Сквозь окно смотрит на меня, охваченная пламенем, глыба льда, огромное пространство. Неба нет. Оно закрыто бледно-серой пеленой.
Оно умолкло и смотрит на меня. Оно ждёт. Умолкло и ждёт и существование во всей своей замкнутой неопределённости.
«Where we now?» - спрашивает оно сутулясь.
Никто уже больше не верит в то, что считалось истиной в прошлом веке. Материальный мир уплотнился до предела, до парадокса. Злая и эгоистичная жизнь сама возносит себя на крест.
Она выражает себя, она хочет проявить себя во всей своей устойчивой злой определённости.
Чтобы не оставалось сомнений, чтобы каждый мог придать своей мысли форму остроты и дрожащими руками крепко ухватить добро, свет, Бога.
«Так говорит Господь: остановитесь на путях ваших и рассмотрите, и расспросите о путях древних, где путь добрый, и идите по нему, и найдёте покой душам вашим….» (Иеремия,гл.6,ст.16).
Возбуждает недоумение в слове «дано» Откровения от Иоанна. Как и что это значит. Откуда может проистекать эта данность? Зверю здесь приписывается вселенская власть над всякими народами.
Эта мысль с одной стороны ужасающая, а с другой успокоительная. Потому что распространение власти зверя творится не вопреки или помимо ведения Бога, но как промысел Божий.
Здесь, в этой данности, есть вера в онтологические начала народов в их диалектике и связности.
И, во истину, если вглядываться в эти звериные лица, которые пылают сознанием права, через некоторое время пламя выгорает и остаётся пепел.
С того момента, когда Адам и Ева вкусили от дерева добра и зла, человечество движется путём проб и ошибок к своему совершеннолетию, к своей самостоятельной состоятельности.
Каждая эпоха устанавливала свои каноны красоты и свои моральные границы.
В начале ХХ века считался аморальным даже поцелуй. Сегодня, взрослые раздают детям презервативы.
Границы моральности сужаются. Но, вот парадокс, чем уже становятся границы моральности, тем более человек становится самостоятельным, тем лучше различает он добро и зло.
Таким образом, раздирающая плоть действительность высвобождает дух.
Идеи гуманизма и позитивизма, так сдерживающие человечество, со временем всё более ускользали своей, исключительно, внешней определённостью.
Из глубины человеческого духа, вопреки, шли иррациональные тона и краски. Они казались привлекательнее и конкретнее внешней моральности. В этом огне, в этом пламени плавятся души человеческие. Всё доходит до предела, до последней точки плавления.
Всё иррациональное является союзником духовного. Они нуждаются друг в друге, чтобы быть. Дело иррационального поставлять сырьё. То самое сырьё, которое необходимо сбыть, с которым мы не знаем, что делать. А именно, наше существование. Тоесть конкретный быт с его аффектами.
Всё время маяча перед человеческой сущностью, они завладевают ею, чтобы воплотить через неё свою. И мы перестаём замечать, что существуем. Мы существуем уже не в своём обличье, а обличье каком-то другом.
Татуированные наши тела едят, дышат. Каждое их движение приобретает смысл вне их самих – там, прямо перед ними.
Где-то, по ту сторону, за её пределами высвечивает истина.
Всё иррациональное есть лишь способ вызвать наш дух к жизни.
Он оправданием собственного существования, избавляет нас от нас самих.

В этой связи необходимо сказать словами богослова и философа прот. Сергия Булгакова, что «…если необходимо установить общий смысл конца мира, то наступает он не только прямым действием воли Божией над миром: «се творю всё новое», но и внутренней смертью мира и его разложением, с достижением окончательной зрелости падающего плода».
Вся наша внешне мирная жизнь покоится на насилии и убийстве. И ответственность каждого человека за то, что происходит должна быть расширена.
Иные душевные движения и токи, иные слова, иные чувства и действия должны быть представлены в мире.
Внешние признаки физического насилия не более убийственны, чем грубое разрушение в духовной сфере.
И способы духовного насилия очень тонки и с трудом уловимы.
В глубинах жизни есть тёмный, иррациональный источник. Из него рождаются глубочайшие трагические противоречия.
В любой войне есть внутреннее искупление вины. Невозможно человечеству, искусившегося старым злом и древней тьме, избежать последствий этого в форме ужасов войны.
Война есть материальное выявление исконных противоречий бытия, обнаружение иррациональной жизни. В войне соприкасаются предельные крайности. И дьявольская тьма переплетается с Божественным светом.
Пасифисткие призывы, при этом, есть внешне отвлечённые, которые не способны изменить человечество.
И то, что мы сейчас видим, происходит как результат, как кара за материальную, рациональную эпоху прошлого.
Невозможно верить в вечный рациональный мир. Незря апокалипсис пророчествует о войнах и не видит мирного и безболезненного окончания истории.
Вверху, на небе, ангелы Божьи борются с ангелами сатаны. Во всех сферах космоса бушует огненная стихия и ведётся война.
Здесь непредвиденная грешная жизнь сама возносит себя на крест.
Мы все виновны в войне, все ответственны в ней и не можем уйти от круговой поруки.
Физическая смерть менее страшна, чем смерть духовная.
А в нашей внешне мирной жизни убиваются души человеческие, угашается дух человеческий в таких привычных действиях, что мы их даже не замечаем.
К примеру, сегодняшнее признание оппозиции в Сирии легитимной. Дальше падать уже не куда. Это действие не для себя, но от себя. Потому что все были свидетелями явно не мирных средств, которыми пользовалась эта, так называемая оппозиция.
Нужно ли ограничиваться в этой связи, такими понятиями как патриотизм, терпимость, охрана прав и свобод граждан, плюрализм мнений. Все эти относительные понятия, которыми так возносится и представляется Запад.
Гораздо нравственно выше возложить вину на себя. Принять ответственность за ближних, принять общую вину.
Это принятие вины на себя есть искупление и оно нравственно выше самой чистоты.
К войне невозможно подходить исключительно рационалистически. Рационализм в оценке жизни всегда безжизнен, насильствен, всегда есть превозношение над человеком.
Жизнь же пластична, она есть индивидуально-творческая задача.
Сегодня мы живём в насилии, поскольку живём в физическом теле. Законы материального мира есть законы насилия.
Мы все виновны в этом. В глубинах духовной действительности давно началась эта война, ненависть и взаимоистребление.
Желать можно только абсолютной жизни в любви. Только это и только к этому можно стремиться.
Всё происходящее в истории было лишь развитием человечества. Но, вот, историческое тело мира выросло, достигло совершеннолетия. И теперь вполне должно понимать, что вся ответственность за всё, что «потом», лежит только на нём.
Накопленный опыт исторической жизни внутренно поможет материальному миру выйти из хаоса и тьмы.
Таинственно и незримо приходит Царство Божье.
Внутренний смысл есть желать не внешнего мира, но внутренней работы каждого.
Диалектика мира сегодня, это уже двойная ответственность за самого себя и за то, что происходит вокруг тебя.
Нельзя уже будет переложить ответственность на волю Бога и попросить у него прощения. Необходимо понимать, что наказание за всё будет происходить немедленно.
Вот почему бесконечно сложна проблема отношения христианства к войне.
Бесконечно важно самосознание народа и народов в этом переходе в новую историческую эпоху. Но необходимо понимать, при этом, что слово «нация» в положительном контексте звучит только тогда, когда речь идёт о любви к историческому облику и творческому акту своего народа, в вере в инстинктивную и духовную силу его, в вере в его духовное призвание, в воле к тому, чтобы мой народ был творческим и свободно цвёл в Божьем саду.
Война сегодня – есть изживание внутренней тьмы мировой жизни, внутреннее зло. Это вина и искупление. Милитаризм есть ложь. Как ложью являются и все мнимые ценности демократии и свободы, которыми прикрываются те, у которых ни мира, ни свободы нет.
И пока в мире существуют положительные энергии, энергии добра и справедливости, милитаристской тьме трудно будет победить.
Современные тенденции глобализовать мир путём объединения социальных сфер, прежде всего сфер финансовых, есть начало конца Европы как идеи.
Мирные связи внутри её будут рушиться нарастающим недоверием.
Попытки расширить границы закончатся полной варваризацией Европы. Кара придёт с Востока. И такая перспектива всю мировую войну делает лишь семейной распрей.
Талантливый и своеобразный русский философ Н.Бердяев видел «…современный империализм явлением чисто европейским, но он несёт с собой энергию, окончательное раскрытие которой означает конец Европы.
В диалектике империализма есть самоотрицание».
В силу какого-то биологического закона, великие державы стремятся к бесконечному и ненасытному расширению, к поглощению всего малого и слабого, к мировому могуществу. Они хотят по-своему цивилизовать всю поверхность Земного шара.
Весь ХХ век Германия дважды пыталась соединить во всемирном владычестве всю мировую цивилизацию.
Но Германия не империалистическая страна по своему призванию. Её империализм роковой для неё самой и для всей Европы.
Мировая война это рок империалистической политики.
Никакому народу не суждено мирной империалистической политикой расширять своё могущество на поверхности Земли. Потому что всякий империализм роковым образом сталкивается с бурным потоком другого империализма. Сосуществование нескольких мировых притязаний означает мировую войну.
Мир есть Бог, отцовская точка, из которой всё. Рано или поздно должно начаться движение культур к своим древним истокам.
В материалистическом империализме наступают сумерки Европы.
Британская империя была первая, которая явила собой тип современного империализма.
Последним опытом священного империализма была Гитлеровская Германия, которая создавалась под обаянием Римской идеи.
Империализм тесно сплетается с экономизмом капиталистической эпохи.
Инстинкты расовые и национальные в ХХ в оказались могущественнее инстинктов социальных и классовых.
С более углублённой точки зрения мировая война до последней степени обостряет вопрос о мировом устройстве Земного шара, о распространении своей культуры на всю поверхность Земли. И это- то и фатально.
Все инстинкты, коренящиеся в тёмных источниках жизни, побеждают буржуазное чувство самосохранения.
Чувствуется, что человечество вступает в новый исторический и даже космический период.
Европа не может быть более монополистом культуры. Европа - неустойчивое образование.
В самой Европе скрыты самые противоположные начала, самые враждебные стихии, самые взаимоисключающие духовные типы.
Германия не способна ничего признать самоценным и потому не способна ничего сближать или соединять. Её империализм очень насильствен и потому отвергается многими народами даже самой Европы.
В её мировых задачах чувствуется рок всей империалистической политики. Потому, что не имеет своей целью расширение цивилизаций, увеличение мировой общности, а ведёт к мировому раздору и войне.
Желать можно только движения культур к своим истокам, на Востоке, в Азии и Африке.
Все части света, все расы должны быть вовлечены в поток всемирной истории.
Сильный космический ветер сегодня колеблет все страны и все народы. Идёт страшное измельчение, уплотнение жизни, как внутри народов, так и вне.
Необходима большая духовная сосредоточенность.
Голый непросветлённый эгоизм, идущий с Запада, не сможет создать духовного бытия народов. Сегодня ставится под вопрос даже жизнь семьи, отношение к Родине.
Возможно большее национальное самосознание, углубление духовное поставит народы в перспективу.
Исторически Европа развивалась как единый дух, единый тип культуры. И так воспринималась как в России, так и на Востоке.
В этом смысле единая Европа как идея идеальное образование.
Но в Европе давно существует тяга к расширению, которая на поверхности истории получала разные выражения. Это и Гитлеровская Германия и Наполеон.
Такое движение с Запада на Восток обусловливалось такими явлениями как империализм в политике и теософия в духовной жизни.
По-видимому великие задания крестовых походов вошли внутрь Европейского духа.
Эта тяга, это движение с Запада на Восток с замкнутой и самодовлеющей культурой есть роковой уклон. И заключается он в предельном насыщении, в переизбытке, к иссяканию и закату.
И мировое равновесие остаётся в этой связи основной темой всемирной истории.
Для тех, кто смотрит на мировую борьбу с точки зрения философии и истории ясно, что сегодня разыгрывается один из актов всемирно-исторической драмы Востока и Запада.
Наше сознание идёт преимущественно отрицательным, не творческим путём.
Ни в «правом», ни в «левом» лагере не совершается творческой исторической мысли.
«Либералы» поглощены совершенной травлей национальностей, «левые» сосредоточены на агитационных фактах, разделяющих общество на классы.
И Россия всё ещё не может осознать себя единой, творчески определить свои всемирно-исторические задачи.
Она применяет сегодня лишь отвлечённые социологические категории.
Вместе с тем сегодняшний день требует от России творческих исторических задач, приспособленных к мировым перспективам.
«Существует ли Россия как некое единство, более глубокое, чем разделяющие интересы её человеческого состава? Есть ли в мире единый лик России? Что значит для мира выражение этого лика? Имеет ли Россия своё особое призвание в мире? Должна ли она сказать своё слово во всемирной истории?
Какие конкретно задачи ставит перед Россией мировая распря?»
Все эти вопросы, перечисленные в работе великого русского философа Н.Бердяева сегодня ставит перед Россией новый день и требует огромных усилий творческой мысли.
Необходимо должна сказать своё слово творческая мысль, творческий дух.
До сих пор мы мало об этом думали. Марксистко-ленинская идеология сама имела свои задачи и свои цели.
Наше сознание шло, в основном, отрицательным, не творческим путём.
И сегодня, в страхе перед мировой угрозой, преодолевая своё провинциальное существование, Россия должна явить тип Востоко-Западной культуры.
Она должна расстаться с позитивизмом и материализмом, выйти за горизонты, её ограничивающие.
В этой шири должны быть видны древние религиозные истоки культуры.
Необходимо стать для Запада внутренней, а не внешней силой.
Более всего должно быть обнаружено своеобразие духовной культуры на высших, а не на низших стадиях развития.
Исторический день требует от России соединения национального сознания с сознанием универсальным.
Необходимо призывать к самостоятельной творческой национальной мысли, к самостоятельной действительности, к особой метафизической реальности.
Под метафизической реальностью понимается тот факт, что душа не абстрактное понятие. Она действует по определённым законам и этим сохраняется.
И, так как мир есть образование разных форм духовных образований, то значит и действовать на него и в нём должны духовные законы.
К сожалению, мир сегодня определяется лишь механически-рациональным характером своего существования. И он характеризуется как объективация страстей, интересов, ненависти людей и групп людей.
И тому виной всеуравнивающая демократическая эпоха человеческой истории. Демократия есть равенство, мнение большинства. И в этом смысле она рассматривается как ценность. Но истинной ценностью может быть только при одновременным воспитании более высокого человеческого типа. Без этого сама эта ценность теряет смысл и бессильна создать лучшую жизнь.
Размышляя о природе и сущности всего существующего можно с определённой уверенностью сказать, что демократия сама по себе как самодовлеющая есть отвлеченная идея. Отвлечённая потому, что ничему высшему не подчинена. Она есть человекообожествление и отрицание божественного источника жизни.
Неизвестно ещё к каким катаклизмам и к какому религиозному ужасу может привести попытка построить демократию в мусульманской среде, в народе веками воспитанном в религиозном догмате.
В демократическом принципе Западного толка есть величайшее презрение к качествам человека и народа, к их духовному уровню.
Идея демократии в таком виде хочет отвлечь внимание человека от содержания человеческой жизни и цели жизни и направить их целиком на формы волеизъявления.
Ведь неважно чего хочет народ, а чтобы то, чего он хочет могло быть осуществлено.
Речь уже идёт об объективных вещах, а именно, о правде и об истине.
И чтобы было то, чего хочет народ необходимо правду и истину поставить выше воли народа и подчинить волю народа этой истине. Правда и истина имеют совсем иной божественный источник, независимый от человеческой воли.
Под внешними, отвлечёнными формами демократии скрыто что-то более существенное.
Идеал отвлечённой демократии падает, если рассматривать его с проблемой культуры, за которой коренится иерархический строй общества, который есть часть космоса.
Это не отвлечённое начало, созданное исключительно разумом человека. Мир есть Божественное творение, созданное исключительно разумом творца. Речь идёт о природе того коллектива, который именуется народом, о его онтологическом ядре.
В этом смысле, о глубокой неудовлетворённости и кризисе демократии Западного образца, говорит и рост корпоративного, иррационального характера социального существования.
И это подтверждает тот факт, что народ не есть толпа, количественная масса. Что он имеет сложное строение и качественные различия. И для неё необходима более сложная система представительства.
Духовная культура имеет преимущества над всякой политической формой, и корпорации должны иметь прежде всего духовную основу.
Разнокачественные состояния народов невыразимы ни в какой демократии. Слишком много в жизни народной индивидуальных сил. Это тайна. И она глубоко уходит корнями в начала сотворения мира из полного «ничто». И это опрокидывает все условные мысли о демократическом строении.
Рационализация общества и устроение её одними человеческими силами представляют большую опасность и для личности человеческой.
Одним словом, если Бог создал вещи, то Он их и сохраняет. И вне Бога нет ничего, что могло бы быть побуждено к деятельности.
Человеческие общества имеют сверхземную цель. В своей жизнедеятельности они не задумываются о единоспасающем начале общественной жизни. И только это претендует на исключительное господство.
Существует много законов Божественной деятельности, которые Бог не сообщил человеческому разуму.
За видимой, внешней общественностью действует общественность невидимая, внутренняя. Она-то и спасает мир от распадения, не допуская возвращения к хаосу.
И какие бы рационалистические теории не выдвигало общество, им никогда не удастся придти и утвердить себя на долго.
Необходимо признать, что существует помазание Божье. Это есть единоспасающее начало общественной жизни. И задачи общественности при этом бесконечно усложняются. Отношение человека к человеку должно быть духовной основой всякого достойного общества.
Рано или поздно, но в мире должен возникнуть «Священный союз» всех творческих христианских сил, спасающих мир, погружённый исключительно в социальные вопросы, решаемые злобой и ненавистью. Он вполне возможен как политическое движение, преодолевающее социальную неправду и бедность.
Обращённость в Откровении Христа к семи церквам есть тайна духовной жизни, свидетельствующая о многообразии духовных даров и призваний. Есть вероятность предположить и о вселенском духовном единстве, которое и составляет полноту общей духовной жизни.
Только в такого рода сознании будет освобождение для нас и для всего мира.
Истина освободит нас.




Сквозь окно смотрит на меня, охваченная пламенем, глыба льда, огромное пространство. Неба нет. Оно закрыто бледно-серой пеленой.
Оно умолкло и смотрит на меня. Оно ждёт. Умолкло и ждёт и существование во всей своей замкнутой неопределённости.
«Where we now?» - спрашивает оно сутулясь.
Никто уже больше не верит в то, что считалось истиной в прошлом веке. Материальный мир уплотнился до предела, до парадокса. Злая и эгоистичная жизнь сама возносит себя на крест.
Она выражает себя, она хочет проявить себя во всей своей устойчивой злой определённости.
Чтобы не оставалось сомнений, чтобы каждый мог придать своей мысли форму остроты и дрожащими руками крепко ухватить добро, свет, Бога.
«Так говорит Господь: остановитесь на путях ваших и рассмотрите, и расспросите о путях древних, где путь добрый, и идите по нему, и найдёте покой душам вашим….» (Иеремия,гл.6,ст.16).
Возбуждает недоумение в слове «дано» Откровения от Иоанна. Как и что это значит. Откуда может проистекать эта данность? Зверю здесь приписывается вселенская власть над всякими народами.
Эта мысль с одной стороны ужасающая, а с другой успокоительная. Потому что распространение власти зверя творится не вопреки или помимо ведения Бога, но как промысел Божий.
Здесь, в этой данности, есть вера в онтологические начала народов в их диалектике и связности.
И, во истину, если вглядываться в эти звериные лица, которые пылают сознанием права, через некоторое время пламя выгорает и остаётся пепел.
С того момента, когда Адам и Ева вкусили от дерева добра и зла, человечество движется путём проб и ошибок к своему совершеннолетию, к своей самостоятельной состоятельности.
Каждая эпоха устанавливала свои каноны красоты и свои моральные границы.
В начале ХХ века считался аморальным даже поцелуй. Сегодня, взрослые раздают детям презервативы.
Границы моральности сужаются. Но, вот парадокс, чем уже становятся границы моральности, тем более человек становится самостоятельным, тем лучше различает он добро и зло.
Таким образом, раздирающая плоть действительность высвобождает дух.
Идеи гуманизма и позитивизма, так сдерживающие человечество, со временем всё более ускользали своей, исключительно, внешней определённостью.
Из глубины человеческого духа, вопреки, шли иррациональные тона и краски. Они казались привлекательнее и конкретнее внешней моральности. В этом огне, в этом пламени плавятся души человеческие. Всё доходит до предела, до последней точки плавления.
Всё иррациональное является союзником духовного. Они нуждаются друг в друге, чтобы быть. Дело иррационального поставлять сырьё. То самое сырьё, которое необходимо сбыть, с которым мы не знаем, что делать. А именно, наше существование. Тоесть конкретный быт с его аффектами.
Всё время маяча перед человеческой сущностью, они завладевают ею, чтобы воплотить через неё свою. И мы перестаём замечать, что существуем. Мы существуем уже не в своём обличье, а обличье каком-то другом.
Татуированные наши тела едят, дышат. Каждое их движение приобретает смысл вне их самих – там, прямо перед ними.
Где-то, по ту сторону, за её пределами высвечивает истина.
Всё иррациональное есть лишь способ вызвать наш дух к жизни.
Он оправданием собственного существования, избавляет нас от нас самих.

В этой связи необходимо сказать словами богослова и философа прот. Сергия Булгакова, что «…если необходимо установить общий смысл конца мира, то наступает он не только прямым действием воли Божией над миром: «се творю всё новое», но и внутренней смертью мира и его разложением, с достижением окончательной зрелости падающего плода».
Вся наша внешне мирная жизнь покоится на насилии и убийстве. И ответственность каждого человека за то, что происходит должна быть расширена.
Иные душевные движения и токи, иные слова, иные чувства и действия должны быть представлены в мире.
Внешние признаки физического насилия не более убийственны, чем грубое разрушение в духовной сфере.
И способы духовного насилия очень тонки и с трудом уловимы.
В глубинах жизни есть тёмный, иррациональный источник. Из него рождаются глубочайшие трагические противоречия.
В любой войне есть внутреннее искупление вины. Невозможно человечеству, искусившегося старым злом и древней тьме, избежать последствий этого в форме ужасов войны.
Война есть материальное выявление исконных противоречий бытия, обнаружение иррациональной жизни. В войне соприкасаются предельные крайности. И дьявольская тьма переплетается с Божественным светом.
Пасифисткие призывы, при этом, есть внешне отвлечённые, которые не способны изменить человечество.
И то, что мы сейчас видим, происходит как результат, как кара за материальную, рациональную эпоху прошлого.
Невозможно верить в вечный рациональный мир. Незря апокалипсис пророчествует о войнах и не видит мирного и безболезненного окончания истории.
Вверху, на небе, ангелы Божьи борются с ангелами сатаны. Во всех сферах космоса бушует огненная стихия и ведётся война.
Здесь непредвиденная грешная жизнь сама возносит себя на крест.
Мы все виновны в войне, все ответственны в ней и не можем уйти от круговой поруки.
Физическая смерть менее страшна, чем смерть духовная.
А в нашей внешне мирной жизни убиваются души человеческие, угашается дух человеческий в таких привычных действиях, что мы их даже не замечаем.
К примеру, сегодняшнее признание оппозиции в Сирии легитимной. Дальше падать уже не куда. Это действие не для себя, но от себя. Потому что все были свидетелями явно не мирных средств, которыми пользовалась эта, так называемая оппозиция.
Нужно ли ограничиваться в этой связи, такими понятиями как патриотизм, терпимость, охрана прав и свобод граждан, плюрализм мнений. Все эти относительные понятия, которыми так возносится и представляется Запад.
Гораздо нравственно выше возложить вину на себя. Принять ответственность за ближних, принять общую вину.
Это принятие вины на себя есть искупление и оно нравственно выше самой чистоты.
К войне невозможно подходить исключительно рационалистически. Рационализм в оценке жизни всегда безжизнен, насильствен, всегда есть превозношение над человеком.
Жизнь же пластична, она есть индивидуально-творческая задача.
Сегодня мы живём в насилии, поскольку живём в физическом теле. Законы материального мира есть законы насилия.
Мы все виновны в этом. В глубинах духовной действительности давно началась эта война, ненависть и взаимоистребление.
Желать можно только абсолютной жизни в любви. Только это и только к этому можно стремиться.
Всё происходящее в истории было лишь развитием человечества. Но, вот, историческое тело мира выросло, достигло совершеннолетия. И теперь вполне должно понимать, что вся ответственность за всё, что «потом», лежит только на нём.
Накопленный опыт исторической жизни внутренно поможет материальному миру выйти из хаоса и тьмы.
Таинственно и незримо приходит Царство Божье.
Внутренний смысл есть желать не внешнего мира, но внутренней работы каждого.
Диалектика мира сегодня, это уже двойная ответственность за самого себя и за то, что происходит вокруг тебя.
Нельзя уже будет переложить ответственность на волю Бога и попросить у него прощения. Необходимо понимать, что наказание за всё будет происходить немедленно.
Вот почему бесконечно сложна проблема отношения христианства к войне.
Бесконечно важно самосознание народа и народов в этом переходе в новую историческую эпоху. Но необходимо понимать, при этом, что слово «нация» в положительном контексте звучит только тогда, когда речь идёт о любви к историческому облику и творческому акту своего народа, в вере в инстинктивную и духовную силу его, в вере в его духовное призвание, в воле к тому, чтобы мой народ был творческим и свободно цвёл в Божьем саду.
Война сегодня – есть изживание внутренней тьмы мировой жизни, внутреннее зло. Это вина и искупление. Милитаризм есть ложь. Как ложью являются и все мнимые ценности демократии и свободы, которыми прикрываются те, у которых ни мира, ни свободы нет.
И пока в мире существуют положительные энергии, энергии добра и справедливости, милитаристской тьме трудно будет победить.
Современные тенденции глобализовать мир путём объединения социальных сфер, прежде всего сфер финансовых, есть начало конца Европы как идеи.
Мирные связи внутри её будут рушиться нарастающим недоверием.
Попытки расширить границы закончатся полной варваризацией Европы. Кара придёт с Востока. И такая перспектива всю мировую войну делает лишь семейной распрей.
Талантливый и своеобразный русский философ Н.Бердяев видел «…современный империализм явлением чисто европейским, но он несёт с собой энергию, окончательное раскрытие которой означает конец Европы.
В диалектике империализма есть самоотрицание».
В силу какого-то биологического закона, великие державы стремятся к бесконечному и ненасытному расширению, к поглощению всего малого и слабого, к мировому могуществу. Они хотят по-своему цивилизовать всю поверхность Земного шара.
Весь ХХ век Германия дважды пыталась соединить во всемирном владычестве всю мировую цивилизацию.
Но Германия не империалистическая страна по своему призванию. Её империализм роковой для неё самой и для всей Европы.
Мировая война это рок империалистической политики.
Никакому народу не суждено мирной империалистической политикой расширять своё могущество на поверхности Земли. Потому что всякий империализм роковым образом сталкивается с бурным потоком другого империализма. Сосуществование нескольких мировых притязаний означает мировую войну.
Мир есть Бог, отцовская точка, из которой всё. Рано или поздно должно начаться движение культур к своим древним истокам.
В материалистическом империализме наступают сумерки Европы.
Британская империя была первая, которая явила собой тип современного империализма.
Последним опытом священного империализма была Гитлеровская Германия, которая создавалась под обаянием Римской идеи.
Империализм тесно сплетается с экономизмом капиталистической эпохи.
Инстинкты расовые и национальные в ХХ в оказались могущественнее инстинктов социальных и классовых.
С более углублённой точки зрения мировая война до последней степени обостряет вопрос о мировом устройстве Земного шара, о распространении своей культуры на всю поверхность Земли. И это- то и фатально.
Все инстинкты, коренящиеся в тёмных источниках жизни, побеждают буржуазное чувство самосохранения.
Чувствуется, что человечество вступает в новый исторический и даже космический период.
Европа не может быть более монополистом культуры. Европа - неустойчивое образование.
В самой Европе скрыты самые противоположные начала, самые враждебные стихии, самые взаимоисключающие духовные типы.
Германия не способна ничего признать самоценным и потому не способна ничего сближать или соединять. Её империализм очень насильствен и потому отвергается многими народами даже самой Европы.
В её мировых задачах чувствуется рок всей империалистической политики. Потому, что не имеет своей целью расширение цивилизаций, увеличение мировой общности, а ведёт к мировому раздору и войне.
Желать можно только движения культур к своим истокам, на Востоке, в Азии и Африке.
Все части света, все расы должны быть вовлечены в поток всемирной истории.
Сильный космический ветер сегодня колеблет все страны и все народы. Идёт страшное измельчение, уплотнение жизни, как внутри народов, так и вне.
Необходима большая духовная сосредоточенность.
Голый непросветлённый эгоизм, идущий с Запада, не сможет создать духовного бытия народов. Сегодня ставится под вопрос даже жизнь семьи, отношение к Родине.
Возможно большее национальное самосознание, углубление духовное поставит народы в перспективу.
Исторически Европа развивалась как единый дух, единый тип культуры. И так воспринималась как в России, так и на Востоке.
В этом смысле единая Европа как идея идеальное образование.
Но в Европе давно существует тяга к расширению, которая на поверхности истории получала разные выражения. Это и Гитлеровская Германия и Наполеон.
Такое движение с Запада на Восток обусловливалось такими явлениями как империализм в политике и теософия в духовной жизни.
По-видимому великие задания крестовых походов вошли внутрь Европейского духа.
Эта тяга, это движение с Запада на Восток с замкнутой и самодовлеющей культурой есть роковой уклон. И заключается он в предельном насыщении, в переизбытке, к иссяканию и закату.
И мировое равновесие остаётся в этой связи основной темой всемирной истории.
Для тех, кто смотрит на мировую борьбу с точки зрения философии и истории ясно, что сегодня разыгрывается один из актов всемирно-исторической драмы Востока и Запада.
Наше сознание идёт преимущественно отрицательным, не творческим путём.
Ни в «правом», ни в «левом» лагере не совершается творческой исторической мысли.
«Либералы» поглощены совершенной травлей национальностей, «левые» сосредоточены на агитационных фактах, разделяющих общество на классы.
И Россия всё ещё не может осознать себя единой, творчески определить свои всемирно-исторические задачи.
Она применяет сегодня лишь отвлечённые социологические категории.
Вместе с тем сегодняшний день требует от России творческих исторических задач, приспособленных к мировым перспективам.
«Существует ли Россия как некое единство, более глубокое, чем разделяющие интересы её человеческого состава? Есть ли в мире единый лик России? Что значит для мира выражение этого лика? Имеет ли Россия своё особое призвание в мире? Должна ли она сказать своё слово во всемирной истории?
Какие конкретно задачи ставит перед Россией мировая распря?»
Все эти вопросы, перечисленные в работе великого русского философа Н.Бердяева сегодня ставит перед Россией новый день и требует огромных усилий творческой мысли.
Необходимо должна сказать своё слово творческая мысль, творческий дух.
До сих пор мы мало об этом думали. Марксистко-ленинская идеология сама имела свои задачи и свои цели.
Наше сознание шло, в основном, отрицательным, не творческим путём.
И сегодня, в страхе перед мировой угрозой, преодолевая своё провинциальное существование, Россия должна явить тип Востоко-Западной культуры.
Она должна расстаться с позитивизмом и материализмом, выйти за горизонты, её ограничивающие.
В этой шири должны быть видны древние религиозные истоки культуры.
Необходимо стать для Запада внутренней, а не внешней силой.
Более всего должно быть обнаружено своеобразие духовной культуры на высших, а не на низших стадиях развития.
Исторический день требует от России соединения национального сознания с сознанием универсальным.
Необходимо призывать к самостоятельной творческой национальной мысли, к самостоятельной действительности, к особой метафизической реальности.
Под метафизической реальностью понимается тот факт, что душа не абстрактное понятие. Она действует по определённым законам и этим сохраняется.
И, так как мир есть образование разных форм духовных образований, то значит и действовать на него и в нём должны духовные законы.
К сожалению, мир сегодня определяется лишь механически-рациональным характером своего существования. И он характеризуется как объективация страстей, интересов, ненависти людей и групп людей.
И тому виной всеуравнивающая демократическая эпоха человеческой истории. Демократия есть равенство, мнение большинства. И в этом смысле она рассматривается как ценность. Но истинной ценностью может быть только при одновременным воспитании более высокого человеческого типа. Без этого сама эта ценность теряет смысл и бессильна создать лучшую жизнь.
Размышляя о природе и сущности всего существующего можно с определённой уверенностью сказать, что демократия сама по себе как самодовлеющая есть отвлеченная идея. Отвлечённая потому, что ничему высшему не подчинена. Она есть человекообожествление и отрицание божественного источника жизни.
Неизвестно ещё к каким катаклизмам и к какому религиозному ужасу может привести попытка построить демократию в мусульманской среде, в народе веками воспитанном в религиозном догмате.
В демократическом принципе Западного толка есть величайшее презрение к качествам человека и народа, к их духовному уровню.
Идея демократии в таком виде хочет отвлечь внимание человека от содержания человеческой жизни и цели жизни и направить их целиком на формы волеизъявления.
Ведь неважно чего хочет народ, а чтобы то, чего он хочет могло быть осуществлено.
Речь уже идёт об объективных вещах, а именно, о правде и об истине.
И чтобы было то, чего хочет народ необходимо правду и истину поставить выше воли народа и подчинить волю народа этой истине. Правда и истина имеют совсем иной божественный источник, независимый от человеческой воли.
Под внешними, отвлечёнными формами демократии скрыто что-то более существенное.
Идеал отвлечённой демократии падает, если рассматривать его с проблемой культуры, за которой коренится иерархический строй общества, который есть часть космоса.
Это не отвлечённое начало, созданное исключительно разумом человека. Мир есть Божественное творение, созданное исключительно разумом творца. Речь идёт о природе того коллектива, который именуется народом, о его онтологическом ядре.
В этом смысле, о глубокой неудовлетворённости и кризисе демократии Западного образца, говорит и рост корпоративного, иррационального характера социального существования.
И это подтверждает тот факт, что народ не есть толпа, количественная масса. Что он имеет сложное строение и качественные различия. И для неё необходима более сложная система представительства.
Духовная культура имеет преимущества над всякой политической формой, и корпорации должны иметь прежде всего духовную основу.
Разнокачественные состояния народов невыразимы ни в какой демократии. Слишком много в жизни народной индивидуальных сил. Это тайна. И она глубоко уходит корнями в начала сотворения мира из полного «ничто». И это опрокидывает все условные мысли о демократическом строении.
Рационализация общества и устроение её одними человеческими силами представляют большую опасность и для личности человеческой.
Одним словом, если Бог создал вещи, то Он их и сохраняет. И вне Бога нет ничего, что могло бы быть побуждено к деятельности.
Человеческие общества имеют сверхземную цель. В своей жизнедеятельности они не задумываются о единоспасающем начале общественной жизни. И только это претендует на исключительное господство.
Существует много законов Божественной деятельности, которые Бог не сообщил человеческому разуму.
За видимой, внешней общественностью действует общественность невидимая, внутренняя. Она-то и спасает мир от распадения, не допуская возвращения к хаосу.
И какие бы рационалистические теории не выдвигало общество, им никогда не удастся придти и утвердить себя на долго.
Необходимо признать, что существует помазание Божье. Это есть единоспасающее начало общественной жизни. И задачи общественности при этом бесконечно усложняются. Отношение человека к человеку должно быть духовной основой всякого достойного общества.
Рано или поздно, но в мире должен возникнуть «Священный союз» всех творческих христианских сил, спасающих мир, погружённый исключительно в социальные вопросы, решаемые злобой и ненавистью. Он вполне возможен как политическое движение, преодолевающее социальную неправду и бедность.
Обращённость в Откровении Христа к семи церквам есть тайна духовной жизни, свидетельствующая о многообразии духовных даров и призваний. Есть вероятность предположить и о вселенском духовном единстве, которое и составляет полноту общей духовной жизни.
Только в такого рода сознании будет освобождение для нас и для всего мира.
Истина освободит нас.