Последствия того, что произошло на Украине, в полной мере оценить пока невозможно. До тех пор, пока майдан не разойдется, он будет оставаться самостоятельным фактором внутренней политики, а также центром внешнего контроля над «революционным процессом». И в таких условиях обстановка не стабилизируется, без чего до конца понять новый расклад невозможно.

Поэтому любые выводы могут носить только сугубо предварительный характер. Тем не менее, их можно сделать.

I. Внутриполитическая обстановка на Украине

Понятно, что:

1) «Моментом истины» была ночь с 18 на 19 февраля. Ликвидация майдана, для которой были созданы тогда все возможности, автоматически подрывала базу сопротивления в регионах, даже в западных. Но нервозность власти еще в то бесконечно далекое по революционным меркам время была уже очевидна. «Антитеррористическая операция», которую заявила и от которой затем отказалась СБУ, ­- жалкий суррогат ЧП. В отличие от нее, режим «чрезвычайки» имеет и определенный правовой статус, и подключает к наведению конституционного порядка армию.

2) Янукович своей трусостью и бездействием в подавлении мятежа не только не избежал, но и до предела усугубил меру своей ответственности за происходящее. Это очередной, вновь, как оказалось, плохо выученный урок на будущее: кровь в борьбе с мятежом проливается не ради крови, а чтобы фашиствующая вольницаa-la Масхадов & «Правый сектор» затем не пролила куда большей крови.

Но самое главное: поражающий своей ничтожностью Янукович обездвижил своих сторонников на востоке, юго-востоке Украины и в Крыму. Вся система обороны от бандеровцев замыкалась на него; если бы не это обстоятельство, вполне можно было подготовить и в нужный момент запустить альтернативные кадровые «закладки», например кооптировать в правительство ряд восточных губернаторов, выведя их на государственный властный уровень. И дать им статус, полномочия и возможности действовать при критическом обострении ситуации, разработав и оперативно приняв при необходимости, невзирая на оппозицию, соответствующие законодательные акты.

Ничего этого сделано не было - никакой организационной подготовки к реальному, а не словесному противостоянию. Поэтому, когда Янукович сдал всех, предал и сбежал, у его сторонников опустились руки. (Между тем, что он «сдаст», впервые проявилось еще в конце ноября, а в январе стало очевидно со всей пронзительностью).

Никакой альтернативной модели не выстраивалось, и именно поэтому харьковский съезд депутатов восточных регионов оказался недееспособным. Он, во-первых, безнадежно опоздал, отстав от развития ситуации в Киеве, а во-вторых, без Януковича, который, будучи в Харькове, на него не пришел (а не пришел, ибо сказать было нечего), выродился в пустую говорильню.

Между тем, подобную «опричнину» нужно было готовить заранее. И делать это с полным пониманием необходимости, готовясь к лучшему, «закладываться» на худшее (пример: действия в подполье, на временно оккупированной врагом территории).

Уровень деградации и распада наглядно демонстрируется судьбой Юлии Тимошенко: иметь ее в заложниках и выпустить, собственноручно отказавшись от такого «козыря» - это надо еще было умудриться.

В результате восток и юго-восток Украины без единого выстрела сданы Киеву и бандеровскому западу республики, а по большому счету геополитическому Западу. Тем самым Украина временно преодолевает угрозу распада, который для России возможно был бы меньшим злом по сравнению с нынешней ситуацией, и консолидируется, причем, на бандеровской, антироссийской основе.

3) Готовность Тимошенко занять премьерское, а в перспективе и президентское кресло ни о какой стабильности пока не говорит. Вопрос в ее способности взять ситуацию под контроль, что отнюдь не очевидно: разгулялись радикалы из «Правого сектора», которые просто так никуда не уйдут, и от своей победы не откажутся. Кроме того, сама Тимошенко, в отличие от 2004 г., – не «кузнец» победы, а пришла на готовенькое. (Показателен эпизод с досмотром ее машины на майдане: «оранжевой принцессе» было заявлено, по сути, что она не знает своего места: «сюда так, типа, “эксклюзивно” заехала, что нас тем самым как бы задела…»).

Ведет она себя, понимая все это, предельно осторожно. Аппаратно она уже в полном выигрыше и в тиши кабинетов без труда провела бы свою линию. Майдан для нее с уходом Януковича теряет смысл, становясь лишь источником проблем.

Между тем, она призывает, чтобы он остался стоять. Почему? По двум причинам:

- Тимошенко боится столкнуться с «Правым сектором», за которым стоит американское посольство; распустить майдан она не может – нет реальной силы, а уступить радикалам в открытой стычке – значит, обнулить свои шансы на власть (а посольство США даже Янукович – и тот на «переходный период» устраивал);

- и еще она рассчитывает потихоньку «демилитаризовать» майдан, явочным порядком вытеснив оттуда радикалов и наводнив его своими мирными сторонниками; то есть будет стараться его «приватизировать» с помощью политических маневров.

Кроме того, в положении «кинутых» оказались партнеры партии Тимошенко – «Батькивщины» («Отечества»), которая уже захватила пост спикера Верховной Рады. Руководитель киевского Института глобальных стратегий Вадим Карасев, со ссылкой на ряд депутатов, с которыми, по его  словам, говорил лично, сообщил радио «Бизнес-FM», что Кличко «ошарашен» и, как и Тягнибок, которого, по сути, тоже отодвинули на обочину «революционного процесса», не может сориентироваться в складывающейся ситуации.

II. Действия России

Развязка украинского кризиса пришлась на завершающую часть сочинской Олимпиады, и руки у России оказались связанными (кто ответит за то, что об этом не подумали, хотя сигналы о подобном развитии событий были яснее ясного – отнюдь не главный вопрос к Кремлю). Между тем, меры принять было можно. Например, настоять на выработке регламента миротворческого урегулирования усилий, инициатором которого выступил Евросоюз, заложив в документ инструменты контроля над выполнением соглашения всеми сторонами.

Владимир Лукин, при всем уважении к нему – фигура не равновеликая по отношению к главам МИД Франции, Германии и Польши. В результате все, что он смог, - уклониться от подписания. То есть, поучаствовав в процессе в роли «заднескамеечника» с совещательным голосом, был унизительным образом отодвинут в сторону. Лучше было вообще не участвовать.

Возможно также было – и в этом трудно не согласиться с Владимиром Бирюком – поставить вопрос в Совбезе ООН, предложив проект соответствующей резолюции. Этот путь выгоден был еще и тем, что отсекал Германию и вовлекал в процесс Китай, который если бы и не выступил на нашей стороне прямо, то как минимум не поддержал бы Запад.

Полностью провалился МИД. Посол России Зурабов появился на телеэкранах только в компании с Лукиным в последний момент, когда было уже поздно. Никто из высокопоставленных дипломатов Украину не посетил. Старательно делали вид, что ничего не происходит.

Сергей Лавров же, когда Тимошенко уже летела в Киев, начал предъявлять претензии госсекретарю США Джону Керри за то, что «соглашение, подписанное накануне с гарантиями Януковичу, не действует». Зачем он ТАК подставлялся, и на что рассчитывал, непонятно. Керри от его, по сути, отговорился, пообещав «употребить все свое влияние», но ничего, разумеется, не употребил.

Меньше всего хотелось бы оргвыводов в отношении руководства МИДа. И не только потому, что этим делу не поможешь, но и в силу объективного отсутствия руководящих кадровых альтернатив хотя бы нынешнего уровня.

Провалилась – прямо скажем - Церковь. Те слова, которые Патриарх Кирилл сказал 23 февраля на воскресной проповеди (насчет недопустимости братоубийства и пр.), опоздали настолько же безнадежно, что и харьковский съезд. Они должны были быть произнесены намного раньше, да и место предстоятеля РПЦ в ходе кризиса было в Киеве, учитывая, что это единственное лицо в российской околовластной иерархии, которое имеет законное право действовать на Украине как на своей канонической территории. В результате этот немаловажный ресурс был обнулен.

Кроме того, даже те действия, которые Россией были предприняты, осуществлялись невпопад. Пример того же харьковского съезда. Или вообще не нужно было никого направлять, или направлять полномочных представителей исполнительной власти. Что касается присутствия глав думского и совфедовского международных комитетов Пушкова и Маргелова и губернаторов соседних с Украиной российских регионов, то, по выражению того же Карасева, «кто они такие, если власть в России – это Кремль, и нигде, кроме Кремля, настоящей власти нет»? Такое «представительство» Россию в глазах ее естественных союзников на востоке и юго-востоке Украины только дискредитировало, укрепив и без того сильные подозрения в том, что наша страна «бросила их на произвол судьбы».

Нет сомнения, что в целом Россия на Украине провалилась, и особенно жалкими разговоры о «невмешательстве» выглядят на фоне массированного, без всякого стеснения, западного вмешательства. Эти разговоры напоминают известную пословицу «Что дозволено Юпитеру, не позволено быку», роль которого Россия на себя в этом кризисе добровольно приняла.

Между тем, последствия произошедшего не только затрагивают российские интересы, но и прямо обращены против России, создавая на наших западных границах совершенно новую, гораздо более опасную и нестабильную ситуацию, чем раньше.

III. Геополитические последствия

В отличие от периода после «оранжевой революции», когда в украинской власти быстро сформировалось двоевластие с жестким противостоянием по линии Ющенко – Тимошенко, сейчас ситуация иная. Никакого двоевластия, по крайней мере в обозримом будущем, не будет даже в том случае, если Тимошенко удастся прийти к власти: получить «кастрированный» в полномочиях пост президента, провести Яценюка на пост премьера (или наоборот) и удержать за собой пост спикера Рады и контроль над силовыми министерствами.

На Украине появилась «концептуальная» власть – теневая, осуществляемая уже не только НКО и/или женой президента Ющенко Екатериной Чумаченко из госдепа США, но неформальными силовыми структурами – штурмовыми отрядами из «Правого сектора», которые, как свидетельствуют многие и многое, напрямую управляются посольством США.

Иначе говоря, параллельно легитимной украинской власти, какой бы она ни стала, появляется закулисная. Полностью американская (именно американская, а не проамериканская), наделенная силовым ресурсом и вооруженная экстремистской антироссийской идеологией. Как бы ни хотела сама Тимошенко, которую некоторые аналитики уже поспешили записать в «удобные» для Кремля партнеры, она не сможет действовать без оглядки на эту «теневую» власть. Потому что за любое отклонение от «генеральной линии» может в два счета в любой момент и по любому поводу (например, за невыполнение инструкций из Вашингтона) получить с новый майдан, направленный уже против нее самой.

Тимошенко – последняя из трех фигур, способных уравновесить теневое влияние американцев собственным политическим весом: Ющенко и Янукович уже «отыграны». И нет никаких гарантий, что в планах не стоит «отыгрыш» и этой фигуры, после чего Украина автоматически превращается в неонацистский геополитический плацдарм США и НАТО.

Не будет преувеличением сказать, что Тимошенко сегодня – это стареющий Гинденбург при набирающем силу молодом и агрессивном «коллективном Гитлере».

И последнее. Со времен распада СССР на европейском театре военных действий американцами был поставлен крест. Не имеет Европа пассионарных ресурсов такого уровня, чтобы соорудить четвертый рейх – ни своими собственными силами, ни даже с традиционным участием англосаксов. Теперь таким ресурсом становится Украина, которая создаст угрозы своим соседям, конечно же и на западе. Например, со времени оттяпает у Польши Перемышль, на который «Правый сектор» зарился уже открыто.

Но главное направление неофашистской украинской экспансии будет на востоке, где в очень скором времени появятся и базы НАТО, и ее высокотехнологичные системы. Прежде всего электронный шпионаж, радиоэлектронная борьба, ПРО, а возможно, как отмечалось некоторыми аналитиками, и центры биологической войны, заранее выстроенные там американцами по периметру российских границ.

Убежденность в неизбежности военного столкновения Украины с Россией (за которым встанет весь Запад) в ходе кризиса неоднократно высказывалась многими «авторитетными» в своих кругах бандеровцами.

Отдельной, весьма важной и серьезной, темой является вопрос идеологии. Востоку Украины, как и России, позарез необходима мощная созидательная идея, альтернативная западенщине бандеровских рагулей. Беда в том, что «европейской» такая идея быть не может и не должна, а другую, национальную, евразийскую идею не примут российские же «креативные» верхи. Значит, нужно избавляться от «креаторов», в том числе с помощью подбора кадров по принципу противоположности их интересов западным.

На войне – как на войне. И чем труднее это будет осознаваться верхами, и чем сильнее будет там проявляться «синдром Януковича» (претендую на авторство этого эвфемизма) с упором на «своих» олигархов, а не преданных Отечеству патриотов, - тем больше шансов разделить его судьбу и увлечь страну по пути стремительно фашизирующейся Украины. Превратившись в том числе и в ее филиал по «борьбе с Китаем», что сегодня можно представить только в кошмарном сне, а завтра может стать суровой реальностью.

Это пока самые первые аналитические суждения по ходу событий, не более того. Ситуация еще не стабилизировалась, многое неясно. Несомненно, кое-что в этих выводах подвергнется корректировке, возможно существенной.

Но основа этих выводов, главный из которых – неизбежность резкого роста внешних угроз национальной и военной безопасности России, а также опасность импорта украинской нестабильности за счет неафишируемого альянса бандеровцев с московскими и питерскими либералами, без сомнения сохранится и получит развитие. Самое неприятное, что отныне именно «украинизированный» Киев, а не Москва, становится генератором перемен на постсоветском пространстве, и Россия в эти перемены будет вовлечена в первую очередь. В лучшем для нас случае, все это может негативно сказаться на российско-китайских отношениях, против которых эти перемены в конечном счете и обращены; в худшем – сможет привести к распаду Российской Федерации, тем более, что подобные проекты с опорой именно на Украину тиражируются еще со времен «оранжевой революции».