Война и спорт — вещи несовместимые. В идеальном мире люди удовлетворяют свои амбиции на спортивных площадках, а не на полях сражений, во время Олимпийских игр прекращаются войны, а участники международных спортивных соревнований забывают о вражде между государствами. Но это в идеальном мире. 24 июня 1941 года. В Тбилиси и Донецке (тогда он назывался Сталино) проходят заключительные матчи чемпионата СССР по футболу. Чемпионат должен был продолжаться до ноября, но из-за начавшейся войны принято решение прервать турнир. Многие сильнейшие спортсмены уходят на фронт. Оставшиеся в тылу помогают в подготовке военных кадров; оказавшиеся на оккупированных территориях ведут партизанскую деятельность. И те и другие по мере сил проводят соревнования региональных масштабов, чтобы доказать: несмотря ни на что, жизнь продолжается

Одной правой
В феврале 1942 года в городе Козельске Калужской области был сформирован специальный диверсионно-разведывательный отряд «Славный». Похожих подразделений на оккупированной фашистами территории к тому времени действовало уже около шестидесяти. Но у «Славного» были свои особенности. Из 49 бойцов отряда 18 были мастерами или заслуженными мастерами спорта. И среди них — семикратный чемпион СССР по академической гребле, обладатель всесоюзного рекорда в одиночке Александр Долгушин. Почти за год до этого, в июле 1941-го, Долгушин от имени всех спортсменов произнес клятву: «Защищать Родину до последней капли крови и уничтожить врага».

Это было во время митинга спортсменов и студентов Государственного института физкультуры на стадионе «Динамо» в Москве. Тогда же началось формирование ОМСБОН — Отдельной мотострелковой бригады особого назначения, основу которой составили спортсмены. Примерно в это же время на фронт уходят студенты, выпускники и преподаватели Института физкультуры имени Лесгафта, по всей стране собирают спортсменов-лыжников и готовят целые отряды «белых призраков», а атлеты, не попавшие на фронт, создают партизанские отряды.

Боксер Сергей Щербаков был добровольцем ОМСБОН. Сергей начал заниматься боксом в восемнадцать лет. Через три года он стал третьим на чемпионате СССР, еще через год — вторым. А потом началась война. Щербаков воевал в тылу врага в диверсионной группе подрывников. В конце 1942-го получил ранение в ногу. Вердикт врачей был однозначным: ампутировать. Но спортсмен возразил: как же я буду боксировать на одной ноге? И сумел уговорить хирургов отказаться от ампутации. Гангрены удалось избежать, вот только стопа почти перестала сгибаться и каждый раз напоминала о себе сильной болью. Когда Щербаков вернулся к тренировкам, над ним подшучивали: мол, не к боксерским перчаткам надо привыкать, а к инвалидной коляске. Но это не помешало спортсмену уже в 1944-м, когда возобновили розыгрыш чемпионатов страны, взять первое место в полусреднем весе и потом еще в течение десяти лет сохранять за собой этот титул. А в 1952-м на Олимпийских играх в Хельсинки Сергей Щербаков завоюет серебро. Тогда многие будут говорить о судейских ошибках и о том, что Щербаков достоин золота, но боксер такие разговоры пресечет просто: сам виноват, надо было активнее навязывать борьбу.

Борец Шалва Чихладзе тоже был среди тех, кто записался в мотострелковую бригаду. В январе 1942 года в бою у деревни Верхнее Куклино в Калужской области его ранило в левую руку. Пуля пробила предплечье и повредила нерв. В госпитале Чихладзе сказали сразу: со спортом можно завязывать. Но он не послушал врачей, как не послушал и за несколько лет до этого, когда после падения с лошади сильно повредил мышцы все той же левой руки. Чихладзе продолжил заниматься борьбой, и на Олимпийских играх в Хельсинки одной правой смог завоевать серебро.

Когда Любовь Кулакова в первый раз пришла в военкомат, ей отказали: одну из самых перспективных лыжниц страны нужно было беречь. Кулаковой предложили заниматься лыжной подготовкой будущих бойцов. А спустя год Люба оказалась в партизанском отряде. Она погибла в 1942-м в Смоленской области — отряд возвращался с задания и попал в засаду. Девушке было 22 года.

Клавдии Назаровой в 1942-м тоже было 22. Студентка первого курса школы тренеров Института имени Лес-гафта создала подпольную организацию в своем родном городе Острове Псковской области, который был оккупирован немцами. В ноябре 1942-го девушку арестовали, а через месяц публично казнили на одной из площадей Острова. Через три года спортсменке посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.

Александр Долгушин, гребец, тот, кто произнес клятву на стадионе «Динамо», тоже не дожил до конца войны. В 1943 году, когда поступил приказ отозвать спортсменов с фронта, Долгушин отказался возвращаться в тыл. Он остался в «Славном» и погиб в июне 1943-го в Белоруссии, недалеко от Гомеля. А его всесоюзный рекорд в одиночке будет побит только в 1952 году. Новым рекордсменом станет Юрий Тюкалов — ленинградский спортсмен, переживший блокаду.

Матчи жизни и смерти

1952 год. Финляндия. Хельсинки. Олимпийским чемпионом по греко-римской борьбе в весовой категории до 62 килограммов становится Яков Пункин. Судья, как это принято, поднимает руку победителя, и все зрители видят на предплечье спортсмена лагерный номер.

Яков Пункин оказался в немецком плену после контузии, пробовал бежать, после неудачной попытки попал в концлагерь. Яков был евреем, но ему удалось это скрыть и выдать себя за осетина. Так он сумел сохранить себе жизнь. После освобождения из лагеря Пункин весил 36 килограммов и вряд ли кто-то всерьез мог рассуждать о его борцовской карьере. Ходят, правда, слухи, что американцы предлагали спортсмену сменить гражданство и выступать за США, но ни подтвердить, ни опровергнуть их теперь невозможно. Так или иначе, спустя семь лет в Хельсинки судья финального олимпийского поединка, заметив на руке чемпиона Пункина лагерный знак, бросился обнимать спортсмена, а потом закатал рукав и показал похожий номер: выяснилось, что оба были в одном лагере.

Олимпиада в Финляндии стала для Советского Союза первой после окончания войны. В 1940-м и 1944-м Игры были отменены. В зимних соревнованиях 1948 года в швейцарском Санкт-Морице и летних лондонских Играх-1948 СССР участия не принимал. Тем не менее во время войны на территории Союза проводили городские, республиканские и даже национальные соревнования.

Феодосий Ванин с самого начала Великой Отечественной войны помогал в подготовке бойцов — обучал их приемам рукопашного боя. Но уже в 1942 году он получил приказ возобновить спортивную подготовку, чтобы установить новый рекорд в беге на двадцать километров. 23 сентября в Москве прошел специальный забег, в котором участвовали шесть спортсменов, главной его целью было «поднять боевой дух народа». Ванин тогда финишировал с рекордным результатом. Всего же за годы войны в СССР было проведено 229 соревнований по разным видам спорта на звание чемпионов страны и установлено 180 всесоюзных рекордов, 39 из которых побили мировые.

Пожалуй, самую большую известность получили футбольные матчи, состоявшиеся в осажденном Ленинграде весной 1942 года. После страшной зимы 1941–1942 годов нужно было дать людям веру в то, что в конце концов все будет хорошо, заставить их перестать обращать внимание на веера немецких листовок, разбросанных по улицам, в которых Ленинград называли городом мертвых.

— Однажды меня вызвали в военный отдел горкома партии, — вспоминал полузащитник ленинградского «Динамо» Валентин Федоров. — Заведующий спросил, кто из футболистов остался в городе, чьи адреса известны. И разъяснил, что военный совет фронта решил провести в городе футбольный матч. Он тогда сказал: «Считайте это своим главным боевым заданием».

6 мая 1942 года «Динамо» обыграло сборную Ленинградского гарнизона со счетом 7:3. А 31 мая состоялся еще один матч. «Динамо» встречалось со сборной, которая называлась «Команда Н-ского завода» — она в основном состояла из футболистов «Зенита», ленинградского «Спартака» и заводских рабочих. Договорились играть по 20 минут, а если выдержат — то и по 45. Некоторые игроки из-за слабости так и не смогли выйти на поле. Другие с трудом передвигались. Но присесть боялись: известная блокадная примета — отдыхать нельзя, иначе потом не хватит сил, чтобы просто встать. Мяч путался в ногах, а удары головой не получались. В том матче жизни «Динамо» одержало победу со счетом 7:3; а позже в ответном поединке игрокам «Команды Н-ского завода» почти удалось взять реванш — 2:2.

В том же 1942-м в Киеве состоялся матч, который позже окрестили матчем смерти, между командами «Старт» киевского хлебозавода №1, в составе которой было три игрока местного «Динамо», и «Флакельф», сформированной из солдат и офицеров противовоздушной обороны немецкой армии. Футболисты «Старта» тогда одержали победу над соперниками — 5:3. По легенде, сразу после матча строптивых, не желавших проигрывать советских спортсменов арестовали и вскоре расстреляли.

На самом же деле нескольких игроков команды арестовали через девять дней после матча. Других — еще позже. Причем среди арестованных были и те, кто не принимал в злосчастном матче участия. Что стало поводом для ареста, до сих пор доподлинно неизвестно. Согласно одной из версий — донос.

Футболистов поместили в Сырецкий лагерь, где использовали в качестве рабочих. Убили четверых; одного — как имевшего отношение к НКВД. Причины расстрела еще троих расследовала прокуратура, причем германская. В 1974 году прокуратурой Гамбурга было возбуждено дело о матче смерти, закрыто оно было только в 2005-м. И вот отрывок из заключения прокурора Йохена Кульмана: «Три футболиста погибли спустя большой промежуток времени после той игры — а точнее, в 1943 году в концлагере Сырец. Их расстреляли по приказу коменданта лагеря. Таким образом, их смерть никак не связана с результатами матча».

Олимпийские медали за отвагу

Анатолию Парфенову было шестнадцать лет, и на фронт ему было нельзя. Он приписал себе еще два года и пошел в добровольцы. Ранение, контузия, госпиталь. После лечения Парфенов поступил в танковое училище и вернулся на фронт уже командиром Т-34. Он участвовал в освобождении Варшавы, где снова получил тяжелое ранение. Госпиталь и очередное возвращение на фронт.

Парфенов прошел всю войну и дошел до Берлина, а после вернулся домой, в Подмосковье, и стал работать на заводе. В спорте оказался почти случайно — поехал в Москву посмотреть футбол, после матча заглянул в зал, где тренировались динамовские борцы, и загорелся. Тренеры не сразу согласились с ним работать: 25 лет, ранения. Но Парфенов не отступил. Несмотря на возраст и травмы, он стал чемпионом СССР, а потом завоевал и олимпийское золото.

Уже в 1944 году спортивное движение в СССР постепенно начало входить в свой обычный ритм. Возобновились розыгрыши регулярных чемпионатов страны, в том числе по футболу, заработали спортивные секции. Многие из тех, кто пришли с фронта здоровыми, всерьез увлеклись спортом. А те, у кого были проблемы, занимались физкультурой, чтобы восстановиться.

Рассказывают, что когда Виктор Чукарин вернулся с войны домой, его не сразу узнала собственная мать — только нащупав на голове знакомый шрам, поняла, кто перед ней. Молодой мастер спорта по спортивной гимнастике ушел на фронт добровольцем. Чукарин прошел через семнадцать концлагерей, в том числе через один из самых страшных — Бухенвальд. А от советского «правосудия» Чукарина спасли тренеры. Несмотря на то что Виктор весил всего сорок килограммов и едва мог отжаться от пола, наставники сумели убедить высокое начальство в перспективности спортсмена, рассказав о его довоенных достижениях. На Олимпиаде в Хельсинки Чукарин стал первым в СССР абсолютным олимпийским чемпионом по спортивной гимнастике и одним из главных героев соревнований.

— Его невозможно победить, — говорили соперники о Викторе Чукарине. И поправляли сами себя: — Их невозможно победить.

На той первой для СССР послевоенной Олимпиаде в Хельсинки сборная Советского Союза, состоявшая в основном из спортсменов-фронтовиков, завоевала 71 медаль, 22 из которых — золотые.