Ночь перед выступлением – самое время шить себе костюм для этого самого выступления.

Вот Таня сегодня и шила. Шила – на коленке. Как в переносном смысле этого слова, так и в самом прямом.

А я – я любовалась процессом.

Ещё немного – и полюбуюсь самим выступлением.

 

Вообще, прекрасный был вечер. Плавно переходящий в утро, ага.

 

Кстати, про утро.

Восемь тридцать утра на дворе. Полтора часа до звонка будильника. Самое время живописать вам нашу с Совой недавнюю прогулку.

 

О(б)суждаем с Совой… назовём это Дорогим Мирозданием.

О(б)суждаем, о(б)суждаем и тут ВДРУГ. И разверзлись небеса, и грянул гром. В смысле – дождик закапал. С ясного-ясного неба.

Дорогое Мироздание ответило нам, ага.

Шах и мат, атеисты.

 

А у нас – Новый год!

У нас – это в городе, а не у нас с совой. Серьёзно!

На дворе – тринадцатое сентября. У входа в ЦДХ стоят ёлки, наряженные по-новогоднему. И десятого числа они тоже там стояли.

 

Мы с Совой покатались на фуникулёре. Да, в Москве и такое имеется. 

Вдогонку к предыдущем посту. Ещё про Майдан - раз уж я вознамерилась в кои-то веки договорить.

Там есть бюро находок и это, по-моему, умилительно.

Ещё там повсюду висят объявления о людях, пропавших без вести. Очень много таких объявлений. Ужасающе много. (Люди, которых разыскивают, найдитесь, пожалуйста).

 

К слову – о пропавших. Всё та же девушка-администратор, которая просила меня поговорить с её родственниками, рассказала тревожное.

Жили-были в отеле иностранные журналисты. Из Европы. В один прекрасный день они уехали в Крым.

Оставили за собой номера. Оставили кое-какие вещи в отеле. Предупредили эту девушку, куда и насколько едут.

Ехали – на пару дней. Уехали – ещё до того, как в Киев приехала я. Задолго до. К тому моменту, как я из Киева уезжала, ещё не вернулись. В отеле не появлялись, во всяком случае.

Девушка очень за них волнуется.

Я очень надеюсь, что в срок не вернулись в Киев они из-за проблем с транспортом/документами, а не из-за каких-то Очень Серьёзных проблем.

 

Ложка мёда в бочке дёгтя. Одним словом, забавное. Неподалёку от того места, где я жила, располагался бизнес-центр (или что-то вроде того) под названием «Белгравия». Белгравия, понимаете? =)  

 

И – ещё несколько фотографий общественно-политического толка, не уместившихся в предыдущий пост.

 

Очередной символ революции.

 

Wanna see some more?

Мораль сей басни.

 

 

Майдан, его окрестности и обитатели.

 

Шершавым языком плаката.

 

Далее - без комментариев, ибо тут всё и без лишних слов очевидно. А то, что кому-то не очевидно, от лишних слов очевидно не станет, увы.

Слышащий да услышит.

 

 

И снова, здравствуй, - национальный вопрос. Вернее, вопрос нацизма. Вместо того, чтобы обсуждать те вопросы, с которых и ради решения которых всё, собственно, затевалось и продолжается до сих пор, все вокруг обсуждают его. "Спасибо" информационной войне за это.

 

16 марта 2014 года. День Крымского референдума. Майдан.

Надпись, выложенная из плиток на асфальте, гласит: стоп пропаганда, здесь нет фашизма. 

 

 

Там же и о том же.

 

 

Золотая осень.

 

А теперь - хроника. Почти светская. Фестиваль Света и та-самая-эстафета.

 

 

Светопреставление.

Во всей этой суматохе (я вам потом расскажу; или нет) совершенно забыла показать вам прекрасное. Исправляюсь – показываю.

 

Россия, Москва. 1 ноября 2013.

P.S. И 29 октября было то же самое.

P.S.2. Ёлка на фотографии – она не просто украшена; она так наряжена к Новому Году. С 29 октября, да. А что? Готовь сани летом!

P.S.3. Деточки на фасаде здания выглядят ужасающе.

 

 

Для контраста и пущего эффекта.

Россия, Москва. 3 апреля 2013.

 

 

 

Календарь? Нет, наш город о нём не слышал.

А знаете, где мы с Таней были вчерашним вечером? А были мы на открытии выставки «Самураи. 47 ронинов».

Выставка замечательная! Экспонаты – один другого интереснее и краше.

Некоторые из них я вам сейчас покажу.

 

Помимо прекрасных экспонатов, там ещё были прекрасные люди! Люди, привет вам!

В самом начале вечера они по просьбам трудящихся изобразили «церемонию надевания пояса оби» - как окрестил сей процесс один из журналистов. А несколько позже устроили на глазах у изумлённой публики фотосессию на тему: «Как и как не надо фотографироваться в кимоно». Как. Не. Надо. Фотографироваться. Даёшь по-настоящему оригинальные темы для фотосессий!

 

Под занавес вечера, уже почти ночью, мне показали новогоднюю ёлку. Наряженную. И поздравили с Новым Годом. Но это уже другая история.

 

А теперь – самураи. 

Знакомьтесь, Лось и Заяц. На самом деле, один из них - Лев, но по нему (ни по кому из них) как-то не скажешь.

 

 

Сокровища. 

 

 Окружающий мир. 

 

К оружию!

И прекрасная Татьяна в кимоно. 

Часть третья. В которой:

- Мы на корабле.

- Да.

(с)

 

Море – это другая реальность.

Когда мне вконец надоест тот дурдом, который постоянно творится со мной и вообще на суше, я подамся в пираты. Серьёзно.

 

Что на суше – кошмар, то на море – прекрасно.

Например, пасмурная погода. Мало кто знает, но я её очень люблю. И дожди я люблю. И ветра. И холод, если не минус пятьдесят. А мало кто знает об этом, потому что по мне этого не заметно. Заметно - прямо противоположное.

На суше от пасмурности мне очень плохо. Мигрень у меня. И хорошо ещё, если только она, а не она и ещё что-нибудь увлекательное в придачу. Сквозняков я боюсь – я от них мгновенно разбаливаюсь. От холода я не болею, я сразу загибаюсь. В конвульсиях.

На воде я все эти погодные прелести переношу распрекрасно.

Продрогнуть до мозга костей, простояв полночи на открытой палубе в сильный шторм и в лёгкой одежде, – милое дело. Милое и безумно приятное. Плыть куда-либо в грозу - замечательно. Особенно, если плывёшь по холодному морю.

 

Открытое море, высота – тысячи метров, и пустыня – три стихии, в которых мне абсолютно комфортно.

 

Ох, уж это холодное море. Холодные моря я люблю больше, чем тёплые, как ни странно. А Балтийское море люблю больше всех.

Там частенько бывают шторма. Обожаю шторма! Чем сильнее – тем лучше. Шторм – это когда состояние окружающей среды, наконец, совпадает с моим внутренним состоянием. Гармония, одним словом. Абсолютная.

Ночью из чёрного-чёрного моря на тебя смотрит бездна. А ты смотришь на неё, и вам обеим нравится то, что вы видите.

В пасмурную погоду оно – море – сливается с небом. Практически абсолютно. Это безумно красиво. Фантастически, невероятно красиво.

Открытое море и ночью – практически небо. Только в небе по ночам зажигаются звёзды, а в море – огоньки маяков. И до самого утра эти маяки между собой перемигиваются.

И штормовой ветер, который едва не сбивает с ног. От него порой дух захватывает – в прямом смысле слова. И жемчужные подводные течения. Или свинцовые. И бесчисленные острова, на которых ютятся симпатичные домики. И рассветы, закаты, и волны.

А ещё чайки. Даже не так – ЧАЙКИ. Их очень много, они немного странные и совершенно ручные.

И кое-что совершенно дурацкое. В Балтийском море при плюс тринадцати градусах тепла за бортом никто не купается. Не купается и не вопрошает с искренним удивлением – а чего не купаешься ты? А в тёплых морях при той же температуре купаются и вопрошают – очень странные люди.

 

А ещё корабль – это единственное транспортное средство на свете, находясь на борту которого я могу спокойно и сладко спать. Хотя бы – чисто физически. Морально я спокойно спать в путешествиях не могу вообще – это как же я буду спать, когда я в это время могу увидеть/сделать что-нибудь интересное. И не в путешествиях – тоже. По той же причине. И нет, это не лечится.

 

Подамся в пираты, короче.

Тем более, что ледокол я себе уже нашла. Осталось угнать вежливо позаимствовать.

Примечание внутреннего голоса: сначала плавать научись, недоразумение.   

Поплыли по морю в грозу?

 

Чудесный вчера был вечер!

 

Сначала мы разыскивали банк. Танюш, мне кажется, или мы с тобой, действительно, каждый раз что-то разыскиваем? Даже если не собирались разыскивать изначально.

Я очень люблю что-либо разыскивать. Не суть важно – что именно. «Что» - это в девяноста девяти случаев из ста, вообще, не важно. Важно - как и с кем. А на поистине важные факторы мне чрезвычайно везёт.

 

Потом был пикник на обочине. Ну, как на обочине. На травке ближайшего сквера и бедном, бедном моём белом плаще, который уже и не белый давно от жизни такой. Так-то я посиделки на травке не очень люблю, а тут вот вполне оценила прелесть затеи. И, пожалуй, даже хочу повторить. На том же месте, в тот же час, при хорошей погоде.

 

Потом была опера на Красной площади. Какая именно – я вам сейчас не скажу. Не скажу точно. А неточно говорить как-то не хочется, хотя есть у меня на этот счёт кое-какие предположения.

Опера на Красной площади и скрипичный дуэт неподалёку оттуда. Москва – культурный город, ага. Если вы вдруг не знали или забыли.

Это прекрасное ощущение, когда ты куда-то идёшь, а вслед тебе играет пафосная музыка из какой-нибудь оперы или балета. И чувствуешь ты себя с этой музыкой прямо Джеймсом Бондом каким-то. Так получилось, что походы куда-либо под пафосную музыку из оперы и балета, а так же драки и многозначительные разговоры с аналогичным аккомпанементом ассоциируются именно с его секретной персоной.

Мне в качестве саундтрека по жизни, пожалуйста, брит-рок и что-нибудь надрывно-скрипичное.

 

А потом мы приехали. Станция метро… «Сокол» же, да? Или я опять путаю эти бедные станции?

Забор. Забор церкви. А на заборе две потрясающие, на мой взгляд, надписи. Хочется думать, что - от авторов странных надписей на заборе моего личного Баскервилля.

 

Первая. Идеальное покаяние, я считаю.

 

Человек, который пообещал всё исправить, я тебя не знаю, но я тебя уважаю.

 

Вторая. Слегка непечатно, но второе предложение – это вот просто ну-вся-моя-жизнь временами. И, судя по всему, не только моя.

Это не та планета! 

 

Остальные блоки забора тщательно зачищены, закрашены краской нейтрального тона. Но моё буйное воображение хорошо представляет себе – что же за надписи некогда были там. Представляет и многозначительно улыбается. 

За год у меня собралось много-много чудесных фотографий с наших посиделок у Флорки.

Любуйтесь!

 

Часть первая. Наблюдатели Солнца или "Пять идиотов с телескопом". 

Телескоп - собственной персоной. И перевёрнутая реальность в окуляре.

 

Через тернии к звёздам.
 

Часть вторая. Каникулы!

Август 2012.

Знакомьтесь, это - Галактус. Первая в мире улитка-путешественник.

 

Планеты, дача и окрестности.

Где отмечают свои дни рождения обычные люди? Дома, во всяких кафешках и клубах, иногда – в отпуске.

Куда в её день рождения занесло Фло, а вместе с ней и всех нас? На орбитальную станцию МИР. Ну, положим, не совсем орбитальную, а ту, что имеется в музее космонавтики на ВВЦ. Но сам факт!

Кстати, про станцию МИР. Я её иногда обзываю станцией МЫР. Мыр-мыр-мыр потому что))

 

Загнал нас туда жуткий ливень, с которым у нас получилась несправедливость всей жизни. Единственный человек в нашей компании, который любит гулять под дождём, во время дождя сидел в офисе. Зато всё остальные, которые мокнуть не любят, радостно мокли.

 

Прекрасные люди подарили Флорке велосипед.

Берёзонька героически докатила его до ВДНХ своими руками. Точнее, докатилась на нём. До ВДНХ. Из Бирюлёво. С развинченным рулём. Представляете, да, расстояние и всю прелесть процесса? А человек ещё порывался проехать сей путь по второму разу – в обратную сторону.

 

С прекрасными людьми и велосипедом мы пошли на колесо оборзения обозрения.

Вы знаете, на колесе так хорошо в пасмурную погоду! Замечательно просто! Теперь я хочу покататься на нём в грозу. Чтобы уж – с ветерком. С громом и молниями, вернее.

 

Докатившись до самой высокой точки, мы повскакивали со своих мест и дружно пропели Флорке "Happy Birthday to you!". Это было чудесно. А техника безопасности - да кому эта техника нужна.

 

Потом были посиделки в «Граблях» и «Мафия». Дружелюбная «Мафия»! Дружелюбная «Мафия» - это чудесно. Особенно, когда практически всем два кона подряд попадаются одни и те же персонажи.

Я дважды была инспектором. И дважды во мне подозревали мафию. С кем бы я ни играла, во мне постоянно подозревают мафию. Почему, интересно?

 

А ещё мы с велосипедом ехали в метро. То есть, это мы ехали с велосипедом. А Никодим пытался ехать на нём. Это тоже было чудесно.

Никодим, да. Вот уж кого точно не забудут в музее космонавтики! И не только в музее.

 

Прекрасные люди разъехались по домам, а не менее прекрасные мы с Таней пошли гулять. То есть, Таня пошла домой. А я пошла провожать её и гулять.

А потом я тоже пошла домой. И даже поехала.

С каждым днём мне всё больше нравится кататься на метро сильно за полночь. Потому что после полуночи там начинают твориться всякие странности и интересности.

Сегодня вот приезжаю домой. Поднимаюсь на эскалаторе к выходу, вижу прекрасное. Половины турникетов на выход нет. Есть только ножки от них, прибитые к полу намертво. А рядом - груда металлолома и какие-то угрюмые мастера. Картина маслом: «Упадок и разрушение» просто.

 

Более весёлые картины – с колеса обозрения и не только. Большинство из них сделано во время вторых майских, самые психоделические – позавчера. 

Колесо и окрестности и не только.

 

А вчера мы с Катериной бродили по Третьяковке.

Что делают в картинной галерее нормальные люди? Любуются картинами. Что делали мы: громогласно решали, какую картину, будь мы незаконопослушными гражданами, нам бы хотелось вынести оттуда в качестве сувенира. Вынести, разумеется, незаметно.

Это была идея Кейт –  пройтись от Арбата до Маяковской. В ночи. «Как раз успеем до закрытия метро».

Моей была идея пойти дворами. Тёмными закоулками и подворотнями.

- Здесь абсолютно безопасно, - заявила я насчёт подворотен.

Только договорила - из темноты на нас с диким визгом выскочили четыре кошки. Как выскочили, так спустя мгновение в темноте и пропали.

Прогулочка началась.

 

Почти_ночь на Патриарших. Если вы понимаете, о чём я.

На Патриарших прудах запрещено разговаривать с незнакомцами. Нет, правда, там даже табличка на этот счёт есть. Мы и не разговаривали. Заговорили с нами. Нас, понимаете ли, приняли не за тех. Обознались, со всеми бывает.

На Патриарших в ночи многолюдно. Оно и не удивительно – в такую-то чудную, совсем летнюю ночь.

 

Мы шли к метро. Мы торопились. Мы проходили мимо дома Булгакова. То есть, должны были пройти. Но не прошли. А, несмотря на цейтнот, заглянули в Ту Самую Подворотню. Всего на минуточку, только узнать, как работает музей.

Как работает музей, мы узнали. А ещё мы чуть не ушли на ночную экскурсию по нехорошим местам. Ушли бы, но в этой экскурсии не было мест.

Зато место для незваных гостей нашлось в Булгаковском Доме. Как было не зайти туда на огонёк?

 

Вот мы и зашли.

Угадайте, что мы обнаружили в Доме, помимо Кота и музея? Вернее - кого. Ни за что не догадаетесь. Потому что обнаружили мы там девушку, смотревшую с ноутбука «Шерлока».

Дело было так.

Стою я себе посреди гостиной, никого не трогаю. Даже примус не трогаю. Просто любуюсь содержимым книжного шкафа. И тут у меня за спиной раздаются до боли знакомые голоса. А потом и до боли знакомый саундтрек.

Когда до меня дошло, что они а) раздаются не только в моей голове; б) не являются звонком чьего-нибудь телефона, мне стало ну очень весело. Ещё веселее мне стало, когда в том же доме мы отыскали часы по имени «Джон».

Ух, как здорово пересеклись две реальности! Очень изящно и иронично.

 

Посещение Дома Булгакова не прошло бесследно для нашей психики, в общем.

К слову о незабываемых впечатлениях. У смотрителя музея, который вручил нам входные билеты, … Может, он никакой не смотритель. Я не разбираюсь в должностях. Я разбираюсь в людях. Так вот у смотрителя этого был очень вкрадчивый взгляд. 

 

Прямиком из музея мы отправились в близлежащую «Шоколадницу» - в надежде успеть до закрытия метро выпить кофе. Или не кофе. А там уж и закрытие пропустить можно. И гулять до утра. И не только до следующего. Впрочем, я отвлеклась. 

Мы практически не удивились, когда мимо нас по Садовой прошествовал некто Коровин или кто-то очень сильно на него смахивающий.

Мы к тому времени просто утратили способность чему-либо удивляться.

 

Слегка за полночь. «Шоколадница». Вечер уже удался и продолжает удаваться дальше.

Мы запиваем впечатления прошлых часов, кто – какао, кто - кофе. И заедаем лепестками фиалок из Вены. Лепестками фиалок в сахаре.

Я в курсе, как это звучит. Более того, я в курсе, как это всё выглядит изнутри и со стороны. А выглядит оно крайне сюрреалистично.

В «Шоколаднице» - пустота. И только странный товарищ стоит за окном и пытается фотографировать. Угадайте – кого. С первого раза. И нет, товарищ сей нам не мерещится. Он, действительно, стоит у окна и фотографирует. А будучи обнаруженным, тут же исчезает во тьме. Как те кошки.

 

Ловить последний на дню поезд метро и ехать на нём домой – замечательно.

Ещё лучше – выпрыгивать из этого поезда на пару остановок раньше, чем надо, и оставшийся до дому путь идти пешком.

Как же тут не идти, когда ночь просто создана для прогулок? Так думаю я и со мной - ещё уйма народу, которая в этот тёмный час тоже гуляет по городу.  

 

Каждый видит то, что ему интересно.

Кто-то на майские праздники уезжал – далеко или не очень. Я собиралась в путь, но, в конечном итоге, как герой одной песни из девяностых, «не поехал». И, как всё тот же герой, очень этому рада. Потому что здесь, в Москве, со мной за эти дни случилось столько всего замечательного, что ни в сказке сказать.

 

Родное Коломенское.

9 мая: небо и самолёты. 

Ботанический сад.

 

Музей Космонавтики.

Кусочек Луны.

 

 

Колесо обозрения. 

Булгаковский дом.

Зоопарк.

Чистопрудный бульвар, Лубянка, Покровка. Переулки арбатские и кремлёвские. ВВЦ, Патриаршие ночью. Много-много дорог и точек на карте. Так много, что мне сейчас проще сказать, где я не была в выходные, чем перечислить все те места, куда заносила меня нелёгкая на протяжении дюжины солнечных майских дней.

 

И, конечно же, люди. О, сколько чудесных людей я повидала за майские праздники! Ради этих встреч определённо стоило никуда не поехать. 

 

Ах, да. В перерыве между бегами по городу я всё-таки посмотрела «Железного Человека».  И мне даже понравилось: не происходящее на экране, но суть этого происходящего.

Прекрасен концепт подставного Зла, нынче весьма актуальный.

Прекрасен и Старк – тот редкий герой, который не скрывает и не стесняется своего героизма.

Всё остальное прекрасно чуть менее. Или даже не чуть. Но это тот самый случай, когда басню спасает мораль. 

 

Это были чудесные выходные. Даже не выходные, а небольшие каникулы.

А теперь - ну, здравствуйте, будни, на вас у меня тоже отличные планы.

Меж тем, в наших краях зацвела сакура.

 

Прямой репортаж с места событий. Рубрика: и люди вокруг. Умилительное.

 

 

 

Цветочные облака.

Бонусом: ботанический сад.

В ночи потащила Катерину гулять по окрестностям своего дома. Итог: Катерина в восторге от места, где я живу.

Больше всего её впечатлило наше метро, расположенное на первом этаже жилого дома и, внимание, в пристройке к этому этажу. Сам дом ей тоже понравился. И даже не столько дом, сколько расстояние между ним и соседним зданием – несколько сантиметров кромешной тьмы, которые я обзываю щелью между мирами.

Наибольшее умиление вызвал переход через дорогу. Ну да, он у нас тут действительно феерический. Чтобы перебраться с одной стороны небольшого шоссе на другую надо преодолеть пять маленьких переходов. Пять переходов, которые образуют зигзаг, отдалённо похожий на ковш Большой Медведицы.

Катерина сказала, что сигнальные огни на трубах ТЭЦ похожи на огоньки новогодней гирлянды. До неё никто никогда не давал им столь лестной характеристики.

Человеку понравились наши – тёмные, тёмные в тот полуночный час – дворы, жилые башенки на крышах домов, здание делового центра со шпилем,  управа с её повседневно-парадной подсветкой, рельсы-шпалы посреди магистрали и мосты, перекинутые над ней. Вообще всё понравилось, по её словам, чему лично я очень рада – люблю, когда людям нравится то, что так нравится мне, особенно, если эти люди – мои друзья.

И это она ещё не гуляла по парку и набережным. Не лазала по крепостным стенам монастыря. Не видела город из окон высотного здания у реки. Ну да, погуляет, залезет, увидит. Надеюсь.

 

Татьяна, вас эта угроза надежда тоже касается!  ;)

 

А из нашего окна... Сейчас (из-за дурацкой застройки) виден только кусками, но всё-таки виден (что, в сущности, главное) прекрасный закат.

Я в кои-то веки знаю, какой на дворе день. Двенадцатое апреля. Ещё я знаю, что двенадцатое апреля – это у нас день космонавтики. Почему я об этом помню? Потому что сто лет назад – в восьмом классе, если точнее, – я рисовала к этому празднику стенгазету. А такое, знаете ли, не забывается.

 

Космос – это одно из тех немногочисленных мест во Вселенной, где мне не хотелось бы побывать. И вообще не хотелось бы и потому, что я не считаю связанные с полётами туда неудобства и риски  в полной мере оправданными для себя. Для других, кстати, тоже не считаю, но каждому – свои развлечения в этой жизни.    

Вот съездить на Байконур и увидеть своими глазами старт космического корабля мне бы очень хотелось. Однажды обязательно съезжу и посмотрю, благо устроить это несложно.

Только корабль мне, пожалуйста, какой-нибудь беспилотный. Его, в случае чего, будет не жалко.

 

Этот шедевр художественной мысли красуется во дворе одного из московских домов и всем своим видом говорит нам: товарищи, при большом желании на лыжах можно дойти не только в Простоквашино, но и в открытый космос.  

 

На моём личном календаре нынче февраль. Или ноябрь. И мне это нравится.

 

Снег немного подтаял, и город поплыл. Точь-в-точь как в конце декабря прошлого года. Выходишь из дома – как в дальнее плавание отправляешься.

 

Я опять радуюсь тому, что других людей совершенно не радует. Ну, и ладно. В конце концов, главное – радоваться. А чему именно – абсолютно не важно, лишь бы то, чему ты радуешься, никому не вредило.

На этот раз неуёмный восторг у меня вызывают наши дороги. Те самые, на которых сейчас воды по колено. Которые скрыты под слоем трескучего наста. Которые – не дороги уже, а полоса препятствий.

Уж насколько я не люблю воду там, где ей явно не место, - в моих сапогах, например, а по нынешним лужам бегаю-прыгаю с большим удовольствием. Сапоги моего удовольствия не разделяют и регулярно ломаются или рвутся. Вчера доломались очередные. Пятые за сезон. Для человека, который терпеть не может походы по магазинам, я слишком немилосердна к предметам своего гардероба.

 

Вчера, в пять утра по московскому времени, мне открылась страшная тайна. Я поняла – откуда вся эта зима, все эти льды и сугробы за окном.   

Осенью мы собирались на север. Но так и не собрались, в силу всяческих обстоятельств. Так вот.

Раз уж мы не помчались на север, север сам примчался к нам. Со всеми льдами, сугробами и прочими сувенирами. Спасибо ему, конечно, за это огромное. И отдельное спасибо за то, что уже уходите, как говорится.

 

Москва. Россия. Третье апреля. Местный вариант Северного Ледовитого Океана. 

Мне столько всего надо сделать, что пойду-ка я лучше немного пройдусь, решила я пасмурным субботним днём. Ключевым словом коварного плана прогулки было "немного". Но, знаете, это понятие так растяжимо. В этот раз, например, оно растянулось на четыре часа и полгорода. Всего-то.

Когда я выходила из дома, на улице было тихо и серо. К тому времени, как по скользким дорожкам я добралась до Измайлово, в городе началась метель, и поднялся ледяной штормовой ветер. Я люблю штормовые ветра, пусть даже и ледяные. И снег я теперь тоже люблю. С тех пор, как он стал аномальным явлением.

Вообще-то, я не собиралась в Измайлово. Я собиралась куда-нибудь в центр. А в центре у нас - Кремль. А у меня - ассоциативное мышление. И это - кошмар. Не для меня, для окружающих. Впрочем, я отвлеклась.

Кремль. Вспомнив о нём, я вспомнила также, что он у нас в городе не единственный. Помимо него, есть ещё измайловский Кремль, где я никогда не была. А значит, должна побывать. Прямо сейчас. Всё равно ведь гуляю.

Измайловский Кремль весь из себя разноцветный, резной, эклектичный. Чем очень напоминает Троице-Сергиеву лавру. Ещё он напоминает лавру своими ветрами - они и там, и там поистине сногсшибательные.

На территории кремля, помимо разнообразных архитектурных красивостей, есть вернисаж, интересный блошиный рынок и даже корабль, на который можно забраться. Развлечения на любой вкус, одним словом. 

Искали мы с Настей в городских закоулках кафешку. Кафешку нашли. Но прежде нашли интересное здание. Старинное, двухэтажное. Некогда белое, а нынче обшарпанное. С решётками на окнах и отчасти разбитыми окнами.

На первый взгляд оно показалось нам совершенно заброшенным. Но потом на втором этаже загорелась лампочка, и у нас появилась причина считать, что – нет, люди (и даже живые) там всё-таки есть. Потом лампочка погасла. Потом мы сидели в кафешке – решали, где лучше всего прятать трупы. Девушки за соседним столиком восторженно обсуждали «Шерлока». Товарищи за другим соседним столиком увлечённо дискутировали о непродолжительности человеческой жизни. Сама жизнь, тем временем, неумолимо налаживалась. А потом мы пошли гулять (как не пойти, когда на дворе снегопад и штормовое предупреждение). И опять набрели на то здание, разумеется.

 

Нельзя просто так взять и пройти мимо заброшенного здания, не попытавшись туда залезть. Пройти мимо здания, которое, может, и не заброшено (скорее всего, не заброшено), но кажется таковым,  нельзя и подавно. 

 

Думали, в прошлый раз я продемонстрировала вам все ужасы Каира? Ой, зря. Ибо то ещё были не ужасы. Далеко не. Ужасы будут сейчас.

Шучу, конечно. Но в каждой шутке, как известно, есть доля правды.

 

Мы уже добрались до самого сердца Каира. Теперь едем дальше. Вдоль Нила - на окраину города. В обход Каирского музея, который я покажу вам в следующий раз, и коптского, а также ещё пары кварталов, где было очень красиво и здорово, но как-то совсем не до фотографий.

 

 

Пускай и не в самом приятном смысле этого слова, Каир - потрясающий город. А также - как, впрочем, и весь Египет - наглядный пример того, как сильно способны люди испортить любое место на свете, и особенно - то, где им посчастливилось жить. Смотришь на него - и за державу обидно. Не за свою державу, что характерно и показательно. Но - как же обидно! Потому что держава-то замечательная. Да только её обитатели этого совершенно не ценят. И совершенно не берегут красоту, которая их окружает. Не люди, а варвары просто какие-то, за редкими, редкими исключениями.

Была б моя воля, заставила бы египетских чиновников отмывать и отстраивать города своими руками. И не только египетских. А - что? Сами запустили/позволили запустить, сами и приводите в порядок. Всё справедливо.

 

Одни люди не берегут красоту. Другие, по их вине, красоты этой не замечают, ибо - попробуй там что-то заметь под толстым слоем пыли и грязи.

Другие - это туристы, конечно же. Многие путешественники уезжают из нынешнего Каира с мыслью "больше сюда ни ногой". И их можно понять. Даже я - приключенец до мозга костей - понимаю. Но сама, тем не менее, очень хочу побывать там ещё раз. И даже не один - когда хоть немного спадёт всеобщая паника и появится возможность беспрепятственно бродить по городу сутками напролёт. 

 

Продолжение истории о моих египетских похождениях следует и обещает быть нескончаемым.

 

Человеческий интернет вернулся ко мне, а посему - обещанные фотокарточки.

 

Второй день этого года.

В середине января.
За несколько дней до весны. Солнце запуталось в ветках.