Вот что говорит Офелия, появляясь с цветами перед братом, королем и королевой:
(Лаэрту) Вот розмарин, для памяти; прошу тебя, люби,
помни: а это анютины глазки, они, чтобы мечтать…
(Королю) Для вас фенхель и водосбор…
(Королеве): А это рута для вас; и тут еще немного для меня,
ведь мы можем звать ее букетом воскресной благодати.
Только вашу руту вы должны носить не так, как прежде.
Это нивяник… А еще я хотела подарить вам фиалки,
но они увяли, когда умер мой отец.
Говорят, у него была легкая смерть.
Ophelia (detail) by Alexandre Cabanel.
Душистые (лекарственные, отчасти ядовитые) цветочки, которые Офелия дает Лаэрту, королю и королеве, – все исключительно садовые. Рута – растение по всей Европе магическое. Рута и фенхель в Англию завезены как культурные растения (в диком виде не встречаются). В Англии есть своя дикая аквилегия, но она имеет другое название (и цветки у неё невзрачные), а роскошная садовая ароматная columbine, судя по названию, завезена из Италии. Так что Офелия принесла с собой целую аптеку, причём наполовину очень ядовитую.
Джон Уильям Уотерхаус Офелия 1910
Офелия сама говорит о herb-grace, то есть лекарственном сборе (herb-) в роли «воскресной благодати». И вручает Лаэрту, королю и королеве набор ядовитых травок (все они и погибнут от яда). Не ядовиты тут только фиалки, которые Офелия и не вручила, поскольку «после смерти отца они завяли».
Джон Уильям Уотерхаус Нарциссы 1912
Вручение королю и королеве свежей ядовитой аквилегии («предательство») и увядших фиалок (завядшая «верность») – это и есть и откровенный комментарий Офелии к смыслу её цветов.
Офелия пришла к иве не с «гирляндами» или «венками», а с одним-единственным венком: по-английски garland значит «венок, сплетённый из одного вида цветов».
Венок Офелии включает два растения, одно из которых явно, а другое «имплицитно» содержит в себе слово dead (мёртвый): dead man's finger и (dead) nettle. Цветы гвоздики (в данном случае crow-flower) традиционно используются в европейской традиции как «похоронные», кроме того, обращает на себя внимание присутствие в названии цветка слова crow (ворона – одна из «птиц смерти»).
К иве Офелия принесла похоронный венок, чтобы повесить его на ветку над потоком, как над могилой.
Джон Уильям Уотерхаус Офелия 1894
Вряд ли Горацио, с чьих слов рассказывает Гертруда, сочинил состав венка Офелии. Мы должны полагать, что его отчет о цветах Офелии точен, ведь венок Офелии органичен, в нем строга выдержана обрядовая символика похорон.
Судя по набору цветов (как, впрочем, по песенкам и прямым высказываниям) Офелии, она знает, что должна умереть, и гибнет при попытке украсить погребальным венком место своей смерти.
Другое дело, что Офелия именно приговорена к смерти (и прежде всего в ее гибели виновен Гамлет, который до этого называет Офелию нимфой и тем невольно подсказывает род ее гибели и ей самой, и подслушивающему их объяснение королю).
Шекспир вновь шифрует свой текст евангельским кодом, ведь и Христу известно, что Иуда его предаст. Известно и то, что он умрет на кресте, и то, что два разбойника будут распяты по обе стороны от него. При этом никому в голову не придет говорить о самоубийстве Христа.
Заметим, что и королева говорит не о самоубийстве Офелии, а о несчастном случае.
У Офелии в ее «священном безумии» тот же дар ясновидения (раздает яды тем, кто от них и умрет, и себе тоже берет ядовитую руту, ведь саму ее уже убил, как король выразился, «яд ее горя») и та же покорность Божьей воле.
Выходя из замка, она всем пожелала спокойной ночи, особенно всем женщинам («Спокойной ночи, милые леди!»), оплакала своего нерожденного Робина, которого «положат в сырую землю» (с ней и в ней), пошла к ручью, сплела погребальный венок, взобралась на иву, чтобы повесить его на ветку…
Все так и было. Только с той лишь подробностью, что за всем этим следят две пары глаз (по изданию 1604 г.) или одна пара (по изданию 1623 г.).
В любом случае, один из или единственный наблюдатель и рассказчик – Горацио.
