Средневековый каппадокийский экуменизм позволял султану заполучить в жены христианскую принцессу ценой смены своей веры

Из-за гор в форме грибов каппадокийский пейзаж кажется каким-то неземным. Фото (Creative Commons license): Desmond Kavanagh
Край святых пещер

Каппадокия (по-персидски «Страна прекрасных лошадей») расположена на территории восточной Турции. Её уникальный ландшафт начал формироваться около 30 млн лет назад. В результате вулканической деятельности образовался прекрасный строительный материал — туф, а в ходе длительной эрозии мягкого камня появился неповторимый пейзаж, завораживающий любого, кто хоть раз видел нерукотворные «печные трубы», «грибы» различной конфигурации или долину «мечей». В Каппадокию всегда тянуло переселенцев. Их привлекали её удобное местоположение на пересечении торговых путей, плодородие почв и наличие множества пещер — уже почти готовых жилищ (от небольшого дома до замка, от деревни до подземного города), где зимой тепло, а в летний зной царит прохлада, живительную силу которой автор этих строк испытал на себе.

Многочисленные изолированные долины, в которых можно укрыться не только отшельнику, но и целой армии (одних подземных городов насчитывается не менее десятка) давали приют и последователям учения Христа. За долгие годы в мягких скалах они вырубили тысячи монастырей и скитов. Здесь проходили первые Вселенские соборы, установившие основные положения христианской догматики. Из Каппадокии вышли наиболее выдающиеся христианские святые — Василий Великий (Μέγας Βασίλειος, 330–379), Григорий Нисский (Γρηγόριος Νύσσης, 335–394), Григорий Назианзин (Γρηγόριος Ναζιανζηνός, 330–390). Эпоха иконоборчества в Византии (726–843) ещё более способствовала развитию монашества в Каппадокии — сюда уходили несогласные.

Да и вообще рост числа обителей этих мест проходил бурно. Край в буквальном смысле был изрыт пещерами, в которых устраивались церкви, скиты, кельи… Места для всех не хватало. В конце концов, монастырское строительство в Каппадокии запретили. Всего же до нашего времени сохранилось более тысячи вырубленных в скалах храмов, из них около ста пятидесяти с фресковой росписью.


В отличие от храма святого великомученника Георгия Победоносца, фрески в других храмах Каппадокии сохранились лучше. Фото (Creative Commons license): elainne_dickinson

Модный хвост коня святого Георгия

Храм святого великомученика Георгия Победоносца, о котором и пойдет речь, находится в долине Перистрема (в 32 км к юго-востоку от современного Аксарая). Это выжженное анатолийским солнцем плато прорезает глубокий каньон с крутыми склонами кровавого цвета, а по дну каньона протекает изумрудный поток Мелендиз, берега которого покрыты экзотическим лесом. Дикая природа ущелья сочетается с красотой более полусотни древних храмов, половина из которых расписана уникальными фресками, тысячелетней давности.

Храм святого Георгия расположен на скалистом мысу недалеко от небольшой турецкой деревни. Чтобы добраться до него, нужно карабкаться вверх по склону, распугивая ящериц, змей и хищных птиц. Историки полагают, что роспись храма относится приблизительно к 1283–1295 годам, когда на этих землях существовал Румский (Румом восточные авторы называли Малую Азию), или Конийский султанат турок-сельджуков. Конная фигура змееборца изображена справа в нише при входе в храм. Несмотря на частичные утраты живописного слоя, сразу бросается в глаза изящный узел, которым завязан конский хвост. По сельджукским миниатюрам известно, что так были убраны хвосты боевых коней султана Алп-Арслана (по-тюркски «Смелый лев», 1030/1029–1073/1072). Святой Георгий поражает трехголового дракона — один из традиционных образов Сатаны, появивишийся именно в Малой Азии. Рядом надпись: «Избавь мою душу от грехов».

Но особый интерес в храме вызывает ктиторская композиция, изображающая основателей храма. То, что мы видим на ней, достойно удивления. Справа от святого Георгия, на этот раз пешего, в молитвенном предстоянии изображен, как следует из подписи, некий Василий Гиагупис. А с лева — знатная женщина по имени Тамар, подносящая святому Георгию модель небольшого храма-базилики. Облачение донаторов, особенно Василия Гиагуписа, заставляет протереть глаза. Если дама одета по византийской моде XIII века в длинную хламиду зеленого цвета, с ожерельем и круглой шапочкой, то Василий Гиагупис выглядит совсем иначе. Он облачен в длинное тюркское платье (халат или кафтан) традиционной серо-голубой сельджукской расцветки с характерным орнаментом, а голову его венчает внушительных размеров белоснежный тюрбан. Что это? Один из элементов формы одежды у сельджуков, дань моде или удобный головной убор в жарком климате Западной Анатолии?

А теперь прочитаем надпись над всей композицией. Она удивляет ничуть не меньше:

Этот очень почитаемый храм прославленного великомученика святого Георгия украшен с великолепием, благодаря заботам, сильному желанию и трудам госпожи Тамар и эмира господина Василия Гиагуписа. О! Победоносный Мученик Георгий Каппадокийский! Высокочтимейший и благороднейший великий Султан Масуд, а также Василевс Ромеев правитель Андроник!


Храм святого великомученника Георгия Победоносца. Георгий, Василий Гиагупис и госпожа Тамар. Фото автора

В этой надписи удивляет все: и титулатура, и очередность упоминания. Имя неизвестной госпожи Тамар стоит перед именем полководца (эмира) Василия Гиагуписа. Странно, эмир — очень значимое лицо, чтобы не быть в числе первых. Но откуда взяться эмиру в православном храме? Дальше еще интереснее: имя византийского императора Андроника II Палеолога (Ανδρόνικος Β' Παλαιολόγος, 1260–1332), помазанника Божия, стоит не просто вместе, но и после мусульманского (!) правителя Масуда II (правил 1282–1304), причем титулатура у византийского василевса значительно скромнее, чем у сельджукского султана. Для того, чтобы разобраться в этом ребусе, нам придется провести неболшое рассследование.
Эмир по имени Василий

Начнем с эмира Василия Гиагуписа. Некоторые исследователи предполагают, что родовое имя (фамилия) — Гиагупис — является производным от имени Иагупасан, так звали главу туркменского рода Данишмендов, ассимилированного сельджуками. Василий вполне мог быть христианином: в толерантном Румском султанате знать нередко открыто переходила в христианство. Но он вполне мог быть и православным греком на службе у султана.

Сельджукское «присутствие» в Малой Азии началось после разгрома ими византийской армии в предгорьях Кеседага (восточная Анатолия), при Манцикерте в 1071 году, когда в плен к туркам попал сам император Роман IV Диоген (Ρωμανός Δ΄ Διογένης, правил 1067–1071). Толерантность сельджуков к христианскому населению Анатолии приобрела массовый характер в XII веке. Принцип веротерпимости был сформулирован в декларации одного из ее правителей:

Мы не превращаем в рабов народы, которые находятся под нашим владычеством; Мы заселяем деревни подданными и они трудятся как для себя, так и для нас.

Христианское население при сельджуках пользовалось теми же правами и свободами, что и мусульмане, правда, христианам приходилось платить джизью — «налог на веру». Христиане сохраняли организацию своих церквей, свои религиозные институты; греческое население Рума поддерживало очень тесные контакты с Константинопольским патриархатом.


Храм святого великомученника Георгия Победоносца. Конный Георгий. Конский хвост завязан на сельджукский манер. Фото автора

Из-за плохой сохранности написания титула Василия Гиагуписа существует два прочтения его должности — эмир (̉αμήρ ̉αυτη̃ς) и амирардзес (̉αμηράρζης). Если в толковании мусульманского титула эмир не возникает затруднений, то титул амирардзес несколько экзотичен: вероятно, это искаженное «амир ардзи». Амир ардзи возглавлял ведомство, снабжавшее сельджукскую армию ресурсами — продовольствием и рекрутами — и проводившее в ней выплату жалования. Таким образом, один из предстоящих перед покровителем воинов святым Георгием Победоносцем совмещал обязанности «зам. по тылу» и «главного военкома» Румского султаната. Скорее всего, Василий Гиагупис занимался набором христианских наемников, подразделениями которых руководили такие же командиры-христиане. Среди последних был, например, будущий император Византии Михаил VIII Палеолог (Μιχαήλ Η΄ Παλαιολόγος, 1224/1225–1282), который, спасаясь от придворных интриг, одно время находился при дворе румского султана.
Загадочная Тамар

Ещё более, чем образ христианского вассала сельджукского султана, интригует зрителя изображение женщины-донатора, «госпожи Тамар» (κυρὰ Θαμάρης), имя которой предшествует имени эмира, принадлежащего к военной элите Румского султаната. Кто эта благочестивая женщина в одеждах знатной византийской дамы, занимающая, несомненно, высокое социальное положение, на чьи средства построена и расписана церковь? Являлась ли она супругой эмира Василия? Текст посвящения и надпись на своде ничего об этом не говорят. Хотя женитьба правителей Малой Азии на христианских принцессах для скрепления политических союзов была распространенным явлением. В источниках того времени нередки упоминания о византийских и закавказских принцессах, грузинках и армянках, находящихся в гаремах мусульманских правителей. Вероятно, искать стоит все-таки в этом направлении. А имя Тамар заставляет в первую очередь прощупать «грузинский след».

Действительно, XIII век был времем интенсивных контактов между Грузией и Румским султанатом. Так, например, в 1224 году, чтобы породниться с правящей в Грузии династией Багратионов, сельджукский принц Мухаммад Мугис уд-Дин Туркан-шах даже принял христианство! Зато в жены он взял не кого-нибудь, а саму царицу Грузии Русудан (1194–1245). От их несчастливого брака родилась дочь Тамар. В 1237 году ее взял в жены румский султан Кайхосров II (правил 1236–1245). А вместе с невестой ко двору султана прибыло множество христиан, в том числе и фрейлины невесты.

Так вот, наша госпожа Тамар с церковной фрески вполне могла быть одной из знатных девушек, составляющих свиту невесты. Но другие историки даже более смелы в своих предположениях, они считают, что Тамар, построившая храм святого Георгия и Тамар, жена султана Кайхосрова II — это одно и то же лицо. Если это так, то история становится ещё более интригующей. Ведь султанша Тамар была дружна с великим поэтом и мусульманским мистиком Джалаледдином Руми (1207–1273) и входила в его знаменитый суфийский орден под именем Гурджи Хатум (Грузинской Дамы). Ко времени росписи церкви святого Георгия султанше Тамар должно было быть 58–60 лет. Очень жаль, что на фреске пострадал ее лик. Дело в том, что она приходилась родной внучкой самой великой царице Грузии Тамаре (1166–1213). Можно было бы сравнить черты лица нашей Тамар и ее знаменитой бабки.


Сцена Вознесения в «церкви Гиацинтов». Фото автора

Порядочный султан

Ещё одно интересное совпадение. Если на росписе в церкви святого Георгия действительно жена Кайхосрова II, то изображенный рядом султан Гияс ал-Дин Масуд II — это ее племянник. Тогда его лояльность к христианам обосновывается со всей очевидностью. Попутешествовав по округе, я обнаружил, что в близлежащих христианских храмах мусульманина Масуда II добрым словом поминали нередко. Так, в Ак Манастире (Белом монастыре) неподалеку от Конии, близ портала центрального храма Святого Харитона, в надписи 1283 года упомянуты уже знакомые нам имена — Гияс ал-Дин Масуд II и Андроник II Палеолог. Говорят, этот христианский (!) монастырь любил посещать уже упомянутуый ранее суфий Руми. Поистине, Каппадокия — удивительный край!

В полутора километрах южнее церкви святого Георгия на том же левом берегу реки Мелендиз находится церковь с турецким названием Сюмбюлю килисе («церковь Гиацинтов»). Возможно, такое название храм получил по сцене Вознесения, где Иисус Христос изображен на фоне небесных сил или сияющих лучей (сохранность фрески не позволяет определить точно), но впечатление у зрителя создается такое, будто Христос находится в центре бутона цветка очень похожего на гиацинт, от которого расходятся семь лепестков. Фасад церкви выполнен в персидском стиле, как и фрески IX века. Например, Христос облачен в одеяние, больше похожее на ближневосточный халат, чем на канонические покровы, принятые в византийской живописи. В небольшой скальной церкви снова нашлось место и для изображения султана Масуда II, а относящийся к нему посвятительный текст опять же свидетельствует о его веротерпимости. Судя по всему, этот султан Рума являл собой образец мудрого правителя полиэтничного государства. Арабские хроники говорят о нем как о порядочном человеке, приводя в пример его смерть: чтобы «не потерять лицо» из-за давления кредиторов, он принял яд.
Великое в малом

Как удивительно — в небольшом скальном храме святого Георгия, о котором шел наш рассказ, переплелись, как нигде, судьбы населявших Каппадокию народов. Необычные надписи и наряды персонажей в дошедших до нас храмовых росписях встречаются в разных местах этого удивительного края, но такую концентрацию экзотики мне довелось увидеть впервые. На земле сельджуков, в «православном» ущелье вырублен храм святого Георгия Победоносца: его донатор — грузинка / султанша / исламский мистик / благочестивая христианка; другой предстоящий святому Георгию — православный грек (или христианский потомок рода Данишменд?!), облаченный в костюм знатного сельджукского вельможи. «В одном строю» стоят праведный султан-мусульманин, возглавляющий благодарственный текст, и византийский император!


Христианские пещерные монастыри Каппадокии. Фото автора

И каждое утро, в течение уже более семисот лет, солнечные лучи освещают сцену при входе в храм, где земляки — святой Георгий и анатолийский трехглавый змей — застыли в затянувшемся противостоянии добра и зла, тревожимые лишь изредка пронзительным ястребиным криком.

ABTOP: Игорь Фоменко