По большому счету аутентичность Туринской плащаницы подвергает сомнению только радиоуглеродный анализ. Но он может допускать погрешность даже в тысячу лет

«Туринский кафедральный собор — великолепный экземпляр средневековой архитектуры, относится к концу XV века. В 1723 году неутомимый Джаварра добавил к нему массивную колокольню. Но подлинным украшением этого строгого Собора является капелла Святой Плащаницы, чей купол доминирует над всем ансамблем. Автором этой капеллы, сооруженной на исходе XVII столетия, был знаменитый Гварино Гварини. Капелла была выстроена специально для хранения Плащаницы — савана, на котором непонятным образом отпечатался негатив завернутого в нее человека» (из записок Беллы Езерской). Фото (Creative Commons license): Fabrizio aka bluviolin

Окончание , начало здесь : http://www.liveinternet.ru/users/tayrin/blog#post123902609


Королевское согласие

В 1898 году в Турине пышно отмечали четырехсотлетие кафедрального собора, совпавшее с юбилеем первой конституции Италии — Альбертинского статута 1848 года. В рамках празднований планировалось устроить выставку произведений искусства, посвященных духовной тематике, в частности, показать публике Туринскую плащаницу. На это дал согласие король Умберто I (Umberto I, 1844–1900) из Савойской династии, которой Италия была обязана своим объединением.

Сначала священную реликвию хотели не беспокоить: двум художникам поручили сделать с нее максимально приближенную копию. Копия была сделана, но на выставку так и не попала: накануне барон Манно (Manno) (глава Королевской комиссии по плащанице) обратился к королю с просьбой показать истинную святыню, а не имитацию. Король не хотел разочаровывать своих подданных в разгар торжества и дал свое согласие. Правда, из-за блеклости отпечатка на льняном саване, публика видела не столько образ Спасителя, сколько пожелтевшее древнее полотно. Но до великого открытия, взволновавшего весь христианский мир, оставались буквально считанные дни.

В рамках работы над каталогом выставки, туринские власти обратились с просьбой сделать несколько снимков погребального савана Христа к Секондо Пиа (Secondo Pia, 1855–1941) — молодому юристу, увлекавшемуся фотографией.
Негативные чудеса

25 мая 1898 года, в обеденный перерыв, Секондо Пиа расставил свою аппаратуру в туринском соборе и в присутствии двух официальных свидетелей, священника и карабинера, сделал снимок. Это был один из первых снимков, при совершении которого применялись электрические лампы, питавшиеся от переносного генератора. Жар был такой, что Пиа смог выдержать его всего несколько минут, а результат оставлял желать лучшего.

Через два дня упорный молодой человек вместе с «ассистентами» вернулся к задаче и, поэкспериментировав с выдержкой и вспышкой, сделал новые кадры. К полуночи троица отправилась проявлять пластинки. Позже Секондо Пиа признался, что чуть не выронил и не разбил в темной комнате пластину с негативом, увидев то, что проявилось на ней: с черного фона на него смотрел мужчина, лицо которого было невозможно разглядеть невооруженным глазом в позитиве. Так льняной саван, хранящийся в туринском соборе, стал предметом научного изучения, поклонения и сомнений.


Негативное изображение плащаницы, получившееся у Секондо Пиа на фотопластинке

Весть о снимке быстро разнесли по миру итальянские газеты, включая ватиканскую «Osservatore Romano». И тут началось. Кто-то говорил о потусторонних силах, кто-то о том, что Пиа то ли испортил, то ли подправил снимки. Ситуация прояснилась лишь в 1931 году, когда фотографу-профессионалу Джузеппе Энрие (Giuseppe Enrie, 1886–1961) было позволено сфотографировать плащаницу повторно. Секондо Пиа, которому было уже за семьдесят, смог вздохнуть с облегчением: его открытие подтвердилось.

Какие же выводы следуют из созерцания этого «негатива», и какими фактами мы располагаем? По сию пору никому не удалось так скопировать изображение на ткани, чтобы копия получилась обратимой. Патологоанатомы и судмедэксперты, изучавшие фотографии, сошлись на том, что знание анатомии и физиологии человеческого тела, давшее возможность «создать» изображение на плащанице, было недоступно человеку I века н.э., средних веков и даже более поздних времен.

Но это ещё не все. Специалисты выяснили, что белый образ на черном фоне — не просто снимок, а что-то вроде разложенного на плоскости трехмерного изображения человека: более темные части — это те, что находились ближе всего к ткани, а более светлые — те, что дальше. Такой эффект не имеет никакого отношения к свойствам фотографии. Добиться подобного результата при создании изображений с помощью любого вида гравирования, обертывания в ткань раскаленной скульптуры или накладывания холста на барельеф, — невозможно.
Льняной саван против современной науки

Однако ученые были допущены к плащанице только в 1969 году. Тогда архиепископ Турина кардинал Микеле Пеллегрино (Michele Pellegrino, 1908–1980) пригласил экспертов для анализа степени сохранности бесценной реликвии. Второе приглашение последовало в ноябре 1973-го. Тогда швейцарскому криминалисту Максу Фрею (Max Frei) было позволено взять с плащаницы пробы пыльцы, которые впоследствии дали ученым богатый материал для размышлений.

На протяжении 1970-х интерес к синдону возрастал все больше и больше. В 1977 году в Альбукерке (Albuquerque) прошла конференция, специально посвященная Туринской плащанице. В результате были сформированы две исследовательские группы: «Проект по изучению Туринской Плащаницы» в США (Shroud of Turin Research Project, STURP) и «Британское общество по изучению Туринской Плащаницы» (British Society for the Turin Shroud, BSTS) в Англии.

В тот же год — с 26 августа по 8 октября — плащаница была выставлена на всеобщее обозрение. Но самое главное, к ней получили доступ ученые (естественно, под наблюдением представителей Ватикана). В течение десяти дней после закрытия выставки, они могли работать с синдоном. В исследовании участвовали представители STURP, упомянутый Макс Фрей и итальянские специалисты. Им было позволено взять образцы ткани, а также изучить плащаницу под микроскопом, в инфракрасных и ультрафиолетовых лучах. Общее количество часов, потраченных учеными в лабораториях на анализ собранного материала, превысило сто тысяч, а бюджет проекта составил $9 млн.

Результат кропотливого труда экспертов всколыхнул христианский мир: изображение человека на полотне — не рисунок! Туринский образ оказался результатом поверхностного окисления (потемнения) нитей на внутренней части полотна. Но как он возник, оставалось не понятным. Если это был результат обычного горения, то почему тончайшие нити, из которых соткан саван, не прожжены на всю глубину? Не согласуется с этой теорией и качество получившегося изображения — оно слишком точное и детальное. Это же касается и версии о том, что изображение нанесли с помощью кислоты или какой-либо другой субстанции — жидкость обязательно пропитала бы саван насквозь. По этому поводу американский химик Рэй Роджерс (Ray Rogers) заявил, что наиболее возможная технология появления подобного изображения — «мощная и короткая радиоактивная вспышка». Что могло быть её источником? Но это было не единственное открытие.


Рисунок льняной ткани, из которой сделана плащаница. Он называется «рыбий хребет» или «херингбон». Иллюстрация: Олег Сендюрев

Что может рассказать пыльца

Ученые из научной лаборатории в Лос-Аламосе (Los Álamos), изучавшие ткань, объявили, что материал аутентичный — именно такие льняные ткани использовались в качестве саванов в иудейских погребениях около 30 года н.э., то есть во времена Христа.

Но сама ткань — это ещё не всё. Исследователи из Еврейского университета Иерусалима (Hebrew University of Jerusalem) пришли к выводу, что на образцах ткани плащаницы присутствуют частички пыльцы растений, цветение которых характерно для израильской весны. Тутже обнаружился парадокс: на образцах не нашлось следов цветущих олив, как можно было ожидать. Это, впрочем, подтверждается Евангелием от Марка (11:13): в год Распятия Пасха настала до их цветения.

Что ж, пусть следов оливковой пыльцы не обнаружили, зато нашли следы Гунделии турнефоры (Gundelia tournefortii) — растения, из которого, возможно, сделали терновый венец для Спасителя. Цветет гунделия в окрестностях Иерусалима как раз с марта по апрель.

Делать однозначные выводы по пыльце довольно сложно — ведь прикосновения к плащанице, не говоря уже о многочисленных перевозках, которые она пережила за полтора тысячелетия, могли существенно загрязнить её: одна пыльца могла просто ссыпаться с ткани, а другая — попасть на нее. Научное сообщество обратилось к Святому престолу с просьбой выдать для изучения дополнительные образцы ткани — те, на которых присутствуют следы образа, но в этой просьбе им было отказано, во избежание святотатства.

Результаты экспертизы невероятно воодушевили весь католический, да и протестантский, мир. Этой атмосферой проникнута и знаменитая книга Яна Вильсона «Туринская Плащаница», ставшая подлинным бестселлером (Ian Wilson. The Shroud of Turin : the burial cloth of Jesus Christ? N.Y., 1978).
Радиоуглеродная «провокация»

Единственный метод исследования, который в 1978 году Ватикан запретил к применению, — это радиоуглеродный анализ. Он был открыт в 1946 году американским химиком Уиллардом Либби (Willard Frank Libby, 1908–1980). Суть метода заключается в следующем. Содержащиийся в атмаосфере углерод сохраняет постоянную пропорцию трех изотопов — 12C,13C и 14C. 12C и 13C стабильны, а 14C радиоактивен с периодом полураспада 5 730 ± 40 лет. Всякий живой организм в процессе жизнедеятельности сохраняет ту же пропорцию изотопного состава, но как только он погибает, пропорция начинает меняться. Изотоп 14C распадается, новый из атмосферы не поступает, что и позволяет установить время гибели организма.

В 1988 году папа Иоанн Павел II (Ioannes Paulus II, 1920–2005) все-таки дал разрешение на замер 14C в тканях плащаницы. К проведению эксперимента было допущено три научных группы — из Университета штата Аризоны (Arisona State University), Оксфордского университета (University of Oxford) и Швейцарского Федерального технологического института (Eidgenössische Technische Hochschule Zürich). 21 апреля 1988 года от плащаницы был отрезан кусочек размером 10х10 см. Его разрезали на три части для каждой лаборатории.

Результат эксперимента был подобен разрыву гранаты — проанализированные фрагменты плащаницы датировались промежутком между... 1260 и 1390 годами. Значит, мы имеем дело со средневековой подделкой? Ватикан поспешил заявить об это даже не дожидаясь официальной публикации результатов исследования. Но со временем даже среди ученых не раз высказывалось сомнение и по поводу того, как проводилось исследование, и по поводу применимости в данном случае радиоуглеродного метода вообще.

Кусочки, взятые с края ткани, пережили пожар, намокли, были загрязнены расплавленным серебром, а это очень затрудняет датировку, ведь загрязненный более поздними материалами — в частности, на них продолжали жить бактерии и микроскопичские грибы. Погрешность может достигать тысячу лет (такие случаи бывали). Дело осложнялось ещё и тем, что эксперты, проводившие анализ, знали, с чем они работают и не скрывали своего скепсиса относительно подлинности синдона. Ныне уже никто не возражает, что на полученные данные повлияли в числе прочих и более поздний шов, оставшийся в результате попытки «отремонтировать» ткань.
След да Винчи

Однако все эти соображения не убеждают скептиков, постоянно предлагающих все новые и новые теории насчет того, кем, как и когда была сфабрикована плащаница из Турина. Из самого нового — гипотеза, предложенная Линн Пикнетт (Lynn Picknett) и Клайвом Принсом (Clive Prince) в книге «Туринская Плащаница» — их книга, в отличие от книги Яна Вильсона, была даже переведена на русский язык. Авторы высказывают много нелестных суждений в адрес защитников подлинности плащаницы, обвиняя их в сектантстве и замалчивании фактов. По мнению Пикнетт и Принса, плащаница — это плод деятельности гениального Леонардо да Винчи (1452–1519). Он создал её методом фотографии с помощью камеры-обскуры. Исследователи даже постарались реконструировать метод великого художника. Но у них возникли проблемы со светочувствительным составом, который должен был быть нанесен на полотно, чтобы затем на нем проявилось нужное изображение. В конце концов, они пришли к выводу, что без бихроматов аммония и калия ничего не получается. Несмотря на то, что оба эти вещества были открыты только в конце XVIII века, исследователи решили, что «в принципе ничто не мешало Леонардо обнаружить и использовать их». Действительно, а почему бы и нет? В конце концов, лечебные свойства плесени использовались задолго до открытия пенициллина. Но основывать дальнейшие выводы на том факте, что эти реактивы были заведомо известны да Винчи, вряди ли корректно. В конечном итоге результат был получен. На материи действительно появился негатив человеческого лица. Но по четкости изображения он весьма далек от негатива Туринской плащаницы.

Забавно другое, с какой целью Леонардо принялся за столь трудное дело? Пикнетт и Принс полагают, что мастер принадлежал к гностической секте мандеев, считающих сыном Бога не Христа, а Иоанна Крестителя. Христос, в их представлении, являлся сторонником демона, который и создал земной несовершенный мир, прикрываясь именем творца. Настоящий Творец к этому миру не имеет почти никакого отношения. Леонардо надо было опорочить Христа в глазах его тайных единоверцев. Вот для этого он и взялся за эту затею. Для фотографии мастер использовал тело распятого человека (в XV веке!). Но это ещё не все. Затем он сфотографировал собственную голову и приделал его к телу, запечатленному на плащанице. При большом желании на Туринском полотне действительно можно разглядеть тонкую белесую полосу, отделяющую голову от торса (обычно она интерпретируется как след от сгиба). Так Леонардо поглумился над христианами, которые вот уже не одно столетие поклоняются его лику как лику Христа. Линия, идущая по шее изображенного, — своеобразная подпись мастера, намекающая на его религиозные убеждения (поклонение отрубленной голове Иоанна)…

Неустойчивая версия Пикнетт и Принса подверглась справедливой критике в 2002 году, когда появилась статья Джулио Фанти (Giulio Fanti) и Роберто Маджоло (Roberto Maggiolo) из Падуанского университета (Università degli Studi di Padova). В их работе шла речь о тыльном изображении, обнаруженном во время реставрации плащаницы в 2002 году на обороте савана. Оно было значительно слабее «лицевого» и, полностью совпадая с первым по расположению, показывало, главным образом, лицо и руки. Как известно, фотография на своем обороте не проступает.


Леонардо да Винчи. «Иоанн Креститель» (1516). Пикнетт и Принс утверждают, что «сохранилось очень много свидетельств особого почитания Иоанна Крестителя со стороны Леонардо и глубокого презрения, которое маэстро питал к Иисусу и Его Матери». Но сколько-нибудь внятных аргументов в пользу своей теории авторы не приводят

Святая кровь

Не менее интригующая история связана и с отпечатками крови, оставшимися на плащанице. В 1980 году химики Джон Геллер (John Heller) и Алан Адлер (Alan Adler) определили — человек, покрытый льняным саваном, имел IV группу крови… Ещё одно интересное совпадение: кровь, обнаруженная на плащанице, полностью совпадает по характеристикам с кровью, выявленной на судариуме из Овьедо, изученной в 1999 году, и с кровью нешвенного хитона из Аржантёя — последней одежды Христа перед распятием. На судариуме, закрывавшем лицо умершего, и плащанице совпадают черты лица — нос длиной восемь сантиметров с разбитым хрящом, разделенная надвое борода и 75 пятен крови. Ткань выткана ровно так же, как и ткань плащаницы. Один из исследователей заметил по поводу соответствия этих двух артефактов: «Невероятно, чтобы два куска материи, покрытые пятнами крови идентичной формы и одной и той же группы, на которых обнаруживается пыльца одних и тех же растений, не относились бы к одному и тому же времени и не укрывали бы одно и то же человеческое тело».

Пусть так, скажут скептики. Но где гарантия, что этим телом было именно тело Христа? И вообще ещё не известно, что лучше для Ватикана. Если кровь действительно принадлежит Христу, сразу появятся те, кто скажет, что из мертвого тела кровь не течет. Следовательно, Христос не умер на кресте, и воскресения не было (им, впрочем, можно ответить, что Спасителя после смерти не омывали). А другие станут одержимы идеей клонировать Иисуса!

Итак, проанализировав все факты и дав им некую интерпретацию, мы приходим к вопросу общего порядка. Как некто, обернутый в саван, смог покинуть его, не повредив прилипших к ткани сгустков крови и оставив на материи отпечаток, похожий на фотонегатив? Как пишет Дидье ван Ковелер (Didier van Cauwelaert) в своей книге «Клонировать Христа»: «Результаты, полученные в двух центрах атомных исследований — в Лос-Аламосе и в Жиф-сюр-Иветт (Gif-sur-Yvette, Centre national de la recherche scientifique, CNRS), говорят, что для подобной печати по ткани нужен короткий мощный электрический разряд, получаемый при разности потенциалов в миллионы вольт и продолжительностью в миллиардные доли секунды». Да… для старинной подделки слишком мудрено — больше похоже на небольшой атомный взрыв. Кстати, вспомните мнение Рэйджерса.

Точка в деле о Туринской плащанице не поставлена — разве что точка с запятой. Историкам-синдонологам предстоит и далее искать истоки и передаточные звенья цепочки, по которой льняной саван попал (или не попал) из Палестины в Турин. Химикам — исследовать частицы его ткани, генетикам — сравнивать ДНК на саване, судариуме и хитоне, скептикам — подозревать множественные подделки, а церкви — оберегать священную реликвию от использования в спекулятивных целях и как возможный биологический материал для клонирования Мессии. Но главное — для людей, которых само существование христианских реликвий не оставляет равнодушными — понять, способны ли они допустить, что материальные объекты, ассоциирующиеся с Иисусом из Назареи, настолько сложны и загадочны, что с точки зрения современной науки могут казаться невероятными или сфальсифицированными.

ABTOP: Динара Дубровская, Павел Котов