https://vz.ru/opinions/2023/2/1/1197125.html
О методе ассоциаций слышали все. На каждое предъявляемое слово испытуемый реагирует любым другим, сразу приходящим в голову. Поэт – Пушкин, животное – кошка, небо – голубое, машина – едет, воровать – плохо.
Ассоциации характеризуют каждого из нас. Для кого-то родина – мать, для кого-то – место. Для кого-то работа – труд, для кого-то – дело. Но многие ассоциации у представителей одного народа совпадают. Так, на стимул «белый» русский отвечает – снег, узбек – хлопок, казах – молоко. Для русского хлеб – соль, для немца – масло, для француза – вино.
Ассоциации проясняют само значение слова в данной культуре, помогают выявить его семантическую структуру. Для русского дом – крепость, для американца – комфорт. Для русского семья – дети, для испанца – любовь.
Ассоциации являются своего рода «вечным двигателем» мышления. Возбуждение ассоциативных связей дает человеку основную идею, рабочую гипотезу, которая избавляет мысль от мелкой тряски и помогает фактам соединяться в цельный опыт. Ассоциативные образы, откладывающиеся у нас в мозгу, несут в себе энергию подсознания и обладают огромной силой. Нейроны головного мозга образуют своего рода клеточные ансамбли, и любое возбуждение какой-то части ансамбля активирует всю структуру. Это можно сравнить со спичкой, поднесенной к пороховому погребу: с какой стороны ни зайди, на воздух взлетает все. А сила ассоциаций огромна – фактически эти связи дают нам маховое колесо, которое направляет наше мышление, определяет наши слова и поступки.
«Когда я сужу футбольный матч с участием русских, мне трудно отделаться от того, что мы о них знаем», – признался задолго до кризиса на Украине один европейский футбольный судья. Контроль над его поведением был задан заранее с помощью негативных ассоциаций
Что это за ассоциации? Да все те же: отсталость, варвары, Иван Грозный, медведи, водка, крепостное право, наказывать кнутом, суд истории, Сталин, ГУЛАГ, тюрьма народов…
Запад никогда не интересовался настоящей Россией, никогда не смотрел на нас сочувственно и со вниманием. «Европа в отношении России всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна», – писал Пушкин. «Мы учились и приучали себя любить французов и немцев и всех, как будто те были нашими братьями, и несмотря на то, что те никогда не любили нас, да и решили нас не любить никогда», – продолжал ту же мысль Достоевский.
Сейчас мысль западного обывателя летит по веками создававшемуся руслу ассоциаций, и в воспаленном эмоциями сознании европейца возникает четкая программа действий: отомстить, наказать, заткнуть рот, порвать в клочья, задавить, танки, танки, танки...
Обратим внимание на эмоциональный накал ассоциаций, он неслучаен. Каждый элемент смысловых структур в нашем мозгу эмоционально заряжен, но быстрее всего вступают в ассоциативную связь элементы, которые возбуждены сильнее. Именно негативные эмоции являются тем цементом, который скрепляет в западном сознании комплекс представлений о России. Ассоциации западного человека в данном случае всегда негативны, предвзяты, практичны.
А что же у нас? Удивительно, но мы по-прежнему представляем Запад иначе: наши ассоциации позитивны, спокойны, необязательны. И это наша сознательная установка! На недавней встрече с ветеранами Великой Отечественной войны и блокадниками президент России отметил, что во Второй мировой против нашего народа совершали преступления представители очень многих европейских стран, но мы «никогда раньше в силу определенной толерантности об этом не говорили». То же самое, напомнил Путин, было и во времена Наполеона – с нами тогда воевала вся континентальная Европа, но мы предпочитали говорить только о французской армии.
Ассоциативные связи усиливаются в результате повторений и эмоциональной накрутки, но в отношениях с Западом мы своими козырными картами не пользовались: проявляли благородство, прощали.
Какие ассоциации всегда вызывала у нас Англия? Джентльмены, готические замки, газоны, Бейкер-стрит, парламент, Биг-Бен, королева-старушка?
А надо бы: пиратство, разбой, огораживания, Генрих Кровавый, палач Кромвель, дети на виселицах, работные дома, работорговля, концлагеря, дипломатия кинжала и яда, мировой Карфаген, военные преступления, протофашизм, голод в Бенгалии, геноцид, колониальное иго.
Франция — мушкетеры, шампанское, Лувр, галантность, свобода-равенство-братство, лягушачьи лапки?
А надо бы: гильотины, якобинский террор, погром православных храмов, империализм, зверства в Индокитае, массовые убийства в Алжире, расизм.
Голландия: парусные корабли, плотины, мельницы, коньки, тюльпаны?
А надо бы: геноцид на островах пряностей, тактика выжженной земли, колониальная эксплуатация, эсэсовские дивизии.
Бельгия: пиво, шоколад, брюссельская капуста?
А надо бы: Конго, король Леопольд, отрубленные руки...
На сегодняшний день великодушная и сдержанная русская культура проигрывает в силе ассоциаций безжалостной западной. Все это время они сочиняли нам преступления, а мы с симпатией всматривались в их жизнь, стараясь подмечать в ней только хорошее. Отсюда у них решимость с нами покончить – и вялое переминание с ноги на ногу (а может, договоримся?) у нас. Маховое колесо ассоциаций на Западе раскручено так, что скоро слетит с оси, а наше еле вращается. Сейчас мы расплачиваемся за этот подход – в том числе теми, кто перешел на сторону Запада в этой войне, и теми, кто уехал, и теми, кто встал на позиции демонстративного и лживого пацифизма.
И это сигнал тем, кто стоит у руля образования, СМИ и культуры. Хватит уже играть в поддавки на культурном поле. Хватит толерантности. Пора говорить о преступлениях врага в полный голос, пора сделать неприятие колониального Запада и атлантизма нашей главной исторической ценностью, такой же, как неприятие «варварской России» и русского мира у них. Образно говоря, если девку все равно замуж не берем, зачем ей прыщи замазывать?
©Дмитрий Орехов.
