы в Китае, играли на руку работодателям. Во-первых, демография: в стране произошел прирост рождаемости, в конце XX века увеличивший число людей, вышедших на рынок рабочей силы в поисках работы – отголосок демографического взрыва, произошедшего в Китае в сравнительной стабильности и мире первого десятилетия после объединения страны в 1949 году. Во-вторых, урбанизация: после ранних, ориентированных на рынок реформ 1980-х годов, освободивших огромное число работников аграрного сектора благодаря резкому увеличению производительности труда в сельском хозяйстве, в 1990-х и 2000-х произошел массовый приток рабочих рук на фабрики прибрежных районов. Третьим фактором стали массовые увольнения, произошедшие на предприятиях государственного сектора в конце 90-х годов, благодаря которым и поддерживался высокий уровень реальной безработицы в городах Китая (в противовес тому, о чем говорила бессмысленная официальная статистика). Добавь сюда миллионы молодых людей, каждый год дорастающих до рабочего возраста, и получишь настоящий рай для работодателей, в котором людям работа нужна куда сильнее, нежели нанимателям – рабочие руки.

В ходе демографического взрыва первостепенной задачей китайского руководства стало поддержание уровня занятости. Безопасность на производстве, право на коллективные переговоры между работодателями и работниками и прочие элементы охраны труда оказались куда менее важными и в общем и целом игнорировались. Такое положение стало понемногу меняться в принятием нового закона «О трудовых договорах» в 2009 году. Этот закон был ключевым документом среди целого ряда мер, увеличивших меру защищенности работников от увольнений, обязавших работодателей обговаривать уровни зарплат и внеденежные формы оплаты труда с находящимися под контролем партии профсоюзами, и открывших для работников новые возможности по защите их прав в ходе судебных процессов против нанимателей. При полном воплощении в жизнь эти меры должны были увеличить стоимость китайской рабочей силы на 10-20%, однако во время принятия закона никто не придал этому особого значения. В конце концов, у работодателей все еще было почти 200 миллионов рабочих-мигрантов в одних только городах – и многие миллионы китайцев, еще готовящихся покинуть родную глубинку. Пока подобное изобилие сохранялось, рай нанимателей продолжал существовать.

Но к 2010 году система начала давать сбой. В наибольшей степени это проявилось в потоке стихийных забастовок на фабриках, принадлежащих иностранным компаниям. Как китайские фабрики, так и предприятия со смешанным капиталом урезали своим работникам зарплаты во время кризиса 2008-2009 года и не торопились поднимать их несмотря на нормализацию объемов производства – даже после резкого падения уровня инфляции.

Это был двойной удар для иностранных нанимателей. Во-первых, они были обескуражены тем, что у работников хватило смелости прекращать работу, ведь с момента, когда многие производители оказались на грани банкротства, прошло совсем немного времени. Управляющие еще продолжали морщиться каждый раз, когда вспоминали 2008 год: тогда с деньгами было так плохо, что многие из шэньчжэньских владельцев заводов перелезали через заводские стены под покровом ночи, оставляя своих работников без зарплат. Во-вторых, сам факт того, что забастовки имели место, противоречил всему, что они знали: по идее в Китае вообще не должно было быть забастовок.

Двузначные прибавления к заработной плате в конце концов положили протестам конец, однако они не вернули прежнего рынка рабочей силы. Владельцы фабрик, слишком медленно приводившие уровень заработной платы в соответствии с рыночной нормой, вскоре начали терять работников. На некоторых фабриках за год менялось больше половины всего персонала. После десятилетия, когда рост уровня заработных плат отставал от роста ВВП, в 2011 и 2012 году средний уровень зарплаты уже обгонял его. И все это на фоне общего замедления темпов развития экономики.

Рабочие-мигранты пришли, увидели и ушли

Текущая ситуация с нехваткой рабочей силы показала нам, насколько несовершенным было привычное представление о том, как работает китайский рынок труда производственных рабочих. Объем излишка рабочей силы оказался куда меньше, чем ожидалось. В частности, ошибочным было представление о динамике развития огромных трудовых ресурсов китайской деревни, чьи работники могли бы стать частью трудового населения страны в качестве рабочих-мигрантов. Существовало убеждение, что китайцы будут покидать свои фермы, приезжать в города, где производительность их труда будет резко возрастать, ВВП будет расти быстрыми темпами, а бесконечное число частично безработных работников, сидящих на своих фермах, будет удерживать уровень зарплат на прежнем уровне.

Однако такое представление игнорирует неприглядную правду о том, как работает китайский рынок рабочей силы — или, по крайней мере, о том, как он работал до недавнего времени.

Многие иностранцы не смогли понять, например, что объем китайского рынка труда в значительной степени ограничен китайскими предрассудками. Если смотреть на Китай с точки зрения западных стандартов, то это довольно расистское место, с широко распространенной возрастной дискриминацией. Недопущение любых форм неравноправия – совершенно чуждая для китайских нанимателей юридическая концепция. В течение всего десятилетия бурного роста многие фабрики нанимали только молодых коренных китаянок, возрастом до 25 лет, потому что считалось, что ими легче управлять, чем мужчинами, и что у них больше энергии и сил, нежели у работников старших поколений. Рабочим-мигрантам старше сорока найти работу было в разы тяжелее, чем молодым мигрантам (а иногда и вовсе невозможно). Если бы нам хотелось представить реальные объемы притока рабочей силы, с оглядкой на предпочтения работодателей, то нам пришлось бы исключить из этого объема многих потенциальных работников, достигших 40 или 50 лет.

Оценивая количество потенциальных «синих воротничков», аналитики сделали еще один важный промах. Это правда, что в ходе последнего десятилетия китайские школы выпустили миллионы молодых людей, которые могли бы встать к станку сразу после получения сертификатов. Но многие из них предпочли фабрикам и стройкам университеты. В период с 2000 по 2010 год число молодых выпускников, делающих выбор в пользу получения высшего образования, увеличилось в три раза, от 2.2 до 6.6 миллионов. Когда все эти молодые люди стали грызть гранит науки, на входах фабрик, где обычно царила давка, стало куда просторней.

Управляющие китайских заводов так или иначе приспособились к этой новой реальности, кто по своему желанию, кто нет. Работодатели, конечно, повышают сейчас зарплаты, выводя их на уровень, достаточный, чтобы удерживать рабочих у станка. Производители также перемещают свои фабрики вглубь страны, подальше от крупных китайских городов, где затраты на ведение бизнеса (и уровень зарплат) самые высокие в стране. В глубинке также можно найти более сговорчивых мигрантов – тех, кто предпочтет работать в шести часах езды от родной деревни, нежели в 26 часах езды где-нибудь в Гуандуне.

Работа неподалеку от дома интересна не только рабочим-мигрантам старших поколений, которые расценивают это как практичную возможность отдавать равное количество времени работе и семье, она также, пусть и совсем по другой причине, отвечает интересам гастарбайтеров, родившихся в поздние 80-е и 90-е. Более молодые рабочие-мигранты гораздо серьезнее относятся к вопросу образа жизни и подходят к работе с совсем иными ожиданиями и иным отношением, нежели предыдущие поколения.

Почти с самого начала периода реформ, начавшегося в 1978 году, рабочие-мигранты стали покидать своих родителей и братьев или сестер (политика ограничения рождаемости соблюдалась в деревне не так строго, как в городах) ради жизни в заводском городке или в большом городе. Конечно, на фабриках их ждала изнуряющая и отупляющая работа, однако это все равно было лучше тягот сельской жизни.

Новое поколение мигрантов, наоборот, либо вообще не работало с землей, либо совсем мало, зачастую и их родители тоже не выходили в поле. Недавние исследования, проведенные в китайских научно-исследовательских центрах, показали, что финансовые возможности интересуют новое поколение работников меньше, нежели карьерные перспективы и соблюдение личных интересов. Более того, во главу угла они ставят социальную справедливость и справедливое отношение к работникам. Подобное отношение к жизни создает ситуацию, в которой возможность жить ближе к дому, семье, друзьям и привычным диалекту и культуре (которые отличаются в Китае примерно в той же степени, в которой между собой различаются романские языки современной Европы) оказывается не менее важным фактором при подборе работы, нежели высокая зарплата, а в некоторых случаях и более важным.

Школа жизни

Изнанкой нехватки «синих воротничков» стал излишек недавних выпускников университетов, которым едва хватает квалификации, чтобы найти себе место на высококонкурентном китайском рынке труда. В 1980-х, на заре эпохи рыночной экономики, менее трех процентов молодых китайцев получали четырехлетнее высшее образование. Перед этой «могучей кучкой» представителей образованной элиты открывалось блестящее будущее, и жили они в соответствии с этим высоким статусом.

Но это было тогда. Сегодня выпускники университетов вступают в мир, совершенно не похожий на тот, в котором жило предыдущее поколение, имевшее преимущество первого хода. Тройное увеличение объема образовательной системы в рамках одного десятилетия означало быстрое появление множества новых образовательных учреждений, большинство из которых предоставляло своим выпускникам уровень образования и карьерные перспективы, совершенно не сравнимые с тем, что предлагали ВУЗы первого эшелона. Массовые протесты 2006 года стали хорошим примером того, насколько отличаются возможности выпускников элитных университетов и выпускников новых ВУЗов: некоторые студенты, получившие образование в филиале одного университета в центральном Китае, пришли в бешенство, когда обнаружили, что им выдадут дипломы филиала вместо обещанных дипломов материнского университета.

Такая ситуация может показаться знакомой многим американцам: выпускникам новых или малоизвестных ВУЗов приходится туго при поиске хорошей работы начального уровня. Они живут в маленьких, переполненных людьми общих квартирах на краю крупных городов, еле-еле зарабатывая на оплату аренды. Теплые местечки вроде предприятий госсектора, подразделений правительственного аппарата или же офисов пафосных международных компаний для этих людей настолько же недостижимы, как и для гастарбайтеров того же возраста. И выпускники университетов не идут работать на завод, возможно, в ущерб себе: средний уровень стартовых зарплат выпускников ВУЗов в 2011 году в действительности оказался ниже, чем средний уровень зарплат рабочих-мигрантов. Без надежного работодателя, способного обезопасить их жизнь в городском Китае, эти молодые люди не просто вынуждены мириться с экономическими трудностями; во-многом они могут выпадать из экономической и социальной жизни города точно так же, как и рабочие-гастарбайтеры.

Что теперь?

Вовсе не все последствия трансформации китайского рынка труда носят отрицательный характер. На самом деле эти превращения упростят задачу управления китайской экономикой сразу на нескольких важных уровнях. Избыток выпускников университетов, соседствующий с недостатком рабочих, сузит разрыв, существующий между китайцами с разным уровнем образования, а также между городом и деревней. Для китайского правительства должен быть большим облегчением тот факт, что одно изменение в демографии сокращает неравенство так, как это не удалось сделать всем правительственным программам. Однако давление, вызванное быстро меняющимся составом населения, также приводит к новым и незнакомым трудностям. Темпы роста экономики замедляются: у Китая уже не хватает рабочих рук, чтобы поддерживать своего эскпортного «джаггернаута» и сохранять столь известный во всем мире уровень «китайских цен».

Все эти изменения очень ярко проявляются в последних статистических данных по китайской экономике. Номинально в период с 2011 по 2012 год ВВП Китая вырос на 9.8%, однако благодаря напряженной ситуации на рынке труда, в этот раз основную выгоду от этого получили работники, а не держатели капитала. Средний уровень наличного дохода вырос в городах на 15%. Корпоративные доходы компаний, напротив, увеличились лишь на 5%. Быстро растущий уровень заработной платы подстегнул переход страны от экономики, ориентированной на экспорт, к экономике, в которой упор сделан на внутренний рынок. Застой экономических систем США, Европы и Японии положения Китая тоже не облегчил.

Да, в каком-то смысле китайское демографическое «похмелье» и переход к экономике, основанной на потреблении, это действительно хорошие новости. Слишком большой упор на инвестиции и экспорт – мягко говоря, не самая устойчивая модель развития. Однако у этого процесса трансформации будут свои победители и проигравшие. Перекалибровка экономики означает, что семьи, живущие на зарплату, получат больший кусок экономического пирога. Бизнесмены, «красные капиталисты», компании со смешанным капиталом и сборщики налогов скорее всего в равной степени понесут определенные потери.

Тем временем управление экономикой и стимуляция экономического развития станут куда более сложной задачей. Куда легче управлять экономической системой, когда за спиной правительства чувствуется мощный демографический напор, толкающий экономику вперед даже в том случае, если решения правительства далеко не идеальны. Теперь, когда наступило затишье, отдельные законы и экономические решения станут играть куда более важную роль. Теперь Китаю придется проявлять куда большую оригинальность и ум при прокладывании правительственного курса.

Темпы роста производительности труда (то есть увеличение количества продукции, выпускаемой каждым работником), по всей вероятности, заметно снизятся. Частично это объясняется тем, что происходит перенос упора на менее удобные с точки зрения повышения продуктивности виды экономической деятельности. Увеличение спроса в сфере услуг означает, что доля этого сектора в ВВП страны станет больше. В этой сфере экономики удвоить уровень производительности труда куда сложнее, чем в промышленной отрасли. Более медленные темпы роста ослабят некоторые из наиболее эффективных средств, с помощью которых правительство страны контролирует комбинированную рыночную экономику Китая. У Пекина очень хорошо получалось перерастать экономические проблемы. Возьмем, к примеру, безнадежные кредиты, парализовавшие банковскую сферу в ранних нулевых, на заре эпохи стремительного роста. Они так и не были выплачены до конца – просто финансовый сектор вырос настолько, что постепенно эти ссуды перестали быть системным риском для экономики страны. Китаю еще предстоит разобраться с последствиями кредитного бума 2009-2010 года, который неизбежно породит целую массу новых безнадежных кредитов. И в эре, когда темпы роста китайского ВВП уже не исчисляются двузначными цифрами, старая стратегия может оказаться куда менее эффективной.

С определенными трудностями столкнутся и работающие на рынке Китая компании, как китайские, так и иностранные. Приспосабливаясь к новому распределению власти по линии наниматель – рабочий-мигрант, работодатели уже переносят производство глубже на материк и повышают уровень заработной платы. В силу необходимости многие компании также начнут использовать новые методы ведения бизнеса, подходящие для работы с более зрелыми трудовыми коллективами, схожие с теми, что используются сейчас в США или Европе.

В более широком смысле китайскому бизнесу придется привыкнуть к концу эпохи дешевой рабочей силы. Сильнее всего эта трансформация ударяет по транснациональным предприятиям, которым приходится распределять денежные, научно-исследовательские и управленческие ресурсы между разными рынками мира. Некоторые американские компании стали обдумывать возвращение своих подразделений в США, Мексику – или перенос во Вьетнам. Однако более медленные темпы роста и более дорогой Китай отпугнут далеко не всех. Многие останутся ради того, чтобы быть ближе к самому крупному быстрорастущему рынку мира, ежегодно обеспечивающего наиболее крупную долю мирового совокупного спроса. Однако те, кто решит остаться, скорее всего, сделают выбор в пользу большей автоматизации производства. На фоне подорожания рабочей силы машинный труд оказывается сравнительно дешевым и более привлекательным с точки зрения оптимизации труда вариантом.

В довершение всего китайское демографическое «похмелье» может заставить Китай прийти к правильному пониманию того, что он может сделать для транснационального бизнеса. В свете происходящих событий есть вероятность, что управляющие компаний перестанут столь охотно мириться с «китайской спецификой», то есть смесью из противоречиво написанных норм, систематического несоблюдения права на интеллектуальную собственность – и постоянного риска быть вовлеченным в коррупционные скандалы, которых в Китае избежать куда сложнее, чем на рынках развитых стран. Иными словами, подобные изменения могут побудить правительство пересмотреть свою экономическую и организационную политику ради привлечения иностранных инвестиций.

Демографическое «похмелье» Китая – уже факт, и наступило оно так же неожиданно и неприятно, как и утро после празднования своего тридцатилетия. Если вспомнить легкость, с которой правительство страны справлялось с тяжелыми экономическими проблемами переходных периодов в течение последних 20 лет – когда, например, нужно было выдавить военных с рынка в 1990-х или запустить «панда-бум» в конце того же десятилетия – то с экономической стороны предстоящий труд выглядит пугающим, но не более, чем другие проблемы, с которыми КПК уже справлялась в прошлом. По-настоящему сложной ситуация может стать в социальном и политическом плане.

Ясно, что шанс – пусть и небольшой – на появление независимого рабочего движения может запустить целую волну революционных изменений. Есть ощущение, что по сравнению с началом века китайские рабочие, исторически почти не представленные в китайской политике, сегодня куда лучше осознают свои интересы и готовы говорить о них. Если китайские лидеры хотят, чтобы бал продолжался, появление новой группы интересов может заставить их пересмотреть большую сделку – рост в обмен на стабильность – которую они заключили с китайским народом.

Источник

Президент США Барак Обама предложил жителям города Фергюсон штата Миссури не делать трагедии из убийства полицией 18-летнего чернокожего Майкла Брауна. Он призвал всех недовольных этим инцидентом (а таких немало – порядка нескольких тысяч только в одном пригороде) соблюдать спокойствие и порядок.

Забавный белый Новозеландский кролик кушает морковку, забавное кормление животного Прикольное видео - забавный белый Новозеландский кролик кушает морковку, аппетитно ест. Забавное занятие - кормление милого белокого кролика с руки. Кролики очень любят кушать морковку и кушают морковь с удовольствием. Новозеландский кролик - это отличный кролик для дома и отличная мясная порода кроликов. Кролиководы очень любят эту породу, так как она является одной из самых мясных. Данный кролик применяется в домашнем кролиководстве. Данный кролик с аппетитом кушает морвковку, так же он любит зелень, салат, бананы, арбуз, дыню, виноград, клубнику и прочее. Домашнее кролиководство, кормление кролика.

Источник

Морские свинки кушают нарезанную капусту и травку Мои прелестные морские свиночки кушают нарезанную капусту и травку. Эти морские свинки едят эту еду с удовольствием. Очень прикольные и классные домашние животные. Они кушают эту пишу в клетке, которая расположена на улице. У меня сейчас 4 морские свинки и все они на этом видео. Замечательные питомцы для детей и взрослых. Очень добрые, но пугливые, однако забавные и смешные животные. Музыка: "Getting There" с Youtube Audio Library.

Источник