А вы и не ждали уже, да?
А я тут как тут с новой главой!
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
4
Течение.
Вместе с внешним ритмом жизни вторым сердцем всегда бьётся наша внутренняя сущность, внутреннее самосознание, сложенное из воспоминаний, старых ошибок, детских фантазий. В нас живет кто-то, кем мы были, кто-то, кем хотели быть, кто-то, кем не стали.
Прошлое никогда не забывается.
Я пытаюсь жить сегодняшним днем.
Дни текут, и каждое утро я рождаюсь заново.
***
Утренняя прогулка к морю помогает избежать нежелательных расспросов...
Я стоял на набережной, передо мной в двух шагах лежал велосипед, не новый, но и не брошенный, в рабочем состоянии. Удивительно, что хозяин оставил его в таком неудобном месте – до ближайшего магазина было долго идти, так зачем было ставить велосипед в такое неудобное место?
От ветра с моря озябли руки, и я спрятал их в карманы, жалея, что не оделся потеплее.
Небо висело низко-низко. Возникало чувство, что вверху нет воздуха, нет атмосферы, что на землю легло плотное непроницаемое облако, и это облако заменило небо, и никогда не выглянет солнце, не подует ветер. Я помню, что еще в детстве запомнил день, когда пропало небо, превратившись в серое нечто, упавшее на землю. Я решил, что в такой день умирает много людей, это день смерти, потому что он не оставляет никакой надежды живущим.
Птиц не было видно. Звуки доносились издалека, слабые, еле слышные. Никто не выгуливал собак, не спешил по делам службы, школьники не гуляли. Никого. Я обернулся и начал разглядывать окрестности. Что-то мешало и раздражало, что-то было не так. Я помнил, что много выпил вчера, что вышел из дома и пошел погулять, однако, присмотревшись, становилось очевидно, что это вообще не мой город, и неизвестно, как я сюда попал…
Поправил капюшон куртки, провел рукой по волосам, приглаживая их, и понял, что меня раздражает – немытая голова. Ощущение грязных, немытых неделю волос. С ужасом вдруг почувствовал запах, немытым была не только голова, но и все тело. Что случилось? На штанах где-то поставил пятна, кроссовки посерели от старости и грязи. Как я мог так опуститься? Что подумали родители? Их сын приехал из Токио в непотребном виде, а они промолчали?
Вчера я пил с ребятами. У Рю родился сын, и его жена переехала к своим родным на первое время. Мы поздравляли его. Уже все женаты, я один остался, поэтому пили за меня… я пил за удачу, за успех, за здоровье семьи… Плохо помню, кто меня отвез и как я вернулся, но отец ни слова не сказал, что в первый же вечер я ушел бухать с друзьями вместо того, чтобы побыть с семьей.
Утро я помню еще хуже. Логика подсказывает, что я должен был принять душ и позавтракать, но перед глазами совсем другие картинки, нет никого, пустота, мои руки, странные картины на стенах, дорога, людей нет, никого. Что же случилось? Куда уехали родители? Я смотрел в сторону города и не узнавал его. Пристань и набережная выглядели обычно, знакомо, но за ними начинались новые дома, которых на этом месте не строили, и дорога почему-то резко шла вверх, и виднелись горы, которых не должно было быть…
Что-то завозилось у меня под ногами, я повернулся и увидел, как из сумки, привязанной к велосипеду, вылезает тощий белый кот и, припадая на заднюю лапу, бежит прочь от меня в город. Я наблюдал за ним, пока он не скрылся за углом, и только тогда услышал шум.
Я пропустил толчки?
Как я мог не заметить?
Как я мог не видеть уходящих людей?
Почему мои родители бросили меня?
Мне не удастся убежать.
Волна непременно догонит.
Ноги не держали, и я упал на колени. В прострации сидел на бетонных плитах и смотрел на город, не пустой, нет, БРОШЕННЫЙ. Значит, было землетрясение. Люди уехали, не желая рисковать в прибрежных районах. Один я остался. Шел туда, откуда все убежали. Почему меня не взяли? Почему меня никто не остановил? Родители ошиблись, подумали, что я уехал к кому-то из друзей? Это какая-то глупая, ужасная ошибка, но уже поздно что-то делать, я не успею убежать.
С моря слышался гул, и мне не надо было оборачиваться, чтобы понять, что это такое, и что сейчас произойдет. Я ничего не чувствовал, кроме обиды на родственников, но, с другой стороны, я понимал, что так и должно было случиться. Мне не суждено жить, моя смерть задержалась, она должна была прийти намного раньше, и все эти годы я жил незаслуженно, от меня давно должен был остаться пепел и пара косточек, и место в семейной могиле… Не имею никакого права жаловаться. Я прожил интересную яркую жизнь, меня запомнят люди, брат и сестра заполнят пустоту после моей смерти для мамы и отца, они родят еще детей, не то чтобы я был единственный ребенок, вот тогда родителям пришлось бы тяжелее…
Я сидел и ждал, мысли ушли, хотелось поскорее умереть, и не перед кем было стараться выглядеть сильным. Волна приближалась, гул стал невыносимым, и как если тебе говорят: «не смотри!», а ты все равно не выдерживаешь и смотришь, так и я обернулся. Огромная волна приближалась, я подумал, что немногие видели ее так близко, как вижу я, что мой опыт уникальный, и очень жаль, что я умру и не расскажу, что это может быть так красиво…
Отвернувшись и спрятавшись за каменной оградой, я избежал удара массы воды, и волна приняла меня стремительно и нежно, воздух пропал, в легкие попала вода, я это уже переживал, я знал, что почувствую: дикий, превосходящий любые страхи ужас, когда понимаешь, что нечем дышать, воздуха нет, и жизнь уходит за считанные секунды.
Не небо, а вода забрала у меня возможность дышать.
Я умер в воде.
- Ю-кун? Ю…? Просыпайся. Просыпайся немедленно.
Кто-то звал меня, но я не понимал, откуда идет голос, и как я мог слышать его, если я умер.
- Аой-сан, на сцену! Слышишь? Или я вылью на тебя стакан холодной воды.
Я с трудом дышал, оставаясь сознанием в реальности кошмара, созданным моим воображением.
- Ты проснулся? Мне надо спать. И тебе тоже. Твои кошмары всегда так не вовремя. Ты что – ждешь, чтобы я остался ночевать у тебя, и тогда, специально для меня… да?
Сон, сон, опять мне приснился кошмар, в котором я тону… Сейчас ночь, у меня остался Уруха, нам нужно отоспаться, никто меня не бросал умирать, все хорошо…
Сел, потер руки и лицо, приходя в себя. Мне необходимо было удостовериться, что это реальность, и я не начал видеть сразу же за первым следующий сон – так уже бывало, и второй всегда был мучительнее первого, потому что я был уверен, что уже точно не сплю, и кошмар захватывал сильней и оказывался еще реалистичнее.
Я попросил Уруху:
- Ущипни меня. Ударь. Что-нибудь. Давай.
Он удивленно сказал:
- Ты не спишь. Зачем?
- Откуда я знаю? То есть, откуда я знаю, что не заснул снова?
- Я тебе говорю.
Уруха погладил меня по спине.
- Подожди, ты можешь говорить в моем сне.
- Это как когда тебе приснилось, что я затащил тебя в ванную и утопил?
Я поморщился от воспоминания.
- Умоляю – не повторяй вслух…
- Извини.
Уруха обнял меня и ущипнул за бок.
- Еще?
- Не знаю. Бывает, во сне я чувствую боль как настоящую.
- Щипок в реальности должен был тебя разбудить…
- Давай еще раз.
Без предупреждения Уруха толкнул меня на постель лицом вниз и со всей дури ударил по заднице. Я вскочил и в бешенстве накинулся на него, занося руку для удара, но в последний момент спохватился, отреагировав на его вопли:
- Убери руки, прекрати! Успокойся!
Я извинился и отпустил его. Мне хотелось поблагодарить Уруху за решение остаться со мной, в одиночестве приходить в себя от кошмара было тяжелее.
- Я не сплю. Всё, спасибо большое. Отличный вариант.
Надо было дать ему понять, что повторение принесет ему одни огорчения.
- Попробуешь еще раз – пожалеешь.
Уруха лежал, сложив руки за головой.
- Ты же говоришь, что ты мазохист?
- Не в сексе же, идиот.
- Зато как хорошо сработало!
- Чему ты радуешься? Хочешь попробовать грубый секс? Фантазируешь, что тебя насилуют? У меня есть такие знакомые…
- Ты что, бред какой. Тихо, тихо, понял, больше не буду, извини.
Я оглянулся. Моя квартира, моя комната, моя постель, мой друг. Это не сон. Я ездил недавно на выходные к родителям, и пьянка произошла на самом деле. От родителей я уехал на следующий день, а утром после пьянки сидел на кухне рядом с матерью и смотрел дневные шоу.
- Знаешь, что меня всегда удивляет? Что я каждый раз попадаюсь – не могу понять, что вижу сон, хотя это так очевидно! Мне снился абсурд, не могло этого быть. Почему-то во сне человек всегда уверен, что события реальны, даже если они противоречат здравому смыслу!
Уруха сидел рядом, но больше не пытался до меня дотронуться.
- Да, это как мне снилось, что мы выехали из Саппоро и попали в Нью-Йорк. Так не бывает, однако во сне я был уверен, что это правда.
- Ты о чем?
- Я тебе не рассказывал?
- Нет.
- Ну, мне сон такой приснился, месяц назад, вроде, что мы поехали в тур, и из Саппоро должны были попасть в Нью-Йорк, первый лайв в Америке, супер! Но мы не летели, а ехали на автобусе, понимаешь? По океану, наверное, ехали.
- А… Ты хочешь в Америку? Ты вроде не хотел особенно?
- Причем здесь Америка? Это был сон.
- Ну, тебе же приснился Нью-Йорк.
- Да нет, не приснился, мне приснился Саппоро.
Я понял, что мы засыпаем и от этого заговариваемся.
- Так, давай попытаемся заснуть.
Уруха согласился, и мы улеглись.
- Тебе часто снятся кошмары про воду?
- Нет, редко. Иногда пару месяцев пройдет. Я стараюсь не думать о них. Когда мы в туре или записываемся, короче, если работы полно, то не снятся, а если я дома сижу, пишу музыку, думаю о жизни, тогда чаще. Поэтому лучше не анализировать, не думать «а чтобы б было, если бы…»
- А как я влияю на твои сны? Мне везет?
Я не знал, что сказать. Наверное, да, это была случайность…
- Наверное. Не знаю.
Мы оба поняли, что дальнейшее развитие этой темы приведет к неприятным вещам, и замолчали.
Кошмары мне стали чаще сниться, когда он был рядом, потому что меня стали напрягать наши отношения?
Вот как?
Может быть.
Я старался не думать об этом.
Уруха полежал, повернулся ко мне, опираясь на локоть, нависая, щекоча волосами.
- Давай, я включу кондиционер. Жарко и душно, может, из-за духоты тебе и снится, что ты задыхаешься?
- Хорошо, включай.
Уруха включил кондиционер и подошел к окну, эффектно выделяясь на его фоне гибкой черной тенью.
- Иди спать, что ты там рассматриваешь?
- Ничего, просто так.
Он вернулся, лег рядом и обнял меня, горячее тело, сильные руки, царапнул ногтями правый сосок и положил ладонь на мой член. Я был польщен его предложением, обычно первый шаг Уруха отказывался делать и ждал меня.
- Я могу…
- Нет, не надо, давай спать.
Как обычно, он не угадал момент.
- Ты уснешь?
- Усну.
- Мне не трудно, если тебе нужно.
- Не надо.
Он не отодвигался и не убирал свою руку с моего живота.
- И не прижимайся ко мне, и так жарко. Спи себе на своей стороне, место есть.
- Тебе невозможно угодить!
- Да. Теперь можешь говорить, что ты предлагал, а я отказался.
- Так и скажу.
***
Я надолго запомнил тот ночной кошмар, про цунами, опасался, что он притянет неприятности, но следующий день, наоборот, прошел скучно, не считая одного маленького события. И оно стало началом той нервотрепной истории, которая меня не отпускает и сейчас.
После обеда была назначена фотосессия в новом имидже, поэтому часов в 10 утра я поехал в фитнесс-центр позаниматься. Нет ничего лучше спорта, чтобы снять нервное напряжение. Ах, да, забыл, я же ничего не делаю, и мое тело само по себе остается таким сильным и стройным. Ну, да, и рыбы летают. Нет, кое-что делаю, естественно, но без фанатизма, я не Рейта, меня все в себе устраивает.
Вернулся домой, чтобы переодеться и взять костюм, долго его искал, потому что убирался. Сакаи меня торопил, ругая, что я последний, и всех задерживаю, лучше было тогда уж договориться, что приеду сам, и меня не надо забирать.
Никто из ребят не выглядел особенно бодрым. Все молчали. Сонные, полупустые улицы города извивались, перетекали друг в друга, повороты нарушали плавную смену картинки. Будний день, дети в школах, мужчины на работе, редкие пешеходы – старики и молодые мамы с детьми, яркие пятна рекламы и броских вывесок, город, город… я упорно смотрел в окно и думал, что если кто-то начнет разговор о погоде – я его придушу, обещаю.
Мое стандартное настроение в дороге перед невыносимо скучной работой.
Быть рок-звездой намного более скучно, чем я предполагал в детстве.
Аой должен быть всегда в чёрном, загадочный и сексуальный.
Поэтому мне нужно приложить максимум усилий.
Нужно хорошенько поработать, как-никак, я перфекционист, и создаваемый образ должен быть отточен до мельчайших деталей.
Девушки! Я стараюсь для вас, кричите громче!
- А какой ваш любимый коктейль?
Миленькая визажистка очищала мое лицо от грима. Фотосессии обычно скучны до одури, и я использовал любую возможность, чтобы развлечься.
- Ой! Вы знаете, я не люблю коктейли!
А на самом деле напивается водкой каждые выходные. Но старается делать вид, что не пьет, и вообще сама невинность.
- А чем же вас угощает ваш муж?
- У меня еще нет мужа, мне рано выходить замуж…
Перевожу: отчаянно ищет подходящего, желательно богатого. Красивого – если повезет.
- Такая красивая девушка и не замужем. Ммм… Наверное, у вас есть жених?
- Нет! И жениха нет!
«Будьте моим женихом, Аой-сан!» - «С первого взгляда я понял, что мы родственные души, Рен-сан!»
- Значит, есть бой-френд?
- Мы разошлись в прошлом месяце.
…Но иногда встречаетесь. А вдруг? Вдруг он унаследует состояние или выиграет в лотерею?
- Ну… он глупый, этот парень. Я бы не отпустил такую девушку! Я бы водил ее в бары и угощал вкусной едой. И еще мы бы катались на лодке в Диснейленде.
Мне становилось скучно, девчонка уныло шла по проторенной дорожке, играя в чистую, нежную красавицу в поисках истинной любви, не забывая максимально нежно и эротично прикасаться к моему лицу и наклоняться так, чтобы ее волосы скользили по моим плечам и рукам. Хотелось сказать ей, чтобы перестала напрягаться, по-быстрому доделала свою работу и сделала мне легкий массаж. Конечно, внешне она была довольно симпатичная… хотя, видывали и покрасивее… Однозначно, эта девчонка - не мать моих будущих детей.
- Ах… я там никогда не была… так романтично, правда? Мой бывший парень любил сноубординг, мы часто ездили в горы, но он никогда не делал ничего романтического, чего хотелось мне. Почему мужчины такие нечуткие?
Потому что мы не любим, когда нас разводят на деньги.
- Это не про меня! Спросите кого угодно – вам любой скажет, что Аой-сан – романтик. Мне нравится, когда у моей девушки горят глаза от радости. Нужно же сделать так мало – и девушка счастлива. Я правильно говорю?
Я громко задал последний вопрос, обращаясь к присутствующим в комнате. Кай, уже в обычной одежде и без косметики, что-то искал, переговариваясь с Сакаи.
- Да, он романтик. Где мой телефон?
Рейта закричал с другой стороны гримерной:
- Ты уже успел его потерять?
Моя старательная Рен-сан показала пальчиком на стол за спиной Кая, на котором между бутылкой энергетического напитка и моими сигаретами лежал мобильный:
- А вот это не он?
- О, спасибо, большое спасибо. Что-то я закрутился…
Рейта подошел ко мне, наклонился и посмотрел на себя в зеркало, поправляя волосы.
- Ты поторопись, мы скоро выезжаем.
Я кивнул его отражению и спросил шепотом, пока девушка «моё-почти-завтрашнее-свидание» разговаривала со своим начальником:
- Нравится?
Рейта оглянулся, помолчал, а потом ответил, наклонившись поближе:
- Пойдет. А вообще, заканчивай флиртовать…
Он отошел, а я следил за девушкой, наблюдая за ее отражением в зеркале. Из глубины комнаты кто-то вышел, сел на стул за моей спиной, попав в поле видимости, и я вздрогнул. Уруха смотрел на меня в упор, и я поежился под его взглядом.
Ждет меня?
Я что-то важное забыл?
Ревнует?
Вóт что с ним сейчас происходило, и о чем он хотел бы мне сказать, но никогда не решался, и вероятней всего никогда не решится выразить словами. Он ревновал меня к девчонке. Уруха меня ревновал, хотя не имел права – мы не принадлежали друг другу, мы не были парой. Иногда мы занимались сексом, потому что оба были взрослыми, оба хотели и не видели причин отказывать себе в желании. Я не ревновал его, а он меня, по крайней мере, я никогда не замечал, чтобы Уруха показывал свою ревность открыто. У него были мужчины, у меня и мужчины, и женщины. Наши отношения были в первую очередь рабочими, потом дружескими, и только на определенные ночи – любовными. Я всегда говорил, что ценю его как друга и коллегу и не собираюсь терять эту дружбу.
Откуда взялась ревность?
Я поменял позу, скрестив руки на груди, и в ответ посмотрел ему в глаза.
Уруха никогда не умел держать мой взгляд, как ни старался, и теперь он тоже отвернулся, закусив губу. Резко поднялся и ушел, чтобы не выдать перед чужими людьми свои чувства. Скорее всего, он жалел, что я заметил его настроение.
Рен-сан вернулась к намеченной жертве, то есть, ко мне.
- …Люблю поболтать, но и работать не забываю.
Я сказал Сакаи, который присел на подлокотник дивана и ждал меня.
- Вот видишь, какая замечательная девушка. Ее зовут Рен. Какое красивое имя, оно ей подходит, красивая, как лилия.
Она засмеялась и заговорила еще более высоким голосом. Да уж, некоторые думают, что у них это хорошо выходит.
- Спасибо! И у вас имя тоже означает цветок!
- Вам нравится?
- Очень.
Она протерла мое лицо увлажняющим тоником еще раз, хотя на нем уже не осталось ни следа макияжа, и закинула свою удочку:
- Вашей девушке повезло! Быть окруженной таким вниманием… Я бы считала себя самой счастливой девушкой в мире, если бы со мной рядом был такой мужчина! Вы, наверное, играете ей на гитаре? Да? Гуляете по городу? Едите вкусную-вкусную еду и покупаете ей коктейли… она красивая, правда? Может быть, она тоже звезда?
- Осторожно, у тебя с сумки стекает вода. Положи в углу, потом разберусь.
- Хорошо.
- Я пойду готовить ужин.
- Спасибо.
- На лучше, повесь мою одежду в шкаф, только не перепутай, не складывай, а повесь. Складки иногда так тяжело отглаживаются.
- Да, я понял.
- Не забудь.
- Хорошо.
Я направился на кухню, но обернулся на шум. Он не послушался и копошился возле своей сумки, хотя знал, как я не люблю, когда разводят грязь.
Мы попали под дождь, когда возвращались из супермаркета, и промокли насквозь. Я не собирался ничего предлагать, думал, что он еще не отошел от случая в гримерной и предпочтет держаться от меня подальше, но Уруха сам предложил мне пойти с ним в магазин и купить еды. Он сказал, что хотел бы поговорить со мной насчет своей новой песни.
Никакой песни не было, конечно же.
- Почему ты не ешь?
- Я не голоден.
Уруха выглядел уставшим.
- Ты на диете?
- Нет…
- Тогда ешь.
Он поводил палочками над тарелкой, как бы примеряясь к кусочку мяса, но видно было, что есть он не хочет и сильно волнуется. Посидел еще немного, отодвинул тарелку и посмотрел на меня. Я был голоден и с удовольствием ел.
- Почему ты командуешь?
- Я старше тебя.
- Конечно…
Я ел и ждал, когда же он наконец решится сказать то, что хочет.
- С той девушкой ты разговаривал нежнее, чем со мной, а я твой друг, а она – никто.
Ого!
- Постой, ты обиделся?
- Нет.
- Может, ты хотел другой еды? Или сладкого?
- Нет, не хотел.
Его нужно было как-то успокоить.
- Наш разговор с той девушкой ничего не значит. Нам просто с тобой…
«Нам не о чем говорить, кроме музыки?»
- Давай поговорим о чем-нибудь… другом…
Уруха поправил волосы, вытягивая одну прядь перед собой, как будто удивляясь, что она рыжего цвета, и заметил:
- Я не люблю твои игры про гонки, а ты не любишь футбол.
- Это нормально, у нас разные вкусы.
Еда уже не лезла в меня - нервозность Урухи передалась и мне. Надо было вернуться в нормальное русло. Я сделал попытку:
- Ты еще бегаешь?
- Да, это лучший способ держать себя в форме.
Что мне было на это ответить? А я ленюсь бегать и хожу в клуб потягать железки и бегаю только на беговой дорожке, а не по свежему воздуху? Он это и так знает. Да, и я знаю, что он любит бегать…
- Какие фильмы ты недавно смотрел?
Я не ожидал его вопроса и тупо уставился на свою тарелку с недоеденным мясом.
- Никаких, только дневные телепередачи и новости.
- А… Собственно, я тоже ничего не смотрел в последнее время.
- Да, как-то нечего смотреть…
- Тебе волосы мешают.
- Что?
- Волосы мешают. Давай, я тебя причешу?
В будни я мало обращал внимания на волосы, иногда, правда, завязывал их в хвост. Уруха считал, что я делаю глупость, отращивая их и не придавая никакой формы, он считал, что мне нужно сделать стрижку, как раньше, во времена «Кассис».
Он сходил и принес завязку и убрал верхние пряди в хвостик на затылке. Мне нравилось, когда он что-то со мной делал, массажировал плечи или расчесывал волосы… Результат не всегда удавался на отлично, но мне нравилось просто проявление его внимания ко мне, то, с каким довольным выражением лица он сидел у меня за спиной и прикасался, осторожно-нежно.
- Вот, теперь тебе будет удобнее.
Мы поубирались на кухне, всё молча, и пошли наверх, в спальню. Я жалел, что Уруха отказался от еды, в моем понимании гость должен быть накормлен. Мы даже забыли про выпивку, и пока шли по коридору, я протянул руку и коснулся его пальцев, а он обернулся, улыбаясь своей милой улыбкой. У меня покалывали губы – так хотелось целоваться, как в детстве, когда Нана-чан пригласила меня после школы пойти погулять, и мы долго гуляли, и я был уверен, что она разрешит поцеловать ее, и всё ждал, ждал... Сейчас я точно знал, что поцелуй произойдет, и не один. Мне нравилось целоваться с Уру, и ему нравилось целоваться со мной. Почему-то нас тянуло на нежность. Обычно, со многими другими любовниками даже не задумывался о поцелуях как об отдельном удовольствии, они начинали короткую прелюдию или полностью замещали её. Редко с кем я был способен минут двадцать лежать в обнимку и изнуряющее медленно целоваться французскими поцелуями…
Один раз я пошутил, что поцелуи – разминка для рта, намекая на более приятный способ применить уникальные губы Урухи. Пошутил и сам понял, что получилось глупо, извинился, потрогал его губы, рисуя пальцем их контуры как помадой. И первым опустился перед ним на колени, и начал целовать его безупречные ноги от щиколоток вверх до бедер, сначала левую, затем правую, и попробовал доказать ему, что и мои губы не хуже умеют дарить наслаждение…
Уруха – прекрасный любовник.
Но даже с ним мне проще заниматься сексом, чем не общаться.
И даже очень близкому человеку тяжело открыться полностью…
Как определить, что конкретный человек станет тебе близок?
Как не ошибиться?
Я счастлив, когда мы лежим рядом, и пора спать, и нам не нужно искать темы для разговора – достаточно слушать дыхание друг друга.
theon обратиться по имени
Вторник, 22 Декабря 2009 г. 19:03 (ссылка)
