И мне есть о чём тут подумать.

"Херберт не случайно обратился к голландской живописи: он обратил внимание на то, что живописцы процветающей Голландии полюбили изображать скудные пейзажи, пустынные улицы, покосившиеся дома и мельницы. Этого нельзя понять, если исходить из мифологемы реализма. 

... голландские живописцы создали первую индустрию сувениров. Пейзажей и натюрмортов больше, чем исторической живописи по той же причине, по которой сейчас магнитики на холодильник выпускаются в большем количестве, чем сувенирные канделябры. Но сувенир – это воспоминание, а здесь важно было не вспоминать, а, напротив, искать в картине какое-то упоминание о себе, какой-то намек на себя. Прозрачные сосуды, принадлежности ремесел, упаковки и шкатулки – все это намеки, которые не имеют заранее заданного сюжетного смысла, хотя и имеют общее символическое значение. Сюжет прочитывает зритель – он умеет прочесть картину так, что аскетичная композиция, строгое расположение предметов на столе и оказывается указанием на трапезу, спасшую от смерти, на прозрачное стекло благополучной жизни, на музыкальные инструменты задумчивости и расчетливости. Если бы эти живописцы работали сейчас, они создавали бы свои произведения из компьютерных плат, антенн и обрезков джинсовой ткани. 

Херберт дает свою разгадку развития голландской перспективы, отличавшейся от итальянской отсутствием кьяроскуро – затенения персонажей на заднем плане и колоризации на переднем плане. Заказчики в Голландии хотели, чтобы на картине уместились все их владения: все корабли в гавани или все поля в имении. И разумеется, всё имущество подлежит равному учёту, и поэтому рисуется в одинаковой манере. Конечно, в последующие эпохи развития искусства такой равный учёт невозможен: трудно изобразить нефтяного магната, а на заднем плане – подземные нефтепроводы, танкеры и там же бензозаправки. Но в той перспективе, которую создали голландцы, мы все стоим: сама мысль, что можно инвестировать средства, а не только наращивать подаренные Фортуной, пришла в голову голландским спекулянтам тюльпанами, а не итальянским банкирам. Ренессанс верил в могущество фортуны, буржуазная эпоха верит в могущество простых вещей, неподвластных времени. Жизнь коротка, а сувенир переживает несколько поколений. Вот в этой перспективе, вещей, которые нас переживают, мы стоим до сих пор. Как бы ни были эфемерны нынешние вещи, они – аксессуары более долговечных вещей. Этого не знал Ренессанс, где вещи существовали по милости хозяина, как часть его замысла, легко переделывались или заменялись другими, заслонялись, добавлялись. А разделение на «вещь» и «аксессуар» стало первым, отметившим рождение настоящего Нового времени."

Автор А. Марков - о книге "Натюрморт с удилами" Херберт, Збигнев / пер. с польск. А. Нехая. – СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2013