Когда ей исполнилось 16, то из детского дома ее отправили доживать в дом престарелых. Но Вера слишком любит жизнь, чтобы так просто сдаться. Она родила и воспитала двоих детей, несмотря на то, что у нее не было ни родителей, ни мужа, ни рук… 

Нарицаешься верою from pravmir on Vimeo.

Предлагаем вашему вниманию фильм Аллы Григорьевой, получивший в 2007 году приз фестиваля «Семья России» в номинации «Лучшее интервью»,“Нарицаешься Верою” (2005 г.), рассказывающий о жительнице пос. Льва Толстого Калужской области Вере Котелянец.

Эта женщина не может даже перекреститься. Она родилась без рук. И когда стоит она в храме, то молятся только её глаза. И ещё сердце. И один лишь Господь знает всё то, о чем просит в молитвах её душа. О чём печалится, чем утешается. Что даёт любовь и надежду ей, получившей при рождении красивое христианское имя Вера.

/www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2012/02/vera_2401-168x112.jpg" target="_blank">http://www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2012/02/vera_2401-168x112.jpg 168w" style="border: 0px none; width: auto; max-width: 100%; height: auto; margin: 0px; padding: 0px;" title="Вера Котелянец" width="240" />

Вера Котелянец

– Родилась я в Оренбургской области, там есть такой город – Соль-Илецк. Ну вот только то, что родилась – это я знаю по своим метрикам… Так как я родилась без обеих рук, я так думаю, мама испугалась и сдала меня. Потом я оказалась в Челябинском детском доме, город Куса, есть такой город…

Всё моё детство прошло в детском доме, мне очень там нравилось.

Сейчас говорят иногда такие страшные вещи про детские дома. Я думаю: Господи, вот если бы показали меня по телевизору, я бы сказала, что наш детский дом такой хороший, мы все там не ссорились, не ругались, ничего! Мы все дружно жили.

В столовой, я помню, были длинные деревянные столы, лавки деревянные. Кормили гороховой кашей – помню, я детям раз сделала, они не стали есть, а я с удовольствием! Нам-то от завтрака до обеда в детдоме ничего не дают, и мы до того привыкли есть всё, не выбираем ничего… Я и сейчас могу любую кашу съесть, не копаюсь в еде.

И вышивать нас научили, я и вышивала, и шила, мы всё-всё сами шили, нам в детском доме ничего не покупали.

– Ногами шили?

– Ногами, всё-всё сами шили. И меня еще спасало, что я до того настырная, настойчивая была! Допустим, не могу иголку держать – всё равно заставлю! Всё равно заставлю себя научиться крестиком вышивать, гладить, чтобы не отставать от других!

…Не то что горечь… что-то знаете – детдомовское, своего-то ничего не имеешь, даже карандаша собственного! И вот… не знаю, меня постоянно что-то тянуло, я как-то чувствовала – что-то есть родное.

Детство есть детство – о чем думаешь? В своей среде я как-то ничего не замечала. А потом, когда кончила 8 классов, и встал вопрос… Директор не рассчитал мои возможности, мои силы, и решил меня отправить в дом престарелых.

Представьте, меня, 16-летнюю девчонку, привезли в дом престарелых. Тоже в Челябинской области, станция Полетаево. И когда меня привезли, я зашла, большой холл такой – тут диван, тут покойник лежал, тут покойник…

Старость  есть старость, никто из нас мимо нее не пройдёт, все будем там. Но представьте: 16-летней девчонке – запах, и тут покойник, и тут…

Меня страх и ужас охватил. Я до того плакала! Где я взяла потом силу воли, откуда, что я взяла? Правда, жалели меня там сотрудники, и я решила на этом свою жизнь не останавливать, а идти дальше. И я пошла в дневную школу.

/www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2012/02/vera_4-215x160.jpg" target="_blank">http://www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2012/02/vera_4-215x160.jpg 215w" style="border: 0px none; width: auto; max-width: 100%; height: auto; margin: 0px; padding: 0px;" title="Фото: ria.ru" width="236" />

Фото: ria.ru

Для всех это было страшной дикостью – как она будет писать, как будет книгу листать? И когда была перемена, открывали дверь – тысячи глаз на меня смотрели, понимаете, что было у меня в душе?

Но я не подавала виду. Говорю – «надо, надо». Жизнь продолжается, надо дальше идти.

В детском доме, так как мы все были инвалиды, кто медленно, кто как писал. И в детском доме я писала бородой и плечом. А в здоровой школе пишут быстро, и я зажимала ручку зубами, стала писать побыстрее. Потом это всё утихло… стали привыкать ко мне.

Моя задорность прошла – будто я вступила сразу во взрослую жизнь, моментально. Космонавты, как говорят, прежде чем взлететь, очень долго тренируются. А у меня без этой тренировки.

Выпускной вечер, в чем буду одета… все, у кого были родители – конечно, были лучше одеты. А у меня было белое скромное платье в желтую полоску, а на ногах были кожаные тапочки, в которых старушек хоронят. Правда, единственное – цветом были светлые. Знаете, мне хотелось хорошо одеться, но я всё равно пошла! Я говорю – «Господи, была бы душа!» Всё равно никто не заметил…

“…Все, смотревшие на мучения Веры, дивились сему чуду и терпению мученицы. Но она молча терпела страдания, как будто били не по ея телу, а по чужому…”  (Страдания святых мучениц Веры, Надежды, Любови и Софии – жития Святых).

– Когда я кончила 10 классов, поехала в Челябинск – в облсобес. И мне дали вот этот адрес – Калужский сельхозтехникум, интернат. Написала я сюда, пришёл ответ – «приезжай». Приехала…

/www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2012/02/vera_m-200x160.jpg" target="_blank">http://www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2012/02/vera_m-200x160.jpg 200w" style="border: 0px none; width: auto; max-width: 100%; height: auto; margin: 0px; padding: 0px;" title="Вера Котелянец в молодости" width="272" />

Вера Котелянец в молодости

Уже потом я узнала, что говорили: “Господи, кто за ней тут ухаживать будет?..” – и все прочее подумали… Это потом мне сказали, я об этом не знала.

Я сдала хорошо экзамены, потом смотрю – клумба в траве была заросшая. Прополола клумбу, мы-то в детском доме грядки всё время пололи. Потом пришлось мне в подвале, где продукты хранились, с одной девочкой вымыть полы. И как посмотрели, что я полностью себя обеспечиваю, сама одеваюсь – решили меня оставить. Потом решили меня оставить работать в техникуме, где я работала воспитателем. Представьте, какой из меня воспитатель, когда я с ними год назад еще по деревьям лазила, по садам…

Когда учебный год наступил, я познакомилась с парнем – он на два года старше меня был.  Сейчас я уже и не помню, как так получилось, что мы сошлись. Потом, когда я сказала, что беременна, он мне так сказал: «Ты сделай аборт, не справишься! Представь, что надо кормить, пеленать… ты не справишься!» А мне так девочку хотелось, до того мечтала о девочке!

У меня даже своего жилья не было. Вообще не было! Я жила в общежитии, и как это я смогла – то ли, правда, была такая сильная… Представляете – у меня даже не было жилья! Директор сказал: «Родишь – куда хочешь девайся!» И я всё равно ведь ходила и не думала об этом. На что я надеялась – понятия не имею.

И вот родилась у меня в июне дочь, которую я назвала Ираидой, в честь моей матери. Угла у меня не было, потом мне всё-таки в собесе помогли – выбили комнатушку такую, которая сейчас на территории монастыря находится. Представьте – с высоким потолком, без удобств, воды нет, топить печку надо… Представьте, как я жила – келья такая сырая.

/www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2012/02/vera_reb-155x160.jpg" target="_blank">http://www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2012/02/vera_reb-155x160.jpg 155w" style="border: none; float: right; margin: 5px 0px 20px 20px; clear: both; height: auto; max-width: 100%;" width="265" />Ну чего – лёгенько там ещё. Зубами там штанишки возьму, за распашонку, и зубами – переложу её, сяду на стул ногами. Ногами всё – распашонку сниму, поменяю, подмою. Купаю также, в ванну положу. А представьте, пеленки, распашонки – всё это стирка без конца. Всё зубами, ногами. Воду зубами – всё это надо принести, увезти. Но я не падала духом, не замечала всего этого.

И вот сейчас, когда ходят беременные, я всех предупреждаю: “Прежде всего  берегите грудь!” А мне этого никто не сказал. Поэтому я получила мастит – это была такая страшная боль, Господи! Вообще. Не знаю, как я стерпела это всё – слёзы льются, было такое состояние, хоть на потолок лезь! Я порой задумываюсь: «Господи, как я это всё выжила?..”

Иришке было три года, и приехали из газеты… из журнала  «Работница». Взяли интервью у меня, и мне стало приходить много писем, посылок. Я сейчас своим детям говорю: «Дети, Господь Бог всё видит. Он увидит – кто именно хочет жить, он всегда отблагодарит, всегда!»

И одно письмо было как с казенным адресом, оказывается, он в заключении сидел. У нас завязалась переписка, и потом, через несколько месяцев, я поехала туда, на Украину. Расписались мы в тюрьме. Когда я забеременела, он сказал: «Смотри, я тебе помочь не смогу». Его родители, правда, пообещали помочь, но потом отказались.

Знаете, что плохо в детском доме? Там невозможно набраться жизненного опыта. Мы все, детдомовские – до того простые! Я почувствовала предательство, когда его мама нам писала, моего мужа родители писали – называли меня Жанной Д’Арк, восхищались мной, всё прочее. И у меня Иришка одна ещё была, куда-то я могла съездить, ещё что-то. А когда у меня родился сын, они же знают, что я уже никуда не смогу… И вот они такое письмо написали: «Ты знала, мол, за кого выходишь».

Вроде бы мы не встречались ещё, а уже осудили – в том, что не смогла вытащить их сына. Потом я говорю: «Давай разведёмся». А он этого ждал. Ему было стыдно первому попросить развод, и я первой предложила, он будто ждал этого. Прямо так обрадовался…

“…Кто бы мог претерпеть таковые мучения и не умер бы мгновенно? Однако Господь подкреплял мученицу, чтобы крепкая сила Божеская прославилась в немощном сосуде человеческом…”  (Страдания святых мучениц Веры, Надежды, Любови и Софии – жития Святых).

Один из Святых отцов, размышляя о жизни, о человеческих судьбах, писал: “Есть люди, дошедшие до предела скорби. Им кажется, что гибель вокруг них. Пусть они утешатся. Когда человек доходит до такого положения, когда ему закрыты все пути в горизонтальной плоскости, ему открывается дорога вверх. И вода, стиснутая со всех сторон, поднимается вверх. И душа, сжатая, сдавленная, стесненная скорбью, поднимается к небу, взывает к Богу о помощи. Высокие деревья ограничивают наш взор. Но за этими деревьями, сквозь туман, угадываются прекрасные дали. Так и горизонт ума человеческого ограничен высокой верой. Когда истощается знание, то наступает тот спасительный миг, когда вера открывает для сердца свою спасительную дверь туда, где начинается бесконечность”.

– Я когда в 1969 году приехала сюда, я в августе приехала… значит, в 1970 году первый раз я пошла на этот источник. О нем так говорили – целебная вода. В Бога мы не верили, а в источник все верили. Сначала, бывало, Господи, приду в церковь – ничего не понимала. Так лихо стоять было, думаю: “Господи, ну когда же кончится?” А потом стала втягиваться, втягиваться…

Особенно чувствую себя около иконы Казанской Божьей Матери. Единственная икона, к которой, когда подхожу, я плакать начинаю, и сразу всё-всё вспоминается, где я нагрешила, сразу все эти грехи начинаю рассказывать. Никакой иконы у меня такой нет, а вот с этой, Казанской Божьей Матерью, у меня постоянно – как подойду – поговорю, сразу как облегчение какое-то.

Кто-то мной руководит, потому что я сейчас говорю – не может, чтобы человек вот это… Он видит, что я стремлюсь жить. Я хочу всё делать, поэтому Он рядышком со мной, тот ангел, или как его назвать, не знаю!

/www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2012/02/vnuk-240x135.jpg" target="_blank">http://www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2012/02/vnuk-240x135.jpg 240w" style="border: 0px none; width: auto; max-width: 100%; height: auto; margin: 0px; padding: 0px;" title="Вера Котелянец с внуком. 2010 г. Фото: ria.ru" width="360" />

Вера Котелянец с внуком. 2010 г. Фото: ria.ru

Я недавно, через столько лет, получила письмо от родных. Перед Пасхой бывает прощальное воскресенье. И я, уже когда мы в церкви попросили у всех прощения, затем пошла в лес и так плакала-плакала, смотрела на небо и говорила: “Мамочка, прости меня за все мои грехи, я на тебя не обижаюсь!”  Я плакала и просила у неё прощения.

Совсем недавно узнала Вера об одном, как она понимает теперь, не случайном совпадении в своей жизни. О том, что 31 июля, день, когда появилась она на свет, совпадает с праздником чудотворного образа Калужской Божьей Матери. Иконы, явленной именно на Калужской земле, куда привела судьба и ее, девочку из далекого Урала.

И ещё одно, самое главное жизненное обстоятельство, как считает Вера, – не случайно благословил ее Господь. Он привел ее в святое место, где некогда находилась древняя обитель – монастырь, основанный 5 столетий назад монахом-отшельником преподобным Тихоном, избравшим именно это место для уединения и молитвенного общения с Богом. Монах этот так пренебрегал удобствами жизни, что поселился в дупле исполинского дуба. Пищей ему служили травы и коренья, а воду пил он из родника, который выкопал сам. 

И здесь, на том самом месте, где совершался этот молитвенный жизненный подвиг святого чудотворца и покровителя Калужской земли преподобного Тихона, судьба Веры, женщины без обеих рук, занесенной в эти святые места, видится в особом промыслительном свете Божьей любви, Божьей защиты и Божьего милосердия.

«Когда красота ваша будет через муки отнята от вас, Господь украсит вас небесной красотою, коей глаз человеческий никогда не видел»(Страдания святых мучениц Веры, Надежды, Любови и Софии – жития Святых).

Я своим детям всегда говорю: «Господи… я бы сейчас взяла бы… ну, я еще не знала, что она умерла. Я бы сейчас взяла бы… так хочется за мамой поухаживать!”

Надо же, наша страна большая – Россия, а вот именно в это святое место привело меня! И знаете, я всем горжусь! Дай мне сейчас в другом месте что-то роскошное – я никогда не поеду! Меня сам Бог сюда привёл. Потому что он жил всю жизнь в нужде – в дупле-то начинал жить сам преподобный. И я так же начала жить – у меня, как говорится, ни кровати, ничего не было! Именно в келье я начинала жить – в четырех стенах. Он в дупле, а я – среди…

Те, кто здесь живут, на этом святом месте, счастливы! Раньше бывало – за сколько километров ездили в ту же церковь на экскурсии и всё прочее, а мы живём на святом месте.

Вот говорят, русские – некультурные и всё прочее. Неправда, я говорю! В том же селе мы заходим в монастырь – всё! Мы там не плюнем, не курим,  матом не ругаемся – ничего. А можем же! Как будто нас Господь Бог сразу перевоспитывает.

А когда выходишь из монастыря – идёшь, а молодёжь там то курит, то матом ругнётся…Раньше не чувствовала, знаете, а сейчас такое искушение чувствую! Мне хочется сказать:  «Ну что ж ты ругаешься!” Но чтобы ему сказать, надо объяснить, чтобы он правильно понял, чтобы он на тебя не обиделся! И порой поэтому промолчу, но думаю – хоть бы помог Бог!

/www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2012/02/vera_o-120x160.jpg" target="_blank">http://www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2012/02/vera_o-120x160.jpg 120w" style="border: 0px none; width: auto; max-width: 100%; height: auto; margin: 0px; padding: 0px;" title="Фото: ria.ru" width="272" />

Фото: ria.ru

Или вот пьяного вижу. У  нас … раньше как-то осуждали, а сейчас я думаю – он же и сам не рад, что пьёт, рад бы бросить, но не может! Понимаете – не может… И я даже не то, что не осуждаю, я думаю: «Господи, помоги ему»– и всё.

У меня имя Вера, и знаете, я не то, что горжусь – но оно мне до того нравится! И не надо мне другого имени. То, что это Вера – есть даже символ Веры – такая молитва есть. Всё начинается Верою, опять – Вера, Надежда, Любовь. Я счастлива, что я не падаю духом. У меня дети есть, то, что сейчас весна наступит, что я буду с землёй копаться, на огороде возиться – вот это я счастлива, что пользу принесу.

Конечно, я ещё счастлива, что принесла стране пользу – хороших детей вырастила! А они уже взрослые, то, что я могла, я дала, теперь уже от них многое зависит! Счастлива я, несчастлива – лукавить не хочу. Вот Господь Бог вам скажет. Посмотрит эту передачу и скажет Господь Бог – счастлива я или нет.