Всем известная пословица «По одёжке встречают» как нельзя больше применима к военным, священнослужителям и врачам. Их униформу не спутаешь ни между собой, ни с другими. Впрочем, последние в этом ряду имеют некоторые преимущества. Даже если врача лишить белого халата, а машину «скорой помощи» — спецсигналов и боевой раскраски, всё равно останется легко узнаваемая символика — красный крест.

Ассоциация настолько тесная, что мы уже не отделяем одно от другого. Врач — это красный крест в белом поле. И наоборот. Кажется, что так было всегда и нет на земле более гуманного символа, чем этот.

Некоторая доля правды в этом есть. Но только некоторая. Красный крест, появившись сравнительно недавно, в 1864 году, логично наследовал более древним символам, которыми обзавелось врачебное дело за несколько тысяч лет своего существования. И не просто наследовал, а являлся их продолжением и переосмыслением. В полном соответствии с такими тонкими и сложными дисциплинами, как геральдика, семиотика и семантика.

Гады ползучие?

Если взглянуть на более-менее известные медицинские символы, то в глаза бросится явная закономерность. Кадуцей, жезл Асклепия, чаша Гигиеи — всё это эмблемы древние, почтенные. Все они знакомы нам с детства — та же чаша Гигиеи висела на каждой советской аптеке. Два других точно так же узнаваемы за рубежом: Кадуцей — медицинская эмблема США, а жезл Асклепия вообще находится на флаге Всемирной организации здравоохранения. Так вот. В каждом случае главную роль в символе играет такая малоприятная рептилия, как змея. Которую, к слову, в старославянском языке, ничуть не смущаясь, называли не иначе как гада или гадина. С чего бы ей такая честь?

Придётся погрузиться в пучины мифологии. И признать, что мы целиком и полностью находимся в пространстве мифов народа, которого не существует уже очень давно.

В Древней Греции насчёт змеи мнение было неоднозначным, что, собственно, и показывает история одного из древнейших медицинских символов — жезла Асклепия. Сам Асклепий был смертным человеком, однако настолько преуспел в искусстве врачевания, что был принят в сонм богов и занял подобающее место на Олимпе. Но это произойдёт ещё нескоро. Пока что Асклепий, уже известный врач, идёт к критскому царю Миносу, чтобы вернуть к жизни его малолетнего сына Главка. Тот то ли играл в мяч, то ли гонялся за мышью — неважно. Важно, что свалился в чан с мёдом и вроде бы захлебнулся.

Асклепий шёл, опираясь на посох. Внезапно посох обвила змея, по виду ядовитая. Дело кончилось бы плохо, но реакция у врача была боксёрская — змею удалось убить с первой попытки. И тут ему крупно повезло — следом явилась ещё одна змея, которая принесла во рту какую-то травку и с её помощью воскресила убитого сородича. Наблюдательность — великое дело. Асклепий смекнул, что травка полезная, и озаботился найти её и сделать запас. С помощью которого сумел воскресить и Главка, и многих других.

Любопытнее всего, что у Асклепия была дочь Гигиея. Та унаследовала от отца не только профессиональные склонности, но и особое почитание змей. Классическое изображение этого персонажа — молодая женщина со змеёй в одной руке и жертвенной чашей в другой. Что именно происходит по сюжету, сказать нельзя. То ли Гигиея поит змею жертвенной кровью, то ли, наоборот, змея добровольно расстаётся со своим ядом, сцеживая его в чашу. В любом случае ясно, что змея уже во втором поколении мифологических врачей Древней Греции плотно завязана на медицину. Кстати, эта самая дочь Асклепия дала название целой медицинской отрасли — термин «гигиена» напрямую происходит от имени Гигиея.

Обратим внимание: змея не просто «помогает» в лечении. Змея буквально указывает путь, как победить саму смерть и вернуть человека с того света. Причём делает это по доброй воле.

По законам Тота. В Древнем Египте наказывали за антисанитарию

Подробнее

Египетский след

В совсем примитивных архаических культах такого нет и быть не может. Там змея — однозначное зло, связанное с подземными богами, тьмой и ужасом. Дорасти до понимания змеи-целительницы нужно было либо самостоятельно, что очень долго, либо подсмотрев нечто подобное у более развитых народов. В те времена, когда складывались греческие мифы с участием змей, Асклепия и Гигиеи, таким народом для того региона были только египтяне.

Вот у них действительно кроме жуткого змея Апопа, символизирующего мрак, жуть и хаос, была божественная кобра Уаджит, которая выкормила Гора — бога Солнца и Неба. И в том, что касается медицины, египтяне понимали куда больше, чем нахлынувшие неведомо откуда греки, которые тогда были сущими дикарями и варварами.

То, что такие возвышенные эллины сильно отставали от египтян, зафиксировано самым солидным греческим авторитетом. Вот что сказал о ситуации Платон: «Мы, греки, в действительности просто дети по сравнению с этим народом, чьи традиции в десять раз древнее. Египет записывает и сохраняет навечно мудрость древних времён. Стены их храмов покрыты надписями, и у жрецов всегда перед глазами их божественное наследие... Поколения продолжают передавать последующим поколениям всё, что пришло с незапамятных времен, когда боги правили землёй».

То, что змея как медицинский символ, очевидно, имеет египетское происхождение, косвенно подтверждает другая история, связанная на этот раз не с греками, а с древними евреями. В Библии змея, или змей, — безусловное зло, олицетворяющее всё самое скверное, что только можно придумать. Это антипод Бога — дьявол. Вспомните хотя бы историю грехопадения Адама и Евы — кто соблазнил нашу общую праматерь яблоком?

Но внезапно, через несколько глав, ситуация в Библии меняется. Исход евреев из Египта. Ведёт свой народ Моисей. Ведёт, как известно, по пустыне. И очень долго — целых 40 лет. Народ начинает роптать. Что было дальше, можно найти в Книге Чисел русского синодального перевода Библии: «И говорил народ против Бога и против Моисея: зачем вывели вы нас из Египта? И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из сынов Израилевых. И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив».

Лечение красотой. Когда живописная картинка помогает?

Подробнее

Жизнь земная и жизнь вечная

Загадочное «знамя» представляло собой длинный шест или жезл с кресто­образным навершием, обвитый медным змеем. А теперь желающие могут найти десять отличий жезла Асклепия от жезла Моисея. Поражает не только чисто внешнее сходство. Поражает и функциональность предмета — змея или её изображение призваны не просто исцелять, а возвращать из мёртвых. То есть способствовать воскрешению людей.

Евреи, изначально примитивный народ кочевников‑скотоводов, действительно взяли очень многое от своего египетского соседа — одной из древнейших цивилизаций. В том числе и кое-какую символику, до которой самостоятельно просто не смог бы дойти. Забавно, что эта символика не была растеряна или кардинально переосмыслена. Более того, уже на рубеже нашей эры одна весьма известная фигура дала образу змеи новую жизнь. Вот что говорит Иисус Христосв Новом Завете, Евангелие от Иоанна: «И как Моисей вознёс змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную».

Символ наделён новой силой. Между змеёй и Спасителем возникает прочная смысловая связь. Если первая воскрешала людей для жизни земной, то Спаситель обещает Воскресение для жизни вечной. Более того, Христос змею вообще не демонизирует, говоря апостолам: «Вот, Я посылаю вас как овец среди волков: итак, будьте мудры, как змии, и просты, как голуби».

Точно таким же смысловым преобразованиям подвергается крест. Вот только что он был символом позора и ужаса — на крестах распинали самых мерзких убийц и разбойников, а смерть на нём была исключительно долгой и мучительной. Но после Христа крест становится символом уже не смерти, а воскрешения. Его упоминают и по существу, и всуе, как, например, царь Иван Грозный в фильме «Иван Васильевич меняет профессию»: «Вот что Крест Животворящий делает!» Оно, конечно, смешно, но смысл не меняется. Крест — животворящий. Воскрешающий.

То, что именно красный крест и змея были избраны в качестве основных медицинских символов — не просто дань традиции. Эти эмблемы имеют чёткую смысловую нагрузку, своего рода посыл, побуждение к действию: «Смерть, подвинься, тебе здесь не место. Человек будет жить».

Лекарственное обозрение № 18 26/09/2017