Пятно Горбачева на лбу Ющенко

Вы помните, как распался Советский Союз? Империя, которую создавали бесчисленные поколения людей, живших до нас, сметенная с карты мира и вновь восстановленная большевиками. Возвышавшаяся багровой кремлевско-кирпичной громадой посреди земного шара. Именно так, как это было изображено на гербе СССР. О том, что этому государству может прийти конец, могли думать только фантасты. и прозорливцы. Колоссальное государство казалось незыблемым, но внутри уже происходили процессы разложения и распада. Организм Красной Империи, явивший свою идею, свой вектор из таинственных глубин мироздания, захвативший сначала одну шестую планеты, после прираставший все новыми территориями, неофитами, последователями и сочувствующими, оказался уязвим к обычным земным бактериям.

Страна, еще не знавшая, что больна, уже покрывалась нездоровым румянцем, вздрагивала от  первых приступов озноба, который принимала за простой сквозняк, ощущала легкую ломоту в суставах. Мы помним первые робкие сходки вольнодумцев на главных площадях наших городов, от Тверского бульвара в Москве до площади Октябрьской революции в Киеве. Тихие, пугливые, подозрительные, они явились из тени кухонь, полутонов курилок. Собирались группами, обсуждая очередную публикацию «Самиздата», статейку в «Огоньке», интервью в передаче «Взгляд». Спорили, понижая голоса при упоминании Сталина, Ленина, Берии, подозревали в каждом незнакомом прохожем агента КГБ.

Эти тоненькие потоки – продукт оттепели, сливались в ручейки, те в свою очередь в бурные реки, которые с ревом неслись, заливая свободное пространство, сметая все на своем пути. Мы помним первые несанкционированные всесильным государством митинги в Степанакерте под лозунгами «Ленин, Партия, Горбачев». В Москве демонстрации пятнистых, как саламандры, афганцев сменил шумный, как цирк-шапито, Демократический союз. В Киеве оранжевые каски шахтеров мешались с зелено-тризубыми фуражками «воякив» УПА. Голоса над площадями становились все более мощными, агрессивными. Зарокотали, повелительно, загукали, закартавили мегафоны. Тексты уже не облекались в безопасно-лояльную риторику. Не скрывали своего резко отрицательного отношения к существующему режиму.

И никто не заметил, как посреди Крещатика, на нечетной стороне площади Октябрьской революции, рядом со скульптурной группой, символизирующей октябрьский переворот, под красными гранитными знаменами статуи Ленина вырос палаточный городок. Его обитатели, называвшие себя студентами, чьи головы в знак голодовки были перевязаны белыми повязками, говорили уже иным языком, нежели другие жители Киева, считавшие себя гражданами Красной Империи. Называли площадь «Майданом», требовали отставки действующей власти, выхода УССР из состава Советского Союза. Эта мирная демонстрация, будучи никем не остановленной, разрасталась. Палаточный городок аккумулировал энергию распада, рождая протуберанцы антисоветских демонстраций, метеориты общественных собраний, взрывы захватов высших учебных заведений. Они повреждали поверхность Красной планеты, раскалывали, вызывая трещины, углубляя и расширяя.

Энергия распада охватила всю территорию СССР. И вот уже на окраинах империи запылали первые сполохи гражданской войны. Резня в Сумгаите, погром в Ферганской долине, армяно-азербайджанский вооруженный конфликт, ввод войск в Прибалтику, «война воров в законе» в Тбилиси. И все это время, пока окраины империи сотрясались от переполнившего их социального давления, в центре, в Москве, основных участников политического процесса как бы охватила апатия. Столбняк. Борьба за власть. Сильный, агрессивный лидер Российской Федерации  вырывает руль государственного управления у слабеющего, помеченного трупным пятном распада «президента СССР». Две силы, за которыми стояли последователи: угрюмая консервативная советская номенклатура – за Горбачевым, мутное, живое, кипящее либеральное варево бизнесменов, воров, цеховиков, деятелей культуры – за Ельциным.

Они не видели, не могли, не хотели видеть те деструктивные процессы, которыми была охвачена страна. Когда власть на уровне руководителей областей, союзных и автономных республик начала выступать, как самостоятельная сила. Стала шантажировать многомятежный центр. Угрожать блокадой, прекращением поставок топлива, электроэнергии, продовольствия. Замирала без присмотра из центра экономика. Пустели полки магазинов, мерзли километровые очереди за хлебом, мясом, водкой. Умирало производство, и шахтеры, которые при СССР были в числе самых высокооплачиваемых работников, уже не стучали касками на главных площадях столиц, но выстраивались по коридорам, по стенкам заводо- и шахтоуправлений в ожидании завоза зарплаты. Те же, кто обслуживал "надстройку" - учителя, врачи, писатели, ученые - те и вовсе, на задворках "блошиных" рынков со скудным товаром, среди которого самодельная водка, спички, папиросы "Беломор-Канал", хозяйственное мыло, баночки с окурками, напоминали приговоренных к расстрелу.

Всеобщее оскудение вызвало смертельную апатию в обществе. Оставалось все меньше сил на уличные митинги и шествия. Но даже замерзая в своих остывающих квартирах, отключенных от газа и отопления, жители СССР, как зомби, продолжали неотрывно наблюдать за телевизионным экраном, где кривлялись и корчились чудовища от политики. Горбуны и великаны, карлы и лилипуты. Откуда продолжали нестись заунывные косноязычные тексты последнего Генсека ЦК КПСС. Набор слов, лишенных смысла и содержания, как и вид пустого вождя, продуцировавшего ту же самую пустоту. Так что в один прекрасный день сотни миллионов окаменевших у телевизоров соотечественников, их остекленевшие, подсвеченные голубым светом экрана глаза озарила короткая вспышка взрыва, ставшая предтечей неземного грома, под раскаты которого все эти бесконечные, как кильватерный строй в каждом советском городе, «хрущевки», «чешки», «сталинки» вместе с обитателями погрузились в кипящую, клокочущую, черную воду.

Энергия распада не является неуправляемой стихией. Сегодня она поставлена на службу человеку и выполняет боевые задачи наряду с другими орудиями разрушения. Ее потоки, направленные на цель, несут разрушение и смерть почище, чем атомная бомба или кассетная термоядерная боеголовка. Она уничтожает целые государства, ссорит целые народы, воздействуя не на материальные объекты, но на сознание и подсознание обитателей атакуемых территорий. Переписывает сознание человека от детских воспоминаний до генетического кода. Путает мысли, подменяет понятия, заменяет истинные цели фальшивыми миражами, родной язык – незнакомой речью. В результате любой, кого затронула эта смертоносная субстанция, не просто становится жертвой: он радостно стремится к краю пропасти. Потому что лететь вниз легче, чем вверх.

Эти разрушительные технологии применяли и после 1991 года. Например, когда потребовалось стереть с политической доски Леонида Кучму. Тогда в 2004-м Майдан снова стал местом, где был разбит палаточный городок, производивший энергию распада. Смел неуверенного государственного лидера, погрузил его эпоху на дно бездонного болота, откуда, барахтаясь, вот уже четыре года не может выбраться вся страна. Сегодня пришло время Ющенко. Именно против него развернулись стволы организационного оружия.

Сегодня уже поздно уповать на демократические институты: выборы и перевыборы, консультации и переговоры. Киев 2008 года превратился в Москву 1991-го. Город охвачен политической борьбой за власть. Но уже не двое, а целое сонмище лидеров пытаются вырвать друг у друга руль, не подозревая, что он давно сломан и не управляет ничем. Политическую систему Украины нет смысла реанимировать. Она бьется в конвульсиях, и ей вряд ли нужен шприц с адреналином – скорее, лопата могильщика.

Страшные признаки неуправляемости процессов уже видны не только политологам. Их видят все, начиная от грузчика в Ялтинском гастрономе до офицера пограничной службы. Слабеющий «народный президент» сам оголяет регионы, призывая лукавых губернаторов на свою борьбу то с Тимошенко, то с Януковичем. Те крестьянской интуицией чувствуют, как освобождаются с каждым днем все больше и больше от контроля из центра. Начинают вести себя все более самостоятельно, уверенно, начинают плыть против течения.

Но им не удержать стихии. Глубоко в недрах общества тлеет недовольство, перерастающее в гнев. Раздраженным жителям регионов, вновь брошенным государством на произвол судьбы, не нужен такой Киев. Не нужна такая столица. Ежедневно в Украине останавливаются несколько заводов-гигантов. И тысячи их работников остаются не у дел. Кого-то отправляют в неоплачиваемый отпуск, кому-то вполовину снижают зарплату, кто-то, как в советские времена, едет убирать картошку, чтобы хоть чем-то прокормиться зимой. Многие из этих людей голосовали за Ющенко. Многие стояли на Майдане. Но вместо ярко-оранжевых миражей они увидели, как распадается тот мир, который с таким трудом восстановили после хаоса распада СССР.

Ежедневно десятки тысяч людей становятся материалом для грядущего социального конфликта. Рабочие с останавливаемых предприятий. Выпускники школ и вузов, у которых нет перспективы, для которых нет и не предвидится работы. Гастарбайтеры, вытесненные мировым кризисом обратно в Украину. Все эти посудомойки из Португалии, сборщики фруктов из Италии, дворники из Голландии, все они возвращаются в свои Ивано-Франковски и Львовы, Ужгороды и Перечины. Все они вливаются в миллионные армии социального конфликта.

Не в состоянии понять, почему вдруг, в одночасье стало так плохо после того, как было так сносно. Непонимание перерастает в глухое раздражение, гнев. Недовольство сытым, слепым, занятым лишь собой Киевом выливается во враждебность ко всему иноязычному, инославному, иноплеменному. И вот кипят страсти в Подкарпатье, разбужен спавший до поры ифрит русинского сепаратизма. И уже украинцы, так гордящиеся тем, что в своей истории были не тиранами, но жертвами тиранов, получают статус «колонизаторов» и «угнетателей». И вот уже Олег Тягнибок – последний романтик «интегрального» национализма – становится на сторону «метрополии». Требует запереть в тюрьму участников русинского «сойма», не понимая, что таким образом лишь играет роль тигра, которого охотник подманивает привязанным козленком, нацеля в его загривок ствол организацонного оружия.

Народ Украины чувствует присутствие энергии распада, подобно тому, как человек ощущает приближение сердечного приступа, гипертонического криза или инсульта. На подсознательном уровне. О ней говорит власть, порождающая непрерывную склоку. О ней говорит эфир всеукраинских телеканалов, который низвел человека до уровня животного. Преступные государственные чиновники, тупо, трусливо, по-холуйски пытающиеся вытеснить из страны язык, на котором говорят миллионы соотечественников. О ней говорят непрекращающиеся поездки президента Украины по зарубежным странам, то, что он уже пытается управлять страной из-за границы. Он издает указы из Италии, отвечает Юлии Тимошенко из Турции, узнает о жизни страны, глядя телевизор в Вашингтоне.

Никого не обманывает официальная пропаганда, пытающаяся превратить очередное поражение в победу. Там сплошные неудачи. Внешняя политика Ющенко разгромлена на всех направлениях. Цена российскому газу, статус Керченского пролива, острова Змеиный, демаркация сухопутной границы с Россией. Внутренняя политика «оранжевого» президента – это сплошной позор. Главу государства уже никто не слушает, он ничем и никем не управляет. Указ о роспуске Рады не действует: с тем же успехом Виктор Ющенко мог бы подписать рулон туалетной бумаги. Открытия уголовных дел против крупного бизнеса (например, нефтетрейдеров) никто не боится: за годы правления «оранжевых» не было доказано в суде ни одно обвинение, с которыми шли к власти «жовто-гарячі».

Я не знаю, что Президент Ющенко делает в эти минуты. Может быть, сидит в одной из официальных резиденций у нарисованного пейзажа, на котором «садок вишневий коло хати». Может, совершенствует рамочное пчеловодство, прикрытый от рассерженных насекомых и надвигающейся катастрофы маской из черного тюля. Поднесем же к его сонному уху один документ и зачитаем:

«Когда длинный ряд злоупотреблений и насилий, неизменно подчиненный одной и той же цели, свидетельствует о коварном замысле вынудить народ смириться с неограниченным деспотизмом, свержение такого правительства и создание новых гарантий безопасности становится правом и обязанностью народа».

Так говорит Декларация независимости, принятая Конгрессом США. Страны, в которую Ющенко, его кузнецы и вольные каменщики перековывают Украину.  

Среди вихрей энергии распада, которыми пронизана сегодняшняя украинская жизнь, среди маразма и хаоса киевской политики, среди костяных постукиваний дятла Балоги, посвистываний певчей Тимошенко, всхрапываний хищного Януковича начинает что-то странно ворочаться и похрюкивать. Вдруг Тягнибок становится государственником, пытается «обрезать» крымский и русинский сепаратизм. То Черновецкий становится государственником, намекая на то, что превратит Украину в один гигантский Киев. То Гриценко становится государственником, противясь уничтожению остатка армии – гаранта гражданского мира. А Луценко давно уже государственник – все просчитывает, где же центр во лбу у Ющенко, на котором все больше проступает синюшное пятно Горбачева.

Что же там хрюкает, поднимается из-под опавшей листвы, вздымает на горбу гнилые коренья? Может, кабан диктатуры или все тот же тощий, рождественский поросенок демократии?