повязываем квадратный платок и дуэт шарфов

Три несложных способа повязывания квадратного платка и один - для двух скрученных шарфов, одинаковых по фактуре, но разных по цвету.

для тех, кто только входит во вкус )

Серия сообщений "шарфы и платки":

Часть 1 - повязываем квадратный платок и дуэт шарфов
Часть 2 - как повязывать платки, шарфы и палантины
Часть 3 - как повязывать широкий палантин
Часть 4 - как повязать платок на голову
Часть 5 - тюрбан из широкого палантина

[Уличный стиль Дженнифер Энистон]

Уличный стиль экс-жены Бреда Питта

***MorE***

VIP_ZONE

29 советов, как творить не переставая.

 Очень милая копипаста. По сути, не говорит ничего нового, но, хоть немного, да вдохновляет:

 1. Составляйте списки

2. Везде носите с собой блокнот

3. Попробуйте писать спонтанно от руки

4. Отойдите от компьютера

5. Перестаньте ругать себя

6. Делайте перерывы

7. Пойте в душе

8. Пейте кофе

9. Слушайте новую музыку

10. Будьте открытым

11. Окружайте себя творческими людьми

12. Получайте обратную связь

13. Сотрудничайте

14. Не сдавайтесь

15. Практика, практика, практика

16. Позволяйте себе делать ошибки

17. Посетите новое место

18. Радуйтесь своим удачам

19. Много отдыхайте

20. Рискуйте

21. Нарушайте правила

22. Не форсируйте события

23. Читайте по странице из словаря

24. Создайте структуру

25. Перестаньте пытаться быть для кого-то идеальным

26. Появилась идея? Запишите ее

27. Очистите рабочее место

28. Веселитесь

29. Завершите что-нибудь

не мое

90% людей заканчивают мытье посуды фразой:"Б##, еще сковородка"

имбирный лимонад

друзья хвалят вот этот рецепт имбирного лимонада

ингредиенты:
- Половина корешка имбиря (сантиметров 5-7 подойдет)
- 5-6 лимонов (можно добавить и апельсинчик, да и лайм лишним не будет – все дело вкуса)
- 500 гр. сахара
- Чайная ложка черного перца
- 2 литра минеральной негазированной воды
- 2 литра минеральной газированной воды
технология

Владимир Набоков "Дар"

Аннотация:"Дар" (1938) - последний русский роман Владимира Набокова, который может быть по праву назван вершиной русскоязычного периода его творчества и одним из шедевров русской литературы XX века. Повествуя о творческом становлении молодого писателя-эмигранта Федора Годунова-Чердынцева, эта глубоко автобиографичная книга касается важнейших набоковских тем: судеб русской словесности, загадки истинного дара, идеи личного бессмертия, достижимого посредством воспоминаний, любви и искусства.


Мнение:
Этот роман, в который ты осторожно прокрадываешься, приподнимая обложку и вдруг оказываешься в чем-то солнечном и апрельском - там звучит улица после дождя, из фургончика выгружают мебель, радостной размашистостью и любопытством перемен смотрит в тебя. А вокруг тени тонких ветвей будто ведущих дальше к звякающим колокольчикам на дверях аптек и кондитерских, свежесть набухших почек, сулящая раскрыться какими-то легкими, порхающими мыслями-шагами. Ты осматриваешься, ты чувствуешь звуки, сладость воздуха, вальс света на балконах - так обостренно, что больше не видишь текста. Ты не читаешь. Живешь.

Тебя ослепляет новизна и штрихами - неправильность лиц, разговоры среди "черных запахов листьев", тревога, раздражающая неспешность, эта игра воображения, когда ты смотришь на непривычно ясные картины обыденного и никак не осмыслишь как(!!) это можно было оживить столь внятными словами? Откуда там столько красок и почему ты не могла заметить, что "солнце играет как сорока, выбирая маленькие блестящие вещи", что "тень от телефонной трубки похожа на большого скособоченного муравья", а когда через асфальт несется дождь, на нем прыгают "свечки,свечки, свечки"? И так первые две трети романа, так как в третьей его части Набоков приводит главу из своей книге о Чернышевском. В этой части мне было скучно и не слишком интересно, я пробиралась сквозь чащу текста, но оно того стоило - вдали был прекрасный летний финал.

А детские воспоминания! а стихи! а сны! (Я невольно перенимаю эту старинную эпистолярную манеру восклицательности). Рифмы настолько светлы и легки, искренни, искристо-чисты - ими дышать, распахнув стеклянные двери, их читать наизусть ласточкам в небе... И только набоковский слог (пусть простится моя предвзятость) может передать эту зыбкость, приглушенность блаженного растворения сознания на грани сна и яви, когда перед глазами восходят первые сны, когда слагаются строки под дрожащими ресницами.

Этот роман нельзя прочесть за день, хотя четыреста с лишком страниц не так уж много. Его нельзя читать бездумно - он того не позволит: сам текст как художественное полотно со множеством деталей, образов, планов - географические очерки, воспоминания, литературоведение, размышления, зарисовки русского эмигранта. Так и хочется бережно как высушенных бабочек, тронуть взглядом, чтобы не сломать... Кто-то называет этот роман эстетским и для эстетов. И я во многом согласна с этим утверждением - нигде, как здесь, не чувствуется такого наслаждения (и владения) словом, такой тонкой легкой игры, плавности перетекающих состояний.

Когда у тебя в руках "Дар", ты становишься тоньше, прозрачнее, выпрямляешь спину, приподнимаешь подбородок, чувствуя как автор в тебя "осторожно садясь [..] как в кресло, так чтобы локти служили ему подлокотниками, а душа как бы влегла в чужую душу", тихо меняет твое освещение мира.