Мандала — др.-инд. «mбndala» — «круг», «диск», «круглый», «круговой» и т. п.

Один из основных сакральных символов в буддийской мифологии (см. рис.); ритуальный предмет, воплощающий символ; вид ритуального подношения (включая и жертву). Само слово «М.» отмечено уже в «Ригведе» во многих значениях (помимо указанных, ср. «колесо», «кольцо», «орбита», «шар», «округ», «страна», «пространство», «совокупность», «общество», «собрание», «одна из 10 частей Ригведы», «возлияние», «жертва», вид земли, вид растения и т. д.), которые в целом сводимы к понятию круглого, а в некоторых случаях обнаруживают тяготение к сфере сакрального (прежде всего в ритуале). Возникший на индийской почве буддизм усвоил понятие М. и передал его (как в целом ряде случаев и само слово) своим более поздним продолжениям, прежде всего разным вариантам северного буддизма (махаяна, ваджраяна, тантризм) в Тибете, Центральной Азии, Монголии, Китае, Японии начиная с первых веков нашей эры (впрочем, немецкий востоковед З. Хуммель полагает, что М. возникла в Тибете и потом уже вторично попала сюда из Индии). В этих более поздних вариантах буддизма слово «М.» обычно сужает круг значений, но зато делается более терминологичным и унифицированным соответственно дальнейшей сакрализации и универсализации самого понятия и сопоставленных с ним ритуальных воплощений. Так, уже в тибетском буддизме конституируется два круга значений, один из которых соотносится со сферой буддийской космологии (вид кругового или сферического пространства, в частности земная сфера, а также огонь и вода), а другой — со сферой ритуала (магическая диаграмма или фигуративное изображение из зерна или других жертвенных даров; ср. М. в монгольской языковой и культурно-религиозной традиции — «круглое блюдо с соответствующими символами, используемое при жертвоприношениях» при том, что сохраняется и исходное общее значение — «круг», «диск» и т. п.). М. принадлежит к числу геометрических знаков (см. Геометрические символы) сложной структуры. Наиболее характерная схема М. представляет собой внешний круг с вписанным в него квадратом; в этот квадрат в свою очередь вписан внутренний круг, периферия которого обозначается обычно в виде восьмиле-песткового лотоса или восьми членений, сегментирующих этот круг. Квадрат ориентирован по сторонам света, связанным к тому же с соответствующим цветом примыкающего изнутри пространства квадрата (ср. в ламаизме М., где север — зелёный, восток — белый, юг — жёлтый, запад — красный; центр соотносится с голубым цветом, хотя в данном случае цвет мотивируется прежде всего объектом, изображаемым в центре). Посередине каждой из сторон квадрата находятся Т-образные врата, продолжающиеся вовне, уже за пределами квадрата крестообразными изображениями, иногда ограниченными малыми полукружиями. В центре внутреннего круга изображается сакральный объект почитания — божество, его атрибут или символ, метонимически используемый в ритуале, особенно часто ваджра в разных вариантах — одинарном, двойном, тройном и т. д. Этот основной вариант М. существует в целом ряде модификаций, их особенности определяются или объектом, находящимся в центре М., или некоторыми местными вариантами символики. Изображения М., как правило, многочисленны (иногда их стремятся воспроизводить в возможно большем количестве экземпляров) и помещаются в разных местах, признаваемых сакральными, например в храмах, на холсте, на жертвенных блюдах. М. изображаются живописно; изготовляются из камня, дерева, металла, глины, песка, теста и др. (см. рис.).

Наиболее универсальна интерпретация М. как модели вселенной, «карты космоса», причём вселенная изображается в плане, как это характерно и для моделирования вселенной с помощью круга или квадрата. Объектом моделирования становятся некие идеализированные параметры вселенной, соотнесённые с системой высших сакральных ценностей (особенно явно это в буддизме); как правило, лишь внутри центрального круга появляются антропоморфные объекты с более конкретной семантикой. Космологическая интерпретация М. предполагает, что внешний круг обозначает всю вселенную в её целостности, очерчивает границу вселенной, её пределы в пространственном плане, а также моделирует временнэю структуру вселенной. В этом внешнем кольце нередко изображаются 12 символических элементов — нидан, выражающих 12 соотнесённых друг с другом причин, «звеньев» цепи «взаимозависимого происхождения», вызывающих и обеспечивающих непрерывность жизненного потока. Эти 12 нидан на М. моделируют бесконечность и цикличность времени, «круг времени», в котором каждая единица определяется предыдущей и определяет последующую. Изоморфность основных частей М. и так называемой калачакры — «колеса времени», высшего и наиболее сокровенного из четырёх направлений ваджраяны, также актуализирует временнуй аспект М. Наконец, внешний круг М. вообще соотносится с календарными и хронологическими схемами северного буддизма и (шире) всей Центральной и Юго-Восточной Азии. Вместе с тем интерпретация М. или близких к ней схем типа «колеса времени» или «колеса бытия» (др.-инд. бхавачакра, монг. «сансарайн хурдэ» — «колесо сансары») и т. п. обычно предполагает и вычленение этических и/или аксиологических структур (ср. изображение на «колесе» шести разрядов обитаемого мира с указанием зависимостей между типом поведения человека и ожидающим его в новом рождении воздаянием). Стороны квадрата, вписанного во внешний круг, моделируют основные направления, пространственные координаты вселенной, точки входа которых в обитаемый мир заслуживают особого внимания и охраны. Поэтому нередко именно в этих местах квадрата, в Т-образных вратах, помещаются так называемые локапалы или махараджи — «великие цари»: Вайшравана на севере, Дхритараштра на востоке, Вирудхака на юге, Вирупакша на западе. Тантрийские ритуальные М. соответственно изображают четырёх дхьяни-будд — Амогхасиддхи, Акшобхья, Ратнасамбхава, Амитабха. В этом случае в центре обычно помещается Вайрочана. Вписанный в квадрат внутренний восьмилепестковый круг (янтра) символизирует женское начало, детородное лоно, внутри которого часто помещается знак мужского начала — ваджра. Это соотношение геометрических символов в центре М. дублируется ритуально-мифологическим мотивом: призываемое божество опускается с небес в самый центр М., обозначенный лотосом, где оно и совершает акт, приносящий плодородие, изобилие, успех. В Тибете и Монголии М. вообще часто рассматривается как место обитания божества или божеств (ср. монг. хото мандала, то есть «М. места обитания»; ср. обозначение конкретных М. по этому принципу: «Ямантакийн хото», «место Ямантаки» и т. п.). Прецедент нисхождения божества имел место, согласно преданию, в 8 в., когда Падмасамбхава — основатель буддийского тантризма, которому приписывается и изготовление первой М., нуждавшийся в божественной помощи, сооружал М. и вставал на семидневную молитву, после чего божество спускалось в центр М. и совершало то, ради чего оно призывалось. Этот мотив движения божества сверху вниз, с неба на землю, в центр М. вводит вертикальную координату в структуру М., хотя эта координата явно обнаруживается и даже актуализируется именно как основная только во время ритуала. Движение по вертикали, как и его последний, завершающий этап — божество в центре М., связываются с другими символами вертикальной структуры мира — мировой осью, древом мировым, горой Меру, ритуальным сооружением. Отсюда и соотнесение М. (в полном или частичном виде) со структурой (в плане) ритуальных сооружений — зиккуратов или мифического дворца чакраватина (см. работы итальянского буддолога Дж. Туччи), ступы, царских дворцов и храмов в Юго-Восточной Азии и в Центральной Америке, чума и т. д. и даже с планировкой некоторых поселений городского типа. Структура социальной иерархии также часто строилась и описывалась по принципу М. Ряд исследователей (Хуммель, X. и М. Аргуэльес и др.) склонны считать, что мегалитические сооружения Тибета и других мест (напр., знаменитый кромлех Стонхендж в Англии) имеют в своей основе принцип М. (или, наоборот: М. не что иное, как схема таких мегалитических сооружений). Третьи сопоставляют М. с другими символами вселенной: С. Камман — с китайскими бронзовыми зеркалами Ханьского периода, с изображёнными на них схемами вселенной; Н. Л. Жуковская — с шаманскими бубнами народов Северной Азии, несущими на себе рисунки, являющиеся картой вселенной. Эти точки зрения правомерны, поскольку сам принцип М. не только распространён гораздо шире, чем М. как таковая, но практически универсален и как модель вселенной (или её частей, ср. так называемые астрологические М.) и как средство достижения глубин подсознания в ритуале или индивидуальной медитации. Обе эти функции М. связаны воедино: тот, кто предаётся медитации или участвует в соответствующем ритуале в качестве ведущего, помещает себя в центр М. и ожидает божество, божественный дух, который должен снизойти на него. К. Г. Юнг подчёркивал универсальный характер М. как психокосмической системы, задающей особый вселенский ритм, объединяющий макро- и микрокосм и указывающий на то, что идея М. и сама её форма независимо была выработана не только самыми разными религиозными системами, но и творчески одарёнными людьми (прежде всего художниками; ср. также сочетание «круглых» и «квадратных» танцев, образующее «мандалический» танец с соответствующим переключением ритмов) или больными, страдающими разными формами душевных болезней, которые настраивают себя на выведение из собственного подсознания тех или иных архетипических (см. Архетипы) комплексов и/или на собственную «космизацию», то есть на выработку единого ритма человека и вселенной, на улавливание, восприятие и преобразование космической энергии. Эта идея лежит в основе некоторых современных теорий в медицине (психотерапия юнгиан-ского толка), искусстве и искусствоведении. См. также Круг, Квадрат.

Лит.: Жуковская Н. Л., Формы проявления культа природы в пантеоне и ритуалах ламаизма, в сб.: Религия и мифология народов Восточной и Южной Азии, М., 1970; её же, Мандала как предмет ламаистского культа, в сб.: Культура народов зарубежной Азии, Л., 1973; ее же. Ламаизм и ранние формы религии, М., 1977, с. 44-61; Виноградова H. A., Иконографические каноны японской космогонической картины Вселенной — мандала, в сб.: Проблема канона в древнем и средневековом искусстве Азии и Африки, М., 1973; Зелинский А. Н., Идея космоса в буддийской мысли, в сб.: Африка и Азия, М., 1973; его же, «Колесо Времени» в циклической хронологии Азии, «Народы Азии и Африки», 1975, No 2; Cammann S., Suggested origin of the Tibetan mandala paintings, «The art quarterly», 1950, v. 13, No 2; Hummel S., Die Lamapagode als psychologisches Diagramm, «Psyche», 1952, H. 10; его же, Geschichte der tibetischen Kunst, Lpz., 1953; его же, Der Ursprung des tibetischen Mandalas, «Ethnos», 1958, v. 23, No 2-4; Das Gehelmnis der goldenen Blьte, Z. — Stuttg., 1957; Jung C. G., Mandala symbolism, Princeton, [1972]; Kirfel W., Symbolik des Buddhismus, Stuttg., [1959]; Waddell L. A., The buddhism of Tibet or lamaism with its mystic cults, symbolism and mythology and in its relation to Indian Buddhism, 2 ed., Camb., 1958; Tucci G., The theory and practice of the Mandala, L., 1961; Roerich G., Studies in the Kalacakra, в кн.: Рерих Ю. Н., Избр. труды, M., 1967; Arguelles J. and M., Mandala, Berk.-L., 1972; Argьelles J. and M., Mandela, Berk.-L. — Shambala, 1972; Zinn G. A., Mandata symbolism and use in the mysticism of Hugh St. Victor, «History of Religions», 1973, v. 12.

В. Н. Топоров

[Мифы народов мира. Энциклопедия: Мандала, С. 9 и далее. Мифы народов мира, С. 4794 (ср. Мифы народов мира. Энциклопедия, С. 102 Словарь)]

http://www.symbolarium.ru/index.php/%D0%9C%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B0%D0%BB%D0%B0

Мандала

О Точные копии мандалы, изображения на песке индейцев пуэблос и навайос выполняют искупительную, лечебную и магическую функции. Нанесенные с помощью песка символических цветов, напитанных космической энергией и сверхъестественной силой, измельченных камней, мела, угля, охры и т. д., содержащие мифические фигуры, расположенные сообразно сторонам света,

изобразительные символы священных элементов (солнца, луны, молнии, радуги, звезд, озера, облака, птиц и т. д.)" мандалы окружены защитной радугой. О Ту же символическую функцию выполняют мозаики из цветного порошка, используемые индейцами хопи в обрядах посвящения: одна из них воплощает солнце, испускающее лучи, оперенные словно стрелы; кусочек кварца, покрытый перьями и помещенный в центр диаграммы, олицетворяет сердце солнца.

Эти символические фигуры, своего рода письменные обряды, положили начало коврам, вышивке, выступающим в качестве талисмана; они изначально служили основным объектом магических ритуалов. О Принцип, аналогичный принципу мандалы, лежит в основе строительства храмов: у самого входа верующий попадает в священное место, где совершается таинство. Своим появлением в святая святых, согласно предписанным правилам, он приобщается ко Вселенной и, когда попадает в мистический центр священного храма, оказывается преображенным и слитым в одно целое с первичным Единством, тайным принципом его собственной жизни, его собственной мистической сущностью, просветленным началом его собственного сознания, которое излучает его психические возможности и способности. О Адепты некоторых тантрических школ прибегают к интериоризации мандалы: ментальная визуализация или телесная идентификация с мандалой посредством оживления чакр, точек пересечения космической и ментальной жизни индивида, эквивалентна проникновению в центр мандалы.

Геометрическая композиция, символизирующая духовный, космический или психический порядок Хотя буддийская мандала известна в основном как пособие в медитативной практике, в древности она. как в буддизме, так и в индуизме, была также символом инициации, ориентировала верующих на священные места Мандала — попытка изобразить высшую реальность — Духовную Цельность, которая превосходит чувственный мир. На санскрите «мандала» означает «круг», и даже когда в основе этой геометрической композиции лежат квадраты или треугольники, она все равно имеет концентрическую структуру. Она символизирует стремление к духовному центру, ментальное и физическое, что отражено в структуре многих храмов и ступ в форме мандалы.

Поразительная особенность всех мандал — высокая изобразительная гармония составляющих её элементов, символизирующая саму божественную гармонию, противопоставленную путанице и беспорядку материального мира. Юнг полагал, что мандала — архитипический символ тоски человека по психологическому взаимодействию с другими людьми.

Другие исследователи считали, что мандала — визуальное выражение духовного путешествия вне собственного «я» Значения различных мандал отличаются; некоторые имеют фигуративные элементы, которые призваны символизировать определённые качества, например, представленные конкретными бодхисатвами, часто сидящими в цветке лотоса. Тем не менее общее значение композиции остается неизменным и символизирует путеводный разум, сверхъестественные структуры, ясность просветления.

(санскрит) — прежде всего круг, однако в более широком смысле в индобуддийском регионе, а также в ламаистском Тибете — средства концентрации и медитации, конструируемые из кругов и образованных из них форм. Такие структуры по большей части рисуются и пишутся красками, но оформляются и композиционно, а затем четко копируются в строительных планах храмовых сооружений. Они являются в подлинном смысле духовными образами мирового порядка (космограммами), часто скомбинированными с элементами четырехмерного ориентирования (см. Квадрат). При этом, как у мишеней, имеет место наведение на центр, ведущее к «сужению психического поля зрения» (К. Г. Юнг) в расчете на созерцание и концентрацию внимания на духовное содержание и интуитивный способ познания, которые благодаря этому в глубоко прочувственной форме должны укорениться в психике. В центре в соответствии с характером учения и степенью посвящения находятся различные символы, например, в индийской системе тантризма — алмазный «клин грома» как символ окончательного объединения мужского и женского первоначал, преодоления дуалистической системы («Шива-Шакти» в кундалини-йоге).

Алхимические символы также нередко имеют характер мандалы, хотя речь не идет здесь обисторической связи с азиатскими прообразами. Комплексная психология в понимании К. Г. Юнга Трактует мандала-символику как у?рожденные человечеству «архетипы» (изначальные прообразы), которые могут спонтанно появляться и у культурно-исторически неподготовленных людей в течение процесса духовного созревания (например, в сновидениях. видениях или в свободных живых образах) — как символы погружения и углубления в хаотические фазы, чтобы выразить идею духовного ядра существования, внутреннего примирения и целостности.

Как средства медитации в собственном смысле мандала-образы обозначаются индийским выражением янтра.

Индуистский термин для обозначения круга. Это вид янтры (инструмент, способ, символ) в форме ритуальной геометрической диаграммы, иногда соответствующий особому пророческому свойству или некоторой форме магии (мантры), которой дается, таким образом, визуальное выражение (6).

Камман (Camman) предполагает, что мандалы впервые были принесены в Тибет из Индии великим гуру Падма-Самбхава в VIII веке н. э. Их можно обнаружить по всему Востоку как средство достижения созерцания и концентрации — как помощь в вызывании определённых ментальных состояний и в поддержании духа при движении вперед по пути эволюции от биологических форм к геометрическим, от сферы материального к духовному.

По Г. Циммеру, мандалы не только рисуются или чертятся, но также строятся в натуре для некоторых празднеств.

Один из монахов ламаистского монастыря Бхатья Басти, Линдем Гомхэн, описывал мандалу Карлу Густаву Юнгу как «ментальный образ, который может быть выстроен в воображении только сведущим ламой». Он подчеркивал, что «ни одна мандала не является такой же, как другая»: все они различны, потому что каждая есть отраженный образ психического состояния её творца или, другими словами, выражением изменения, внесенного психическим содержанием в традиционную идею мандалы. Таким образом, мандала представляет собой синтез традиционной структуры и свободной интерпретации.

Ее основными составляющими являются геометрические фигуры, уравновешенные и концентрические. Исходя из этого говорится, что «мандала всегда облекает круг в форму». Существуют некоторые работы — например «Шри-Чакра-Самбхара-Тантра», -"- которые предписывают правила для лучшего представления этого образа.

По сути, совпадают с мандалой такие фигуры, как колесо мира, мексиканский «великий каменный календарь», цветок лотоса, мифический золотой цветок, роза и т. п.

В чисто психологическом смысле можно отождествить мандалу с фигурами, составленными из различных элементов, заключенных в квадрат или круг, — например, гороскоп, лабиринт, зодиакальный круг, фигуры, представляющие «годичный круг», а также циферблат.

Мандалами также являются типовые проекты круглых, квадратных или восьмиугольных строений.

Что касается трехмерных форм, то существуют храмы, построенные по образу мандалы с характерным для нее равновесием элементов, геометрической формой и смыслоэначимым числом составных частей. Опять же, по Камману, есть некоторые китайские щиты и обратные стороны зеркал, которые также являются мандалами.

Если коротко, то мандала является прежде всего образом и синтезом двойственных моментов дифференциации и объединения, разнообразия и однообразия, внешнего и внутреннего, диффузии и концентрации (32).

Она исключает беспорядок и все относительные символы, так как, по своей природе, должна преодолевать беспорядок. Мандала — это визуальное, пластическое выражение борьбы за достижение порядка — даже внутри различия — и стремление к воссоединению с первоначальным, внепространственным и вневременным «центром», как он мыслится во всех символических традициях. Однако, так как занятие украшением — то есть бессознательной символикой — является важным для упорядочивания определённого пространства — то есть для привнесения порядка в хаос — то, следовательно, эта борьба характеризуется двумя чертами: во-первых, возможностью того, что некоторые предполагаемые мандалы являются результатом простого (эстетического или утилитарного) требования порядка и, во-вторых, соображением, что мандала собственно берет своё начало из мистического стремления к высшему объединению.

По мнению Юнга, мандалы и все сопутствующие образы типа вышеупомянутого — предшествующие, параллельные или последующие — получены из грез и видений, соответствующих главнейшим религиозным символам, известным человечеству, — символам, которые существовали ещё в период палеолита (что доказывается, например, родезийскими наскальными рисунками). Многие культурные, художественные или аллегорические произведения и многие образы, используемые в нумизматике, должно быть, возникли из этого же первоначального интереса к психической или внутренней структуре (с её внешней дополняющей частью, о которой красноречиво свидетельствует множество ритуалов, относящихся к основанию городов и храмов, к делению неба, к ориентировке и пространственно-временной взаимосвязи.

Сопоставление круга, треугольника н квадрата (в числовом отношении эквивалентов чисел 1 и 10; 3, 4 и 7) играет фундаментальную роль в самых «классических» и аутентичных восточных мандалах. Хотя в мандале и присутствует всегда понятие центра — никогда действительно не изображаемое визуально, но полагаемое посредством концентрации фигур, -в то же время она является визуализацией препятствий на пути достижения и освоения центра. Таким образом, мандала выполняет функцию помощи человеку в его попытках перегруппировать все, что рассеяно вокруг одной оси — юнговской «Самости». Интересно отметить, что та же проблема занимала алхимиков. Юнг полагал, что мандала представляет автономный психический факт или «вид ядра, о сокровенной структуре или об основном значении которого мы не имеем никакого точного знания» (32).

Мирча Элиаде, рассуждающий как историк религии, а не как психолог, рассматривает мандалу не столько как проекцию ума, сколько как объективный символ imago mundi (образа мира). Структура храма в форме мандалы — например, храм Боробудур — имеет целью создание монументального образа жизни и «искажения мира», чтобы сделать его соответствующим средством выражения высшего порядка, который человек — неофит или посвященный — способен постичь, как только он осознает ???? своей душе. То же самое справедливо относительно больших мандал, изображаемых на земле с помощью цветных нитей или песка. В данном случае они скорее выполняют ритуальную функцию, в которой человек может двигаться к внутреннему постепенно, отождествляясь с каждой ступенью и каждой областью, которую он проходит, благодаря чему служат для созерцания. Этот ритуал аналогичен ритуалу восхождения в лабиринт (обозначающий поиск центра) (18), его психологический и духовный смыслы самоочевидны.

Существуют некоторые мандалы, равновесие которых обеспечивается не фигурами, а числами, упорядоченными в геометрической прерывности (например, четыре точки, потом пять, потом три) и затем отождествленными с кардинальными точками, элементами, цветами и т. п.; благодаря этому смысл мандалы значительно обогащается дополнительными символами. Зеркала династии Хань изображают числа 4 и 8, приводящие в равновесие друг друга и расположенные вокруг центра в пяти областях, которые соответствуют пяти элементам (то есть 4 материальных элемента плюс дух или квинтэссенция).

На Западе алхимия сделала совершенно свободным употребление фигур, имеющих определённое сходство с мандалой, составленных из равновесных кругов, треугольников и квадратов. По Генриху Кунрату, треугольник внутри квадрата образует круг.

Существуют, как указывал Юнг, «искаженные» мандалы, отличающиеся по форме от упомянутых выше и основанные на числах 6, 8 и 12; но они сравнительно редки. Во всех мандалах, в которых числа являются преобладающим элементом, именно числовая символика может лучше всего установить его значение. Интерпретация должна быть такой, чтобы высшие (или основные) элементы всегда были ближайшими к центру. Таким образом, круг внутри квадрата является более развитой структурой, чем квадрат внутри круга. И такая же взаимосвязь с квадратом остается в силе для треугольника; борьба между числом 3 и числом 4, по-видимому, представляет борьбу между центральными элементами духа (соответствующими 3) и периферическими составляющими, то есть кардинальными точками как образом внешней упорядоченности (соответствующими 4). Внешний круг, с другой стороны, всегда выполняет объединяющую функцию, преодолевая противоречия и неправильности углов и сторон посредством их неявного движения.

Характерные черты Шри-Янтры, одной из наилучших мандал-инструментов, были объяснены Люком Бенуа. Она составляется вокруг центральной точки, которая является метафизической и испускающей лучи точкой изначальной энергии; однако эта энергия не проявляется, и следовательно, центральная точка фактически не появляется на рисунке, но должна представляться. Окружность — это сложная модель девяти треугольников — образ трансцендентных миров; четыре из этих треугольников имеют вершину, направленную вверх, ц остальные пять — вниз. Промежуточный — или тонкий — мир полагается с помощью тройного ореола, окружающего треугольники. Восьмилепестковый лотос (обозначающий возрождение) вместе с другими шестнадцатью лепестками и тройной круг завершают это символическое представление духовного мира. То, что он существует внутри материального мира, полагается трехлинейной зубчатой окружностью, означающей ориентацию в пространстве (6).

Расширяющийся центр — понятие, используемое в мандале LLIpu-Янтра.