Взято: http://forum.exler.r...9412/p/24363990
Перевод tatka_tatka

Joie Collins из Фан-Клуба MJ недавно взяла интервью у доктора Willa Stillwater, автора новой книги "M Poetica: Michael Jackson's Art of Connection and Defiance." В книге рассматриваются короткометражные фильмы Майкла Джексона, в частности некоторые из самых известных клипов Короля Поп-Музыки. Д-р Stillwater говорила о своей привязанности к Майклу Джексону, о своей книге и полемике вокруг нее.

JC — Joie Collins.
WS — Willa Stillwater.

JC: Расскажите нам немного о себе. Вы имеете степень доктора философии по английской литературе, не так ли?

WS: Совершенно верно, поэтому я достаточно хорошо знакома с академическим письмом. У меня есть опыт работы с технической документацией и в журналистике, я немного занималась художественной литературой для своего удовольствия и много лет преподавала литературу.Так что писательская работа для меня не нова, но эта книга была для меня совершенно новым опытом. Она несколько необычна в каком-то смысле, потому что с одной стороны, тщательно изучает работы Майкла Джексона, главным образом его видео, а с другой — содержит также отступления об истории культуры, лично о нем и даже немного о преступлениях. Над всем этим мне пришлось поработать. По сути, эта книга заставила меня копать глубже, чем когда-либо раньше.

JC: Относите ли вы себя к поклонникам Майкла Джексона?

WS: Да, определенно. Сейчас мне 50, и я начала слушать его музыку со времени появления на радио "Rockin' Robin" 40 лет назад. Так что в этом смысле я определенно фанат, но он имеет для меня также гораздо большее значение. Вы знаете, я росла в годы гражданских протестов 60-х годов и они обьединили местные школы, когда я была в третьем классе — это было захватывающе. Мы были поколением, которому надлежало многое изменить и это нас волновало. Но было то, что сбивало нас с толку. Людей ранили и убивали, спускали на них полицейских собак — это постоянно показывали в новостях и это было страшно! Так что то было довольно запутанное время для ребенка. Не знаю, есть ли в этом какой-то смысл, но я чувствовала, как Майкл Джексон помог мне пройти через все это. Я рассказывала ему в своем воображении о том, что меня тогда беспокоило — что говорили в школе или что я видела в новостях — и он помогал мне понять и пройти через это, просто будучи тем, кем он был: дружественным и чувствительным ребенком, которому я рассказывала все! Хотя сейчас, с высоты моего возраста это звучит глупо, но тогда для меня это было очень важно и я все еще испытываю к нему глубокую благодарность. Так что да, я фанат, но это что-то большее, чем просто увлечение его музыкой.

JC: Почему вы захотели написать эту книгу? Была ли уверенность, что все получится? 

WS: Я не хотела писать эту книгу. Я совершенно не этого не хотела. Это слишком личные переживания. Мне проще писать о романах 18 века и других подобных вещах, где я могу вроде как стоять в стороне и оценивать вещи с безопасного расстояния. Но меня заставила это сделать одна подруга. Это долгая история, но закончилось все тем, что она решила, что я должна написать эту книгу. И была в этом очень настойчива! Она — учительница младших классов, так что имеет колоссальный опыт убеждать упрямых людей делать то, чего они не хотят делать. И вот, она продолжала настаивать и мне в конце концов пришлось начать; со временем я начала серьезно работать, затем книга настолько захватила меня, что я не могла остановиться. Чем внимательней я смотрела на работы Майкла Джексона, тем больше начинала видеть. Его творчество столь богатое, в нем столько возможностей для открытий и исследований — это меня просто восхищает!
Постепенно, в то время как я все глубже и глубже погружалась в его работы, я в какой-то момент осознала, что он создавал совершенно новый вид и новое определение искусства, которое расширило границы того, что мы обычно считали искусством. Думаю, одна из причин, почему он был так ужасно непонятым — то, что никто не знал, как обьяснить то, что он делал, ведь это было таким радикально новым и необычным. Что мне и вправду помогло, так это мой опыт в литературе, который позволил мне обнаружить некоторые подробности и посмотреть на его работы иначе. И когда я настолько приблизилась к его творчеству, я осознала, как оно удивительно! Он был блестящим, не имеющим равных и его влияние на культуру было огромным! Я твердо верю, что он был наиболее важным артистом нашего времени; не только в музыке, но и с точки зрения визуального искусства, "высокого искусства", "подобного работам Уорхола", или названного любым другим именем. 

JC: В вашей книге, анализируя творчество Майкла Джексона, вы использовали многое из теории литературы и некоторые издатели с этим не согласны. Обьясните нам, с чего начались дебаты вокруг вашей книги? 

WS: Ну, как я уже говорила, я специализируюсь на анлийской литературе и теории литературы, так что вполне естественно, что на этой основе я начала писать анализ работ Майкла. Я чувствовала, что необходимо внести некоторые элементы теории литературы при написании книги, чтобы помочь объяснить в деталях, что он делает и почему. И, видимо, несколько издателей были этим обеспокоены, потому что теория литературы — довольно специализированная область. Вы знаете, я много чего не понимаю в органической химии или астрофизике, или классической музыке просто потому, что это не мое поле деятельности. И это правда, что некоторые идеи в книге являются довольно сложными и могут немного выбить из колеи, если вы раньше этим не интересовались. 

Но я абсолютно не согласна с издателями. Я писала эту книгу для широкой аудитории, я чувствовала, что мои идеи могут быть интересны и доступны им. Я также думаю, что взгляд на творчество Майкла Джексона (особенно на его клипы и визуальное искусство) сквозь призму теории литературы, позволяет увидеть их совершенно по-новому, дает возможность увидеть вещи, которые вы не видели раньше, и для меня это самое важное. Меня лично это привело к более глубокому пониманию и высокой оценке его работ и я хотела поделиться этим с другими.

Честно говоря, я действительно стала одержима всем этим. Для меня так важно поделиться моими идеями и помочь изменить мнение о Майкле в тех вопросах, в которых он остался непонятым. Так что, когда четыре издателя сказали, что они заинтересованы и хотят посмотреть книгу, я была взволнована. Но потом все четверо отказались, потому что, как они сказали, они не думают, что это можно будет продать. Я так расстроилась! Откровенно говоря, их обьяснения так меня рассердили, особенно одно въелось мне в память. Я повторяла их слова и еще больше расстраивалась и огорчалась, хотя не должна была этого делать. Ведь это отвлекало внимание от главной темы — творчества Майкла Джексона и того, что он хотел нам через него сказать. 

JC: Вы много говорите о культурных мифах в вашей книге. Расскажите нам, что это такое и как они влияют на нашу жизнь.

WS: Культурный миф — это простая история, которую мы, как люди, используем, чтобы помочь объяснить или понять наш мир и которая имеет тенденцию повторяться снова и снова. Например, в мире существует около 700 версий истории о Золушке, но вместе они все составляют один большой культурный миф, который в культуре разных народов имеет разные вариации. Интересно, почему эти истории так важны, что мы продолжаем повторять их вновь и вновь, из поколения в поколение? Что в них такого важного для нас?


Другим определяющим аспектом культурных мифов является то, что они имеют довольно широкое признание. Но это не обязательно означает, что они правдивы. Может быть да, но может быть и нет. Библейская история творения — это культурный миф, так же, как и теория эволюции видов. Это конкурирующие культурные мифы и они не могут быть оба правдивы, кроме случаев, когда мы говорим иносказательно, и даже тогда они находятся в конфликте, потому что представляют разные мировоззрения. Но даже когда культурный миф не правдив, это не значит, что он не имеет реальных последствий. Расизм — это культурный миф и не более, чем рассказанная кем-то история, но ее последствия от этого не менее значимы. Очевидно, что влияние этой вновь и вновь повторяемой истории очень реально.

Еще один культурный миф, о котором я много думала в последнее время — это история жизни и карьеры популярного исполнителя — помните историю рождения звезды? Всем нам знаком рассказ о молодом талантливом артисте, который был замечен, быстро стал известным, наслаждался моментом на вершине славы, а потом упал вниз. Мы повторяем эту историю снова и снова, от Эдгара Аллана По до Бритни Спирс. Эта история достаточно трагична, но еще большая трагедия – это когда звезда не становится жертвой наркомании или чего-нибудь в этом роде и не терпит неудачу, тогда мы восстаем против нее и сбиваем ее с вершины. Я правда не знаю, откуда в нас эти каннибалистические желания уничтожать наиболее талантливых и популярных артистов, но мы должны как-то переписать эту историю, потому что она бесчеловечна.

Вы знаете, Чарли Чаплин был в некотором роде создателем американской киноиндустрии, он был невероятно талантлив и абсолютно любим миллионами. А потом, думаю, это был 1942 год — его обвинили в отцовстве. Было очень грязное публичное разбирательство, был сделан тест на отцовство, окончательно показавший, что он не отец этого ребенка — но это не имело никакого значения ни для суда, ни для общественного мнения. Он был признан виновным и обязан платить алименты на ребенка, и на протяжении последних 30-40 лет его жизни с ним обращались как с "морально прокаженным". Как-то в интервью Майкл Джексон сказал, что иногда он чувствует себя как Чарли Чаплин, и теперь я понимаю почему. Между их жизнями существуют необъяснимые параллели. И я не уверенна, то ли это совпадения, или это мы, как общество, заставили эти две жизни соответствовать одному уже существующему культурному мифу. Я смотрю на них и чувствую, что история жизни Майкла Джексона была написана задолго до его рождения и мы лишь исполнители того, что было предречено. 

JC: Это действительно интересное наблюдение. Я читала вашу книгу и была поражена тем, что вы сказали о скандалах вокруг пластической хирургии и как этот особый культурный миф укоренился в нашем сознании. Теперь, когда вы это обьяснили — все так ясно и очевидно, но тем не менее, мир в целом, кажется, как-то это упустил. Как вы думаете, почему мы проглядели то, что все это время было прямо у нас перед глазами?

WS: Это все потому, что наши культурные мифы формируют наши убеждения, а те, в свою очередь, формируют наше восприятие. Майкл Джексон называл это обусловливанием (conditioning). Мы были культурно обусловлены ожидать от суперзвезды падения и развала карьеры через некоторое время после взлета. Майкл Джексон был хорошо осведомлен об этом. Таким образом, он дал нам именно то, чего мы ожидали. Как он сказал в "Is It Scary", "...я собираюсь быть в точности тем, что вы хотите видеть..." Сама идея пластической хирургии -- это немного отступление от темы; насколько мне известно, раньше ни одна суперзвезда на этом не споткнулась. Но это блестящий способ отражения наших ожиданий, потому что результаты пластической хирургии видны воочию в большей степени, чем, например, наркомании. Это хорошая иллюстрация того, как наши ожидания формируют наше восприятие. Майкл был действительно блестящим. Честно говоря, если бы кто-то сказал мне, что он построил атомную подводную лодку в своем подвале, я бы, скорее всего, в это поверила. Несомненно, он мог сделать все, что задумал.

JC: Мы не так часто видим положительные книги, как ваша, которые оценивают мастерство Майкла. Единственная книга, с которой можно было бы сравнить "M Poetica" — "Man in the Music" Джо Вогеля, выхода которой очень ожидают фаны. Но Вогель фокусируется в основном на музыке, а вы — на клипах и визуальном искусстве Майкла. Ваши комментарии клипов действительно интересны и забавны! Почему вы решили углубиться не в его музыку, а в визуальное искусство?

WS: Ну, честно говоря, если бы я начала писать книгу о музыке Майкла Джексона, это была бы самая короткая книга о его музыке. Возможно, я бы написала несколько абзацев, но на самом деле, я довольно невежественна в технических аспектах музыки. Это одна из причин, почему я с нетерпением ожидаю выхода книги Джо Вогеля. Мне понравилась его книга об "Earth Song". Знаете, мне хотелось сделать что-то особенное 25 июня и я провела этот вечер читая книгу Вогеля и слушая "Песню Земли"; для меня это был идеальный способ почтить этот день. Еще одна причина, почему мне так нравится эта книга — я не очень сильна в музыке, не знаю всех этих аккордов, и Вогель в своей книге не только обозначает такие детали, он обьясняет, почему они так важны – как их использовал Майкл Джексон, чтобы передать смысл или вызвать определенное настроение, или усилить впечатления от слушания его музыки, и мне это нравится! Я не могу самостоятельно понять эти аспекты работы Майкла, потому что не имею подготовки в этой сфере, а книга Вогеля открывает передо мною эту дверь и позволяет мне заглянуть в мир, к которому обычно у меня доступа нет.

Что мне еще очень нравится, это тот факт, что Вогель не боится пересекать искусственно созданные границы между популярным и высоким искусством. Он одинаково спокойно говорит о Байроне и Милтоне, Пикассо и Чайковском, так же, как и о Тото, Бобе Дилане и Пинк Флойд — думаю, такой подход очень важен, когда речь идет о работах Майкла Джексона. Почти всегда, когда пишут о Майкле, о нем говорят как о популярном артисте и это правда, он был потрясающим исполнителем! Но если это все, что вы в нем видите — это все равно, что смотреть лишь наброски фильма о нем, его работе и ее значении, теряя полное представление о его творчестве. Майкл Джексон не боялся пересекать границу между "высоким" и "низким" искусством, и Вогель тоже, и я думаю, это одна из причин, почему его прочтение "Earth Song" намного богаче.

JC: Итак, вы решили исследовать не музыку Джексона, а его визуальное искусство. А есть ли у вас опыт изучения истории искусства или кино? 

WS: Нет, у меня нет такого опыта. И мне было бы интересно услышать мнение человека, который в этом разбирается, потому что мне кажется, что я многого не увидела. Я оценивала его творчество больше с точки зрения культурных мифов, которыми вдохновлялось его визуальное искусство, особенно клипы. Как сказал сам Майкл в одном из интервью, ему нравилось создавать видео, рассказывающее историю с началом, серединой и концовкой. Так что я рассматривала повествовательные линии, которые он устанавливал в своих клипах и идеи, которые он через них выражал так же, как я обычно рассматриваю их в литературе.

Мне также было интересно увидеть, как он использует клипы, чтобы изменить или переписать существующие культурные нарративы. Например, "Beat It" и "Bad" переписывают "West Side Story", переписанную из "Romeo and Juliet", которая в свою очередь взята из более ранних работ, и каждый пересказ этой истории существенно изменял ее, чтобы сказать нам что-то важное и особенное о разделении общества и жестокости банд. "Smooth Criminal" переписывает "Girl Hunt Ballet", который создан на основе "I, the Jury." Все три истории рассказывают о женщине, которую убивает якобы любивший ее мужчина, но "I, the Jury" — жестокая история, в ней женщина заслуживает смерти. "Girl Hunt Ballet" пародирует жестокость "I, the Jury", но в любом случае подражает ему. И наконец, "Smooth Criminal" полностью изменяет и подрывает историю, как через визуальные знаки, так и через текст, спрашивая снова и снова: "Annie, are you Ok? Will you tell us that you're Ok?". В то время как "I, the Jury" убеждает нас ненавидеть эту женщину и поддерживает ее убийство, а "Girl Hunt Ballet" выражает безразличие, "Smooth Criminal" призывает нас позаботиться о ней! 

JC: В вашей книге вы достаточно много внимания уделили событиям 1993 года. Скажите, почему вы считаете, что тот эпизод жизни Майкла так важен при рассмотрении более поздних его работ? 

WS: Когда я начинала работать над книгой, у меня не было намерения вдаваться в такие подробности. Я просто хотела написать о его музыкальных видео, мне это было интересно, мне казались важными выраженные в них идеи. Я никогда не думала, что мне придется касаться обвинений и всего остального. Кроме того, у меня был 12-летний сын, т.е. того же возраста, что был тот мальчик в 1993, и это была еще одна причина для меня, чтобы дистанцироваться от всего этого. Но когда я начинала этот проект, я пообещала себе при любых обстоятельствах оставаться пассажиром, позволить Майклу Джексону быть водителем и показать мне то, что он хотел мне показать. 

Мне казалось, что во многих статьях, которые мне довелось читать, я больше читала об идеях рецензента, чем об идеях Майкла Джексона, и я могу проследить, откуда это исходит. Я вижу искусство интерпретации, как разговор между артистом и его публикой, поэтому довольно легко, сидя за компьютером в одиночку, позволить себе доминировать в разговоре. Но мне показалось, что Майкл Джексон был погребен под этим потоком мнений, его взгляды и идеи были потеряны в процессе разговора.

Так что, мне и вправду хотелось насколько возможно, отдать инициативу в его руки, а самой оставаться на заднем сидении. Затем его поздние работы привели меня в 1993. Если сделать шаг назад и посмотреть на его труды в общем — есть его работы до 1993, есть после 1993 года, а между ними — Великий Каньон. И если я пыталась игнорировать обвинения, то игнорировать этот Гранд-Каньон оказалось невозможным. 

Я считаю, что невозможно понять поздние работы Майкла, если не знать, что случилось с ним в прошлом. Но если вам известны предпосылки, тогда поздние работы обретают больший смысл. Например, последними словами, которые Эван Чендлер сказал Майклу Джексону были "You’re going down."(Ты проиграл). Он указал пальцем на Майкла и сказал:"You’re going down", и эти слова проходят отголоском через весь "Blood on the Dance Floor", как альбом, так и клип. Вот почему это видео так меня потрясло. Есть Майкл Джексон, блестящий артист, для которого танец — это духовная сила; и эта оживляющая сила проходит через всю историю, и вот мы видим кровь на танцполе и сам танец запятнан. Представьте себе, что должен был чувствовать он сам. И потом на заднем плане эхом повторяются слова, сказанные ему Чендлером: "I’m going down, baby." Все это так ужасно. Меня пробирает до мозга костей, когда я думаю, через что ему пришлось пройти и как стойко он выдержал все ложные обвинения. 

Итак, я начала осторожно исследовать то, что произошло в 1993 году, только для того, чтобы получше понять его творчество, но в какой-то момент поняла, что попалась в свою же ловушку и мне пришлось с этим бороться. Стоит сказать, что мой дед был шерифом, и мой дядя тоже; я очень горжусь своей семьей и знаю, как тяжела эта работа. Люди постоянно говорят противоречивые вещи и иногда бывает очень трудно отделить правду от лжи. Так вот, я изучала этот случай, пытаясь делать скидку на действия следователей, но в какой-то момент мне просто пришлось сказать: "мне очень жаль, но вы, ребята, совершенно неправильно вели это дело". Я вправду была потрясена, как плохо все было организовано.

JC: То есть вы считаете, Майкл был невиновен? 

WS: Совершенно верно. Мой дедушка сказал мне однажды: "Люди всегда поступают так, как диктует им их характер". И я действительно верю в это. Я знаю, что есть такая вещь как характер, и что люди склонны действовать в соответствии с их характером. И я уверенна, что Майкл Джексон не мог плохо обращаться с ребенком, потому что это не в его характере. Когда я вновь и вновь смотрю на его творчество, я вижу его невероятную склонность к сопереживанию. Его первым побуждением почти в любой ситуации является немедленный взгляд на нее с точки зрения другого человека. Человек, имеющий способность к сочувствию не сможет навредить другому. Как он мог развращать маленького мальчика, если он смотрел на ситуацию глазами этого ребенка? Это было бы не удовольствием, а мучением для любого человека, способного сочувствовать. Он просто не смог бы этого сделать. Это разбило бы ему сердце.

Еще мой дедушка сказал мне, что надо быть очень умным, чтобы служить в правоохранительных органах. Он говорил, что недостаточно просто ходить с важным видом с пистолетом в руках и говорить громким голосом. Необходимо понимать природу человека и быть сообразительным, потому что некоторые люди попытаются вас обыграть. Они попытаются использовать полицию как инструмент, чтобы вернуть свою бывшую, соседа или кого-то еще. И мне жаль, но в данном случае полицейские не были умными, они позволи себя обыграть. История отца Чендлера полна противоречий и откровенной лжи, но полиция проигнорировала все, проглотила ее целиком и дала отцу и его адвокату все, что нужно для достижения успеха. Майклу Джексону никогда не пришлось бы улаживать это дело, если бы не подключилась полиция и не манипулировала бы этим делом так, как она это делала. Фактически, если бы полиция намеревалась умышленно помочь вымогателю, она не смогла бы преуспеть больше. Это просто ужасно. И единственное объяснение, которое я могу придумать, почему полиция действовала так, как она действовала, это то, что они ни разу не рассматривали возможность, того что Майкл Джексон невиновен.

Так или иначе, мне надо было продолжать. Как сказал бы мой дедушка, я преследовала этот вопрос так, как убивают змей — продолжая наносить удары снова и снова, пока змея не умрет или не убежит. Для меня так очевидно, что он не трогал этого ребенка и доказательства ясно указывают на это.

JC: Да, мы все хотели бы, чтобы этот вопрос был закрыт. После прочтения вашей книги я узнала кое-что об искусстве и о Майкле, чего я раньше не знала. "M Poetica" заставила меня на некоторое время задуматься о новых идеях Майкла, которые вы представили. Ваша книга и другие, подобные ей, как книга Вогеля "Man in the Music", помогает изменить русло разговоров о Майкле от таблоидных скандалов к его творчеству и гениальности. Почему для вас так важно делать это? Почему вы хотите донести эти идеи другим?

WS: Ну, это важно, потому что произошла ужасная несправедливость — вы чувствуете возмущение и не можете ничего с этим поделать. Я ощущаю потребность говорить об этом. Кроме того, важно пересмотреть творчество Майкла Джексона и начать понимать, что он делал, потому что это имеет довольно сильные последствия, как художественные, так и культурные. Он действительно создал совершенно новый способ осмысления искусства и того, как это соотносится с социальными изменениями. И последствия не только в том, как мы видим и интерпретируем искусство, но в том, что открыт новый путь для артистов, идущих за ним.

JC: Я знаю, многие фанаты, включая меня, хотели бы иметь копию книги для своей MJ-библиотеки. Будете ли вы пытаться опубликовать вашу книгу в обычном формате, а не только в электронном виде, как она представлена сейчас?

WS: Определенно. Я бы очень хотела, чтобы ее опубликовали. Хотя, я должна сказать, что есть позитивный момент и в самостоятельной публикации — я полностью могу контролировать текст. Иногда мне трудно говорить людям "нет" и когда я думала о публикации этой книги, я представляла себе восторженных молодых редакторов с большим количеством идей, желающих сделать много изменений в книге чтобы сделать ее, по их мнению, лучше; и себя, говорящую "нет, нет, никогда", разрушающую их маленький редакторский дух. Я действительно беспокоилась, как мне быть, потому что и вправду имею достаточно сильные убеждения по поводу книги, и что я хотела сказать, и как я это хотела сказать, поэтому я бы не хотела в ней ничего менять. Так что, все то время, пока издатели смотрели книгу, я ходила и тренировалась говорить "нет, нет, это интересная идея, но нет". Самостоятельная публикация позволяет мне обойти все это. Никто не станет выжимать из книги все соки, чтобы поднять продажи, или разбавлять идеи, чтобы сделать их более приемлимыми. Хорошо или плохо, эта книга говорит именно то, что я хотела в ней сказать...