День третий

Пробуждение было болезненным. Тело словно налилось свинцом. Просыпаться не хотелось ещё и потому, что какие то неприятные во всех смыслах воспоминания и тревожные мысли тут же начинали терзать её. Шея очень болела, повернуть голову было просто адской мукой, вдобавок слева от артерии чувствовался нестерпимый зуд. Всё, что она сумела понять, открыв глаза, это то, что находиться в совершенно незнакомом ей месте. Она лежала на кровати с пологом, который был задёрнут, но сквозь него просачивался тусклый свет лампы. От слабости она не могла шевелиться, но явственно ощущала, что у неё сильный жар. Во рту была сухость.
Так она лежала, наверное, не меньше часа. В состоянии полузабытья. Уснуть она не смогла.
В какой то момент она почувствовала, что в комнате появился ещё кто-то. Полог дрогнул и поехал в сторону, полумрак рассеялся в электрическом свете. Увидев того, кто открыл полог, Лика глухо застонала и сильно зажмурилась. Но она точно знала, что это не поможет проснуться, знала, что не спит.
- Не бойся. Я ничего с тобой не сделаю. – Голос очень спокойный и приятный ворвался в пустоту её сознания, странным образом успокоив бешено запрыгавшее сердце. Но глаза Лика не открыла.
Судя по всему, уходить он не собирался, она слышала, что он, что-то делает рядом. И когда на лоб ей легла холодная повязка, она вздрогнула и непроизвольно открыла глаза. Хотя это не помогло ей увидеть происходящее, но зато она почувствовала, что прохладный компресс принёс облегчение.
- Мне, почему-то кажется, что если бы ты была в состоянии, то непременно стукнула меня, чем ни будь тяжёлым, и убежала. – Он стоял над ней, держа в руках стакан с чем-то прозрачным. – Но раз уж ты не в состоянии, и нам придётся какое-то время пожить вместе, я нахожу, что надо хотя бы представиться. Но с начало тебе надо это выпить.
Он ловко приподнял её голову, не доставив никакого беспокойства, и прислонил стакан к губам. С большим трудом Лике удалось разомкнуть губы, но уже с первым глотком она поняла, что микстура, прозрачного цвета с лимонным вкусом и ещё каких-то трав, возвращает ей силы. Она пила с жадностью, внезапно осознавая, как же ей хотелось пить, и насколько притупились все ощущения. Стакан был осушен в считанные секунды, и Лика с облегчением оказалось вновь на подушке. Удивительно, но не одной капли напитка не пролилось мимо. Лика слегка откашлялась и отметила, что, несомненно, сможет говорить.
- Ну что ж, - Он поставил с глухим стуком стакан, на какой то стол. – Вижу говорить ты теперь сможешь, а остальное пока неважно. Я – Алик.
Лика не видела его, не чувствовала перед ним страха, и вообще практически не испытывала эмоций, но почему то говорить с ним ей не хотелось. Тем временем он продолжал.
- Конечно, всё это может показаться тебе абсурдом, но ты не спишь, и не сошла с ума, - Сделав паузу, он продолжил. – Тебя и в самом деле укусил вампир. Да кстати я то же вампир.
Над ней опять появилось её лицо, Алик улыбался, обнажив клыки, словно в доказательство своих слов.
- И так, ты была без сознания два дня, но благодаря моим непрестанным заботам, ты не умерла от потери крови, которая, кстати, восстановилась почти полностью. Лихорадка почти закончилась. Поэтому…
Он вдруг запнулся, увидев «квадратные», полные ужаса глаза Лики. Ей стоило огромных усилий, но она выдавила из себя:
- Я теперь… вампир? – Она вцепилась в его лицо, в которое до этого не могла заставить себя смотреть, умоляющим взглядом. К горлу подступил комок, глаза потихоньку затапливались слезами.
- Нет. Понимаешь, этот идиот, он не хотел делать тебя вампиром, просто укусить, ну и, в общем, всё. – Соврал очень неловко и глупо, но девушка даже не заметила. У него не было выхода, план итак зашёл слишком далеко от первоначального, его за это по голове не погладят.
Лика действительно не распознала ложь, но то, что она не стала вампиром, сняло ей камень с души. Она, вдруг разрыдалась от облегчения, что мало того, что не стала вампиром, но и выжила. И никакие другие проблемы и нестыковки не шли ей в голову. Слёзы потоком бежали из глаз, девушка судорожно всхлипывала. Переход из реальности в сон был неожиданным, она словно потеряла сознание.
- Лика. Лика. – Тихо позвал Алик, но она не отвечала.
Он не сразу понял, что девушка спит, она просто закрыла глаза и стала дышать спокойней, но слёзы продолжали бежать из под прикрытых век. Его мучили странные, противоречивые и совершенно неожиданные чувства. Он злился на себя, но всё равно чувствовал вину, за то, что жизнь этой ни в чём не повинной девушки, теперь окончательно сломана. Он, Алик Фон Герц, высший вампир, в возрасте двухсот пятидесяти лет, должен был по первоначальному плану, после наблюдения, доставить объект С, (урождённую Лику Владимировну Горностаеву, двадцати трёх лет) к Кельвину, где уже находились все остальные её ближайшие родственники. Дальнейшая её жизнь не должна была его волновать.
Но судьба сыграла с ним шутку. Появление этого, неожиданного, вампира, и то, что он успел укусить девушку, целиком ложилось виной на плечи Алика. Он сразу же связался с Кельвином и взял отсрочку по доставке объекта на месяц. Странно, но Кельвин дал отсрочку легко и даже не прислал своих прихвостней. К прежней инструкции он добавил, что девушку всё же надо доставить живой и человеком, а не вампиром, намекнув на всякий случай, чтобы Алик держал свои инстинкты при себе. Так он и так не самоубийца, что бы прикасаться к «ужину» начальства.
Хотя больше всего Алика удивляла сама девушка. Когда он понял, что обращения не происходит, то был, мягко говоря, в шоке. По крайней мере, это слегка разъяснило полученную инструкцию.
Алик был квалифицированным врачом, определив Ликину группу крови, он провёл операцию по переливанию в домашних условиях. И на протяжении двух дней вливал в неё свои силы, благодаря чему девушка быстро пошла на поправку. Так что месяца, милостиво предоставленного Кельвином, было больше чем достаточно.
Сейчас они находились в большой квартире, которую предоставил ему, на время выполнения возложенной миссии, глава клана. В нескольких кварталах от дома, в котором они жили, располагалась одна из лабораторий, принадлежащая Кельвину, и если у Алика выдавалась свободная минутка, он неизменно спешил туда, узнать последние новости, помочь в исследованиях. Кстати кровь для Лики он взял именно там, как и кровь которой питался сам все эти дни, пока находился на задании.
Поправив одеяло, он встал и, задёрнув полог кровати, вышел из комнаты. Сейчас было самое время прогуляться до лаборатории.

Сначала она открыла глаза и только за тем проснулась. На сей раз, она сразу вспомнила все обстоятельства. Слабость отступила, сознание было ясным до крайности. И Лика поняла, надо бежать.
С кровати она скатилась почти без проблем, но дальше дела обстояли намного хуже. Она не могла встать. Слишком сильна была слабость во всех членах. Если верить рассказам этого уродского вампира, то она потеряла много крови и пролежала без сознания два дня. Так что её слабость вполне закономерна. Но её необходимо сбежать, тем более пока она ощущает в себе хоть какие то силы.
Ей было страшно. Она не знала где находиться этот Алик. Но, судя по тому, что на улице день, наверное, спит в гробу, от этой мысли Лику передёрнуло. Дальше, как говорится больше, выбравшись, почти что по-пластунски, из тяжёлого полога, она обнаружила себя в наряде праматери Евы. Это отнюдь не прибавило ей самообладания. В голове сразу появились картины, одна отвратительней другой, по поводу того, кто снял с неё одежду и что он с ней сделал после. От отвращения Лику аж затрясло. На то, чтобы стащить с кровати покрывало, она затратила половину своих скудных запасов сил.
Опираясь на столбы поддерживающие полог, она всёже, благодаря чуду, поднялась на ноги. После процедуры обвязывания себя покрывалом, непослушными, трясущимися и словно не родными руками, Лику трясло и качало, как в десятибальный шторм. Обхватив столб обеими руками, она пыталась справиться с тошнотой и устоять на ватных ногах. Так она простояла не меньше двадцати минут, и скорее силой воли, чем физической, заставила себя двинуться в путь. План был прост, перво на перво, нужно было найти одежду, а затем бежать без оглядки подальше от этого кошмара. Она даже представить не могла, что ей придётся говорить родителям по поводу своего исчезновения, но эти мысли занимали её сейчас меньше всего.
Придерживаясь за всё, что попадалось под раскинутые в стороны руки, Лика по шажку в минуту пробиралась к двери. Понять от чего её тошнит, было сложно, но вариантов было четыре: от слабости; от немилосердной качки всего тела; от отвращения к вампирам и всей этой истории; от всего сразу.
В коридоре девушку ждало новое потрясение. Свет, проникавший в его черноту, не осветил ни одного выхода. И вправо и влево он заканчивался темнотой. Но Лика не подалась отчаянью. Двигаясь по стеночке, она старалась не производить шума, но при этом жутко топала, постоянно оступаясь, и шуршала покрывалом об стены. На полу был ковёр, но под еле волочившей ногами Ликой, он собирался в гармошку, существенно осложняя продвижения вперёд. Она ничего не успела понять, когда запутавшиеся в складках ковра, и подкошенные съехавшим покрывалом ноги, вдруг выскочили из под неё. С жутким грохотом девушка всем телом повалилась на пол, ковёр значительно смягчил падение, но не шум. С дико бьющемся сердцем Лика замерла на полу, в напряжение, вслушиваясь, в последующую за грохотом тишину. Вот сейчас вампир как выскочит, да как выпрыгнет, да как… Она крепко зажмурилась, представляя себе все эти дикости. Голова сильно кружилась.
Но тишину так и не нарушило не одного звука. Набравшись смелости Лика, попыталась встать, однако сил почти не осталось, и, встав на четвереньки, она решила продолжить путь в этом положении. Через минуту такого передвижения, она, во что-то уперлась головой. После не долгого исследования, она пришла к выводу, что это дверь, и на свой страх и риск, встав на колени, дёрнула ручку.
Здесь удача покинула её. После недолгой оценки обстановки, вывод напрашивался только один, ей надо было ползти в обратную сторону. Комната, на пороге которой она стояла, была не чем иным, как кухней. О чём свидетельствовал огромный холодильник КРАСНОГО цвета, в тон обоям и драпировкам. Лика с всё возрастающим раздражением на себя попыталась закрыть дверь, но та подалась в сторону и девушка, потеряв равновесие, снова оказалась на четвереньках. На кухне тоже был ковёр, пушистый и белый. Лика в несколько шатающихся шагов заползла на него, и без сил повалилась на спину. Тяжело дыша, она привалилась к холодному красному шкафу, в надежде найти там чего-нибудь для утоления жажды. Холодильник оказался забитым до верху. На нижних полках лежали свежие фрукты и овощи, и готовая увидеть сплошные окровавленные части человеческого тела, девушка облегчённо вздохнула. Вся следующая полка была заставлена томатным соком, который закрывал обзор, но на самой высоте скромно выглядывала бутылка с питьевой водой. Лика потянулась, пытаясь достать до полки с соком, что бы опереться, но полка сильно накренившись, опрокинула следующую. На Лику тут же полетело её холодное содержимое. Она подняла лежащий на груди пакетик, с белой этикеткой. Так как он был не прозрачным, то она сразу же стала рассматривать этикетку. Надпись, на которой гласила: «КРОВЬ ДОНОРСКАЯ. ГРУППА О.Rh-». Дальнейшее читать не пришлось. Выскользнувший из руки пакетик шмякнулся рядом с бесчувственной девушкой, и грудой своих собратьев в которых она лежала.