Он стал другим. Идеальным.
В ее новой жизни с белоснежного листа он был необходимостью.  
Возвышенный, успешный.
А она помнила московскую пыль, изумрудную листву и 'я скоро сдохну'.
Вечера за школой, дешевая продажность, детские просчеты ходов.
И мокрые поцелуи со вкусом парламента.
'ну выпей водку, ну с сочком...'
И она соглашалась. И ей было замечательно. С ним неспокойно и это  
хорошо. Он был ее маем. Но май закончился быстро.
А теперь в элегантном костюме. с бокалом игристого. Он стоит у стены и  
скучает со своей неуловимой улыбкой.
Случайные встречи, неслучайные мысли. Он научил ее выбирать.
И тогда она не могла выбрать его.
-ты обещал умереть тем летом- по детски обиженным голосочком. Но с  
недетской серьезностью.
-я ушел из системы. приходил увидеть тебя в сентябре, но ты...
-а у меня очередная новая жизнь-перебила энн. она не могла вспоминать то время,
-не могу сказать что на этот раз удачная...
-удачная-глухо повторил он. -вся эта-он выделили слово, презрительно оглядев  
шикарную публику-система у твоих ног.
-журналист-энн утверждала, не спрашивала.
-новый редактор татлера. мама умерла.- бесстрастно уточнил.
она взглянула в его глаза. казалось, он уже выплакал все. или не плакал вовсе.
а она была готова разрыдаться, но годы оттачивания искусственных эмоций помогли ей.
она подняла бокал и мертвым голосом - за нее. она была замечательной
они чокнулись.
мужчина-мальчик ухмыльнулся. - а ты уже давно вращаешься в этих кругах...потанцуем?