Убитые впустую 4 дня и пробник по алгебре, в котором много геометрии, но лучше бы этой геометрии было больше, потому что на долбанном B-14 я не помню, как найти наибольшее значение функции. Гугл не тупи и помоги мне.

Моя талия составляет 55 см, а моя еда за последние 22 часа сейчас передо мной: салат из морской капусты, не уверена, что и сто грамм есть, кружка несладкого чая и поджаренный черный хлеб с маслом. Я хочу посмотреть кино и что-нибудь почитать. А еще я хочу к маме или вообще к кому-нибудь, потому что вторые сутки подряд в одиночестве сводят с ума.

Весна, у всех любовь-морковь, отношения всякие, в "а" классе и вовсе эпидемия после Питера, а у меня роман с романом Дюморье и аллергия, похоже что на весну в целом. А еще растворимый кофе с молоком, печенье, которое, как выяснилось, является единственной едой в доме, новый персонаж на ролевой и два сочинения, которые надо написать. А если полезть еще дальше, непрочитанные книги, которые я так хочу прочитать, Вертинский, который ждет, пока его прочитают и послушают, а еще лучше, посмотрят фильм о нем, и еще много скаченных фильмов, ткань, застрявшая в положении между "я просто ткань" и "я сарафан", представляющая собой нечто "я наверное буду сарафаном", конечно же, если руки у меня все же дойдут. И еще сегодня с утра была гроза, но я знаю об этом лишь потому, что мама говорила, а я слышала сквозь сон, я встала к одиннадцати, и мне куда лучше чем вчера. Дома уже никого не было, температура спала, а дышать намного легче. Я жива.

Вот хочется же написать нормальный, добротный пост.

А выходят какие-то даже не заметки, а черти что.

И да, я вчера весь вечер убила на прекрасный сериал *-*

"Американская история ужасов"

А музыка там вообще прелесть. 

Ах да, фотографии обработать и посмотреть фильм о Вертинском. Интересно, когда я вылезу из своей конуры?

мне сегодня так тошно;
и все меня раздражает.
и опять ничего на завтра не готово.

А на улице холодно, мокро и мерзко. И очертания многоэтажек острые, а старые деревянные домишки проседают дырами где-то на душе. Мне хотелось поскорее вернуться в свою маленькую комнату, спрятаться. А еще больше сделать несколько черно-белых снимков.

А я играю в затворника. И не потому, что мне это нравится, а потому, что по-другому как-то не выходит. А еще все с кем-то ссорятся, кто-то кому-то надоедает, они кричат друг на друга, обижаются, потом жалуются кому-то еще и не находят выхода из этого чертова круга. А я сижу, слушаю и глупо улыбаюсь. Я ни с кем не ссорюсь, никого не посылаю и все у меня прекрасно. Просто потому что у меня никого нет. Я пью кофе в кофейнях одна, читаю книги и стихи самой себе и песни пою все той же себе. У меня есть я, это же хорошо, правда? Мы со мной гуляем по городу, правда вот я, которая обещала себе-второй как-нибудь взять фотоаппарат, все время о том забываю. Он лежит разряженный, и даже сейчас я, покручивая в голове мысль, что надо поставить на зарядку, не встаю со стула и, естественно, того не делаю. Мне никто не звонит, разве что из Питера, да сообщения из Калининграда, но все это ни здесь, ни со мной, и будто бы в другой жизни. Меня грызет изнутри осознание того, что этих людей, их улыбок, смеха, любви, у меня никогда всецело не будет. Может, еще полгода-год, а потом они просто останутся в прошлом, станут им. А я то останусь вот такая, неуклюжая в этой непонятной жизни, не сумевшая понять ее, останусь только с собой. И вот странно это. Мне большую боль причиняют не люди, а то, когда они уходят: сами или же просто плывя по течению - не важно. Но опустевшее место в сердце еще долго кровоточит и отдается тупой болью: будто с корнем выдернули.

А сегодня ночью мне снился сон. Они мне давно не снились. И в этом сне было все то, чего у меня нет и не будет. И звонок Аны, и встреча с другом детства, и соленый ветер Балтики. И объятья-поцелуи в самой западной точке России, и ночные разговоры под покровом белых ночей, и письма, письма, которых я никогда не дождусь. И это ощущение нужности, теплом разливающееся внутри, и душа зажившая, без синяков и ссадин. И я дышудышудышу. Живая. И у меня есть кто-то кроме меня. И я есть у кого-то.

Написала строку и стерла. Потому что тоже как-то неправильно.

Я не верю, что это весна такая, что это апрель. Если это апрель, то зачем ему рядиться февралем? Питерским таким. То ли чтобы меня в депрессию вогнать, то ли чтобы я свалилась с температурой. Только вот ни того, ни другого от меня никто-никто не дождется. Мне нравится эта сыростьсерость, нравится мокрый снег из-за которого ничерта не видно. Мне нравится теряться во всем этом, нравится кутаться в музыку в наушниках, нравится быть честной с собой. Я будто бы оживаю, начинаю думать, чувствовать. Я включаю и голову и сердце тогда, будто бы говорю своему подсознанию, мол, да, теперь можно. А на уроках я послушно говорю то, что от меня ждут, с абсолютно отсутствующим взглядом и без намека на вдумывание, а когда за пару в журнале уже стоят две отличных оценки, я так же бездумно продолжаю глядеть даже не в книгу, а в окно. А там метельметельметель и мне бы улететь...

Как-то не везет мне. Фотоаппарат взяла с собой сегодня, а там зарядка на нуле. Не забыть зарядить.

И ногти накрасить.

Вообще, вот такие вот хочу. Прямо очень-очень. Но тут мороки огого будет.

А еще я слушаю пикник и немного злюсь на то, что на концерт мама с крестной сходили без меня.

Настроение сейчас - Анечка по скайпу подняла :33

В колонках играет - У шамана три руки - Пикник