Джессика была очень милой женщиной, но чрезвычайно гневливой. Глубоко внутри, за милым фасадом, клокотал гнев, который только и ждал возможности прорваться наружу. Он был исполнен безумия, злопамятности и обладал разрушительной силой. Это была и сила саморазрушения, и потому гнев подталкивал Джессику к мысли, что она недостойна того, чтобы жить
Лишь очень немногим удавалось разглядеть гнев за её милой наружностью. Внешне она казалась одной, но внутри была совершенно иной. Её гнев частенько прорывался наружу в самые неподходящие моменты. Казалось, что эти вспышки её ещё больше злили — можно сказать, она гневалась из-за того, что была в гневе.
Меньше всего на свете хотела Джессика, чтобы выражение её лица было сердитым, поэтому, как могла, старалась не терять самообладания, зная, что это не приличествует воспитанной, культурной женщине.
Отношения с мужчинами были для Джессики пыткой. Каждый раз всё заканчивалось её взрывом ярости, и мужчина больше не возвращался. Она ничего не могла с собой поделать.
Джессика не знала, была ли для гнева какая-то причина или нет, но злой она бывала всегда. После таких вспышек она снова становилась милейшим существом, до тех пор, пока что-то опять не нажимало на её «кнопки» и гнев снова не прорывался наружу. Он был неудержим, ужасен, она не могла совладать с собой и знала об этом.
Джессика стала искать помощи и вскоре осознала, что причиной её гнева было то, что случилось с ней в детстве, ибо Джессика в детстве подверглась насилию.
То, как её отец относился к ней, нельзя было простить.
Нельзя было простить и забыть то, что с ней делали ради удовлетворения животной похоти. Каждый раз, когда она думала о тех временах, она не могла сдержать свой гнев. Как же она ненавидела его!
Джессика убежала из дому, как только смогла это сделать, и с тех пор не видела отца. К большому огорчению её ныне покойной матери, она так и не смогла тогда объяснить ей, почему в такой ярости ушла из дому. Мать была ни при чём, думала она, и всё же это разлучило их. Джессика злилась и из-за этого. Её мама никогда не была ей подругой, подруги появились у Джессики лишь позднее.
Получилось так, что попытка Джессики помочь самой себе обернулась подлинным просветлением.
Она встретила подругу, которая светилась радостью, любовью и умиротворённостью, коих так жаждала Джессика. Эта женщина познакомила Джессику с поразившими её сознание представлениями о собственном достоинстве и ответственности, но принять их ей было всё же ещё трудно.
Однако она поняла, что жить — это гораздо больше, чем лелеять свой гнев, и обрела надежду, что новое верование, открытое для неё этой женщиной, поможет ей раз и навсегда избавиться от гнева, который якорем держал её.
И вот, приобщившись к новой, просветлённой жизни, однажды ночью она спросила у своих ангелов-наставников: «Что мне сделать, чтобы избавиться от гнева? Что мне делать?»
Её ангелы предстали перед ней и сказали: «Найди своего отца и встреться с ним!»
Как?! Это было худшее, что Джессике доводилось слышать. Страх сковал её в своих чёрных объятьях. Найти отца и снова увидеть это лицо — меньше всего она хотела этого! Она даже рассердилась на своих наставников из-за подобного предложения.
Ночь за ночью она прокручивала в уме планы, как избавиться от памяти о нём, — а теперь ангелы советуют ей найти его? Ну уж нет!
Поэтому она снова спросила:
— Ангелы и наставники, что мне сделать, чтобы обрести покой?
— Найди своего отца и встреться с ним, — по-прежнему отвечали они.
И снова её душил страх. На мгновение она почувствовала себя ребёнком и снова увидела чёрные и страшные глаза отца, в которых не было ничего, кроме похоти. Будто опять ей в лицо ударил запах спиртного и заставил безумно испугаться. Тем не менее Джессика, наконец, сделала то, что ей советовали. Она сказала себе: «Я вернусь в это самое чёрное время моей жизни, снова переживу поступки отца, которые разрушили мою жизнь. Я не знаю, поможет ли это, но честно постараюсь».
Она начала искать отца и, к своему разочарованию, узнала, что он всё ещё живёт в городе. Ей было бы легче, если бы его нельзя было найти, но не тут-то было. Казалось, все её страхи должны были оправдаться. Джессика думала: «Подожду, пока не пойму, что он дома и ещё трезв. Я подойду к его двери. Я без страха постучу, и когда он спросит, кто там, я выскажу ему всё, что думаю! Я скажу ему, как страшно было то, что он со мной делал! Я скажу ему, что он разрушил мою жизнь и разлучил меня с мамой, изувечил моё детство, и что из-за него я теперь не могу встречаться с другими мужчинами! Я ему вывалю всё. И тогда я буду свободна».
Но в ночь перед визитом к отцу случилось нечто удивительное. Всё произошло, как это часто делает Бог, в последнюю минуту. Подобно тому, как ангел остановил руку Авраама, когда тот был готов встретиться с худшим из своих страхов, Джессику посетило видение.
В этом видении её забрали с Земли и показали, кем на самом деле был её отец. Она увидела всё.
Она увидела двоих друзей, которые заключили соглашение до того, как прийти на Землю. Она увидела, какую роль играло существо, которое было её отцом, в её предыдущих жизнях. В прошлой оно было несравненным любящим мужем, в позапрошлой — удивительно заботливой сестрой, а ещё раньше — закадычным другом.
Она увидела, что оба они уже выполнили условия договора на этой планете. Ибо он пришёл в этот мир и совершил омерзительные поступки, с которыми вынужден был жить и дальше. Она пришла в этот мир, и с ней обращались жестоко, и она тоже должна была с этим жить. Обладая божественным сознанием, друзья, ещё до пришествия на Землю, вместе написали контракт — соответствующий сценарий их жизней. И сейчас они в своём существовании на Земле разыгрывали пьесу, которую вместе сочинили:
«Однажды жила-была Маленькая Душа, и сказала она Богу:
— Я знаю, кто я есть!
И Бог сказал:
— Это прекрасно! Кто же ты?
И Маленькая Душа прокричала:
— Я Есть Свет!
— Это верно, — улыбнулся Бог. — Ты есть Свет.
Маленькая Душа была страшно счастлива, так как она выяснила то, что Всем душам Королевства предстоит выяснять.
— О! — сказала Маленькая Душа. — Это действительно здорово!
Но вскоре знание того, кем она была, показалось ей недостаточным. Маленькая Душа почувствовала внутренний дискомфорт, теперь ей захотелось быть тем, что она есть.
Итак, Маленькая Душа вернулась к Богу (что совсем неплохая идея для всех душ, которые хотят узнать, Кто Они Есть в Действительности) и сказала:
— Теперь, когда я знаю, Кто Я Есть, скажи, можно ли мне быть этим?
И Бог сказал:
— Ты хочешь сказать, что хочешь быть Тем, Кто Ты Уже Есть?
— Ну, — ответила Маленькая Душа, — одно дело знать, Кто Я Есть, и совсем другое — фактически быть этим. Я хочу почувствовать, как это — быть Светом!
— Но ты уже есть Свет, — повторил Бог, вновь улыбаясь.
— Да, но я бы хотела узнать, как это — чувствовать себя Светом! — воскликнула Маленькая Душа.
— Хорошо, — сказал Бог с улыбкой. — Я полагаю, я должен знать: ты всегда любила приключения.
И затем Бог продолжил уже по-другому.
— Есть только одна деталь…
— Что это? — спросила Маленькая Душа.
— Видишь ли, нет ничего иного, кроме Света. Понимаешь, я не создал ничего отличного от тебя; и поэтому тебе не так просто будет познать, Кто Ты Есть, пока нет ничего, что есть не ты.
— Хм… — сказала Маленькая Душа, которая была теперь несколько смущена.
— Подумай над этим, — сказал Бог. — Ты подобна свечке на Солнце. О, ты там, не сомневайся, вместе с миллионом, квадриллионом других свечей, которые составляют Солнце. И Солнце не было бы Солнцем без вас. Нет, это бы осталось солнце без одной из своих свечей. И это было бы вовсе не Солнце, так как оно бы уже не было такое же яркое. И всё-таки, как же познать себя, как Свет, когда ты внутри Света — вот вопрос.
— Ну, — подпрыгнула Маленькая Душа, — ты — Бог. Придумай что-нибудь!
Бог опять улыбнулся.
— Я уже придумал. Раз ты не можешь увидеть себя как Свет, когда ты внутри Света, мы окружим тебя темнотой.
— Что такое темнота? — спросила Маленькая Душа.
Бог ответил:
— Это то, что не ты.
— Я буду бояться темноты? — вскрикнула Маленькая Душа.
— Только, если ты выберешь бояться, — ответил Бог. — В действительности нет ничего, чего можно было бы бояться, пока ты не решаешь, что это так. Видишь ли, мы всё это придумываем. Мы притворяемся.
— О, я уже чувствую себя лучше, — сказала Маленькая Душа.
Затем Бог объяснил, что для того, чтобы что-либо испытать в полной мере, должно случиться нечто полностью противоположное.
— Это величайший подарок, — сказал Бог, — потому что без этого ты не можешь знать, что есть что. Ты не можешь знать, что такое Тепло без Холода, Верх без Низа, Быстро без Медленно. Ты не можешь знать Лево без Право, Здесь без Там, Теперь без Тогда. И поэтому, — заключил Бог, — когда ты окружена темнотой, не грози кулаком, не кричи, не проклинай темноту. Лишь оставайся Светом внутри темноты и не сердись на неё. Тогда ты узнаешь, Кто Ты Есть в Действительности, и все остальные тоже это узнают. Позволь своему Свету светить так, чтобы каждый узнал, какая ты особенная.
— Ты полагаешь, хорошо показывать другим, что я особенная? — спросила Маленькая Душа.
— Конечно! — хихикнул Бог. — Это очень хорошо! Но запомни, «особенный» не означает «лучший». Каждый является особенным, каждый своим уникальным образом! Только многие забыли об этом. Они увидят, что это хорошо для них быть особенными только тогда, когда ты поймёшь, что это хорошо быть особенной для тебя самой.
— О, — сказала Маленькая Душа, танцуя, подпрыгивая и смеясь от радости. — Я могу быть такой особенной, какой мне хочется быть!
— Да, и ты можешь начать прямо сейчас, — сказал Бог, который танцевал, подпрыгивал и смеялся вместе с Маленькой Душой. — Какой частью особенного ты хочешь быть?
— Какой частью особенного? — переспросила Маленькая Душа. — Я не понимаю.
— Ну, — объяснил Бог, — быть Светом — это быть особенным, а быть особенным — это иметь массу частей особенного. Особенно — быть добрым. Особенно — быть нежным. Особенно — быть творческим. Особенно — быть терпимым. Можешь ли ты придумать какой-нибудь другой способ быть особенным?
Маленькая Душа помолчала мгновение, а затем воскликнула:
— Я думаю о множествах способов быть особенной. Особенно быть щедрым, особенно уметь дружить. Особенно сочувствовать другим!
— Да! — согласился Бог. — И ты можешь быть всем этим или любой частью особенного, которой ты пожелаешь быть, в любой момент. Это то, что означает быть Светом.
Алеся: — Я знаю, чем я хочу быть! — сообщила Маленькая Душа с огромным воодушевлением. — Я хочу быть частью особенного, которое называется «прощением». Это особенно — быть прощающим?
— О, да, — подтвердил Бог. — Это очень особенно.
— Хорошо, — сказала Маленькая Душа. — Это то, чем я хочу быть. Я хочу быть прощающей. Я хочу испытать себя именно как прощающая.
— Ладно, — сказал Бог, — но есть одна вещь, которую тебе необходимо знать.
Маленькая Душа начала проявлять лёгкое нетерпение. Так всегда бывает, когда есть некоторые сложности.
— Что же это? — воскликнула Маленькая Душа.
— Нет никого, кого надо было бы прощать.
— Никого? — Маленькая Душа с трудом верила услышанному.
— Никого, — повторил Бог. — Всё, что я создал, — совершенно. Среди всего сотворённого нет ни одной души менее совершенной, чем ты. Оглянись вокруг!
И тут Маленькая Душа обнаружила, что собралась огромная толпа. Души собрались отовсюду, со всех концов Королевства. По нему разнеслась весть, что между Маленькой Душой и Богом происходит необыкновенная беседа, и все захотели послушать, о чём они беседуют.
Вглядываясь в бессчётное число других душ, собравшихся там, Маленькая Душа была вынуждена согласиться. Не было ничего менее прекрасного, менее чудесного и совершенного, чем сама Маленькая Душа. Так удивительны были собравшиеся вокруг души, так ярок был излучаемый ими Свет, что Маленькая Душа едва могла на них смотреть.
— Кого тогда прощать? — спросил Бог.
— Это становится вовсе не смешно! — проворчала Маленькая Душа. — Я хотела испытать себя как Та, Которая Прощает. Я хотела познать, что чувствует эта часть особенного.
И Маленькая Душа поняла, что означает чувствовать печаль. Но как раз в это время вышла вперёд из толпы Дружественная Душа.
— Не печалься, Маленькая Душа, — сказала Дружественная Душа, — я помогу тебе.
— Ты? — посветлела Маленькая Душа. — Но как ты это сделаешь?
— Я могу дать тебе кого-то, кого можно бы было простить!
— Ты можешь?
— Разумеется! — прощебетала Дружественная Душа. — Я могу прийти в твоё следующее воплощение и сделать тебе что-то такое, что ты должна будешь простить.
— Но почему? Почему ты это сделаешь? — спросила Маленькая Душа. — Ты, которая сейчас пребываешь в состоянии абсолютного совершенства! Ты, вибрации которой создают такой яркий Свет, что я едва могу смотреть на тебя! Что может заставить тебя хотеть понизить твои вибрации до такой степени, что твой яркий Свет превратится в густую темноту? Что может заставить тебя, которая так светла, что может танцевать со звёздами и перемещаться по всему Королевству с любой задуманной скоростью, прийти в мою жизнь и сделать себя настолько тяжёлой, что ты сможешь совершить плохое?
— Очень просто, — промолвила Дружественная Душа, — я сделаю это, потому что я люблю тебя.
Маленькая Душа, казалось, была удивлена таким ответом.
— Не изумляйся так, — сказала Дружественная Душа. — Подобную вещь ты уже делала для меня.
Ты не забыла? О, мы танцевали друг с другом множество раз.
Мы скользили сквозь вечности и через все века.
Через все времена и во многих-многих местах танцевали мы друг с другом. Разве ты не помнишь?
Мы обе были Всем От Этого.
Мы были Верхом и Низом от Этого, Левым и Правым от Этого.
Мы были Здесь и Там Этого, Теперь и Тогда Этого.
Мы были мужским и женским, добром и злом.
Мы обе были жертвой и злодеем Этого.
Так мы приходили вместе, ты и я, множество раз прежде, каждый принося другому точное и совершенно противоположное, чтобы выразить и испытать, Кто Мы Есть в Действительности.
И поэтому, — объяснила чуть погодя Дружественная Душа, —
я приду в твоё следующее воплощение и на этот раз буду «плохой».
Я сделаю что-нибудь воистину ужасное, и тогда ты сможешь испытать себя как Та, Которая Прощает.
— Но что ты сделаешь такое, настолько ужасное? — спросила Маленькая Душа, уже слегка нервничая.
— О, мы что-нибудь придумаем, — ответила Дружественная Душа, подмигнув.
Затем Дружественная Душа стала серьёзной и тихим голосом добавила:
— Тебе надо бы знать об одной вещи.
— Что это? — пожелала узнать Маленькая Душа.
— Я замедлю свои вибрации и стану очень тяжёлой, чтобы сделать эту, не такую уж приятную вещь. Мне придётся стать чем-то очень непохожим на себя. А взамен я попрошу у тебя лишь одно доброе дело.
— О, что угодно, что угодно! — закричала Маленькая Душа и принялась танцевать и петь. — Я стану прощающей, я буду прощающей!
Тут Маленькая Душа увидела, что Дружественная Душа остаётся по-прежнему очень тихой.
— Что это? — спросила Маленькая Душа. — Что я могу сделать для тебя? Ты просто ангел доброжелательства, что сделаешь это для меня!
— Конечно, эта Дружественная Душа — ангел! — вмешался Бог. — Каждый — ангел! Всегда помни: я никого, кроме ангелов, вам не посылаю.
И тогда Маленькой Душе ещё больше захотелось сделать ответный подарок Дружественной Душе, и она снова спросила:
— Что я могу сделать для тебя?
— В тот момент, когда я буду мучить тебя и избивать, в тот момент, когда я сделаю тебе самое плохое, что ты только можешь вообразить, в этот самый момент…
— Что? — не выдержала Маленькая Душа. — Что же?
Дружественная Душа стала ещё тише и спокойнее:
— Помни, Кто Я Есть в Действительности.
— О, я буду помнить! Я обещаю! — воскликнула Маленькая Душа. — Я всегда буду помнить, как я видела тебя здесь, именно сейчас!
— Хорошо, — сказала Дружественная Душа, — потому что, видишь ли, я притворюсь так сильно, что забуду себя. И если ты не будешь помнить, кто я есть в действительности, я не смогу это вспомнить очень-очень долго. И если я забуду, Кто Я Есть, ты можешь забыть, Кто Есть Ты, и мы обе потеряемся. Тогда мы будем нуждаться в приходе другой души, чтобы она напомнила нам обеим, Кто Мы Есть.
— Нет-нет, мы не забудем, — вновь пообещала Маленькая Душа. — Я буду помнить тебя! И я буду благодарна тебе за этот подарок — шанс испытать себя, Кто Я Есть.
Итак, соглашение было достигнуто. И Маленькая Душа отправилась в новое воплощение, чтобы стать частью особенного, имя которому «Прощение».
И Маленькая Душа с волнением ожидала возможности испытать себя как Прощающую, и поблагодарить любую другую душу, сделавшую это возможным.
И в любой момент времени в этом новом воплощении, когда бы новая душа ни появилась на сцене, что бы эта новая душа ни принесла, радость или печаль, и особенно, если она приносит печаль — Маленькая Душа думает о том, что сказал Бог:
— Всегда помни, никого, кроме ангелов, я вам не посылаю.»
Реалистичность видения глубоко поразила Джессику. Разве такое возможно? Неужели это было испытанием для друзей-ангелов, живших на Земле в другом облике? В ответ на эти мысли она почувствовала, как огромная любовь её ангелов омыла её существо, и поняла, что так всё и было.
Джессика знала, что стала свободной. Она знала, что гнев бесследно исчез, поскольку ей дано было увидеть любовь, лежавшую в основе замысла трагического опыта её жизни.
Отец, как они и договорились, помог в её испытании и дал ей почувствовать гнев. Теперь её страх стал призрачным, она видела, что он не в силах устоять пред светом истины. Гнев был «отключён», и она почувствовала, что освободилась от какого-либо страха, связанного с отцом.
Одного лишь её намерения было достаточно, так же как было достаточно одного намерения Авраама сделать то, что ему велено.
Теперь уже Джессика увидела, что ей дано право выбирать, идти ей или нет на встречу с отцом. Она знала, что её задание выполнено, что она преодолела свой страх. Она действительно решилась встретиться с отцом, за это её и удостоили видения. Она увидела картину в целом и обрела божественную мудрость. Она прошла один из уроков жизни, и в её душе воцарился непередаваемый мир.
Однако любовь побуждала Джессику сделать и последний шаг.
С новыми силами, без страха и желания отомстить, она пришла к дому отца и нажала кнопку звонка. Когда он подошёл к двери, то сквозь стекло она увидела потрёпанного человека, выглядевшего намного старше своих лет. Он совсем облысел, и взгляд его застыл, когда он узнал её.
Стоя перед ним, она следила, как меняется выражение его глаз. Прежде чем он успел что-либо сказать, она со всей честностью произнесла: «Отец, я люблю тебя. Спасибо тебе за то, что ты сделал то, что должен был сделать. Я тебе прощаю всё. Я твоя дочь, и сейчас я обрела в своей жизни мир».
И, больше не говоря ничего, она ушла, оставив его стоять в дверях одного, в раздумьях над тем, как такое вообще могло произойти.
Джессика никак не могла знать, насколько подавлен и угнетён был её отец. Давным-давно он отказался от своих жестоких привычек ради того, чтобы остаться в живых, но его жизнь была полна горя, и он чувствовал, что не достоин жить.
Оказывается, и у него в жизни были проблемы, связанные с чувством собственного достоинства. Он сыграл свою роль, но и теперь ужас содеянного захлёстывал его. Он знал, что совершённое им не имеет прощения. И всё же каждую ночь ему снилось, что его милая дочь однажды приходит к нему, и он вымаливает у неё прощение. Ему недоставало сил найти её самому. Он очень боялся, что она отвергнет его, если он это сделает.
Он мог лишь мечтать о том, чтобы его дочь подошла к его двери и сказала: «Отец, я прощаю тебя». И вот это произошло. Он уже не был прежним, и вскоре радость вернулась к нему. Его молитвы были услышаны. Его простил тот единственный человек, который мог это сделать, согласно Божьему замыслу. И он снова почувствовал, что и его жизнь чего-то стоит.
В ту ночь было спасено две жизни — спасено от чёрного отчаяния и страха, который так долго сковывал их, и всё благодаря мудрому поступку просветлённой дочери.
Много лет спустя, два добрых друга-ангела резвились среди звёзд, рассказывая сказку о том, как они были отцом и дочерью и как они выдержали испытание, узнав, будучи людьми, кем они были на самом деле.
Они говорили, что истина никогда не скрывается от того, кто хочет её узреть, и о том, что Божественная любовь всегда одерживает верх над тьмой.
*************************
*************************
