Любой небольшой населенный пункт, живущий (или мечтающий жить) туризмом, ищет способы завлечь к себе как можно больше народу. Когда вокруг сильная конкуренция, как в Италии, не спасает даже наличие в городке средневекового замка, поэтому в ход идет где утаивание некоторых фактов, где чистая фантазия, а где принцип «Кто первый встал — того и тапки». Хотелось бы развеять один такой миф, имеющий столь широкое хождение, что, несмотря на элементарные временные нестыковки, воспринимается всеми как истина и ни у кого почему-то не вызывает сомнений.

 

Итак, Италия, окрестности Римини, Средневековье. Речь пойдет об истории двух несчастных влюбленных — Паоло и Франчески, — застуканных и убитых братом первого и мужем последней. Данте очень аккуратно и осторожно описывает ее в пятой песни «Ада» своей «Божественной комедии».

Дабы приобщить народ к этой истории, туристов везут в Градару, водят по театрально украшенным залам тамошнего замка и на голубом глазу вешают им самую натуральную лапшу на уши. Почему лапшу — сейчас расскажу.

На дворе стоял 1282 год. Франческа да Полента, дочь тогдашнего правителя Равенны, выдана замуж за Хромого — Джанчотту Малатеста — из корыстных, понятное дело, интересов, уж какая там любовь, не те времена.

 

Миф первый: Малатеста. Малатеста в то время вовсе не были правителями Римини, как пишут все подряд путеводители и сетевые ресурсы и как вещают многие гиды. Им до этого почетного звания было еще пахать и пахать на политической ниве. На тот момент они были всего лишь гордым и борзым семейством, едва спустившимся в долину из Веруккио, своего родового гнезда, и мотавшим нервы в первую очередь церкви своими выходками и нежеланием подчиняться, за что и получили прозвище, со временем превратившееся в фамилию, каковая в вольном переводе может означать примерно «буйноголовые». В тот чудесный год члены семейства в очередной раз наколбасили чего-то неприятного и на них опять началась охота, в результате чего им пришлось скрываться, насколько это было возможно.

 

Миф второй: замок. Ни в Римини, ни в Градаре, ни в Сантарканджело (именно эти города упоминаются в путеводителях как наиболее вероятные места трагедии) в то время не было еще ни одного замка: все они, кроме градарского, были построены парой сотен лет позже под чутким руководством Пандольфо Малатеста, какового в описываемые в этом тексте времена еще и в планах не было. В Градаре, возможно, уже начинали что-то строить (замок относят к концу XIII — началу XIV века), но ежу понятно, что строительство в те времена было делом нескорым. Более того, некоторые источники указывают якобы точные даты возведения градарского замка, а именно с 1283 по 1324 год, что тем более отказывает этой красивейшей постройке в вероятности быть тем, чем ее объявляют.

Но куда же делись преследуемые беглецы, Джанчотто и компания? Рукописные источники гласят, что все-таки в Сантарканджело. Да, там не было замка, но имелись некие укрепленные жилища в византийском стиле (ныне не сохранившиеся) — эта территория использовалась семейством на манер дачи, если можно так выразиться. Вот туда они и отправились. Трагедия произошла в жилом доме, а не в замке.

Миф третий: лючок. Градара, отстаивая право быть тем самым местом, упирает на то, что в одной из комнат замка имеется лючок, через который якобы Паоло шастал к Франческе по ночам. Действительно, в «комнате Франчески» есть такое приспособление. При этом все забывают, что у Данте ни слова не говорится ни о каких долгих встречах и страстных любовях. Все это досочинил впоследствии Габриэле Д’Aннунцио в своей «Франческе да Римини», по которой было написано либретто к одноименной опере. На самом же деле, воспроизводя текст Данте, Паоло и Франческа всего лишь невинно читали книгу, а потому, разумеется, дверей не запирали (если там вообще были двери: весьма вероятно, что чтение происходило и вовсе на открытом воздухе). В ходе чтения Паоло поцеловал Франческу «дрожащими губами» — всего лишь, а не то, что она кинулась ему на шею и пошел разврат в лучших традициях Боккаччо. Вспомним, однако, в какую эпоху это происходило. Одного поцелуя было достаточно, чтобы пригвоздить обоих, как бабочек булавкой, — что и проделал появившийся в самый неподходящий момент Джанчотто.

 

В дополнение отметим, что еще одним мифом является мысль о том, что едва Франческу выдали замуж за Джанчотто, как она тут же влюбилась в деверя. Нет, друзья мои. На момент трагической кончины у Франчески была уже как минимум одна дочь, причем не младенец, а почти подросток. Девочка после смерти матери была тут же сдана в монастырь родным дедом, где спустя положенное количество лет приняла монашеский обет и стала послушницей, а впоследствии все в том же Сантарканджело основала «Обитель погребенных заживо», которая, хоть и под другим названием (теперь это Monastero delle Clarisse), существует и по сей день.