Привет, я вернулась.

Работы до фига было, и я так уставала, что не хватало ни на что сил.

Борьба за выживание, мать ее...

Ладно. Фиг с ней, с работой. Меня спас КПК, на котором я шкрябала свой фик. Боже, уже 29 глава, 30 почти готова... И Франк едет в Хайдельберг...

::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

29

 

После концерта Франк поблагодарил Эда, потому что именно он вовремя сообразил дать отмашку техникам погасить все освещение на сцене. Когда песня закончилась, Франк стоял, закрыв глаза, опираясь на стойку микрофона, и терял чувство реальности. Он слышал восторженные крики фанатов в зале, но они доносились издалека и не трогали его. Холодный пот выступил на коже, сердце гулко стучало. Франк еще никогда не переживал такой отдачи на сцене, это был уже сверх-опыт, что-то запредельное и пугающее...

 

Я пел для тебя, ты слышал? Подойди ко мне... Одна ошибка перевесила месяцы наших отношений? Тебе этого хватило, чтобы перестать со мной общаться? Спать хрен знает, где и с кем? Или ты только ждал повода, чтобы объявить свободную любовь?

 

Давид не подошел. Он ушел со сцены сразу же, как только песня закончилась...

Франк провел рукой по лицу, приложил ладонь тыльной стороной к щеке, постоял так пару секунд и упал на колени. К этому моменту свет успел погаснуть, и на сцене не осталось ни одного яркого пятна - только блуждающие тени людей и острые углы аппаратуры...

Франка утащил со сцены Тимо, подгоняя и толкая. Концерт был еще далеко не закончен, и нужно было приводить солиста в чувство.

Франк шел, глядя под ноги, и когда оказался в коридоре, повернулся, почувствовал спиной стену и прижался к ней, инстинктивно блокируя тыл, вытянул руки, чтобы к нему не подходили, и смотрел только вниз, пряча глаза.

Тимо крикнул:

- Франк!

Но Франк не отвечал. Он стоял, собираясь с силами, прислушивался к голосам, но голоса Давида не было. Франк поднял голову и быстро оглядел помещение. Его действительно не было.

- Где Давид?

Юри ответил:

- Эдди его увел.

Франк испугался:

- Что с ним случилось?

- Ты.

Это как всегда съязвил Линке, стоящий на углу стены коридора со сложенными на груди руками. Юри не больно ткнул его кулаком в плечо. Тимо вызверился на Линке:

- Ты можешь хоть когда-нибудь заткнуться? Твое мнение никого не интересует!

Линке развел руками и ушел в гримерную, проталкиваясь через загородивших проход друзей с таким расчетом, чтобы не приближаться близко к Франку.

- Что случилось с Давидом? - Франку было плевать на Линке.

Тимо спокойно ответил:

- Ничего. Просто так... На всякий случай.

- Я же не сумасшедший... Со мной все в порядке.

- В порядке? Я подумал, ты там, на сцене, кончишься. Нет, пел просто высший уровень, но реально мороз шел по коже - такое пение, до разрыва селезенки, от тебя я этого не ожидал. Фаны в восторге, надеюсь, многие наснимали, завтра выложат на youtube, сам посмотришь. Чего это было вообще?

Франк обхватил себя руками.

- Не знаю... Я шел на сцену и не мог петь, а потом... Что-то перемкнуло, вообще не слышал ничего, одного Давида... Одну музыку, то есть, себя не слышал...

Роберт подал реальную версию:

- Может с трансмиттером что-то? С мониторами? Давай, проверю?

- Нет, не в технике дело. Это... В общем...

Тимо кивнул.

- Мы поняли. Дальше сможешь петь?

- Да. Можно выпить чего-нибудь?

 

Франку дали воды, он напился, посидел еще минут 10, пока Тимо тянул время и развлекал публику, и только тогда вышел на сцену. Он сумел нормально доработать концерт, стараясь не смотреть в сторону Давида и не подходить к нему близко.

А после концерта Франк первым делом поблагодарил Эда за своевременное решение... Гримерку закрыли, чтобы никто не мешал, вся шестерка собралась вместе, и Эдди провел пятиминутку. Он начал с главного:

- Так. Что это было? Франк?

Франк сидел на стуле возле зеркала с маленькой бутылкой воды и полотенцем на плечах.

- Эд, я тебе хочу сказать спасибо за то, что ты приказал погасить освещение на сцене... Мне ребята сообщили. Но в остальном я так отвечу: концерт мы отработали нормально. Можно лучше, но всегда можно лучше. Всё. А по поводу моей личной жизни - ты же на это намекаешь? - Франк поставил бутылку на стол. - Так вот. Никого не касается моя личная жизнь.

Эд хмыкнул.

- Ну-ну. Никого не касается... Я начинал работать с группой парней, а оказалось - у меня тут две девочки, и теперь "меня это не касается"?

Франк перебил:

- Сексуальная ориентация - личное дело каждого человека.

- Мы не на заседании ООН! Еще про ущемление твоих прав расскажи... Вон там, на улице, стоят девчонки, которые покупают ваши диски, и им будет очень приятно... - он показал пальцами кавычки, - ...узнать, кого на самом деле ты трахаешь. Иди, просвети их. И можешь собирать свои вещи и возвращаться в свою дыру. Найдем другого, только в этот раз искать буду я. Чтоб наверняка, чтоб не пидор. Давай, иди, Фрэнки. Иди, чего сидишь?

Взрыв эмоций на концерте лишил Франка запала с ним спорить.

- Я говорю про то, что мне удалось отработать концерт на приличном уровне. Всё, никаких разоблачений. Что ты бесишься?

Эд подошел к нему и спросил:

- А дальше что? Ты чуть не сорвал концерт, но вы всего лишь поссорились, так? Что будет, если он бросит тебя? Ты теперь понимаешь, что секс не мешают с работой?

 Франк не слушал, что он говорит, после слова "бросит".

 

Он знает, даже Эд знает, что Давид собрался меня бросить... Почему? Почему сейчас? В чем я ошибся?

 

Давид стоял возле двери, позади всех, на протяжении всего разговора молчал, хмурился и думал о чем-то своем.

 

Эд понял, что от Франка сейчас ничего не добьешься.

- Пообещай мне, что больше такого не произойдет. Никому не нужны твои страдания, мы не в реалити-шоу. Ты в группе, потому что ты подходишь, они тебя сами выбрали, и пока ты оправдывал доверие. Но имей в виду: если подобные вещи станут повторяться, нам придется с тобой попрощаться.

На этих словах Эда послышался общий ропот недовольства.

Тимо решил высказаться:

- Эд, мы его приняли, все дела, но Франк теперь наш друг! У всех бывают тяжелые дни, тем более, он не спал ночь, устал, так что - из-за одного случая его нужно выгонять?

Эд успокоил Тимо:

- Я разве говорил про ОДИН случай? Я сказал: если такое будет повторяться.

Тимо продолжил свою мысль:

- От случайностей не застрахован никто. Если поломка аппаратуры - кто виноват?

- Ассистенты.

- А если кто-то из нас облажался, то я тебе говорю - это бывает, мы не роботы, Эд!

Ян добавил себе под нос:

- И где мы найдем второго Франка?

- Точно! - Тимо услышал слова Яна.

Эд оглядел всех тяжелым взглядом.

- Так. Договорились, да? Работаем над собой, личные проблемы оставляем дома. Все высказались или еще кто-то хочет что-то добавить? Линке?

Линке покачал головой.

- Я уже сегодня наговорился... Но если вам нужно мое мнение - я считаю, что Франку надо тупо выспаться. Когда он мало спал, всегда злой, как черт.

- Четкий совет...

Эд криво улыбнулся. Он еще раз заглянул всем в глаза. Франк смотрел на него и ждал, когда собрание закончиться, больше его ничего не интересовало.

Эд задержал взгляд на Давиде, который находился в комнате только физически.

- Давид? Ты что-то скажешь?

Давид очнулся, услышав свое имя, и посмотрел на Эда.

- У меня вопрос. Какие планы на завтра? Лало говорил, что интервью отменяется.

- Да. И мы переходим ко второму пункту повестки дня... Интервью отменяется, поэтому четкого графика на завтра нет. Пообщайтесь с фанатами. Порепетируйте. Короче, сами знаете, что нужно делать.

Эд посмотрел на Франка.

- Тебя я торжественно отпускаю выспаться. И вообще, послезавтра выходной день по плану, так что, Франк, можешь приводить в порядок свою личную жизнь. И боже упаси, мы не вмешиваемся... Правильно, Давид?

Давид стоял, наклонив голову. Он ответил в пространство, как будто думал вслух:

- Завтра я буду работать над новой песней.

Эдди хохотнул.

- Ага, а Фрэнки будет помогать тебе творить!

Никто не засмеялся. Тимо даже снял кепку и в раздражении ударил ею по ноге.

 

Как только Эд отпустил парней на свободу, Франк вышел на свежий воздух, ускользнул от внимания фанаток и спрятался в автобусе. Он чувствовал себя полностью израсходованным, лишенным энергии, пустым... Давид не хотел с ним говорить, он даже не смотрел в его сторону...

Сколько Франк сидел в темном автобусе и смотрел на слабо освещенную улицу - он не помнил. Послышался топот, и в автобус заскочил Тимо.

- Идем.

- Нет. Я здесь подожду.

- Да не к фанаткам. Меня Давид попросил привести тебя.

Франк мгновенно вскочил на ноги и побежал к выходу, выкрикивая на ходу:

- Куда идти?!

Тимо прокричал в ответ:

- Он был в гримерке! Ты убежал, а он остался!

Франк бежал, игнорируя стайку девочек-фанаток, пока не добрался до служебного входа. За ним шел Тимо, встревоженный маниакальной реакцией Франка.

Возле двери в гримерку Франк остановился. Тимо подошел к нему, постоял немного, но не хотел больше вмешиваться. Он заглянул в комнату, чтобы сбыть Франка Давиду, а самому оставить их одних и ждать поблизости. Мало ли что...

- Иди.

Тимо толкнул Франка в спину.

- Он тебя ждет, иди. Не дури. Поговори нормально. Помнишь, что я советовал?

Франк не слушал его. Он взялся за ручку двери и стоял. Тимо махнул рукой, поправил кепку и ушел.

 

Если бы я знал, что нужно сказать и сделать... "Я люблю тебя" годиться только для кино...

 

Франк глубоко вдохнул и зашел в гримерку. Давид сидел на вертящемся кресле напротив зеркала, отражающего дверной проем.

Он занимался делом: наскоро ремонтировал свой мобильный.

Франк не придумал ничего лучше, чем спросить:

- Что с ним?

- Упал. Теперь музыка не играет. Все работает, а музыка не играет. Я разобрал и складываю назад, наверное где-то контакт отошел...

Франк дождался, пока Давид собрал мобильный и включил проигрыватель. Звук был, все в порядке...

Давид кинул телефон в сумку и повернулся к Франку.

- Садись.

Он указал на стоящий позади Франка стул.

- Нет, не хочу.

- Тогда я тоже встану.

Он встал, но не приближался. Всем видом Давид показывал, что настроен на решительный разговор, и в его интонации проскальзывала какая-то новая нота: злость, смешанная с разочарованием.

- Я хочу с тобой серьезно поговорить.

Франк эхом ответил:

- Я тоже.

 

Давид задумался, потирая пальцем губы. Он выглядел нервным, встревоженным и уставшим. Когда Франк только вошел и увидел его за столом, то первой реакцией было желание подойти и обнять. Поцеловаться. Забыть вчерашний и позавчерашний дни... Но после того как Франк посмотрел Давиду в глаза, любые нежности перестали быть допустимыми. Давид отдалился еще больше, стал совсем чужим...

Франк наблюдал за ним и думал, что сказать. Давид чего-то ждал, возможно каких-то действий, каких-то слов, но Франк не мог их угадать... Давид кашлянул и неожиданно громко спросил:

- Ты ударил Басти. Зачем?

От произнесенного вслух ненавистного имени Франк вздрогнул.

- Зачем? Я думал, ты с ним. В его квартире.

- Почему я должен был быть в его квартире?

- Ты же с ним уехал? Соврал мне по телефону. Что еще я мог подумать? Это я тебя должен спрашивать, куда вы ездили и что делали?

Давид кивнул, но не успокоился.

- Понятно. Но даже если ты ревновал, как ты мог ударить его? Франк?

Когда Давид обращался к Франку полным именем, то ничего хорошего в этом не было.

- Я плохо себя контролировал, признаю. Нормальная мужская реакция.

- Ничего нормального в ней нет! - Давид наконец-то показал свои чувства. - Нормальные люди решают проблемы цивилизованно с помощью общения. Я допустил ошибку - солгал тебе, но в конечном итоге так оказалось лучше. Страшно подумать, что бы ты мог натворить, если бы узнал правду.

- То есть, я ее не узнаю?

- Нет. Исключено.

- Ты изменял мне?

- Нет. Но я могу хоть 200 раз это повторить - ты все равно видишь только то, что хочешь видеть!

- Где ты ночевал сегодня ночью?

Давид не ответил. Он смотрел на Франка с выражением отчаяния на лице.

- Давид? К чему все эти тайны? Мне просто нужен от тебя откровенный ответ.

- Какой? Я отвечаю тебе. Только что ответил еще раз. Я не изменял тебе.

- Тогда что ты делал с Басти?

Давид потерял терпение.

- Не с Басти! Он просто друг, можешь уже забыть его, он не при чем! Неужели ты не понимаешь, или это вслух надо сказать – У НАС С ТОБОЙ проблемы, не будь Басти, ты бы нашел другого, к кому ревновать!

Франк был абсолютно согласен с тем, что у них с Давидом были проблемы, и давно, но почему-то ни на один его вопрос не был дан четкий ответ...

- У нас не было проблем, пока ты не решил, что мне что-то можно знать, а что-то - нет!

- Франк, всё. Мне надоело. У нас проблемы, ты можешь это признать?

- Да.

- И что теперь делать?

- Я не знаю. Я не могу тебе доверять.

"Молчаливая горничная"
НЦ-17
POV - Давид
юмор, стеб, ПВП, фиг его знает, что...
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

Я ничего не собиралась писать.
Честно.
Только использовать в качестве материала для подсовывания под нос всем, кто мне говорил, что по Паник слеш не катит.
Но я не удержалась - как можно так издеваться надо мной, я же чувствительная, как фиалка!

Короче, утром в субботу, занявшись домашней работой (нажав на кнопочку стиралки), я села с ноутбуком на кухне, и меня понесло... Дописала к обеду половину, пришли гости - мои друзья, и вернулся ЛЧ, потребовали зачитать, я зачитала, остальную часть писали вместе, они мне подкидываали идеи, предлагали кое-что воплотить в жизнь, милые какие... Насмеялись до потери пульса. Шедевр был одобрен)))

Дальше следует моя версия того, что происходило до и после этих несчастных пару секунд видео, которые какой-то доброжелатель нам выложил для ознакомления. Не знаю, что этот человек/люди планировали, на многих конечно подействует, тех, кто кричал, что нельзя ТАКОЕ про Давида писать. Девочки, расслабтесь... С моей точки зрения, все мило и в ромашках. Мне стало спокойнее, а то Давид казался прям безупречным, не люблю, когда так кажется, а теперь - о! наш человек!

Сегодня утром тоже был прикол.
Сидит моя малая у меня. Ирка, сестричка двоюродная.
Уже вроде как взрослый человек, в универ поступила.
И так грустно говорит:
- Вот будет обидно, если окажется, что Билл - натурал, а Давид - гей...
Я:
- А может наоборот?
Ирка:
- Нет, все правильно, это как в детективе - всегда убийца тот, кого трудно подозревать. :))))


И дальше маленькое заявление.

Дорогие читатели! Теперь мысль о том, что "нормальные мальчики, как я могу писать о них?" никогда больше не придет мне в голову. Слава богу.
И никто не имеет права больше заявлять: "как ты можешь ЭТО писать про Давида? Он совсем не такой!"
Аргумент конкретно не убедителен.
Такой, такой, еще как такой!
Нормальный парень, а не божество с нимбом.

Очень хочу, чтобы кто-то сделал анимашку, сама уже не помню как.
Поэтому кто умеет - прошу вашей помощи!

Ну, что еще...
Оно длинное вышло, где-то на 3 мои обычных главы. Скорее юмор, чем другие жанры. Сюжет переписывался по ходу пару раз, ведь, судя по видео, их кто-то снимал, камера двигается, но мы поругались, кто этот третий (четвертый?), потом сошлись оставить их вдвоем, всей теплой компанией заставили ребят перетрахаться во всех физически возможных позициях, но у меня проснулся здравый смысл, и я решила держаться реализма.

Условия и обстоятельства условны, кто его знает, как там было на самом деле, но мне интересно, насколько я угадала, хотя бы в общем смысле. Почему секс-шоп, не знаю, подумала, что не могу точно сказать, сколько им там лет, а при расчетах через инет нужно быть взрослым и платежеспособным. Так показалось правдоподобней. Остальные мелочи условны - имена, факты.

:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::


Сидя голый на краешке старого дивана, я пытался натянуть на ноги чулки. Всегда забываешь нужные вещи в решающие минуты, и почему-то никак не восстанавливались кадры из фильмов, где женщины надевают или хотя бы снимают чулки... Проклятая сетка застряла на пятке и не желала тянуться вверх, я дергал осторожно, боясь порвать, потому что вторых таких чулок у нас нет, и купить их не на что. Одними кончиками пальцев отцепил сетку от ноги и потянул вверх. Вроде пошло, но медленно. Теперь я действовал этим новым методом, но скорости не прибавилось.

Кое-как добравшись до колена, я откинулся на спинку дивана, отдыхая от своего изнурительного занятия и пялясь в потолок. И старался не думать, каких микробов я собираю своей задницей, если учесть, что на этом диване творилось в последние полгода. Моя любимая старая гитара стояла на полу у противоположной стены. Думаю, если бы она могла говорить, то сказала бы что-то типа: "Да, чувак, ты попал. Я теперь буду делать вид, что стою здесь чисто случайно и не имею к тебе никакого отношения!"
Я ей тихо ответил:
- Это все по приколу. Ты же видела, как мы с Изой занимались сексом? На этом диване. 2 месяца назад. Только не спрашивай меня, где она сейчас...
Не самое лучшее занятие - вспоминать бывшую девчонку, натягивая чулки в сеточку, и я вернулся к чулкам, выкинув девушку из головы.

Подсобрав дырявое полотно к коленке, с удивлением выяснил, что теперь могу легко дотянуть остаток чулка до бедра. Постучал по тупой голове - так и надо было делать, наконец-то вспомнил, как женские пальчики собирали весь чулок и тащили вверх по ноге, а не дергали за край - вот и получалось такое эротичное движение... Вторая нога пошла на ура, очень похоже на оригинальный вариант. Все понятно, дело опыта. Если бы я был девушкой и постоянно практиковался, то тоже бы научился этому нехитрому искусству. Сел, поднял одну ногу вверх, любуясь делом своих рук, а что? Красиво... Мои ноги даже неплохо смотрятся... Вытянул их вперед еще полюбоваться. Кроме ног все остальное смотрелось ужасно. Я не представлял, кого это пусть теоретически может возбудить. Извращенца какого-нибудь, кто ж еще купит наше творение?

Тупая ржачка, на которую меня пробило, когда Тимо предложил снять home-porn, длилась долго, он тоже заразился, и мы вместе катались по полу, где я сидел, перед тем как мой лучший друг озвучил свой гениальный гешефт. Ржачка утихла, мы принялись прикалываться и выдвигать идеи, соревнуясь в оригинальности. И сейчас, сидя на диване, одетый только в пояс и чулки, я понял, что весь последний час так и не отошел от первой реакции и воспринимал происходящее, как очередной прикол. Как-то резко меня перестала прикалывать перспектива поучаствовать в съемках порнухи. Окей, не настоящей порнухи. Но все равно. Тимо может не напрягаться - он в активной роли...

Я посмотрел на лежащий рядом со мной костюм горничной. Если бы Инкен не забыла его в моем гараже, ничего бы не было. Мы бы еще пообзванивали девчонок, поприкалывались, я бы вернулся к газетным объявлениям, а Тимо пошел бы по знакомым в город.
Но я сидел на диване, голый и в чулках. Значит: а) костюм горничной (платье, чулки, пояс и козырек на голову, трусы не запланированы) оказался в нашем распоряжении; б) мы были одни; с) Тимо меня уговорил принять участие. Внести, так сказать, посильный вклад в порно-бизнес.

остальной разврат здесь!

Так, катастрофическая нехватка фоток. В смысле, чтобы Давид был без гитары (невозможно), а Франк без микрофона (просто невероятно). Ну, и без фанаток...
Это все на сегодня, и наверное, на неделю вперед, так что наслаждайтесь, любители НЦ...)))

Арчи, тебе, как всегда, читать строжайше запрещено!
А то будешь мне расказывать про бедного Давида, которого затрахали по самое не могу...

они продолжили...

В колонках играет - Let's Face The Music And Dance - Diana Krall


От грусти до смеха один шаг.
Обратно и того меньше...

:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

4

Дорога назад заняла мало времени. Когда выезжали со стоянки, Франк заметил знакомого и поспешил сесть в машину, он был совершенно не в настроении общаться, хотя это было не в его правилах.

Франк надеялся увидеть машину отца возле дома, но ее не было. Значит, он задерживается дольше. Разговор откладывался.

После прогулки и ласковых поцелуев перспектива выяснения отношений с родителями уже не так пугала. Франк успокоился и попытался посмотреть на проблему с позитивной стороны. Они же его родители, неужели не смогут понять? Этого просто не может быть.

Мать встретила радостно, небольшой ужин был почти готов. Франк поспешил на кухню, чтобы чем-то помочь, принюхиваясь к ароматам. На горячее было рагу, макароны, а на десерт рулет с ванильным кремом. В холодильнике отыскалось много разных ингредиентов, и Франк предложил придумать еще блюда, ведь они с Давидом очень проголодались. Мама не разрешала, пытаясь вытолкать сына обратно в гостиную, он так редко приезжал, и чтобы еще готовить... Они мило переругивались минут 15, нарезая рулет, готовя соус для макарон, подготавливая столовые приборы.
- Давид любит макароны?
- Да, очень. Он вообще большой любитель всего итальянского.
Мама подмигнула Франку:
- Пицца завоевывает мир?

Оба засмеялись, сравнивая пиццу из доставки с кулинарным шедевром итальянских поваров. Вся семья Франка была переборчива в вопросах еды и славилась своими праздничными обедами, поэтому парню досталось в наследство умение готовить и понимать толк в хорошей еде, чем давно пользовались его друзья.

- Отец звонил?
Мать кивнула.
- Да, он скоро будет, через полчаса. Так что я успела, не нужно мне помогать.
- Мам...
- Да, милый, ты так часто приезжаешь, что я не могу позволить тебе все время провести на кухне.
В хлопотах прошло довольно много времени, и Франк, все подготовив, пошел к оставленному в гостиной Давиду.
- Дави, уже все готово. Скоро отец приедет, и мы...

В гостиной никого не было.

Франк оглянулся по сторонам, пошел дальше по коридору, думая, что Давид зашел в какую-нибудь комнату. Пусто... Может, он вышел во двор? Франк открыл входную дверь, помахал рукой соседу напротив, успокоился, что не видно никаких фанаток, обошел угол дома и увидел Давида на лужайке под большим деревом с краю дворика. Он стоял и смотрел вверх. Солнце опустилось, до темноты еще было далеко, но тени уже падали вечерние. Яркий свет заливал листву дерева, а большая тень от дома закрывала ствол и траву. Фигура Давида, с его черными волосами и в темной одежде, казалось немного зловещей. Запрокинутая голова, опущенные руки... Франк не мог понять, почему у него создалось такое впечатление. Было странно, что Давид ушел из дома. Что он делает? Как будто он совершал какой-то ритуал, молился... Явственно послышался какой-то странный звук, но откуда он шел, определить было трудно. Дерево было абсолютно обычным, высокий старый орех.

Франк вздрогнул и приказал себе успокоиться. Обычно он был довольно спокойным и уравновешенным, но сегодня с самого утра все чувства изменяли ему, равно как и выдержка. Нужно просто подойти и спросить, что случилось.
Франк медленно подошел, оглядываясь на окна, не наблюдает ли за ними мать. Ее не было видно, видимо, еще хлопотала на кухне. Пройдя последние пару метров, Франк остановился возле Давида, который продолжал с таким же упорством всматриваться в крону дерева.

Предчувствуя свой оригинальный вопрос "что ты делаешь?", Франк несмело дернул Давида за руку.
- Дави?
Он не реагировал, и Франк в ошеломлении стоял и тупо смотрел на любимого.
Давид сменил позу, покачался на пятках и спросил, не глядя на Франка:
- У тебя лестница есть?
Почему он это спрашивал?
- Да. В гараже.
- Высокая?
- Метра три.
- Можно попробовать...
Давид разговаривал скорее сам с собой. Франк кашлянул и неуверенно посмотрел на него. Давид взлохматил волосы, осмотрелся и снова поднял голову вверх.
- Интересно, он сам не может спрыгнуть?
- Кто?
- Вон, кот. Смотри слева, на большой ветке.

Франк посмотрел вверх и нервно рассмеялся. На ветке сидел большой незнакомый кот и придушенно мяукал. Непонятно, как он туда вылез, собак, чтобы его испугать, не было.
- Это, наверное, соседский. Перепрыгнул через ограду.
- Такой толстый! Как он вылез по стволу?
Давид искренне восхищался котом-альпинистом.
- Давай, принесем лестницу и снимем его.
Франк кивнул.
- А как ты его увидел?
- Вышел из дома и услышал мяуканье, - ответил Давид на полном серьезе.
- Ты издеваешься. Разве этот звук можно назвать мяуканьем?
Давид почесал подбородок.
- Ну, кот испугался. У него не получалось попадать в ноты.
Франк озадаченно посмотрел на кота, постучал по стволу дерева и услышал, как Давид смеется у него за спиной.
- Выстукиваешь кота? – давясь смехом, проговорил он.
Франк позвал:
- Кити, кити, иди к нам, мы тебя покормим.
- Еще? Он же ходить не сможет!

Давид сгибался от смеха, дергая Франка за рукав, и его заразительному веселью было трудно сопротивляться. Напуганный странными звуками кот, а, может, и соблазненный предложенным кормом, решил совершить спуск. Парни перестали смеяться, с удивлением наблюдая, как бедное животное поставило одну лапу на ствол дерева и со сложным акробатическим трюком упало на землю.
- Лестница уже не нужна, - констатировал Франк.
- Сам спрыгнул, какой умница! Ты его соблазнил, ты умеешь...
- Не понял?
Давид улыбался своей искренней улыбкой, и Франк улыбнулся в ответ, развел руками, и они стояли, наблюдая, как кот, потрясывая толстеньким пузом, направился к фасаду дома.
- Смотри, куда чешет. Точно от соседей. Третий дом от моего, там новые люди поселились, их кот.
Помощь спасателей была больше не нужна.

Разобравшись с котом, парни пошли в дом.
- Я сначала не понял, что ты делаешь, а кота не увидел.
Теперь Давид начал смеяться над мнительностью Франка.
- Такого маленького трудно заметить, конечно.
- Он разноцветный, я не разглядел.
- В камуфляже!
- Все, успокойся, не делай из меня еще большего идиота...

Они стояли возле двери в комнату, служившую одновременно библиотекой, кабинетом и собранием комнатных растений. В большом кресле сидел домашний кот, черный с белой бабочкой на шее, и с видом хозяина осматривал пришельцев.
- Это уже наш, не смейся, ты его должен помнить.
Давид оперся о плечо Франка и смотрел на кота.
- Да, я его помню, но кличку нет. Что-то с музыкой связанное...
- Людвиг. Почему с музыкой?
Давид снова засмеялся.
- Бетховен?
- Что? А...
- Людвиг ван Бетховен?
- Да, точно. Нет. В смысле, кота уже так звали, когда мы его взяли из приюта для животных.
Франк подошел к креслу, взял кота и дал его подержать Давиду.
- Он думает, что не менее знаменит и важен.
- С таким выражением морды – однозначно.

Давид почесывал своими чуткими пальцами кошачью шею и голову, а Франк улыбался его шуткам. Кот пыхтел, парни переглядывались, в доме было тихо, только на кухне слышался голос матери Франка, она разговаривала по телефону.
Давид сел на диван, не выпуская Людвига из рук, а Франк устроился рядом, закинул руку на спинку дивана, полуобнимая, наслаждаясь интимностью момента. Зарылся носом в мягкие волосы Давида, поцеловал в щеку и присоединился к процессу почесывания кота.

Давид поднял голову и посмотрел на Франка.
- Ты романтик. В глубине души.
- Всем хочется любви и тепла...
- Ты умеешь делать... как бы это назвать? Красивые жесты.
- Ничего особенного. Я так привык. Отец до сих пор целует мать каждое утро и когда возвращается домой. Семейные привычки.
- Правильно, тебя так воспитали.
- Хорошо воспитали?
- Очень хорошо...

Давид кивал и смотрел Франку в глаза, а потом неожиданно поцеловал в губы. Напоминание о родителях снова всколыхнуло скрытую нервозность, и требовалась энергетическая подпитка. Франк оторвался от губ Давида, подумал о предстоящем разговоре, и ему захотелось в последний раз прояснить основные моменты.
- Послушай, Дави. Мы сначала поедим, отец расскажет о своих делах, мать о своих, мы о группе, ты ему диск отдашь. Чтобы все поговорили, поели, расслабились. А потом я скажу, что у меня есть важный разговор. Наедине. Ты согласен?
- Без вопросов. – Давид переворачивал пожелавшего полноценного массажа кота. – Сначала вы должны поговорить внутри семьи.
- Да. Я не знаю, как они отреагируют, но по ситуации, если нормально, то я тебя позову, и мы все вместе обсудим вопрос. Можешь рассказать о своей семье... А если нет...
Давид уверенно заявил:
- "Нет" не будет. У тебя нормальные родители.
- Надеюсь.
- Ты еще волнуешься?

Вопрос был деликатным, но после всего их времени вместе можно было переходить к таким вопросам.

- Немного. Но уже больше уверен в себе. Спасибо, Давид.
- Фрэнки, я очень рад помочь.
Они еще раз поцеловались, подтверждая слово делом.
- Дави... – Франку пришла в голову новая мысль. – А куда мать тогда тебя спать положит?
Давид не успел отреагировать – прозвенел входной звонок. Отец Франка вернулся домой.

Мать успела первой и открыла дверь. Франк вышел встречать отца, Давид шел позади, неся влюбчивого Людвига.
- Сынок, вот это неожиданность!
Отец Франка выглядел уставшим, но был очень рад видеть сына.
- Пап, привет!
Они обнялись.
- И твой друг? Давид, добрый день.
- Скорее, вечер. Приятно еще раз встретиться.

Радостные лица, улыбки, объятия... Франк смотрел на отца и не представлял, как скажет ему про свою ориентацию, как вообще такое говорят, как можно такое сказать. Все страхи вернулись. Спокойная уверенность Давида не помогла.

Мама сказала:
- Идемте за стол. Все готово.
- Дорогая, я сыт на неделю вперед. Могу только немного выпить...
- Мальчики, на кухню! Давид, отпусти Людвига, а то он тебе есть не даст.

В этой семье за каждым числилось свое личное место за большим столом, но сегодня он пустовал. Родители Франка сели с торцов, а парни напротив друг друга. Кот улегся в пределах видимости, чтобы терроризировать хозяев взглядом.
Поначалу ужин, или скорее запоздалый обед, шел спокойно. Отец Франка рассказал о событиях дня, о новостях в городе. Франк с Давидом описали съёмки клипа, свежие впечатления, новые опыты. Давид отдал диск с новым клипом, и отец взял его с очень гордым видом.

Разговор плавно тек вокруг этих тем, родители довольно слушали все подробности, шутки и планы, задавали много вопросов. От группы и сенсаций Хайдельберга перешли к котам, и парни рассказали про инцидент с котом на дереве.
- Даже не знаю, чей это кот, - сокрушалась мать Франка. – Жаль, что вы его отпустили, надо было отвезти к ветеринару, может, он что-то себе повредил, когда упал...

Тема котов сменилась темой случайностей и совпадений, рулет был съеден, чай и кофе выпиты, бутылка вина пошла еще раньше, с рагу. А Франк все никак не мог решиться сказать про важный разговор. Он ждал подходящего момента, и их прошло уже много, но слова не хотели произноситься. Его родители устали за день, но все равно сидели и внимательно слушали. Ужин затянулся. Стемнело. Нужно было на что-то решаться.

Мама сказала:
- А как завтра?
- Мы с утра выезжаем.
- Тогда вы с папой еще поговорите, а я пойду приготовлю крайнюю комнату для Давида. Как раз у меня много чистого постельного белья, хотя после тети Аниты и ее семейства это просто удивительно.

Она вышла. Отец сказал:
- Пора закругляться. Я был бы рад еще посидеть, но через полчаса просто засну на стуле, и вы меня не разбудите, ты же знаешь, Франк.
- Да, пап. Хорошо.

Все, сейчас. Франк посмотрел на Давида, который под столом толкнул его ногой, намекая на то, что пришел нужный момент. Франк повернул голову и посмотрел на отца. Он старался поддерживать разговор и быть приветливым, но за всей его радостью от встречи с сыном пряталось скрываемое раздражение и усталость. Дела шли не лучшим образом, и сегодняшний день ничем не помог, проблемы давили. И теперь он должен получить завершающий удар. Франк не мог себя заставить говорить. Просто не мог. Может быть, с утра? Завтра? На свежую голову... Он понимал, что ищет отговорки, что в любое время такая новость будет ударом, это будет трудный разговор, но здравый смысл проигрывал, и Франк молчал.

Его отец поднялся, пожал руку встревоженному Давиду, поцеловал сына в макушку, пожелал спокойной ночи и вышел из комнаты. Давид потребовал объяснений:
- Фрэнки? Почему ты молчал?
Франк положил голову на сложенные руки и сказал:
- Я не смог. Ты видел, какие они уставшие?
Давид покачал головой.
- Завтра будет то же самое. Дело не во времени.
- Может, все-таки... – Франк оборвал фразу на полуслове, потому что услышал шаги матери.

Я дико прошу прощения, только сейчас заметила, что этот фик НЕ ПОЛНОСТЬЮ ВЫЛОЖЕН. Оказывается, есть лимит знаков для одного поста, и на последней главе он исчерпывается.
Обрезается 13 глава, последняя.
Вот она:

::::::::::::::::::::::::::::::
13
- С чего начать?
Я, как обычно, тупо ответил:
- С начала…
Почему у меня получается быть остроумным с кем угодно, только не с Линке? И никогда не выходит его переспорить или настоять на своем?

- Сначала… - Линке задумался. – Хорошо. Сначала. Первым у меня был парень, с которым мы вместе играли в гандбольном клубе. Он был старше. Я тогда уже знал, что предпочитаю мальчиков девочкам, но опыта не было, не выйдешь же на улицу и не скажешь: "я – гей, хочу встречаться с мальчиками!" Ты сам знаешь, где у нас в городе гей-клуб, и какая там публика… Вот. Моего первого парня звали… Или тебе не говорить, как его звали? Хотя я не представляю, что ты поедешь его искать и разбираться с ним, правда, Давид? Ты будешь молча страдать. Как это меня бесит в тебе! Ладно. Он многому меня научил, а потом свалил из города. Я тогда понял, что тоже нужно уезжать из этой дыры. Все, кто чего-то добились, переехали, как минимум, в Киль, а лучше – в Гамбург. Или в Берлин. Но я не знал, чем лучше заняться – писать или сочинять и играть музыку, что бы принесло больше успеха. Ничего не знал о жизни, потому и прокололся – выставил себя полным придурком. Я хотел всего и сразу, думал, что я уже взрослый, соображаю лучше всех, все понимаю, а на самом деле был малолеткой, которым попользовались… Но, стоп, перед этим вклинился ты. Наша "романтическая встреча"! – Линке сделал знак "в кавычках". Да, только такой идиот, как я, может увидеть любовь там, где ее нет. Или мне нравиться страдать?

- Куда ты дел деньги? Ты же так с ними и ушел. Было прикольно за тобой наблюдать из окна. Я на тот момент многому научился, но с первым парнем был, естественно, в пассиве, и мне ужасно хотелось наоборот. Ты предоставил эту возможность. По собственному желанию – я тебя не заставлял, ты мог уйти… Но ты понимал, что совершил преступление, и я просто сделал то, что надо было сделать – наказал тебя. - Линке наслаждался воспоминаниями. Я был в шоке. - Давид? Ты что, уже страдаешь? Еще рано, до главного мы не дошли.

Не добившись от меня никакой реакции, Линке продолжил свой монолог.

- Так. Дальше. Ты еще хочешь слушать? Примем молчание за согласие. Теперь про Рикко. Ну, Рихарда, конечно. Мы познакомились на свадьбе его кузена, Вальтера Штайнера, помнишь, тогда был потрясающий фейерверк? Моя сестра тогда любила изображать из себя мамочку, и чтобы я не попал в плохую компанию, таскала меня за собой. Она до сих пор считает, что виновата во всем, если бы не она, я бы не познакомился с Рикко. Рикко был студентом, в Ноймюнстере жили его родственники, в частности, тетушка, которая собиралась сделать его наследником своего дома. Не сделала, узнала, что он гей, и переписала завещание. Мог бы и не напрягаться. Мы сразу поняли, кто он и кто я… Рикко, можно сказать, продолжил мое обучение. Приезжал часто, я к нему ездил и оставался у него надолго. Он учился на юриста, говорил, что у него очень влиятельные знакомые, в том числе в шоу-бизнесе, он поможет мне сделать карьеру, забивал мне голову всякой херней! Я ловил каждое его слово, верил ему. Даже…

- Ты нюхал кокаин? – я поднял голову и посмотрел Линке в глаза. Казалось, мои губы сами по себе произносят слова.

Он удивился тому, что я еще могу говорить, и ответил:
- Раза два, но я какой-то невосприимчивый к наркоте. Остановился вовремя. Альтернативную реальность сам себе придумаю, есть другие способы, ты же знаешь. Почему спрашиваешь? Разве ты меня хоть раз видел обдолбанным?
- Нет…
- Ну, так зачем спрашиваешь?
- Он говорил. Рикко.

Пришло время и Линке удивляться.
- Он такое спросил по телефону? Или вы встречались?
Я рассказал о случае в туалете. Линке засмеялся.
- Ты ему поверил? Мне не веришь, а ему поверил? Его профессия – обманывать людей. Значит, он следил за нами, за тобой. Хотел посмотреть.
- Ты все еще любишь его? – Я уже не мог остановиться.
- Был влюблен. Точнее, думал, что влюблен. И не так в него, как в те возможности, которые он мне обещал. Пойми, мне сколько лет было? Я еще ничего толком не соображал в жизни, присмотреть за мной было некому, вот и вляпался. Вас с Тимо я мало знал, ты меня избегал, как чумы. Или ты думаешь, что я хранил тебе верность до нашего второго раза?
- Нет.
- Слушай, давай, я дорасскажу, мне нелегко все это вспоминать? А потом задавай вопросы. Согласен?
- Хорошо. – Но мне уже давно было нехорошо.

Линке продолжил, довольный, что он задает тон игры.
- Собственно, потом я понял, что Рикко никто и звать его никак, и все время он обманывал меня. Тетушка отказала ему в наследстве, переписала дом на малолетнего сына Вальтера и Софи. Рикко почти перестал у меня бывать. Все, я был для него пройденным этапом. Думаю, он не только со мной развлекался, он просто играл со мной, самоутверждался за мой счет на выходных. Мне было тогда реально тяжело. Лопнули надежды на быструю карьеру. Нашу новорожденную группу я не воспринимал серьезно, это было так, временное. Стало постоянным, как всегда. Пришел в себя. Первое, что сделал – запретил называть себя по имени.

Я насторожился.

- …Крис. Меня так Рикко называл. Кристиан. Крис. Крисси. Даже так, да? Теперь каждый раз, как меня будут окликать по имени, я буду вспоминать Рикко? Нет. Крис умер. Я – Линке. Так и пошло. Новое имя – новая жизнь. Дальше ты знаешь, при тебе все было. Как ты от меня бегал! Притворялся, что мы только друзья. У тебя такие глаза были, ты так на меня смотрел! Я думал: вот таким же был идиотом. Все. Больше никаких любовей. Только секс. Но признаюсь, Дави, - ты всегда меня восхищал. Отлично играешь на пианино, на гитаре, наверное на любом инструменте сможешь научиться играть, ты очень красивый, намного красивее меня, у тебя уникальный стиль, всегда есть свое мнение обо всем. Я очень горжусь тем, что у меня такой любовник, как ты.

- Вечеринка у Карла.
- Когда я пытаюсь быть романтичным, ты отмахиваешься от меня, а потом стонешь, что я бесчувственный! Давид!
- Больше было похоже на резюме.
- Это были комплименты!
- Да? – может, я себя неправильно веду, и надо тоже научиться притворяться равнодушным, и тогда Линке будет бегать за мной, а не наоборот?
Линке сказал:
- Ладно, пофиг.

Бегать не будет. Он уже переключился на другую мысль.

- Что прикольно - из нас двоих успеха добился только я! Его это взбесило. И все закрутилось, отсюда начались проблемы. Он встретился со мной, мы поговорили, я рассказал о тебе, о группе. Думал, он снова пропадет надолго, но Рикко начал чаще звонить, просить встретиться. Я отказывал. Он стал за мной следить и пытаться встретиться. И тогда у него родилась гениальная идея – он решил меня шантажировать. Я послал его. Рикко сказал, что я могу думать, что угодно, но если не заплачу, то прессе станет известно и о моей сексуальной ориентации, и о моих любовниках – это уже про тебя, Дави – и у Рикко остались интимные фото со мной в интересных позах и без одежды… Короче, всю эту информацию он собирался отдать журналистам – какая газета больше заплатит. Прощайте, девичьи мечты о милом Линке. Ты же понимаешь, что мы намного больше boyband, чем чем хотим себя представить, основная масса фанов – девчонки. Пришлось собирать деньги. Извини, украл твою мелодию. Считай, это была твоя посильная помощь.

- Вечеринка у Карла… - меня заклинило на этом пункте.

Линке отвел взгляд, откинул челку и вздохнул.
- Не понимаю, почему ты придаешь этому случаю такое значение? Ты действительно хочешь знать, где я был?
У меня случилось прозрение:
- Это имеет отношение к синякам?
- Да.
- Хочу знать. Догадываюсь.
- Ну, так сам и скажи, мне не надо будет.

Привычная ухмылочка… Надо отвечать. Я собрался с мыслями и выдал:

- Ты с кем-то переспал, кто любит жесткий секс. Остались синяки. И когда ты убежал, то просто вспомнил, что остались следы, не хотел, чтобы я увидел…
- Все, ты получаешь главный приз, угадал.
- За деньги?
- Что? - Такой проницательности Линке не ожидал.
- Ты переспал за деньги?

Линке ответил тихо, как будто вся его энергия ушла:
- Да. Не хватало еще части денег. Рикко позвонил и сказал, что если я согласен, то есть один человек, он заплатит за ночь со мной. Заплатит Рикко. И все, мы в расчете. Он позвонил, когда я уже был на полдороге к дому Карла. Надо было возвращаться.
- И ты отключил телефон. И даже не придумал отмазки. А я сходил с ума от волнения всю ночь.
- Давид! А что ты хотел? У нас свободные отношения! Мы же так решили, помнишь? Я не твой парень! Я не хочу никаких привязанностей и обязанностей! Я что-то тебе обещал? Скажи. Нет, ты скажи мне, Давид, я хоть раз тебе что-то обещал?
Я молчал. Он завелся и продолжал что-то кричать, сваливая всю вину на меня. Мне было уже все равно, что он скажет. В ушах шумело, слов не различал. Начала болеть голова. Крутилась одна мысль. А он слабый. Слабее, чем я считал…


Финал


Я сидел и смотрел в пространство перед собой. Не дождавшись от меня никакой реакции, Линке встал и ушел, хлопнув на прощание дверью.

Не спалось всю ночь, я лежал и мучился в лихорадочном состоянии персонального конца света. Под утро задремал, но, наверное, на полчаса. Проснувшись, машинально помылся, побрился, переоделся. Потом подошел к окну, стоял и размышлял.

Для меня всегда на первом месте была музыка, признание моего творчества, а для Линке – слава, которую он мог потерять, если бы Рикко все рассказал прессе. Он пошел по пути наименьшего сопротивления. Рикко, я думаю, не попросил больше, чем Линке мог дать… Любит ли он меня? Вряд ли, он не умеет любить. Хотя, кто знает, что это значит, любить?

Я все еще стоял у окна, когда вошел Линке. Он выглядел уставшим и невыспавшимся, эта ночь тяжело далась и ему. Мы стояли и смотрели друг на друга через всю комнату. Я знал, что подойду и обниму его, такова моя натура – прощать. По-другому не могу. Приму Линке со всеми его слабостями, мы заново будем притираться, восстанавливать связи… Понимаю, что если перед Линке будет стоять выбор: я или карьера, он пожертвует мной, и придется с этим смириться, потому что я люблю его и хочу, чтобы он был счастлив, даже если это счастье исключает меня, Давида Бонка.

Я не могла пройти мимо этой фотографии:


Какие лапотульки!
Интересно, какого бы цвета были волосы Давида, если бы он не красился? Ну, не такие совсем светлые как здесь, с возрастом цвет тускнеет, но явно русые. Забавно, блондины хотят быть брюнетами, а брюнеты - блондинами.
А Тимо такой пухленький, такой ежик-толстячок!

Конечно, никакого отношения к слешу это сообщение точно не имеет, но...