Delayed Gratification

оригинал:
http://anime.adultfanfiction.net/story.php?no=600020024

Я честно искала, но больше чистого ПВП. Чтобы и чувства, и секс - это было только в "Как лишиться ушек за 10 дней"...

Все, что нашла, вот это, от лица Соби, там собственно, про Рицку мало...
Еще кусок, пока не было времени.
Скоро доперевожу.
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

Его первый раз был против воли, но безупречен.

Ритцу-сенсей однажды проводил весь вечер тренировку, долгие неблагодарные часы, читая вслух, держа книгу в одной руке, и внушая уважение к дисциплине с помощью кнута в другой. Его голос был ровным и громким. Соби должен был повторять за ним слова, стараясь выговорить каждый звук, так изогнуть язык, чтобы эти сложные иностранные слова звучали правильно, и чувствовал гордость в случае удачи или с привычной стойкостью терпел удары кнута по своей кровоточащей спине.

Когда Сенсей положил руки на его бедра, все оказалось грубым, еще жестче, чем он представлял. Его спина выгнулась, его тело пыталось избежать боли - поначалу. Но Сенсей сделал все, чтобы второго раза не было, положил конец попыткам Соби освободиться, так же быстро, как он справлялся с испугом Соби при виде того, как Жертва испытывает боль. Для этого они и нужны нам, напомнил Сенсей, и раны на спине Соби подтверждали эту логику, они этого хотят. Да, и это тоже, резкое, прямое совокупление, Сенсей убедил его в том, что так и должно быть. Прекрати вырываться, говорил он таким же холодным, уверенным и ровным голосом, ты только сделаешь себе хуже.

И Соби продолжал стоять, прижав ладони к стене, полностью открыв спину, тело и доверие, деликатная игрушка в руках бесстрастного коллекционера или беспечного ребенка, и он проглатывал каждый приглушенный крик. Это было... почти придавало ему сил, Соби чувствовал, как сила в нем растет с каждым разом, когда его бедра толкали вперед, а колени по чуть-чуть подгибались. Такова была воля Сенсея, и его цель - сделать Соби сильнее, идеальным Бойцом. Его Жертве не будет причинено никакого вреда, Соби знал, что Ритцу-сенсей в этом уверен.

Он чувствовал, как бедра Сенсея прикасаются к его заду, чувствовал его потное тело, чувствовал его дыхание на затылке, мерное и ровное, дыхание человека, который контролирует себя. Когда все закончилось, Соби гордился, что не проявил своих чувств даже легким стоном, то, что случилось, не оставило на нем никакого следа. Только семя, стекающее по ногам, выдавало истину.

Когда Сенсей ушел, Соби заметил, что на чистой белой рубашке Ритцу не попало ни капли его крови.

Ночь была длинной, пустой и холодной, он лежал, свернувшись калачиком на полу комнаты, где единственной мебелью были парты. Но Соби не знал, куда делась его одежда, и не мог вернуться в свою комнату - голым и грязным, и в крови. Пол послужил хорошей постелью, Соби узнал в ту ночь, как лежать так, чтобы не открылись раны, как засыпать, когда все тело болит и ноет, и напоминает о том, что он один на свете.

Когда он проснулся на следующее утро, разбитый от лежания на цементе и холода, то обнаружил, что ушки отсохли и отвалились, уродливые остатки наивного детства, лежащие на полу. Он отбросил их в угол и увидел, что ему оставили свежую одежду на одной из парт. Он оделся и пошел на урок. Другие Бойцы уставились на него, на его неприлично безухую голову и шептались, прикрывая рты руками. Любимчик учителя, шептались они, но избитая больная спина заставляла Соби прямо держать голову, и он работал на уроке как обычно.



***

Его последний раз происходит слишком нежно как для его вкуса, под любящими руками его друга-художника.

Это случилось, наконец-то, - с опозданием на годы - после того, как Соби надоели просьбы и далеко не тонкие намеки, и он все-таки раздевается, чтобы позировать для портрета ню. Он готов, что на него будут смотреть во все глаза, что Кио будет пожирать его голодным взглядом, слышать его инсинуации.

Он готов к флирту, в который будет вкладываться новое знание и обещания.

А вместо этого он слышит еле слышный, смущенный вскрик, и Кио находит что-то интересное на полу, чтобы сменить точку концентрации. Извинение, полупрошептанное тонким голосом, а потом несколько нервных взглядов, и Кио рядом, чтобы нерешительно коснуться пальцем шрама на его спине. Кио спрашивает, откуда он, или Соби просто начинает рассказывать ему без вопроса, уже прошло время и трудно вспомнить.

Кио знает, что нужно молчать, чтобы продлить этот момент искренности и открытости, пока Соби не выдохнется и не захочет сесть, чтобы передохнуть. Кио падает рядом с ним, пустые холсты забыты в углу, намного важнее обнаженный мужчина, сидящий на деревянном полу, согнутый и исполосанный шрамами.

Соби замечает Кио, когда он целует его в щеку, подбородок, шею и плечи, и это совсем не похоже на Ритцу-сенсея, и он чувствует себя не очень хорошо. Сенсей никогда его не целовал, не так, только укусы, сила и контроль. Кио, казалось бы, хочет, чтобы Соби вел его и показывал, что ему нужно. У Соби есть желания? Оба не знают, когда падают на пол, шрамы Соби сделали спину нечувствительной, и он только ощущает холодное дерево в нескольких определенных местах.

Но он может чувствовать Кио сверху, чувствовать то, как нервно он дышит, его мягкие белокурые локоны на своем лице, бедра Кио поверх его собственных. Он чувствует руки Кио - они двигаются по его телу, по бокам вверх, слишком нежно, слишком трепетно, как бы спрашивая, что и когда можно делать дальше.

Просто сделай это, хочется крикнуть Соби, просто бери, что хочешь.

Но он не говорит ничего. Он не уверен, почему так. Намного легче лежать и позволять Кио трогать себя, находить чувствительные точки и разрабатывать их. Да.

Только Кио не разрабатывает. Кио лелеет и восхищается, и от этого кожа Соби загорается. Пальцы Кио не вторгаются в него, а ласкают и вжимаются, замедляясь при малейшем сопротивлении, и Соби не хватает сухого проникновения плоти в непокорную плоть. Но его бедра не двигаются, а Кио нужно немного времени, чтобы понять, как обстоят дела, преодолеть свой восторг от ощущения тела Соби под своим.

Соби отвлекается, думая, какого черта Кио не поторопится. Уже давно бы закончили и вернулись к рисованию. Когда он, в конце концов, смотрит на Кио, то удивляется, видя, как тот вылизывает языком множественные шрамы на теле Соби, по всей их длине, но Соби ничего не чувствует. Только где-то в глубине, там, где он ничего не хочет чувствовать. Чувство не отпускает, происходящее ненавистно и желанно, боже, почему Кио просто не сделает это?

Когда Кио наконец-то входит, выдыхая "Со-чан..", и оказывается где-то глубоко, и Соби съёживается, все слишком медленно, как он не привык - нежно, творческий подход. Бедра двигаются равномерно, задавая Соби ритм, и это так странно. Когда Кио что-то бормочет про любовь к Соби, Соби морщится и думает о Рицке, и хочет оттолкнуть Кио, но не делает этого. Потому что ему хорошо, и потому он злится еще сильнее.

Кио вскрикивает, когда Соби хватается за его плечи, и он заставляет перевернуться, садясь сверху, Кио удивленно открывает широко глаза за запотевшими стеклами очков, его брови сдвинуты от концентрации, удовольствия или от боли, Соби не может понять в этот момент, и начинает двигаться. Быстро и резко, и Соби почти уверен, что Кио в этот раз морщиться от боли, а не от чего-то еще. "Со-чан"... - снова он слышит, и стонет, прежде, чем упасть на своего друга, замедляя темп.

Он ждет полтакта, пока Кио не начинает двигаться, и следует за ним, двигая бедрами. Они двигаются снова в одном ритме, и Соби противно, но он хочет этого, и когда Кио в первый раз несмело касается пальцами мускулов на груди Соби, то напрягается, ловит взгляд Кио, улыбается почти невидимой улыбкой. Кио усиливает нажим, морщась от отвращения, его глаза грустнеют, и он шепчет имя Соби, прежде чем уткнуться головой в его плечо, и пару слез скатываются из его глаз.

Настроение сейчас - кавайное

Оригинал - http://anime.adultfanfiction.net/story.php?no=544216326

Давным-давно начала переводить, бросила, возвращалась, и т.д. Сегодня образовался досуг - вычитала половину, завтра добью вторую.
Фик, в котором Рицка то и делает постоянно, что краснеет.
::::::::::::::::::::::::::::::::::

- Я люблю тебя.

Он миллион раз слышал эти слова. Так много, что уже потерял счет. Достаточно много за последние 4 года, чтобы забыть свое имя, чтобы заставить его верить в эти глупые слова.

Но в этот раз слова звучали иначе. По-другому. Что-то изменилось в голосе Соби, что-то вышло из-под его контроля. Длинные пальцы как-то иначе прикасались к нему, к его одежде. Теплый, розовый язык как-то по-новому скользил по нижней губке.

Не то чтобы он раньше не знал, каким может быть язык Соби. И Соби уже много раз лежал на нем сверху и целовал его, проводя по рукам своими большими ладонями взрослого мужчины. И он уже думал об этом множество раз за последние четыре года. Не то чтобы теперешние ощущения казались неправильными. Они просто были... другими.

Он ждал. Не всегда терпеливо, но важным было то, что он ждал - как Соби и просил. Он считал моменты, рассветы, смс-ки, нежные отказы, дни до этого события. Его 16 день рождения. Торжественное и банальное ожидание, но Соби настоял на этом. И они ждали.

И стоило ждать, думал Рицка, пока губы Соби скользили от ушка к шее, а потом к ключице и горлу. Стоило ждать, оно того стоило: просьбы, телефонные звонки, начинавшиеся со слов: "Как дела в школе?" и заканчивающиеся "Соби!", когда Соби шептал жаркие фразы. Бывало невыносимо, но они ждали, и долгое подавление желаний привело обоих в постель Соби.

Даже сегодня ожидание было тяжелым. Юйко и Яёй присоединились к ним, чтобы отпраздновать день рождения, и сидели... все сидели... очень долго... Их визит затянулся. А Соби вел себя как радушный хозяин. И Рицка мечтал о том, чтобы выгнать их обоих за дверь, вручить тарелку печенья, вытолкать за дверь, как угодно, лишь бы остаться одним!

Но как только промахнувший мимо розовый хвост Юйко знаменовал уход гостей, дверь за ней мгновенно закрылась, Рицка обернулся, прижался спиной к двери и покраснел. Соби улыбнулся, и что у него на уме, понять было невозможно, он начал собирать со стола тарелки и чашки, тайно наслаждаясь, когда Рицка тихо заворчал...

- Соби! - он проскулил, агрессивно и неуверенно одновременно, точно так же, как и тот напуганный, меланхоличный мальчик, которого помнил Соби.
Соби медленно обернулся, не отвлекаясь от тарелок, и нежно улыбнулся, приподняв вопросительно брови.
Рицка покраснел и опустил глаза.
- Я просто... Ну, мы же... в смысле...
- Если это нужно Рицке, то нет ничего, что бы я не смог сделать.
Соби заметил, как подбородок Рицки задрожал, а кулаки сжались.
- Ты хочешь еще торта? - предложил Соби, все еще улыбаясь своей непонятной улыбкой.
Рицка сжал губы на секунду, прежде чем посмотреть вверх, румянец поглощал его щеки, а глаза горели.
- Идиот! - сказал он и перешел комнату в три шага, его ноги явно стали длиннее за 4 года, с тех пор, как они в первый раз встретились. Он видимо никогда не вырастет таким же высоким, как Сеймей, но сейчас он уже был Соби по подбородок и воспользовался этим фактом, притянув любимого к своим губам.

Рицка заметил, как Соби на секунду оказался в замешательстве, пытаясь удержать равновесие с тарелками в руке, и ему это удалось благодаря рту Рицки.
- Мы можем... - проговорил Рицка, когда они прервали поцелуй, чтобы вдохнуть воздуха.
- Скажи это, - прошептал Соби, - все, что угодно для Рицки.
Рицка напрягся и убрал губы. Совсем не эти слова он бы хотел слышать в такой момент. Он не хотел думать о командах и послушании, хозяине и слуге. Не сейчас, когда он смотрел, как Соби отложил тарелки, и Рицка почувствовал, что эти руки обнимают его талию, сплетаясь у него за спиной.

И даже уютное, знакомое объятие казалось совсем другим. Абсолютно новым, разве не так? Разве не пришло время соединиться как равные, а не как жертва и боец? Несмотря на жар от крепкого поцелуя, Рицка высвобождался из объятий.

- Рицка?
Рицка взял свое пальто.
- Я, наверное пойду домой, - сказал он, смотря в пол, все еще отчаянно краснея.
- Рицка, - сказал снова Соби. - Ты боишься?
- Соби!
- Это нормально, что ты боишься.
- Я не боюсь!
Рицка еще сильнее покраснел, когда Соби обнял его по новой и положил свою голову ему на макушку. Он знал, что это у Соби такой способ успокаивать, и этот способ работал, как с собакой Павлова, и за годы стал очень эффективен.
- Что не так? Скажи, что ты хочешь и я это тебе дам.
Рицка фыркнул и оттолкнул Соби.
- Идиот! Вот это и плохо!
Соби опустил руки и моргнул.
- Рицка...
- Я не хочу, чтобы ты д-делал это, - он резко помахал рукой между ними, - потому что я тебе приказал!
Соби еще раз моргнул.
- Тогда что ты хочешь, Рицка?
- Чтобы ты перестал так себя вести! - прорычал Рицка. - Чтобы ты перестал меня спрашивать, что я хочу!

Рицка отстранился, когда Соби попытался снова обнять его.
- Я хочу, чтобы ты сделал это, потому что ты хочешь, ты идиот!
Соби проигнорировал протесты Рицки и крепко прижал его к себе.
- Я понимаю, - прошептал он, - хорошо сказано, Рицка.
Рицка моргнул, вспоминая страшный сон, который когда-то ему приснился.
- Соби...
- Рицка.
- И теперь мы можем...
Соби улыбнулся.
- Конечно, - сказал он, - потому что я люблю тебя, Рицка.

Вот так Рицка и оказался на кровати Соби, с расстегнутым и стянутым на локти пальто, стягивающим его руки на боках. Поначалу ему не нравилось, он все порывался крикнуть Соби и остановить его. Было похоже на ограничение в битве, беспомощность подчинения чужому абсолютному контролю. Но Соби улыбался ему, и поглаживал подбородок, когда они целовались, и Рицка не чувствовал опасности. Наоборот, пальто, сковывающее ему руки, было просто продолжением их объятия. Рицка решил оставить все так, как есть.

Теперь он сосредоточился на губах Соби, на своем голом плече, на длинных пальцах, проникающих под край рубашки. Он втянул живот, когда мышцы его паха сократились, а мурашки пошли по коже.

Рицка чувствовал, как кончики пальцев скользят по его груди, еле касаясь, не совсем прикосновение, скорее дуновение, но он задрожал от возбуждения. Руки Рицки были стянуты, и все что он мог сделать - только пошевелить бедрами. Соби тихо застонал.
- Рицка, я могу...
- Не спрашивай. Просто делай.
Соби улыбнулся и одним быстрым движением он поднял рубашку Рицки вверх, и принялся вычерчивать мокрым языком разделительную полосу по невидимой линии на обнаженной груди. Рицка дрожал.

Он понял, что перестал контролировать свое тело: ноги дергались, голос срывался, бедра поднимались навстречу. Как-то Юйко пошутила, что со всеми этими разговорами хозяина и слуги им понравится связывание, когда они дойдут до "этого". Рицка тогда потерял дар речи, но сейчас покраснел, признавая, что она могла быть права. Но он был уверен, что не наслаждается связанностью в том смысле, в котором Юйко имела в виду, его заводит чувство безопасности, а не ощущение опасности.

В пальцах Соби, касающихся соска, заставляющих его задыхаться от прилива крови, не было опасности. В том, как язык Соби следовал за пальцами, медленно вычерчивая круг вокруг затвердевшего соска, не было опасности. Никакой опасности в том, что Соби достиг ширинки штанов Рицки. Нет ничего страшного, сказал он своему дрожащему телу. Прекрати дрожать, приказал он.

- Рицка, я собираюсь их снять,- сказал Соби, проникая пальцами под резинку.
Рицка подумал, что эти слова были максимально возможным приближением Соби к понятию "не просить разрешения". Решив не жаловаться, Рицка просто поднял бедра, чтобы было легче снимать штаны, и новая волна румянца залила его щеки. Он услышал, что штаны упали на пол, руки Соби прошлись по всей длине его ног и бедер, он старался не смотреть, что у него происходит в трусах. Было очень неловко, но и этот момент он не мог контролировать.

Времени пострадать по этому поводу у Рицки не было, тело Соби сдвинулось. Он согнул ноги, длинные волосы прошлись по животу Рицки, и Соби устроился между его ног.
- Я люблю тебя, - сказал он, проводя носом по внутренней стороне бедра Рицки.
Рицка напряженно глотнул и проклял свою дрожащую ногу. Как неловко. Разве он не собирался доказывать, что он уже не ребенок? Он почувствовал, что Соби улыбается возле его ноги.
- И-и-извини, - пропищал он.
- Почему?
- Я дрожу.
- Я знаю, - сказал Соби, облизывая языком чувствительную кожу на соединении бедра и паха. - Я польщен, Рицка.
Рицка заскулил и его бедра снова приподнялись. Рука потянулась и прикоснулась к щекам Рицки, окрашенным глубоким румянцем.
- Каваи, Рицка.*

Рицка повернул голову, чтобы прижать губы к пальцам Соби, а кровь еще сильнее прилила к его щекам. Когда язык Соби прошелся вверх по очевидному затвередению, поднявшему ткань трусов, Рицка уже не был уверен, что румянец вызывает только неловкость. У него было ощущение, что дело еще и в сокращении мышц, или может быть, есть какая-то связь с невысказанной просьбой, не успевшей сорваться с его губ, или с тем, что он не может контролировать свою мимику. Но одно он знал точно: дело не только в неловкости. Ни о чем подобном он уже и не думал.

Он мог сконцентрироваться только на языке Соби. Он был такой теплый и влажное тепло его дыхания проходило сквозь ткань и остывало. A Соби еще раз прошелся языком, и вызвал реакцию слишком сильную и даже близко не впечатляющую одновременно.
- Соби! - закричал Рицка.
Соби поднял на Рицку свои голубые глаза, очки давно отброшены, брови удивленно подняты.
- Прекрати это! Подожди - то есть, не останавливайся, но прекрати делать это так! - выкрикнул Рицка на одном дыхании.
- Как? - спросил Соби, потирая выпуклость в трусах кончиком носа, ткань взволнованно пошевелилась.
- Вот так! Вот так! Прекрати!
Соби хмыкнул.
- Как же я должен это делать?
- Соби! Ты знаешь, как!
- Да, хозяин, - прошептал он, лизнул в последний раз, и под пристальным взглядом Рицки захватил зубами край трусов и потащил его вниз по бедрам, дергая из стороны в сторону, пока они не упали до колен.

Соби посмотрел вверх, его веки припухли, а глаза казались такими красивыми, какими Рицка их никогда не видел.
- Так лучше, Рицка?
Рицка кивнул, задыхаясь, когда почувствовал дыхание Соби на распаленной плоти. И еще раз. И потом рот Соби. Жар проник в жар, а тело Рицки попыталось усилить контакт, но и руки, и ноги были обездвижены. Только бедра двигались, когда рот Соби обхватил его и послал электрический разряд во все уголки тела. Он умер и утонул в сладости.

Длинные волосы Соби скользили по бедрам изнутри, вызывая волны возбуждения и крики. Рицка, связанный, понял, что может реагировать только мысленно, его разум, лишенный управления телом, охватывали самые безумные идеи, он предчувствовал следующие атаки, считал, что у Соби не только две руки и ноги, а гораздо больше. Каждое прикосновение пальцев, каждое касание прядей волос, каждое нежное царапание ногтей было наполнено бесконечным ощущением жжения, напряжения и стремления.

Как будто он тонул.

Как будто он сгорал.

Как будто все эти 4 года туманных намеков и неявных просьб, годы возвращения к себе старому, годы превращения в нового человека, способного любить, слились в одно мгновение. Но что самое главное, в центре всех ощущений был Соби, и это было замечательно.

Язык Соби кружил по всей длине, вверх и вниз, доводя Рицку до края. Он почувствовал, что губы скользят вверх, что глаза следят за ним. Рицка посмотрел на Соби, и Соби сказал: "Я люблю тебя", слова, к которым уже пора было привыкнуть, но он так и не привык. И губы вернулись к прерванному занятию, свет вспыхнул за закрытыми веками, бедра выгнулись вверх. Рицка чувствовал, как Соби глотает, и упал на подушки, обессиленный.

to be continued...
______________
* - почему-то сразу вспомнилось аниме, и коренное японское слово звучит очень хорошо. Кому не нравится, то просто "такой красивый, симпатичный"

Отличный фик, написанный интересно, как для меня. переводят его тут:
http://esergy.fastbb.ru/?1-0-0-00003066-000-54-0
Оригинал:
http://www.fanfiction.net/s/2601736/1/How_to_Lose_Your_Ears_in_Ten_Days


8 глава

Понедельники для Соби были невыносимо длинными. У него было 5 уроков практически без перерыва на обед и никакой возможности встретить Рицку после школы. Все утро он проводил за столом, пытаясь не выдать свои переживания. Его голова была занята размышлениями, больше ни на что не хватало сил. Еще на 1 утреннем уроке он перестал стараться вести урок как надо и сказал, что сегодня будет практика в классе вместо преподавания.

Студенты старательно работали над своими полотнами, выстроив мольберты полукругом скорее по привычке, чем из желания рисовать то, что было расположено посередине студии. Семестр был в самом разгаре и студенты работали над индивидуальными проектами, а не над общими темами. Раздражающий запах масляных и акриловых красок наполнил комнату, казалось, он исходит от самого бетонного пола, покрытого пятнами краски.

Соби сидел за столом и смотрел в пространство, мысленно возвращаясь к событиям вчерашнего дня. Тяжело дышащий Рицка. Рицка, прикрывающий свои глаза. Обнаженный Рицка с раздвинутыми ногами. Рицка, тянущийся к нему, чтобы поцеловать его тем нежным поцелуем и очевидный вопрос. Рицка, прижатый к постели, извивающийся под ним.

Соби вернула в реальность одна из студенток.
- Сенсей, вы можете подойти и посмотреть?

Соби отвел глаза.
- М... ты можешь принести сюда?

Студентка принесла свой рисунок к столу Соби. - Вы в порядке, сенсей?

Он улыбнулся.
- Я просто немного устал после выходных, - солгал Соби.

Она показала свой рисунок, задала море вопросов про цвет и копмозицию и не слишком ли похоже на Кару Уокер. Ничего из сказанного не дошло до Соби, и он ответил ей вкратце, она осталась довольна.

Так продолжался день, постоянный приток студентов, и вопросов, и мнений, и организационных работ, и всегда, как только он имел вольность задуматься достаточно надолго. Как будто снова оказался в старшей школе.

дальше...