Вчера зашёл после работы съесть баклажаны-по-армянски. И выпить кофе. Чтобы удостовериться. Убедиться, что "кофе нынче не тот, что раньше" и "небо раньше было голубее". Посидеть, чтобы посчитать мои небогатые опытом года не хватило пальцев двух рук, проигать в шахматы 70-ти летнему дедушке, чтобы понять, что опыта во мне явно не с горкой. И даже не "всклинь".
Подходит ко мне официантка, которой в прошлый раз я оставил чаевых 200 рублей. За глубокое декольте и молчание. Я люблю, когда молчат, когда я хочу этого. Но в этот раз, барышня принесла мне кофе с мухой-дрозофилой в комплекте. По ним (мухам и девушкам) ещё бессмертный Мендель высчитывал, как сделать детёныша голубоглазым, а внучку - математическим гением.
- Спасибо. - сказал я, улыбаясь Дрозофиле и девушке.
- Одним спасибо сыт не будешь. - сказала мне девушка. Дрозофила политкорректно промолчала и осталась. А девушка ушла. Испарилась, словно некомпетентный джин из лампы.
А потом помидора оказалось немытой. И я, честно слово, понимаю, что это отнюдь не помидорина вина. У помидоров нет рук и махрового полотенца. Ответственной за судьбы томатов я посчитал ту девушку, голодную любительницу насекомых.
- Помойте помидор! - вступился я за овощ. Девушка ошарашенно посмотрела на меня, будто "помыть помидор" в данном заведении было равносильно "построить Египетские пирамиды". Унесла ни в чем не повинный томат, прибежала через двадцать(!) минут и принесла другой, лощеный, упругий, после циркулярного душа.
Мороженное вышло без сахара. Я тоже читал много статей в "Здоровье нации" о том, что сахар - это белая смерть и он хуже героина. Но вот именно в тот момент мне хотелось стать чуть более нездоровым. А пресное сливочное мороженное грустно смотрело на меня из чашки и не трогало. Ни мёртвую поджелудочную, ни наметившиеся жировые отложения на животе, ни мозг, настойчиво требовавший "глюкозы".
- Девушка, а у вас есть СЛАДКОЕ мороженное? - отчаялся я.
- Для вас - только такое! - заорала девушка, переходя с мороженного на личность.
- Как же вы со мной разговариваете? - Расстроился я. - Вы же хотите, чтобы я оставил я вам чаевых? Хотя, бог с ними, с чаевыми. Знаете, первое правило обслуживающего персонала: полюбить клиента. Вот я отчётливо вижу, что вы меня не_достаточно полюбили. Я бы даже сказал возненавидели. Я плачу вам честно заработанные 150 рублей за хорошее мороженное. Неужели, если ему действительно за свою недолгую жизнь не посчастливилось быть СЛАДКИМ, вы не можете взять вину на себя, а меня утешить?
- Может вам тут ещё отсосать?
- Нет, пока мне не захочется, вы отсасывать не будете. Зачем вот вы пошли работать официанткой? И вообще, кто вас сюда взял? Есть же много других хороших профессий: водительница трамваев, швея-мотористка, секретарша в конце концов... Вы же избрали профессию, которая подразумевает мою_к_вам предрасположенность. Я хочу получать удовольствие от поедания пищи, и ВЫ должны мне в этом поспособствовать. ЭТО ваша прямая обязанность. Вы же не знаете про меня ничего, про то, что у меня сломался компьютер, сдох хомячок, моих бывших девушек ебут мои друзья, а я не знаю, к примеру, что вам нужно платить за учёбу, что от вас любимый парень требует анального секса и ещё у вас мозоль на большом пальце от сандалий. Давайте, каждый будет, вне зависимости от внешних обстоятельств, выполнять свою работу... Я буду рисовать самолёты, а ВЫ будете со мной вежиливой.
- Я поищу для вас другое мороженное. - сквозь зубы прошипела официантка. - Только директору не говорите.