Петр Великий и Балакирев
 

Однажды Петр Великий спросил у любимого шута Балакирева, что в народе говорят про Петербург.
Балакирев вздохнул и ответил:
"Батюшка, царь-государь! С одной стороны море, с другой - горе, с третьей - мох, с четвертой - ох!"

Петр I и пленные шведы
 

После Полтавской битвы Петр I как-то пригласил пленных шведских офицеров (вероятно, старших офицеров) к своему столу. Среди многочисленных тостов Петр I провозгласил следующий:
"Пью за здоровье моих учителей в военном искусстве!"
Шведский фельдмаршал Рейншильд спросил, кого император имеет в виду. Петр I отвечал, что он имел в виду шведов, в том числе и присутствующих здесь. Рейншильд на это заметил:
"Ваше императорское высочество! Вы очень неблагодарны, раз так дурно поступаете со своими учителями".
Петру I так понравился ответ Рейншильда, ч то он велел тотчас же вернуть ему шпагу.

 

Петр I и караульные
 

Зимой на Неве ставились рогатки, чтобы после наступления темноты не пропускать никого ни в город, ни из города. Однажды император Петр I решил сам проверить караулы. Подъехал он к одному часовому, прикинулся подгулявшим купцом и попросил пропустить его, предлагая за пропуск деньги. Часовой отказывался пропускать его, хотя Петр дошел уже до 10 рублей, суммы по тем временам очень значительной. Часовой же, видя такое упорство, пригрозил, что будет вынужден застрелить его.
Петр уехал и направился к другому часовому. Тот же пропустил Петра за 2 рубля.
На следующий день был объявлен приказ по полку: продажного часового повесить, а полученные им рубли просверлить и подвесить ему на шею.
Добросовестного же часового произвести в капралы и пожаловать его десятью рублями.

 

Петр Великий и Татищев
 

Денщик Петра Великого Афанасий Татищев как-то очень сильно прогневил императора тем, что не выполнил какой-то его приказ. Петр велел его бить батогами перед окнами дворца. Однако, будучи сильно занят делами, сам за экзекуцией не наблюдал. Татищев этим воспользовался и подставил вместо себя под батоги ни в чем неповинного писаря Замятина. Поняв затем, что он сделал что-то не так, Татищев побежал к императрице Екатерине, рассказал ей о своей проделке и попросил о помощи.
Екатерина благоволила к Татищеву. За обедом, воспользовавшись хорошим настроением императора, она выпросила прощение Татищеву, рассказав затем о его проделке. Тут и Татищев явился и, валяясь в ногах у Петра, выпрашивал себе прощение. Петр был очень сердит этим, но раз уж он пообещал простить Татищева, то делать нечего. Послали за Замятиным, который подтвердил всю историю. Петр сказал, что раз уж поколотили, то делать нечего, надо винить Татищева, но обещал в будущем зачесть это битье Замятину. И действительно, через некоторое время Замятин сильно проворовался и должен был быть серьезно наказан. Однако Петр простил его, заявив, что хотя Замятин и заслуживает казни, но он уже однажды понес наказание не имея вины, и Петр теперь нынешнее наказание заменяет на прошлое.

 

Карта наоборот
 

В летнем дворце Петра в свое время висела карта азиатской России. Это творение неизвестного картографа было явно необычным (север на нем находился снизу, а юг - сверху). На севере было изображено Ледовитое море-океан, на юге - моря "Индийское" и "Песчаное". На западе же располагалась Камчатка и Амур, на берегах которого было обозначено "Царство Гилянское". Там же имелась пояснительная надпись: "До сего места Александр Македонский доходил, ружье спрятал, колокол оставил".
Экзаменуя по этой карте своих подданных, Петр забавлялся их смятением. Надо сказать, что невежество в географии не было редкостью даже среди учеников Навигатской школы, хотя наука эта мореплаванью не чуждая. И неудивительно, ведь успехи в ее изучении даже не учитывались при переходе из класса в класс.
Ну как тут не вспомнить госпожу Простакову из фонвизинского "Недоросля", которая считала географию не дворянской наукой. Знание ее она полагала обязательным только для извозчиков.

 

Сами удивляемся
 

В ходе своей поездки в Западную Европу Петр оставил в Берлине группу преображенцев изучать артиллерийскую науку. Сержант Корчмин, письменно отчитываясь царю о ходе учебы, отмечал, что преображенцы успешно осваивают науку и уже перешли к тригонометрии.
Зная тех, кого он оставил в Пруссии, царь поинтересовался, каким образом Степан Буженинов осваивает математику, будучи неграмотным?
Ответ Корчмина был таков: "И я про то не ведаю. Бог и слепых просвещает".
Трудно предположить, что сержант решился на обман царя. Ведь разоблачение с тяжелыми последствиями было бы вопросом времени. (Царь лично экзаменовал вернувшихся с учебы.) Но как Буженинов ухитрился изучать математику, да еще за границей, не умея писать и читать даже по-русски? Как говориться в старом анекдоте: "Сами удивляемся".

 

Опускается бас
 

И.М. Головин в числе прочих был отправлен в Венецию изучать судостроение. Вернулся он, ничего не освоив, а на вопрос царя: "Чем занимался за границей?" - ответил: "Пил вино, курил табак, учился играть на басу и редко выходил со двора".
Покорила ли Петра столь бесхитростная откровенность или у Головина обнаружились иные таланты - так или иначе, неудавшегося судостроителя он прозвал "князь-бас" и оставил при своей особе.
Впоследствии, будучи на Каспийском море, царь решил "окрестить" в нем всех своих приближенных. Головина он собственноручно окунул в воду со словами: "Опускается бас, чтоб похлебал каспиискии квас!"

 

Ушат за здравие
 

Петр принимал весьма энергичные меры, дабы отвратить россиян от закорузлой азиатчины, а также приохотить их к европейскому политезу.
Помимо ассамблей царь внедрял гулянья с "огненной потехой" (фейерверком). Проводились оные гулянья в Летнем саду, который при этом запирался, дабы приглашенные персоны не разбежались.
В числе увеселительных мероприятий значился ушат водки, разносимый солдатами. Причем специально выделенный майор следил, дабы все (не исключая дам) пили за здоровье государя.
Посетителей Кунсткамеры (музей редкостей) также бесплатно потчевали спиртным. Как видим, внедрение просвещения и новых вкусов стимулировалось способами явно варварскими.

 

А смысл разный
 

Петр спросил у подданного, вернувшегося из Голландии:
- Понравились ли тебе голландцы?
- Понравились, - ответил тот.
- Чем же они тебе понравились? - допытывался царь.
- Много знают.
- А понравились ли тебе голландки?
- Нет, не понравились.
- Почему?
- Много знают.
- Ответ один, а смысл разный, - заметил Петр.

 

Петр начал
 

По реформе календаря, проведенной Петром I 15 декабря 1699 года, начало следующего года устанавливалось с 1 января. Причем вслед за 31 декабря 7208 года от сотворения мира наступило 1 января 1700 года от Рождества Христова, как и в большинстве европейских стран, но с поправкой на 11 дней. В XIX веке поправка составляла 12 дней, а в XX веке 13 в сторону отставания "старого" русского стиля от стиля, принятого в большинстве европейских стран.
Это счисление времени было изменено декретом от 26 января 1918 года, когда в нашей стране календарь стал таким же, как и в большинстве стран мира.

 

Бояться пули - не идти в солдаты
 

Советников не рисковать жизнью при Петре хватало. Особенно страшили последних морские плаванья царя. По водам ведь одни Божьи угодники "аки посуху" ходили. А смертные, хоть и цари, утонуть могут.
Однажды адмирал Крюйс привел пример: дескать такой-то корабль утонул со всеми людьми, а Петр I со своей стороны отмечал, что "Ивана Ивановича Бутурлина палаты задавили". Адмирал упомянул о шведском корабле "Трекрунур", погибшем от взрыва крюйт-камеры, а от царя услышал: "Окольничий Засекин свиным ухом подавился".
Крюйс апеллировал к высшему авторитету - голландскому адмиралу Тромпу, который говорил, что счастье или несчастье в баталии зависит многократно от одной пули. Контрдовод царя был таков: "Бояться пули - не идти в солдаты; кому деньги дороже чести, тот должен оставить службу".