Дура.
Ты так ничего и не поняла.
Ты решила, что я – еще один, кто просто тупо тебя хочет.
Ты с ухмылкой выслушала то, что я носил в своем сердце больше 15 лет.
И это все после того, как сама, спустя 10 лет позвонила накануне нового года.
Спустя десять лет после того, как я, поняв, что я просто не нужен, отполз в сторону со своими чувствами, оставив тебя в покое.
А ты тогда была увлечена созданием семьи и рождением ребенка.
Знаешь, когда любят, и при этом чувствуют, что они мешают, по-настоящему любящие люди просто уходят в сторону, чтобы не мешать.
Так их любовь проявляется.
Уходят, искренне желая тебе счастья.
Чтобы потом всю жизнь носить это в себе, в далеких уголках своего подсознания.
Чувствовать, когда остаются наедине со своими воспоминаниями, что где-то там, на дне сердца, куда нет допуска никому, вырезано твое лицо и память о тебе.

А тут проходит 10 лет, и ты звонишь.
Сама!
Разыскиваешь мой мобильный – десять лет назад еще не было мобильных, если кто помнит.
Это ж как надо захотеть позвонить, чтобы совершить кучу телодвижений, чтобы тебе, при твоей лени и неумении работать в сети, разыскать мой телефон. Это ж надо было людей подключать, просить их, ждать…

И ты звонишь.
Чтобы сходу сообщить, что у тебя все плохо, и муж подлец.
Что он изменяет, и вообще он не тот, за которого ты выходила замуж десять лет назад.
Сообщить это мне, с которым даже не целовалась ни разу, про которого мало что знаешь.
Дождаться, пока я подниму трубку, уроненную от неожиданности твоего голоса в этой самой трубке, и сообщить.
В следующей после слова «привет» фразе.
Ты хоть понимаешь, что я 10 лет видел это во сне – как ты мне звонишь?
Вот так запросто – привет, это я.
Хоть это ты в состоянии понять?

Тебе было плевать на эти условности.
Просто все твои подружки/приятели разбежались кто куда. И нужно было кому поплакаться.
И ты нашла, кому можно излить свою душу.
Нашла, кому можно было потом звонить в саму новогоднюю ночь, чтобы справиться со скукой своей вечеринки, которая, видимо, тебя не грела.

А потом, поняв, что ты всколыхнула своим появлением, ты испугалась.
Ты не привыкла к фонтанам чувств.
Ты привыкла к проблемам с мужем и любовнику, который на 9 лет тебя младше.
Ты помнишь, как у тебя хватило наглости после всего сказанного мной, рассказать мне про твоего любовника?
Ох, - сказала ты изумленно, – как же тебя колбасит то?
А ты что ждала от меня?
Грустной ностальгической улыбки от воспоминаний от давно минувших дел?
Испугалась, и в кусты.
И спустя неделю виновато перезвонив с какой-то идиотской просьбой – песню тебе скачать из интернета – а на самом деле, чтобы узнать, не вскрыл ли я себе ненароком вены от результата последней встречи.
Не вскрою, не надейся.

Давай, ухмыльнись еще раз.
Скажи, что это во мне говорит нереализованность.
Нереализованность школьной любви.

Черта с два.
Да, это нереализованность, но только не моя.
Это твоя нереализованность, девочка.
Ты так и не поняла, что тебя могут любить.
Нет, не тем чистым советским чувством, от которого потом бывают семьи и дети.
И не тем похабным, влажным и грязным, которым ты привыкла представлять любовь мужчины к себе.
А любовью, выражением которой может быть просто нежность к тебе.
Ты знаешь, что такое нежность?
Ты же так и делишь мужчин. Муж, любовник и друзья.
Ты и мне умудрилась заявить, что я для тебя друг.
Друг!
Нашла, блять, друга!

В тебе не реализовалась женщина, дорогая моя.
Ты не научилась быть женщиной за эти 10 лет. Ты вышла замуж, родила дочку, дожила до 30 лет, но женщиной не стала.
Так и осталась девочкой из параллельного класса.
С фигурой недокормленного подростка.
Как ты там говорила про себя? Маленькая собачка до смерти щенок?
Ты даже не представляешь, насколько ты права.

Настоящая женщина умеет ценить чувства к себе.
Ценить и уважать.
Нет, она не обязана нырять в койку с любым, кто ей признается в любви.
Но ценить и уважать – должна.
Особенно если эти чувства пронесены через годы.
Перенесены тем, кто не видел тебя и не слышал.
Но не забывал при этом ни на минуту.
Ты можешь представить себе женщину, ухмыляющуюся в ответ на те слова, которые я тебе говорил?

Хочешь знать, чего я хотел от тебя?
Что?
Секса?
Нет, милая. Секса у меня было и есть предостаточно.
Порой даже кажется, что слишком много его было.
Мне не нужна была постель с тобой.
Не думаю, что ты смогла бы мне в ней показать то, чего я не знаю.
Я просто хотел тебя обнять, понимаешь?
Сейчас попробуй понять, я прошу.

Обнять, прижать к себе, поцеловать твои красивые ухоженные волосы (предмет твоей гордости, между прочим, я не забыл это), твои губы.
Чтобы ты просто позвонила и сказала – приезжай, пожалуйста, мне очень плохо и грустно сейчас. Просто приезжай. Ничего не надо, мне просто нужно сейчас, чтобы рядом был кто-то, кому я не безразлична.
Просто вот так вот взять и сказать.
Прямым текстом.
Просто чтобы ты была не одна. Мне вполне достаточно такой причины.
Думаешь, я бы не приехал?
Да нет, ты знаешь, ты чувствуешь, что приехал бы.
Но ты же не могла себе позволить сказать такое. Тем более прямым текстом.
Это было бы признанием своей слабости.
А ты такого допустить не можешь.

Ты даже щеку мне боялась подставить под поцелуй.
Действительно, а то – мало ли что.
А то вдруг – шевельнется что-то в тебе.
Ты же не хочешь, чтобы в тебе шевелилось что-то.
Это так себя ведет женщина?

Ты так и не поняла этого. Что с мужчинами такие игры не проходят.
Что мужчины делают совсем другие выводы из ситуаций, в которые они попадают.
Что если им звонят спустя десять лет, они не думают, что это просто так.
Даже с чужими мужчинами.
Логика другая, понимаешь?

Нет, этого всего ты понять не в состоянии.
Я ж говорю – дура.