Весна, у всех любовь-морковь, отношения всякие, в "а" классе и вовсе эпидемия после Питера, а у меня роман с романом Дюморье и аллергия, похоже что на весну в целом. А еще растворимый кофе с молоком, печенье, которое, как выяснилось, является единственной едой в доме, новый персонаж на ролевой и два сочинения, которые надо написать. А если полезть еще дальше, непрочитанные книги, которые я так хочу прочитать, Вертинский, который ждет, пока его прочитают и послушают, а еще лучше, посмотрят фильм о нем, и еще много скаченных фильмов, ткань, застрявшая в положении между "я просто ткань" и "я сарафан", представляющая собой нечто "я наверное буду сарафаном", конечно же, если руки у меня все же дойдут. И еще сегодня с утра была гроза, но я знаю об этом лишь потому, что мама говорила, а я слышала сквозь сон, я встала к одиннадцати, и мне куда лучше чем вчера. Дома уже никого не было, температура спала, а дышать намного легче. Я жива.

Я лишь зайду в кофейню на две минуты, поздороваюсь, не глядя никому в глаза, и отдам книги. Я не поведусь ни на одну провокацию, не отвечу на колкости, если уж очень изящно и завуалировано, попрощаюсь и уйду. А от собственных эмоций меня спасет фотоаппарат в руках, и люди, мелькающие вокруг. А еще музыка. Нужно скинуть что-нибудь еще на плеер.

И таки надо прочитать роман, чьим названием я так бездумно оперирую, подобно этим недоумкам на уроках литературы.