Женя вышла из медицинского училища в слезах. Какой же козёл, этот лаборант Василий Бурлыкин! Оттрахал меня на пыльном столе посредь грязных пробирок. И невдомёк ему, мудаку, было, что «пятерка» по лабораторной – всего лишь предлог! Я-то надеялась, что после спонтанного секса у него проснутся ко мне чувства!
Девушка зашла домой, вытерла слёзы, достала газету и пробежала глазами по объявлениям. Через неделю она взяла кредит в банке и сделал себе операцию по восстановлению девственной плевы. А Василия Бурлыкина, этого негодяя, выкинула прочь из головы.
Наверное, совсем скоро, в моей жизни появится настоящий мужчина, полный сил и энергии. А для того, чтобы ему понравиться, мне необходимо увеличить свои вторичные половые признаки. Это всем нравится. А потом, вместе с признаками, ему понравится мой внутренний мир, чуткость и безудержная нежность.
Девушка взяла в другом банке кредит и увеличила себе грудь до третьего полного размера. Конечно, на грудь после операции пялились все подряд на улице. Однако принцы всё не находились и не находились. Они же не грибы, в конце концов, после дождя.
Есть решение! Сейчас же век высоких технологий и прогресса. Сейчас всё возможно. Я стану мужчиной. На время. Пойму что, да как, огляжусь хорошенько. Прочувствую на своей шкуре мужскую психологию.
Женя взяла в банке кредит и сделала себе операцию по смене пола. Добро пожаловать, Евгений Александрович, в мир озабоченных кобелей, футбольных болельщиков и домашних алкоголиков. Теперь уж вы никуда от меня не денетесь. Вот я в стане врага. Сейчас я выпытаю у вас все секреты.
Однако теперь, почему-то, в мужских компаниях, все говорили исключительно о футболе, машинах, компьютерах. Взаимоотношения с противоположным (бывшим Жениным) полом заканчивались на уровне: эх, у моей месячные начались, целую неделю теперь дрочить. Потом наконец Женя поняла в чём дело. Сиськи третьего размера выдавали её с потрохами.
Вот суки. Скрывают от меня все самые сокровенные секреты, понимают, что я в душе – женщина.
Евгений Александрович взял кредит в банке и отрезал себе сиськи третьего размера.
Однако ситуация ничуть не поменялась. Мужчины не желали выдавать своих потаенных желаний, слабостей и страхов, на которых можно бы было сыграть. Всё тот же футбол, те же автомобили и новые «стрелялки».
Ну наверное значит это, и есть – их слабость. Евгений Александрович осознал всю подноготную этого вражьего племя. Взяв очередной кредит, он сделал себе операцию по смене пола, стал(а) ходить на футбольные матчи, купила подержанную «восьмёрку» и копалась под ней всеми вечерами, купила компьютер и прошла Crysis вдоль и поперёк. Принц упорно не желал появлятся.
Тут Женю озарило. Конечно же! Отсутствие каких бы то ни было сисек сводит на нет все её старания. Взяв кредит в банке, Женя нарастила себе сиськи третьего размера. Выглядели они неплохо. Теперь, правда, мужчины, находившиеся в одной компании с Женей, пялились на её сиськи и ни слова не говорили, ни о футболе, ни о машинах, ни о компьютерах. Жене нечем было блеснуть. Ни лучшим бомбардиром Арсенала, ни новым купе от «BMW», ни техникой рокет-джампа.
Тогда, в отчаянии, она просто подошла к одному из своих знакомых и предложила переспать с ней. Тот испуганно замотал головой и прошептал: «Да ты что? Ты же девственница! Первый раз должен быть самым-самым, запоминающимся. А у меня уже жена, двое детей…»
Ах вот значит как. Женя взяла в банке кредит и грустно побрела в ту клинику, где десять лет назад ей восстановили девственность. Как восстановили, так пусть и ломают! Скоты!
По дороге грустная девушка зашла в бар, и тяпнула грамм 300 водки. Для храбрости. Она же помнила свой больный-пребольный первый раз. Навеселе Женя зашла в приёмную к доктору и рассказала свою историю, от начала до конца. Когда она закончила, и выложила на стол последние свои деньги с требованием немедленно лишить её девственности, мужчина в белом халате смотрел на неё удивленными немигающими глазами. Взгляд Жени скользнул по его бейджику: «Старший врач отделения гинекологической трансплантологии Василий Бурлыкин».

В
Это
Странное
Стихотворение
Я не хочу вкладывать
Никакого смысла. Уверен,
Я мог бы сейчас всех порадовать
Про любовь очередным шедевром,
Про человеческую глупость или злость,
Черкнуть пару строк, засовывая внутрь мысли,
Я, конечно, не пророк, но так уж издревле повелось,
Что приходится наружу всё выплёскивать, зубы стиснув.
А я, как школьник: мысли заняты другим. И другой, порочной.
Обычный любовный треугольник. А сейчас будет третий угол. И точка.

Наверное, мы с тобой
В этой среде - просто разных версий.
Как гауптвахта и сессия,
Как отлив и прибой,
Бушующая толпа и шеренгой строй.
Хоть об стену лбом бейся,
На лицо – несовместимость
Форматов.
Скажи, на милость,
Как два близнеца-брата,
Раскиданные по этапам,
По жизненным check-point’ам.
Иллюзия и логика,
Схлестнулись где-то в облаке,
Рябью мираж в пустыне
И каменное изваяние
С надписями на латыни.
Спокойствие и мания,
Расправленные плечи
и сгорбленные спины.
Мне – не увидеть белых медведей,
А тебе – пингвинов.
Полёт Икара и медитация Будды,
Каре на тузах
И жалкая пара,
Праздники и пресные будни.
Не страшась громких шёпотов,
Чередуем затмение
Друг друга
Посреди небесного свода.
Черной копотью.
Рак крови
И недельная простуда,
Междометия и речевые обороты,
Безбрежный океан и
Девушка, ищущая брода.
Разламываем разъёмы,
Впихиваем, что есть силы,
Штиль разрывают молнии и громы,
Пока кто-то из нас не треснет,
Наверное, мы с тобой
В этой среде – просто разных версий.

Что грустишь ты, дорогая? Тебя обидел кто?
Настроение плохое, дождь стучит в окно,
Цветы не дарит мальчик, ему важней паркур,
Прищемила входной дверью новый маникюр.
Некому строчить минеты, некого любить.
Не печалься, вот советы, что же делать и как быть!

* * *

Можно порезать ножиком вены. Вдоль, а не поперёк.
Или собрать лукошко поганок и тупо испечь пирог.
Можно повиснуть уныло, коль не берут пироги,
С плохо намыленной шеей, обоссавшись себе на штаны.
Только петельку на люстре надо сперва испытать,
Чтоб с табуретки не ебануцца и ногу себе не сломать.
Если на физкультуре, бегаешь ты лучше всех,
Совершенствуй это уменье - тебя ожидает успех.
Выбери прочную стену, из красного кирпича,
Лучше советской постройки. Так, чтобы наверняка.
Можно ещё застрелиться, прямо в остаток мозгов,
Чётко сначала усвоив оружейных пару основ.
Дамский купи пистолетик, но не покупай пулемёт!
Коль не сильна ты в минете, пулемёт не поместится в рот.
Бросаясь из окон, пытайся башкою попасть на бордюр
Чтобы обрызгать кишками сидящих на лавке бабуль.
Скажут бабули мудро, отдирая размазанный труп:
- С девчонками это бывает, если их мало ебут.

Вещие сны снятся мёртвым. С четверга на пятницу.
Однажды всем нам придётся собрать свои подарки.
И когда каждый для себя потребует компенсации,
Очень интересно было бы взглянуть на ярмарку.
Кто-то будет, изнеможденный, на санях, через сугробы
Воровать из амбаров зерно, пропахшее сыростью,
А кто-то продаст последнюю корову, чтобы
Накопить для юродивого на леденцы и милостыню.
Кто-то не сможет разжечь костёр из последней спички
И съест все письма, когда-то кому-то написанные,
А я попрошу снайперскую винтовку с «оптичкой»
И возможность сделать один уверенный выстрел.

Вчера утром проснулся, нашёл еле-еле тапки,
Поссал, взял в холодильнике пива банку,
Стою на балконе, курю Кент четвёрку,
Тут вдруг мобильник звонит. Очень громко.
Соседка сверху: - Дайте поспать, ублюдки!
Я ей: - Пошла в пизду, дура! - Беру трубку,
Оттуда голос: - Алё, бля! Самара на проводе?
Отвечаю спросонья: - Ну да. Она самая вроде.
- Здарова, бля, «Звезда средней величины»!
- Хуясе, чё за фамильярность и гнилые понты?
- Попутал че? Это Дядя Панк, _16_см_счастья_!
- Хохляцкая Легендочка, епта, ну здрасьте!
Чем обязан? Не просто так позвонил же?
- Да что-то скучно стало мне в этом ЖэЖэ,
Рассказывай, чё, да как там, вести с полей,
Кто кого выебал, кто кому дал пиздюдей?
- Да чё рассказывать Жень, всё по-старому,
Скоро все деградируем, таким макаром.
Прокуратор под видом отпуска съебался на юга,
Информационный спецназ, медиа-войны, вся хуйня,
Поближе к Грузино-Абхасской границе, в окопы
Как бы ему не отстрелили там кусок жопы.
Valez совсем ебанулся на старости лет,
Рекламирует одновременно Рексону и АКС-эффект.
Чем подмышки брызгать, я так и не понял,
Но походу все скоро сдохнут от этой вони.
Любер всё пишет про политику гнусную,
Устроил опрос: «Какой галстук самый вкусный?»
Очередное меряние хуями состоялось недавно
В блоге ALEXRUS’а. Было мне забавно.
Трёхсимпачная хуйня, боянисты, пидорасы,
Розовые девочки, фотографы и прочее мясо.
В общем, без тебя драка идёт какая-то невнятная,
Ну а кто шесть тысяч выиграл, тебе итак понятно.
Появился какой-то Сочинский_БОМЖ, его не знаю,
Живёт в подвале, в инете сидит по вай-фаю.
А сам устраивает конкурсы на лучший рассказ
И платит Яндекс-Деньгами. Идейный, бля, персонаж.
Хор мальчиков-зайчиков имени святого Баяна,
Типа Роста, Скаскина, Тереньтева Руслана
Ничем особенным тоже не отличились за этот год,
«Коллайдер», Башорг и прочие «ноги мне в рот».
Мокрощёлки продолжают пердеть сердечками,
Медведи, блестяшки, картинки, линеечки.
Алекс Жданов походу начал колоться героином,
По-другому его поведение просто необъяснимо:
Очередной клип супер-группы «Токиохотель»
Соседствует со статьей «В Грузии убивают детей».
Ужасно заебали всякие сообщества про еду,
Я на эти «супы из аночоусов» уже смотреть не могу.
Надо короче по порядку выебать их стальной елдой,
Оставить тока Африку, с её будь_маей_идой
Короче, вот такое унылое говно, хуй знает…
Матрикс, вон, давно меня в ЖЖ зазывает.
У него там уже сподвижники, кучи фанаток,
А мне хули, у меня фанаток и тут достаток.
Так что, ты не забывай, почитывай меня иногда,
Вдруг озарение какое случится, или другая фигня.
Пока приходится много работать, по вечерам пить…
Кстати, чё, на livejournal есть кого потравить?

Как злит порой людей необъяснимость
Пустот дворцовых и уют лачуг,
Зачем придумал ты, скажи на милость,
Здоровый сон и утренний недуг?
Зачем кладут себя на белые столы,
Без ассистента, без наркоза, люди,
И разрезая чрево своих судеб,
Не могут нитку вдеть в отверстие иглы?
Чтобы для всех, для каждого, смотрите!
Я изучил себя, как Хофманн – LSD,
Уж если вырвало кого – меня простите,
Ещё не ковырялись вы в себе.
Пока живёт внутри разумных рефлексия,
К самопознанью бешеная страсть,
Закидывает будущий мессия
Рыболовецкую запутанную снасть.
Ты на крючке, с наживкой-интересом,
Чего ещё же я смогу достичь?
Куда иду я, грустно нос повесив?
И кто я все же? Хищник или дичь?
Заботливо зализывая раны,
Мы продолжаем резать и копать,
И истекая кровью, как ни странно,
Находим что-то новое, опять.
Перерываем в поисках сокровищ
Давно забытые, засохшие поля,
И Господа, и черта себе в помощь.
Всё призываем, жажды не тая.
И всем плевать, какой там ад и рай,
Пока есть время для экспериментов.
Живёт ради прозрения моментов
Счастливый, но неловкий самурай.

Унылый гаишник Руслан стоял под моросящим дождём, на обочине Рублевского шоссе. Сюда его направили в качестве наказания. За потерю полосатой палочки. Какой-то нахал на мотоцикле пронёсся мимо, выхватил драгоценный жезл из рук, ёбнул несчастного Руслана по голове и скрылся в неизвестном направлении. Задуманный по рации «план-перехват» с целью спасения атрибута гаишечной власти коллеги обсмеяли, назвали Руслана неудачником и лузером.
И вот, теперь стоит наш герой, возле своей чахлой «шестёрки», спц-сигнал тускло мигает во тьме, сирена иногда непроизвольно начинает работать и издаёт звуки, похожие на прудового селезня. За два часа работы – ни одной нормальной взятки, сплошные прокуроры, администраторы чего-то там, генералы-лейтенанты. Ни рубля, ни сотенки. Только два раза пиздюлей, дырявую галошу и полосатое черно-белое дилдо от одной сердобольной, но видимо интересной девушки на зелёном кабриолете.

- На, возьми. – засмущалась она. – А то так похоже, будто ты голосуешь.

С двадцатисантиметровым полосатым фаллическим символом его поза на обочине Рублевки теперь выглядела ещё более неоднозначно. Руслан завёл машину, отогнал её метра на два и встал на спасительный сухой островок. Казенные сапоги нещадно протекали.
Вдруг во тьме замерцало что-то. Какой-то BMW новенький несётся. Эх, была-не-была! Либо много денег на новую куртку, либо много-много пиздюлей.
Машина резко затормозила прямо перед Русланом и обдала его свеженькой грязью. «Вот пидорас! Теперь точно новую куртку с него стрясу!»
Стекло медленно опустилось.

- Ваши доку… - начал было гаишник и запнулся. Из окошка на него глядело странное создание, похожее то ли на антиглобалиста, то ли на черепашку-ниндзя. Присмотревшись, Руслан узрел в этом существе девушку, в парандже. Но с очень красивыми ненакрашенными глазами.

- Я что, что-то нарушила? – смущенно спросила она. И игриво добавила: - Интересный у вас жезл, товарищ милиционер…
- Я между прочим не милиционер, а сотрудник Госавтоинспекции! – нахохлился Руслан. – И вы между прочим аж на 47 км/ч превысили. Ваше водительское удостоверение!

Девушка порылась в сумочке, после чего из окна высунулась изящная белоснежная рука с документами. Гаишник раскрыл права и уставился на фотокарточку. На контрасте с сухими и официальными фотографиями, коих Руслан перевидал немало за 5 лет работы на дороге, с прав на него смотрела, чуть улыбаясь, красивейшая белокурая девушка, с голубыми, как июньское небо глазами. Мужчина перевёл взгляд с фотографии на девушку, потом обратно, и ещё раз, всматриваясь в глаза.

- Снимите.. э-э-э… это… ну… крхм.
- Что? – засмеялась она.
- Ну.. повязку. Мне нужно определить личность водителя. – с плохо скрываемым лукавством попросил Руслан.
- Это совершенно исключено. Мои родители дипломаты, глубоко верующие люди. Согласно традиционной религии нашей страны, я не могу снять паранджу в общественном месте.
- Какое же это общественное место? – возмутился мужчина. – Здесь только вы и я. Снимайте немедленно, иначе я вынужден буду вас задержать.
- Да? Представляю тогда, какие у вас будут проблемы. Я конечно знаю, как в вашей стране работают законы, но… нарушение свободы религиозных убеждений.. дочки дипломата… сами понимаете. Впрочем, можете проехать вместе со мной, я живу тут недалеко, у меня дома личность и установите. Только жезл свой не забудьте! – девушка кокетливо прыснула в паранжду.

Глаза гаишника заблестели от такой невиданной удачи. Вдруг я ей понравился? Эх… дочка дипломата… Дом на рублёвке… Прощай гаишные тяжбы… А там, глядишь и от паранжди отучу.

- Ну чтож, езжайте медленно, а я за вами. – «приказал» Руслан.

«Шестёрка» как назло не заводилась. «Ну… Давай же!».. Наверное вода попала в свечи. Давай!

- Эй! Бросай свою колымагу тут, никому она не нужна, особенно в этом районе! – весело прокричала сквозь шум дождя девушка.

Ехали минут десять, молча… Может быть спросить имя? Вот дурак… Даже в правах не посмотрел.. Уставился на эту фотографию дурацкую…

- Гуля. – словно прочитав мысли Руслана, представилась девушка.

Огромная черная машина подъехала к огромному дому. Гуля постояла около двери, покопалась в сумочке, проверила карманы…

- Черт. Ключи потеряла.. Или забыла в посольстве. Можешь через окно залезть?

Залезть? Через окно? В первое свидание! Какая романтика, какой героизм! Конечно могу!
Толстый Русланов зад перевесился через карниз первого этажа, после чего всё обрюзгшее тело больно рухнуло на мраморный пол кухни.

- Эй! Вы в порядке?
- Конечно! – прокричал Руслан, потирая бок. – Сейчас открою. По пути в темноте ещё пару раз ударившись обо что-то тяжелое и железное, гаишник открыл французский замок изнутри и впустил хозяйку. Гуля кинула сумочку на диван, щёлкнула выключателем.

- Черт. Свет не работает опять из-за этой дурацкой грозы. Давай зажжём свечи. Вина хочешь? – незаметно перешла с «вы» на «ты» девушка. Они уселись на кровать с разбросанными повсюду подушками, выпили по бокалу вина.

- Может быть потанцуем?
- Ну давай попробуем. Правда, честно признаюсь – танцор из меня никакой.

Они танцевали, Руслан смотрел в голубые глаза с неестественно расширенными зрачками и думал: «Может быть сейчас самое время… сорвать эту чертову паранджу и слиться с ней в страстном поцелуе?». Однако Гуля в танце потихоньку подталкивала мужчину к кровати, после чего повалила и уселась сверху. На немой вопрос Руслана девушка начала медленно расстегивать ширинку на форменных брюках гаишника.

- Ого! – воскликнула она от удивления. Или от восхищения? – Я думаю твоя полосатая палочка совершенно излишняя.
Руслан смотрел на её красивые руки, сжимающие его плечи, красивую грудь, плавно двигающуюся сверху вниз, и на узор восточной паранджи, через которую доносились постанывания. Темп движений ускорился, маникюр девушки вонзился в тело и оставил на коже пять багровых полос, после чего стон перерос в крик, смешанный с хрипом, Гуля кончила и прильнула телом к груди мужчины.

- Тебе было хорошо? – спросила она через некоторое время.
- Да, мне было очень хорошо. – вполне искренне ответил Руслан и откинул паранджу для поцелуя. Однако вместо сладких и мягких губ, мужчина ощутил что-то липкое и соленое.

- Сука!!! – завизжала девушка, вскочила с кровати, и в тусклом свете свечей гаишник увидел обезображенное ранами и язвами лицо. Порезанные и полопавшиеся губы меньше чем на половину скрывали желтые кривые зубы. Крючковатый нос слегка дёргался и капал с конца чем-то неаппетитно зелёным. Сходство с фотографией было весьма сомнительным.

-Ва-а-ааши.. докуме-е-енты… - шаблонной фразой, заплетающимся языком только и мог ответить ошарашенный гаишник.
- Воинам Аллаха документы не нужны! – прокряхтела Гуля со звериным оскалом, вытащила из брюк кармана Руслана продолговатый предмет и швырнула на пол…

… Мде, интересное взрывное устройство. – проговорил младший сержант Кривозуб, задумчиво вертя в руках разорванное в клочья полосатое дилдо. – Давеча, вон, дом подполковника Опухова, лётчика-испытателя подорвали. Говорят, одна поклонница самолётик подарила.

Необъяснимость выбора пути,
Под ливнем, без зонта и капюшона,
Для статуй каменных, обломков без души
Для звёзд конвейерных осеннего сезона.
Когда на бал, что правят лишь шуты,
Приходят короли без одеяний,
И заползают к ним, на пьедестал,
Устав от бесконечных возлияний.
Свобода выбора до одури проста:
Сверкать короной или пятой точкой,
Дерьмо раскрасить в яркие цвета,
Иль спрятать за красивой оболочкой.
Угадывать кустарники и бочки,
Сидя с бокалом свежего вина,
Хвалится дорогим оригиналом
Резинки от трусов из бутика.
Складной диван на десять спальных мест
Из самых мягких и красивых женщин,
И сам Христос, взобравшийся на крест
Из золота, с груди вам рукоплещет.
Свобода выбора, курортов и машин,
Что недоступна шутовской породе,
Не панацея, не достаточность, но вроде
Путь без извилин, прямо до вершин,
До столь желанной королям картинки,
Но всё же, главная обязанность шута:
Налить компот, и будто на поминках,
Завесить на балу все зеркала.

Извини, за то, что мысли нанизаны
На образ твой. Так получается,
Что тешился лишь над твоими капризами,
А сам вулкан называл "извергом",
За то, что тот извергается.

За умение ненужное молчать,
Невпопад, дозированно...
А сам мог посмотреть в глаза и сказать:
Что у тебя, дорогая, всё, блять,
Завуалировано?

За много тайн Мадридского двора,
За расколотые черепушки,
За объясненье рифм: мол, это мишура,
Написанная днём вчера
Для вымышленной подружки.

За то, что то "вчера" для светлого сегодня
Имело хоть какое-то значение.
За мой удачный образ - "Герой дня",
И за то, что отпустил тебя
С облегчением.

А я в прошлую среду возле дома умер нечаянно,
Смотрю свысока на себя, окруженного врачами,
Тут подлетает запыхавшийся ангел-хранитель:
- Чувак, извини! Тока проснулся, кирпича не увидел,
Вчера отмечали днюху у святого Пантелея,
Теперь вот немножко с похмелья болею…
Не ссы, щас поколдую – тебя реанимируют.
- Что у вас, ангелов, всё шиворот-навыворот?!
У меня дел куча, уроки, корова не доена,
А вы бухаете сутками, крылатые клоуны!
Погрустнел ангел, выпил таблетку анальгина,
- Погоди, не злословь, Илюх, без причины.
Полетел к врачам, дунул моему телу в уши,
А я пока с интересом мысли своих друзей слушаю:
Петька стоит рядом, жуёт фруктовую жвачку:
«А я знаю, в какой книжке у Илюхи заначка,
Надо будет спиздить незаметно на поминках».
Рядом слезами заливается соседка, Маринка:
«Кто же меня будет трахать теперь по средам?
Позвоню-ка Саше-менеджеру после обеда…»
Вот сука, а я думал у неё ко мне чувства…
Тут мой ангел подлетает, совсем грустный:
- Доктор тоже с похмелья, неудивительно,
Вколол тебе вместо адреналина слабительное.
То-то я смотрю, все расходятся потихоньку,
И хранитель пятится… Я ему, вдогонку:
- Я буду жаловаться! Инстанциям всевышним!
Я прочёл недавно в одной Священной книжке,
Что ангелы не бросают людей в трудную минуту!
Тут этот гад крылатый взмыл в воздух круто,
Ну ничего, я теперь вроде тоже так умею…
Сейчас догоню, отомщу за случайную диарею.
Только разгон стартовый сделал, убрал шасси,
Чувствую: обратно засасывает, мимо кассы.
Влетел в тело своё, голова раскалывается,
Я встал, отряхнулся, да бегом домой, радоваться.
На толчке посидел, покурил, заначку перепрятал,
Тут Маринка звонит. Хуле, среда, полпятого…
- Милый, ты в порядке? Мне было так страшно!
- Вроде всё обошлось, а что за менеджер Саша?
Пауза. В трубке дыхание и минутный ступор.
Я не выдержал первый, говорю ей грубо:
- Я, конечно, понимаю, с мёртвыми не ебутся,
Особенно, с лежащими посреди улицы.
Но сделала бы мне искусственное дыхание,
У тебя же «пять» по основам медицинских знаний!
С тебя теперь глубокий минет, а Саше надо пизды дать!
Про себя думаю: "Как иногда полезно нечаянно умирать".

Гуляю по Ницце вдоль проспекта, никого не трогаю,
Смотрю, какой-то чудак висит над пыльной дорогою,
На ковре-самолётике пыльном и обветшалом,
Попивает чаёк из кружки, и бутерброд ест с салом.
А внизу такая табличка, что-то вроде рекламы:
«Недорого. С гарантией. Торгую чудесами.»
Я, конечно, все понимаю, рыночная экономика,
Но, признаюсь честно, меня это слегка покоробило.
Говорю ему: - Что за волшебники пошли нынче в Ницце?
На чудесах, и на тех, норовят обогатиться!
Он плечами пожал только и говорит мне, короче,
Иди, куда шёл, мальчик, не создавай очереди.
А любопытно стало уже, спортивный интерес,
Постоял рядом немного и за кошельком полез.
Достал оттуда июльский аванс и спрашиваю сурово:
- Скажите, сколько стоит у вас, скажем, «Любовь_до_гроба»?
Тот покряхтел, калькулятор достал из карманов своей накидки,
- Вам повезло, у нас на любовь как раз в этом месяце скидки!
Вообще, любовь – дешевая штука, почти уже всю раскупили…
То ли дело «Бессмертие» там… Или вот: «Мир_во_всём_мире.»
- Я конечно не олигарх, не Рокфеллер вовсе, но всё же
Может, продашь мне эту любовь, но только чтоб подороже?
- Уж если «Бессмертие», друг дорогой, является редким товаром,
То эту фигню, под конец сентября, отдаю почти что задаром.
Не бросайся деньгами, потратишь на шлюх… Вон, за этим стоят поворотом,
А «Любовь_до_гроба» вот эту возьми. С кожаным переплётом.
Родная гарантия – две сотни лет, потом за отдельную плату,
Батарейки в комплекте, инструкции нет, включается автоматом.
- Ладно, беру. Заверните мне две… И ещё «Лекарство от скуки».
Он замотал головой: - Не-не-не… По одной только в каждые руки.
Тут за спиной раздалось покашливание учтивое,
Я обернулся, смотрю, девушка стоит... Такая милая.
Улыбается мне, смотрит своими голубыми глазами:
- Простите, вы тут последний? К этому, за чудесами…

Шаг влево, вправо, в сторону,
Теперь присядь, пока над головой кружат вороны,
Пока пули свистят над седыми макушками,
Запасайтесь сухарями и сушками.
Поди туда, сделай то, скажи это,
Командировка в ад без обратного билета.
Все шаги расписаны, как в GPS-навигаторе,
Проложены курсы, маршруты, фарватеры.
Как же заебал этот бесконечный квест,
Отвратительный до изнанки, словно
Инцест.
У всех флажок «свободная касса», поголовно,
Личный McDonalds, сплошная глобализация,
Человек-паук с суперменом, спасите нацию!
Вожди ослеплены, боги глухонемые,
Одна надежда – на вас, родные.
Вылезайте со страниц комиксов, телевизоров
Как два туза в прикупе, на «мизере»,
С вызовом.
Чип и Дейл, пчелка Майя, Неуловимые Мстители…
Вот тогда все заживут охуительно.
Выпить охота? В карманах голяк?
Не ссы, есть дядюшка Скрудж.
И Зиг-Заг Макряк.
С любовью проебался? Сказано – сделано!
Щас прилетит крылатый пиздюк
И засыплет тебя стрелами.
Журавли улетели на юг, в руках сдохла синица.
Ебаные роботы, не пора ли
Остановиться?

- А-а-а-а!!! - кричат, чтоб сменили пелёнки,
- Хочу!!! – орут в магазине игрушек.
- Витёк, сюда! – на школьном дворике,
- Ещё!!! – посмотрев впервые порнушку.
- Ура!!! – кричат, поступив в институт,
- Пиздец! – крики во время сессии.
- О, да-а-а! - походу кого-то ебут,
- Глотай! – наверно им тоже весело.
- Ай, блять! – оса укусила в язык,
- Вот суки! – в машине разбили стекло.
- Быстрей! – попался ленивый мужик,
- Никак! – кому-то сейчас тяжело.
- Сидеть! – завести решили щеночка,
- Лежать! – посмотрите, щеночек живой?
- Ай, блядь! – кому-то пробили по почкам,
- Стоять! – милиция бдит наш покой.
- Давай наливай! – мальчишник сегодня,
- Серёжа?! – Серёжа напился и спит.
- Хочу!!! – в бутике новом модном,
- Ещё! – дорогое колечко блестит.
- О, да-а-а! – супружеский долг очень важен
- В меня! – пора завести нам детей.
- Это пиздец! – растолстела я как же…
- Мудак! – ненавижу всех этих блядей!
- Ко мне! – кричит эта сука, директор,
- Бегу! – без премии жить нелегко.
- Харибул баламас! – какая-то секта?
- Пиздец! – проиграл зарплату в «очко».
- К маме вали! – развод неизбежен,
- Люблю! – оставайся, так уж и быть.
- Ты негодяй! – осталось по-прежнему,
- Это Наталья? Пошли пиво пить?!
- Маша, ты что?! – лязг слышен затвора,
- Ай, блядь!!! – пуля навылет прошла.
- Подонок! – с немым укором во взоре,
- Умри! – с двадцать первого этажа.

Искать в шедеврах изъян тяжело,
Но своим долгом считает каждый
Кристальную воду сливать в решето,
Надеясь найти в ней что-нибудь важное.
А мудрые слепцы за вид крови алой,
Бьющей из артерий, тем временем,
За синеву неба и серость домов усталых
Готовы души продавать демонам.
За радугу, за городские светофоры
За сажи чернь и белый свежий снег
На сновидения жизнь менять готовы,
В ладонях сжать священный оберег.
Не суждено глухим не высыпаться
И разбивать будильник по утрам,
Лишь по лесу весеннему метаться,
Сворачивая шеи соловьям
Без шелеста листвы и шума водопада,
В безмолвии красок, картин и картинок,
И если «шум дождя» – обещана награда,
Готовы вызвать дьявола на поединок.
Ватаги юродивых, калек и убогих,
Сдерживая внутри себя на Бога ропот,
Проклинают всяких юнцов босоногих,
Ведь они, с криком, побежать по росе могут,
Подпрыгнуть ввысь и достать ладошкой
Не солнце яркое, так хоть спелых яблок,
На траву рухнуть замертво, так… понарошку,
А потом, хохоча, перевернуться набок.
А мы счастьем, как снежками кидаемся,
С руками, ногами, все сплошь зрячие
Сетуем на «недостаточность радости»,
Будто весь мир заслужили, не иначе.
И хуже убогих, коль сердце горит,
Воспринимать любовь, как излишек.
Берите пример, не взирая на стыд
С тех смешных босоногих мальчишек.

По зимнему лесу бежала Мышь. Декабрьский волшебный холод скукоживал и без того небольшие мышкины члены. "Бля, если не найду ночлега, совсем сойду на нет" - подумала она про себя. И в тот же миг, глядь, - Теремок! Или даже коттедж некий. Стоит себе по среди поля заснеженного, из окон льётся мягкий свет и приветливо веет водкой.
- Тук-тук, кто в теремочке, бля, живёт?
Ответом грызуну было молчание. Лишь пыльный патефон в углу отыгрывал Нагано - "Жора, ёбаный насос". Зашла мышь в теремок, смотрит - стол, а на столу - скатерть. Подумала, хули, сказка это или не сказка в конце концов. Хлопнула три раза по столу, обернулась вокруг себя три раза и завизжала: - Алкого-о-о-оля!!!
Раз!... Смотрит, весь стол уставлен пивом, водкой русской, коньяками армянскими и самбукой. - Жратвы!!!! - завизжала Мышь и на столе мгновенно объявились свиная рулька, сельдь под шубой и предусмотрительный рассол. Обрадовалась Мышь, нажралась, напилась в говно и вырубилась спать.

Бежал по тропке звериной Зайка-Однояйка(Ну хуле, в детстве на сук напоролся. Не тех, что девицы безнравственного поведения, а тот, что из дуба остро торчит. Пришлось ампутировать). Холодно Зайке, декабрь на дворе, единственное яичко скукожилось... Эх, думает, щас бы согрел кто. Смотрит, стоит в поле теремок, да сотрясается от храпа богатырского.
- Тук-тук, кто в теремочке так храпит, как конь во время случки? - вопрошал Зайка. В ответ храп из окон вперемешку с добрым перегаром из окон лишь усилился. Зашёл в теремок, смотрит: Мышь пьяная развалилась на печи, ноги в пьяном угаре раздвинула и трели выводит. Ну, думает, этож сказка, все желания исполняются. Жахнул для храбрости стоявший как нельзя кстати на столе стакан с водкой и запрыгнул к Мышке под одеяло.

Бежал по зимнему лесу Волчок-Тощий бочок. Поджарый, исхудалый. Где все зайцы? Где волчицы? Кого есть? Кого ебать? Ну думает, неудачник я форменный, не волк, а шакал какой-то... Коли не найду никого в этом лесу холодном вскорости, вздёрнусь на ближайшей ёлке. И тут, глядь - посреди леса теремок стоит! И стонет, и кричит, и трясётся.
- Тук-тук, кто в теремке ебёцца?! - взвыл волк. В ответ на это из распахнутого настежь окна теремка вылетел использованный презерватив и повис на обледенелой физиономии волчары. Обиделся Волк, открыл с ноги дверь, смотрит - полна горница бухла, на печи Зайка с Мышкой непотребством занимаются. Завидно стало Волку, применил он грубую силу, стащил зверюшек с печи, на пол швырнул и говорит: - Охуели вы уже тут от жизни такой красивой. Щас вас съем!
Мышка тут и говорит: -Не ешь нас, добрый Серый Волк! Лучше ебани по скатёрке трижды, да вокруг себя трижды обернись, всё будет, что захочешь!
Подумал Волк минутку, ну бля, чёж не попробовать. Раз! Два! Три.. (На третий раз стол в щепки разлетелся), да вокруг своей оси взвился так, што аж голова закружилась, да как заорёт: Хочу жаркого из зайчатинки, да волчицу с большими сиськами!!!
Скатерть нервно дёрнулась от такого обращения, соорудила быстренько мангал, зайца на шампур насадила, а Мышку в волчицу превратила...
- Ебать... - только и оставалось сказать Волку от такого волшебства.
- Охуеть. - прошептала новоявленная мышеволчица.
- Пиздец. - прокряхтел Зайка, вытаскивая из жопы шампур.

В это время в дверь постучали.
- Тук-тук, кто в теремочке материться и дебоширит? - произнёс хриплый бас.
Дверь слетела с петель и в сени зашёл Медветь в милицейской форме, оставляя на досчатом полу следы грязных потных лап.

...

Ик! - рыгнул Медветь-милиционер. Зайка, Мышка и Волчок переваривались в его желудке медленно, но верно. Огромный зверь ещё раз икнул, вытер рот скатертью-самобранкой и вышел.
"Ебанутый зоопарк" - подумала скатерть.

Наступает момент в жизни каждого,
Когда не обойтись одними первичными инстинктами.
«Горячо», «Горько», «Больно», «Сладко»
Уже не могут описать полной картинки.
Фотоаппарат тоже под рукой не всегда бывает,
Чтобы все детали, все мелочи уловить бережно.
Иногда, лишь подойдя к самом краю,
Способен прочувствовать весь спектр нежности.
И остается только терпеть,
Прижавшись щекой к раскаленной сковородке
Хотя лекарств много: плеть,
Пряник и запотевшая бутылка водки.
Чего уж греха таить:
Каждый в «аптеку» за углом захаживал
Купить пластырь на мозги и зубную нить,
Чтоб улыбка была белоснежной и важной.
Быть может стихотворение это
Пресыщено эмфатическими «подписями»,
Хотя по мне лучше «право вета»,
Ведь каждый к своему «Я» ревниво относиться,
И у каждого внутри свой проектор.
На лице будет только то, что сам в него засунешь.
И, наверное, стоит внутри себя строить вектор,
А не транслировать в бедный мир то, чем всегда рискуешь.
Тяжело, когда вместо розовых очков на глазах –
Кусок кальки.
Ведь многие думают, что в будущем, на небесах,
Их, слабых, кому-то сильному станет жалко.

Пришёл как-то к нам в королевство
Мальчик в шляпе из сказки Носова.
Не понравился сразу мне, честно...
Взял, и засыпал меня вопросами!
Почему, когда делаешь бутерброд
Мажешь на хлеб горчицу, а не наоборот.
Зачем у Земли ось?
Откуда на небе солнце взялось?
Чему равен логарифм десяти?
Как в мавзолей Ленина пройти?
Ну я подошёл к нему,
Оранжевый галстук завязал потуже,
И на ухо, тихо так, говорю:
- Дернешься – будет хуже.
Я тебе что, Википедия или Гугль?
Хочешь ответов моих? Гони рубль!
Или сам давай, попытайся,
Намажь на горчицу хлеб,
К Мавзолею, до площади Красной
На автобус возьми билет!
Купи себе глобус и книжки,
Научись сам считать логарифм!
Задрожали колени парнишки,
Смотрю: наш Незнайка притих.
А наутро исчез, как призрак.
Обыскали везде – его нет…
Ну, думаю, верный признак:
Взялся за ум человек!
А через неделю, смотрю – объявился,
Созвал всех кикимор и леших,
В центре леса на пень взгромоздился
И давай им лапшу на уши вешать!
Будто кошка больше слона,
Будто камни – это трава,
Что Солнце гораздо меньше Земли,
А через дорогу нужно на «красный» идти…
И сказал ещё, что логарифм
Это просто легенда и миф.
Тогда я подошёл к нему, толкнул в лужу…
Говорю: - Как в тебя столько бреда влезло?!
Ничего нет на свете хуже
Чем болтливый начитанный бездарь!

Так смешно вспоминать о бунгало,
Проходя мимо женских сорочек.
Всё что к небу когда-то пристало
Собирать в голове по кусочкам.
И в потоке щебечущих фраз,
Выйти вон – лишь обыденный повод
Стать отшельником мне. Хоть на час.
Утолить никотиновый голод,
Свесить ногу с пустого окна
И бежать сквозь пронзительный ветер
К темноте, что до боли ценна,
К звёздам тем, что сперва не заметил.
Выйти вон. Не прощаясь ни с кем.
По английски, без шляпы и трости,
Чьё-то имя писать на песке
И плеваться в приливы от злости.
Выйти вон, оставаясь в мечтах,
В фотокарточках старых, на память.
Прыгнуть вверх, не взирая на страх,
Не дождавшись июля – растаять.
Выйти вон. И лишь каплей росы
Облизнуть в твоих вазах букеты,
Чтоб, проснувшись, увидела ты
Как сквозь сон проникают рассветы
В твои окна, на руки и губы
Целой стаей солнечных зайцев.
Я хочу, я смогу, не забуду
Запах тех поцелуев на пальцах.

Если ты проснулся с кем-то не в своей постели,
Ну а рядом нет груди, лишь два прыща на теле,
У тебя проблемы, парень, скажем без прикрас:
Либо это малолетка, либо - пидорас.

Грудью первого размера дамы недовольны,
Смотрят и завидуют теткам из Playboy'я.
Не печальтесь, не грустите. Главное для нас:
Ничто не отвлекает взгляд от ваших милых глаз.

Вот второй размер груди - это для эстетов,
Музыкантов всяких там, художников, поэтов.
Прикоснуться к этим сиськам, для парней - экстаз:
Помещается в ладошку целиком как раз!

Форма есть, и есть объём. Это третий полный.
Нравится нам всем размер этот, поголовно.
Ухватиться есть за что, выглядит солидно
И природы этот дар показать не стыдно!

Если каждый день капусту натирать на тёрке,
Может вырасти у баб крепкая "четвёрка".
Несут они по жизни гордо эту красоту,
Ведь сокровище такое видно за версту!

Пятый и шестой размер видел на картинках,
Вызывают у мужчин странные инстинкты.
Клонит в сон меня всегда от таких "подушек",
Так что, детка, грудь твоя - полюбому лучше!