Юрий Лужков, назначенный деканом Факультета управления крупными городами Международного университета в Москве, будет получать зарплату в один рубль

«Мы предложили ему заключить договор. Зарплата, которую мы предложили, равна той, которую у нас получают деканы самых крупных факультетов. Но Лужков предложил прописать в договоре один рубль», — сообщил ректор этого вуза Сергей Красавченко в эфире «Русской службы новостей».

По его словам, бывший градоначальник объяснил такую сумму тем, что пока не дает в качестве декана соответствующей отдачи. Также Красавченко сообщил, что Лужков попросил его пока не нагружать курсом лекций, так как хочет сначала подготовить этот курс.
 

Высокий спрос обладателей высоких баллов ЕГЭ на медицинское образование был назван главной новостью рейтинга вузов по среднему баллу ЕГЭ. О причинах резко возросшей популярности медицинских вузов в интервью РИА Новости рассказал декан факультета фундаментальной медицины МГУ, академик РАН и РАМН Всеволод Ткачук.

- Всеволод Арсеньевич, почему лучшие выпускники школ сегодня предпочитают медицинские вузы?

- Во всем мире медицинское образование – самое престижное и дорогое, с ним может конкурировать только юридическое. У нас до недавнего времени врачи были незащищенными и социально, и финансово. Сейчас в хороших медицинских центрах люди начинают хорошо зарабатывать. Средства поступают от страховых компаний, от коммерческих пациентов, есть заказы на испытание препаратов и проч.

Другая причина – растущий интерес школьников к естественнонаучным дисциплинам. Если при выборе других профессий перспективы неясны, к тому же специализация может быть узкой, то в медицине, где требуются знания естественных наук, можно найти себя в разных сферах - терапии, хирургии, психиатрии и т.д., и везде требуются знания математики, биологии, химии, физики.

На рост спроса повлияло и изменение процедуры поступления. Долгие годы бытовало мнение, что врачебное сообщество очень закрытое, и поступить в медицинский вуз можно только «по блату». Возможно, многих ребят это останавливало в их стремлении посвятить себя медицине, и они отказывались даже от попытки поступления, а сегодня благодаря ЕГЭ поверили, что это возможно.

- В какой мере можно судить о качестве образования, получаемого в том или ином вузе, на основе среднего балла ЕГЭ его абитуриентов?

- Есть различные обстоятельства, не позволяющие делать однозначные выводы. Выпускники школ в разных регионах имеют разную возможность переезда на учебу в другие регионы – например, кое-где девочек традиционно не отпускают в другие города, и они остаются в своих вузах.

При составлении рейтинга на основе среднего балла ЕГЭ не принимаются в расчет льготники. На нашем факультете по результатам четырех экзаменов для поступления на специальность «Лечебное дело» нужно было набрать средний балл не менее 93, но если мы посчитаем всех льготников, занявших треть мест, он уменьшится до 82.

Смотрите интерактивную схему "Показатель среднего балла ЕГЭ зачисленных в вузы по регионам РФ">>

ЕГЭ придуман не для того, чтобы оценивать вузы – это инструмент контроля качества освоения школьной программы. Для привлечения хорошо подготовленных абитуриентов вузы используют разные средства. Одни занимаются рекламой, другие вообще не устанавливают нижнюю границу баллов ЕГЭ для абитуриентов. У нас, например, нельзя принимать даже льготников, если у них меньше 60 баллов в свидетельстве ЕГЭ по любому предмету.

Место большого университета в рейтинге – обманчивый показатель. Например, если не принимать во внимание при его составлении два-три не самых престижных факультета МГУ, то общий средний балл всего университета был бы выше. А если оставить только экономику, менеджмент, юриспруденцию и медицину, средний балл взлетит до небес. На нашем факультете средний балл поступающих на специальность «Фармацевтика» чуть ниже, чем на «Лечебном деле», но она ведь тоже нужна для страны.

Так что рейтинг на основе баллов ЕГЭ в значительной степени искажает представление о вузах у тех, кто не понимает их специфики.
 

- Если бы вы составляли рейтинг медицинских вузов и факультетов по качеству образования, то расположили бы их в другом порядке?

- Конечно. И в России есть понятие «гамбургского счета» – в нашей профессиональной среде известна репутация всех вузов и факультетов. Но выкрасить каждый из них в определенный цвет тоже, наверное, было бы неверно – у одних блестящая научная школа, у других клиническая, где-то «сверкает» терапия, а где-то гинекология… Важный показатель качества – куда отдают своих детей и внуков ведущие медицинские профессора и академики. О том, какие вузы являются лидерами в той или иной отрасли, хорошо известно без всяких рейтингов.

- Каковы перспективы развития медицинского образования в России?

- Популярность профессии врача будет и дальше расти, и это признак взросления общества. Сегодня у нас на душу населения приходится больше врачей, чем в Англии или Америке, но врачи выполняют несвойственные им функции, потому что не хватает медсестер, акушерок, фельдшеров. На Западе на одного врача приходятся два помощника, а у нас – на двух врачей одна медсестра.

В России необходимо готовить больше младшего и среднего медперсонала. Для этого необходимо открывать новые колледжи. У нас, к сожалению, врачами часто называют людей, которыми таковыми не являются. Чем тратить деньги на подготовку плохих врачей в иных вузах, лучше готовить хороших медсестер.

Материал подготовила Мария Грачёва (ГУ-ВШЭ), специально для РИА Новости
 

Многие родители стремятся дать детям музыкальное образование. Но для школьников занятия музыкой часто становятся «каторгой». Почему так происходит и что делать, чтобы получать от музыки удовольствие, в интервью РИА Новости рассуждает директор Центра образования №686 «Класс-Центр», заслуженный учитель России Сергей Казарновский.

- Сергей Зиновьевич, обучение музыке идет в вашем Центре наравне с обучением обычным школьным предметам. Если ребенок не собирается стать музыкантом – зачем?

- Занятия музыкой помогают и в изучении других предметов. Американские ученые как-то тестировали детей художников, спортсменов и музыкантов. У последних интеллект на 70% был выше. Дело в том, что при игре на музыкальном инструменте задействованы обе руки и работают оба полушария головного мозга, а не то или другое, как обычно в иных формах деятельности.

Учителя химии подтверждают: у таких детей «натренированная» голова: более широкое мышление, ярче способность воспринимать информацию – они моментально соображают, что такое валентность, как расставить коэффициенты в уравнении и так далее.

Чтобы играть, нужно столько всего суметь разом! И в ноты смотреть, и слушать, и воспринимать нотный текст. В Южной Корее почти всех детей учат музыке.

Известно: люди с хорошей музыкальной подготовкой значительно легче усваивают иностранный язык, «схватывая» его мелодию – в любом иностранном языке очень важна интонация. Когда в 1989 году меня в первый раз пригласили в США ставить с детьми спектакль, мы поехали вдвоем с нашим пианистом. Уровень владения языком у нас был одинаковый, но через неделю он, в отличие от меня, заговорил идеально – у него абсолютный музыкальный слух.

- Однако годы в музыкальной школе часто оставляют у детей тягостные воспоминания…

- Конечно, если ребенок занимается музыкой «из-под палки», под нажимом и контролем родителей, в этом нет ничего хорошего. Хотя музыка и музыкальные знания полезны всем, однако в условиях музыкальной школы, где есть некая соревновательность – это другое, к этому нужна предрасположенность. Надо пройти целый путь от взятия первой ноты до того момента, когда тебе это начнет нравиться – а перед тем сыграть миллион гамм и арпеджио. Педагогов, которые умеют сделать этот путь для ребенка не «скорбным», немного.

- И что придумали вы?

- Обычно ученик приходит играть на экзамен ту же фугу Баха - нервничает, волнуется, но через три дня уже и не помнит, что он играл, что чувствовал, для него уже все забылось и потеряло смысл. Чтобы этого не случалось, после экзаменов каждые полгода мы собираем «музыкальные салоны» - классные вечера: дети играют разученные ими произведения не на оценку, а просто, чтобы получить удовольствие и доставить его другим.

Кроме того, процесс музыкального обучения пронизывает у нас обучение другим предметами. Так, учитель математики спрашивает: «Что такое точка?» Он не музыкант, но знаком с базовыми понятиями музыки и умеет применить их в контексте своего предмета. Он подходит к пианино и объясняет: точка – это нота, взятая стаккато (отрывисто); отрезком называется кратчайшее расстояние между двумя точками; плоскость – унисонное многоголосье: все поют одну ноту; квартсептаккорд (звуки взяты по квартам, в четыре интервала) – это уже пространство». «Обучает» здесь не факт, а образ.

Или – связь рисования и сольфеджио. Самое «неприятное» для изучения в сольфеджио - интервалы, расстояния между ближайшими нотами. Их можно определить на слух. А можно представить: на уроке изобразительного искусства детям предлагают нарисовать эти интервалы, и вот на «малую секунду» (минимальное расстояние) девочка рисует двух целующихся птиц, мальчик – два столкнувшихся автомобиля… Смысл образного представления музыкальных абстракций - в развитии воображения, отвлеченного мышления, ассоциаций.

- Можно сразу определить, будет ли ребенок заниматься музыкой профессионально?

- Все очень индивидуально. Бывает и так, что человек одарен во многих областях, и ему трудно выбрать. Был выпускник, который прошел все обучение, вплоть до консерватории – а потом сказал маме: зачем ты меня мучила всю жизнь? Но сейчас он начал писать книжки, пытается заниматься кино.

На мой взгляд, музыка, искусство должны быть, прежде всего, способом получения положительных эмоций – и этому тоже надо учить, это само не приходит. Ведь очень многие люди у нас не умеют получать удовольствие от того, что будет в конечном итоге их развивать, насыщать их жизнь новым смыслом, – от спектакля в театре, хорошего концерта.

У Николая Бердяева об этом сказано примерно следующее: мы живем – едим, пьем, влюбляемся, рожаем детей. Но вдруг, когда мы сталкиваемся с художественной интерпретацией нашей жизни, мы делаем то, чего никогда раньше не делали – мы плачем... Не потому ли в самые тяжелые времена люди прибегают к искусству?

Материал подготовила Мария Салтыкова (ГУ-ВШЭ), специально для РИА Новости

www.mister-xit.ru
 

О возможностях принятия на основе ЕГЭ-рейтинга управленческих решений в интервью РИА Новости рассуждает министр образования Пермского края Николай Карпушин.

- Николай Яковлевич, как вы оцениваете ЕГЭ-рейтинг?

- Мне вообще нравится принцип рейтингования. Рейтинги, которые составляет ГУ-ВШЭ, - всегда интересны и полезны.

ЕГЭ-рейтинг показывает качество контингента, приходящего в те или иные вузы. Мы высоко оцениваем валидность ЕГЭ, считаем результаты экзаменов объективными. Губернатор Пермского края принял решение выплачивать ежемесячную дополнительную стипендию 5000 рублей студентам пермских вузов, набравшим более 225 баллов по результатам трех экзаменов. Важно отметить, что большинство ребят с такими результатами остались в крае и поступили в пермские вузы, причем в те, которые занимают заслуженно высокие позиции в ЕГЭ-рейтинге. Это отражает доверие к нашим вузам со стороны школьников и родителей.
 

- Какие управленческие решения можно принимать на основе рейтинга?

- Когда я вижу вуз, где большинство абитуриентов набрало 140-150 баллов на трех единых экзаменах, то есть их средний балл – около 50, то понимаю, что такой вуз должен стать техникумом, потому что поддерживать статус вуза он уже не может.

- Такое решение вряд ли встретит понимание в образовательном сообществе...

- Это, действительно, трудное решение, потому что профессорско-преподавательский состав, безусловно, хочет получать зарплату и работать в высшем учебном заведении, но нужно адекватно оценивать реальность. Студентам со 140 баллами ни один профессор просто не сможет нормально дать те знания, которые требуются от человека с высшим образованием. «На выходе», к сожалению, мы получим «специалиста-середнячка». Зачем делать высшее образование номинально всеобщим?

- Как вы считаете, отражает ли ЕГЭ рейтинг качество преподавания в вузе?

- Он скорее отражает востребованность тех или иных специальностей, а также репутацию вузов. Среди докторов и кандидатов наук в России большой процент составляют доктора и кандидаты физико-математических наук. Вряд ли они плохо преподают. Тем не менее, на смену им идут троечники. Дело в том, что работать будущим инженерам, по сути, негде. К сожалению, на основании ЕГЭ-рейтинга можно сказать, что так и будет дальше, если государство не сможет изменить инженерное образование. В вузы пришли троечники, а значит, троечники придут на производство. Модернизировать его они не смогут, потому что троечники. А значит создать престижные рабочие места для инженеров, которые привлекли бы лучших абитуриентов, они тоже не смогут. Получается замкнутый круг — троечники учатся на инженеров, троечники работают инженерами, скоро они же будут и учить инженеров. С этим нужно что-то делать.

Но одновременно возникает и другая проблема: «золотой фонд» нации, лучшие выпускники школ идут преимущественно на экономические и юридические специальности. Так получается, что не самые лучшие экономические вузы могут оказаться более востребованными, чем лучшие технические - такие, как МИФИ, МГТУ им. Баумана.

Можно изменить условия обучения в инженерных вузах, создать лаборатории, поддерживать талантливых ученых и студентов. Однако только этого явно недостаточно. Нужны рабочие места для инженеров.

- Как можно было бы, на ваш взгляд, адекватно оценить собственно качество обучения в вузе?

- Здесь главный критерий — дальнейшая судьба выпускников. Мне очень нравятся международные рейтинги - например Академический рейтинг университетов мира, разработанный Шанхайским университетом. Он оценивает, сколько среди выпускников того или иного вуза насчитывается нобелевских лауреатов и сколько нобелевских лауреатов там преподает. Привлечь в вуз лучший контингент можно за счет престижной специальности. Важно понимать, что дальше происходит с этими выпускниками, кем они становятся: нобелевскими лауреатами, просто работают по специальности и их это устраивает или забывают о профессии сразу после окончания вуза, т.к. полученные знания приложить некуда. Именно это и характеризует качество образования.

Мне представляется, что высокая позиция в ЕГЭ-рейтинге — это кредит доверия. Больше всего наши абитуриенты доверяют Физтеху. Будет очень обидно, если это доверие не оправдается и в России не появится своей Силиконовой долины.

Материал подготовила Екатерина Рылько (ГУ-ВШЭ), специально для РИА Новости
 

Рейтинг государственных вузов РФ по среднему баллу ЕГЭ в 2010 г.

Подготовка школьников к сдаче ЕГЭ является сейчас весьма доходным бизнесом, хотя, казалось бы, для получения высоких баллов достаточно освоить школьную программу. Руководитель Рособнадзора Любовь Глебова сочла недопустимым изучение на подготовительных курсах того же, что в школе. О том, можно ли свести обучение на курсах к профориентации, в интервью РИА Новости рассуждает декан факультета довузовской подготовки ГУ-ВШЭ Светлана Квашонкина.

- Светлана Васильевна, недавно руководитель Рособрнадзора Любовь Глебова заявила о недопустимости ситуации, когда подготовительные курсы при вузах занимаются подготовкой к ЕГЭ, то есть, по сути, изучением школьной программы. Как вы считаете, может ли школа сама дать нужные знания?

- Я считаю, что, по-хорошему, курсы при вузах, действительно, не должны заниматься школьной программой. Это не наша работа, ее обязаны выполнять школы. Они должны давать детям знания, достаточные для успешной сдачи ЕГЭ хотя бы по математике и русскому языку. Но, к сожалению, в настоящее время подобные заявления остаются на уровне благопожеланий. Коренным образом изменить ситуацию будет невозможно. Судя по знаниям ребят, которые к нам приходят, школы не могут обеспечить освоения программы на должном уровне – это приходится делать нам.

У современных детей огромные проблемы даже с обязательными для ЕГЭ предметами. Среди школьников, которые приходят к нам заниматься, очень немногие умеют связно выражать свои мысли в письменной форме, доступно доносить их до читателя. Очень большие проблемы с пунктуацией. К сожалению, немало таких, у кого и орфографическая грамотность на невысоком уровне. А ведь у нас занимаются в основном московские школьники! О проблемах с русским языком в школах говорит популярность курсов русского языка. У нас на факультете, например, это самая востребованная программа.

С математикой ситуация несколько лучше — абсолютное большинство выпускников московских школ, по нашим оценкам, способны сдать ЕГЭ на удовлетворительную оценку. К сожалению, тех, кому школьных знаний достаточно для большего, для участия, например, в конкурсах, олимпиадах, проектной работе, очень мало. Что касается дисциплин, по которым ЕГЭ сдавать необязательно, - истории, биологии, обществознания, то с ними в школах дело обстоит хуже, чем с русским языком.

- По вашему опыту, детям сложнее даются гуманитарные или естественнонаучные предметы?

- Все зависит от конкретной школы.

Из специализированных школ приходят дети с прекрасными знаниями по одному - двум предметам. Например, в химико-биологических лицеях замечательно преподают биологию, а вот с русским, иностранным языком, историей — чаще всего, намного хуже. Напротив, ребята из школ с углубленным изучением иностранного языка, как правило, плохо знают математику. В обычных, неспециализированных школах, к сожалению, часто проблемы абсолютно со всеми предметами.

Хуже всего в школах с обществознанием. Грамотных преподавателей почти нет и найти их трудно — где взять человека, который будет одновременно специалистом по экономике, социологии, политологии, основам права?

- На ваш взгляд, в чем здесь проблема? Может быть, как предлагает глава Рособрнадзора, действительно стоит запретить школьным учителям вести дополнительные занятия по подготовке к ЕГЭ — тогда они будут нормально выполнять свои прямые обязанности?

- Я не думаю, что это поможет, так как, по-моему, часть школьных учителей по определению не могут дать необходимый объем знаний по предмету для сдачи ЕГЭ на высокий балл. С самим учительским корпусом существуют большие проблемы. У нас только русский язык преподают лучшие учителя из базовых школ ГУ-ВШЭ, а все остальные дисциплины — преподаватели ведущих кафедр ГУ-ВШЭ. В базовых школах тоже активно привлекают университетских преподавателей. Однако сделать такую практику массовой невозможно, так как мы столкнемся с бюрократическими трудностями — ведь вузовскому преподавателю придется платить за меньшее количество учебных часов больше, чем обычному педагогу, чтобы для него имело смысл работать в школе.

На мой взгляд, нужно активно подключить вузы к созданию курсов повышения квалификации для учителей. У нас такой опыт есть, например, в подготовке учителей экономики, и он весьма успешен. Тогда курсы при вузах смогут заняться своим делом — профориентацией вместо того, чтобы заново проходить школьную программу.

- А в чем, собственно, заключается профориентация?

- Человеку нужно дать представление о том, чему его будут учить в вузе, - например, об экономике, менеджменте, социологии. К примеру, у нас существуют различные программы, где мы преподаем основы наук, которые в школе не проходят: менеджмента, экономики, психологии, социологии, устраиваем различные деловые игры, даем представление о ведении бизнеса, о защите прав потребителей. Для самых младших — учеников седьмого-восьмого классов - такие знания лучше давать не в виде «упрощенной» программы вуза, а в игровой форме. Нужно, на мой взгляд, включать сюда и соревновательный элемент — устраивать викторины, конкурсы. По-хорошему, курсы при вузах должны заниматься этим, а не исправлением орфографической грамотности учеников 11-го класса.

Материал подготовила Екатерина Рылько, специально для РИА Новости
 

Модернизация России требует радикального изменения системы профессионального образования, заявил сегодня Дмитрий Медведев на заседании Госсовета, посвященном среднему специальном образованию.

Речь там, в частности, зашла и о нехватке квалифицированных кадров. А для того чтобы увеличить их число, по словам президента, в каждом регионе должна появиться комплексная программа развития профессионального образования. Кроме того, по мнению Дмитрия Медведева, бизнес-сообщество должно сформировать заказ на подготовку в учебных заведениях будущих специалистов, а средства массовой информации не высмеивать представителей рабочих профессий.

За заседанием Госсовета наблюдал корреспондент НТВ Сергей Морозов.

Дмитрий Медведев не только предлагал бизнесу отставлять заказ на те вакансии, которые ему нужны, но и принять участие в софинансировании профессионально-технических образовательных учреждений. Президент сказал, что в прошлом году Россия потратила на образование триллион 750 миллиардов рублей, а в этом году еще больше, однако до сих пор уровень среднего технического образования остается довольно средним, и с этим надо что-то делать.

По словам Дмитрия Медведева, без тех ремесленников, которые смогут воплотить инновационные задумки, модернизация в России не состоится.

Дмитрий Медведев, президент РФ: «Одной из важных задач является создание так называемых цепочек в сфере образования, а именно цепочки: лицей, колледж, университет, в которой работают все участники этой цепочки в непосредственном контакте с работодателями. Такой опыт есть уже во многих регионах. Я хотел бы пригласить участников нашего совместного заседания к обсуждению этой темы. Его пришло время использовать и в масштабах всей страны».

За последнее десятилетие, пока профессиональное образование находилось в загоне, высшее образование, наоборот, развивалось. Это привело к определенному перекосу. Дмитрий Медведев вспомнил один из своих недавних визитов в профессиональное образовательное учреждение. Там, в частности, учился человек, уже закончивший вуз, иначе говоря, он понижал свой образовательный уровень с тем, чтобы иметь возможность заработать. Чтобы таких перекосов не возникло в дальнейшем, профессиональное образование надо развивать сбалансировано.

Дмитрий Медведев: «Подготовка специалистов должна вестись с учетом реальных потребностей экономики в условиях модернизации нашей экономики. Чтобы профессионально-техническое образование было переориентировано на нужды перспективных производств, нужны регионально-отраслевые прогнозы потребности в кадровых ресурсах. То есть нужен четкий заказ, сколько специалистов, какого уровня, какой квалификации требуется в масштабах страны. И ответ на этот вопрос должно дать государство вместе с предпринимательским сообществом».

В обсуждении принял участие министр образования Андрей Фурсенко. Он сказал, что из-за демографической ямы, которая наблюдается после 90-х годов, сейчас виден отток студентов из образовательных учреждений любого уровня. Таким образом, образуется некоторый резерв преподавателей, которых можно было бы перевести из вузов в средние учебные заведения.

А после него взял слово предприниматель Михаил Прохоров. Он заявил, что предприниматели со своей стороны уже многое сделали для того, чтобы обеспечить свою потребность в кадрах, однако по стране в целом видно, что 70 % выпускников школ получают высшее образование, но только 10 % устраиваются по специальности. И этот перекос между средним и высшим образованием тоже надо исправлять.

Пока шло обсуждение, президент очень зорко смотрел на выступающих и заметил, что губернатор Кировской области Никита Белых вместо того, чтобы принимать участие в обсуждении, что-то набирает на телефоне. Никита Белых получил замечание от президента.

Дмитрий Медведев: «Вот Никита Юрьевич, который здесь сидит, пишет в „Твиттер“ прямо с заседания Государственного совета. Ну, видимо, больше заняться нечем. Он, кстати, и отметил, что идея государственных, президентских лицеев — это его идея. Я абсолютно с этим согласен. Эту ошибку нужно исправить. Это была Ваша идея, а не моя. Но от этого, может быть, она не становится хуже».

Сегодня были высказаны некоторые идеи для подъема среднего образования. Во-первых, увеличить господдержку, сделать техническое образование чем-то вроде нацпроекта «Образование». Затем необходимо, конечно, усилить роль пропаганды государства в распространении этого образа жизни, например, снять новые фильмы, которые будут прославлять рабочий класс.

Было также и предложение восстановить советскую практику распределения на предприятия по окончании обучения. Но здесь Дмитрий Медведев сказал, что для этого у нас нет ни фактических, ни юридических оснований. Надо искать какие-то другие формы.

Дмитрий Медведев, президент РФ: «Нужно набирать пул из местных представителей малого и среднего бизнеса, которые ориентированы, например, на те или иные профессии. Например, те же самые строительные ПТУ. В каждом регионе есть десятки подрядчиков, которые нуждаются в квалифицированных кадрах. Надо чтобы они принимали на частичное финансирование образовательную сеть».

Дмитрий Медведев пообещал, что нечто вроде нацпроекта действительно будет действовать в отношении профессионального образования. Он также сказал, что из-за демографического кризиса возможно укрупнение университетов, перевод профессоров из одних вузов в другие. Есть возможность и перевода преподавателей из высших учебных заведений в заведения среднего звена.
Эфир подготовил

Сергей Морозов
Специальный корреспондент НТВ
 

В Кремле — на юбилейном заседании Госсовета и комиссии по модернизации — вскрылось, что общаются собравшиеся не только в реале. Дмитрий Медведев застукал сразу нескольких чиновников за перепиской в «Твиттере», популярном сервисе интернет-дневников.

Президент, у которого там тоже есть свой микроблог, попросил не отвлекаться, однако на пост кировского губернатора ответил.

Репортаж корреспондента НТВ Сергея Морозова.

Редко тема профтехобразования обсуждается на столь высоком уровне. После того, как за минувшие десятилетия эта система была почти полностью разрушена, теперь о ней говорят в Кремле. Разговор облегчался тем, что некоторые участники заседания сами начинали свой трудовой путь на заводах.

Собрав нынешних и бывших глав регионов в Кремле, Дмитрий Медведев заявил: без реформы профтехобразования Россия будет отсталым обществом. Похоже, президент не сомневается, что у страны достаточно инновационных идей. Он обеспокоен тем, что не хватает рабочих рук, способных воплотить эти идеи.

Дмитрий Медведев, президент России: «Одной из важных задач является создание так называемых цепочек в сфере образования, а именно „лицей-колледж-университет“. Все участники этой цепочки работают в непосредственном контакте с работодателями. Такой опыт есть во многих регионах, пришло время использовать его и в масштабах всей страны. Я хотел бы пригласить участников нашего совместного заседания к обсуждению этой темы».

Сколько из 500 хозяйственных организаций при вузах по-настоящему работают, интересовался президент. Готов ли бизнес платить за подготовку кадров для себя? Раньше профтехобразованием пугали детей, теперь Дмитрий Медведев хочет поднять эту систему на мировой уровень — с иностранными преподавателями и студенческими обменами.

Дмитрий Медведев: «Иностранные преподаватели не должны быть экзотикой, на которую сбегается посмотреть вся студенческая братия. Надо вспомнить, как это было в дореволюционной России. Значительная часть преподавательского корпуса были иностранцами. И не потому, что наши были плохие, а просто потому, что необходим образовательный обмен».

Для себя бизнес во многом уже подготовил специалистов — через свои школы и курсы, сказал предприниматель Михаил Прохоров. Но по-прежнему в обществе престижнее быть безработным с высшим образованием, чем зарабатывать деньги физическим трудом.

Михаил Прохоров, президент ОАО «Группа Онэксим»: «Престиж рабочих профессий крайне низок. На государственном российском телевидении образ рабочего сейчас для всей молодежи — это Равшан и Джамшуд из „Нашей Раши“. И я согласен с тем, что современное ПТУ и вообще система ПТУ или колледжей, которые их сейчас заменили, является системой перевоспитания трудных подростков».

Губернаторы предлагали снять новые фильмы, прославляющие рабочие профессии. Было даже предложение вернуть советскую систему распределения на работу. Но тут президент возразил, что это было бы незаконно, да и практически невозможно.

Знакомая тема образования увлекла президента. Поддерживая порядок в аудитории, он призывал выступающих меньше пользоваться шпаргалками и сделал замечание губернатору Кировской области за плохое поведение.

Дмитрий Медведев: «Вот Никита Юрьевич, который здесь сидит, пишет в „Твиттер“ прямо с заседания Государственного совета. Ну, видимо, больше заняться нечем. Он, кстати, и отметил, что идея государственных, президентских лицеев — это его идея. Я абсолютно с этим согласен. Эту ошибку нужно исправить. Это была Ваша идея, а не моя. Но от этого, может быть, она не становится хуже».

Дмитрий Медведев уступил просьбам губернаторов ввести для профобразования нечто вроде нацпроекта и пообещал финансирование целевых проектов. Но он призвал бизнес взять часть расходов на себя.

Дмитрий Медведев: «В каждом регионе есть десятки подрядчиков, относительно небольших региональных подрядчиков, которые нуждаются в квалифицированных кадрах. Надо, чтобы они принимали хотя бы на частичное финансирование образовательную сеть».

Президент услышал и слова о том, что из-за демографической ямы студентах в вузах становится меньше. Глава государства поддержал идею слияния университетов и перехода преподавателей из вузов в среднее образование. По его словам, нет смысла держать штаты, если нет студентов.

Сергей Морозов
Специальный корреспондент НТВ